скинув  серые  штаны,  взгромоздился  на  принцессу.  Георгий
стонал, Хафизулла молчал и думал, наверное, о том, как бы получше перерезать
проволоку. А Василий с ужасом ждал,  когда  Ольга  проснется.  Но  Ольга  не
просыпалась. На ней уже пыхтел первый бомбардир,  а  она  продолжала  спать,
приоткрыв рот. Джек застегивал штаны - и вдруг замер. - Камрад хан, а я хочу
еще! - Сразу не мог догадаться? - нахмурился Мин-хан. - Жди теперь, пока вся
очередь пройдет... Во! Если силы много, можешь харкнуть в  рожу  кому-нибудь
из этих басурман. Мин-хан обернулся к весело галдящей очереди. -  Тихо!  Эй,
тихо, братва! Все  замерли.  -  Кто  желает,  может  после  девки  обхаркать
басурман. Они убили Брэди! Густой плевок Джека попал Василию в  левый  глаз.
Связанными руками вытереться было невозможно. За  этим  плевком  последовали
еще плевки. Уже человек десять воспользовались Ольгой - а она все еще была в
отключке. И ни один пират не пренебрег своим  правом  плюнуть  в  пленников.
Георгий  яростно  мотал  головой,  Хафизулла  стоял  неподвижно.  Неожиданно
послышался слабый стон. Ольга пошевелила рукой... - Стоп! Мин-хан вскочил  с
кресла и начал развязывать кушак. - Девка очнулась. Теперь я побалуюсь. А ну
все вон! Пираты, толкаясь,  попятились  из  каюты.  Ольга  снова  застонала.
Василий обмер от ужаса. Огромная туша Мин-хана  была  уже  на  принцессе.  -
Ничего, девонька,  ничего.  Старый  конь  борозды  не  попортит.  Сейчас  ты
испытаешь космический кайф... Ох!.. Пират дернулся - колено Ольги  врезалось
ему в пах. В тот же миг Ольга, сложив ладони  лодочкой,  попыталась  ударить
пирата с обеих сторон по ушам. Одну руку он успел удержать, но  второй  удар
достиг цели. Из уха Мин-хана потекла кровь. Пират взвыл и  занес  над  лицом
принцессы кулак величиной почти с ее голову, но  Ольга,  мгновенно  подтянув
ноги к груди, пнула обеими пятками Мин-хана в лицо -  и  уже  через  секунду
стояла около кровати в боевой  стойке.  Пират  скатился  на  пол  по  другую
сторону кровати и сразу поднялся. В руке его был пистолет. Выстрелить он  не
успел, от сильного толчка повалился на пол. Ольга тоже упала. Корабль дрожал
крупной дрожью, пару раз померк свет. - Эй, что там за херня? -  заорал,  не
вставая, Мин-хан. В каюту ввалился Джек. Посмотрел  полными  страха  глазами
сначала на Мин-хана, потом на Ольгу. Снова на Мин-хана. - Все уже на местах,
камрад. Флот Шабеля. У них блидовские истребители. Ольга уже  опять  была  в
боевой стойке. Мин-хан, ругаясь, поднялся на ноги. Повернулся к Ольге. -  Ну
вот, девонька, не буду тебя убивать, - спокойно сказал он. - С тех пор,  как
у Шабеля появился этот черт, они  с  ума  сошли.  Все.  Они  с  тобой  такое
натворят - сама смерти пожелаешь. Джек, в рубку. Авось  еще  отобьемся.  Как
только пираты покинули каюту, большое овальное зеркало, висевшее  на  стене,
звонко  раскололось,  рассыпалось  блестящими  осколками,  а  на  его  месте
возникло уродливое рыло абордажного стебля. Черные  губы  раскрылись,  и  из
узкого лаза в каюту посыпались новые пираты.  Они  мало  чем  отличались  от
предыдущих, если не считать, что на  головах  у  всех  были  надеты  красные
фески. Ольга замерла в стойке, удивленно моргая. Пираты, не обращая внимания
на пленников, бросились из каюты в коридор, где уже  во  всю  кипела  драка.
Последним из лаза выскочил Пурдзан. Он уставился  на  Василия,  пару  секунд
молчал, потом улыбнулся во всю морду. - Гирей-ага! Удача!  А  где  наши?  Он
перевел взгляд на Ольгу. - Где-то... Вспомнил!  Дома  я  вас  видел,  ханум,
только вы были в одежде. А ничего! Копыта бы вам только... Василий, наконец,
опомнился. - Пур! Ты что? Ты пират?! Пурдзан достал из-за  пояса  минирацию,
потыкал в кнопки. - Салих, слышишь меня?  У  тебя,  вроде,  кусачки  были...
Во-во, дуй в каюту, где двуспальная кровать. Где три пленника  и  женщина...
Ну спроси! Забыл, как спрашивать? В яйца  ткни  кого-нибудь  ножом  -  сразу
скажут. Он сунул рацию обратно и ответил Василию: - Нет, курпан-баши. Мы  не
пираты, мы людьми не торгуем с неверными. Мы - бедуины.

   ГЛАВА 3. Ольга потребовала мести. Мстить оказалось практически  некому  -
бедуины перебили почти всех пиратов. Осталось человек двадцать.  Среди  них,
правда, были Джек и Мин-хан.  В  самом  центре  корабля  находилось  круглое
помещение, уставленное стальными козлами. К ним и привязали пиратов. Раньше,
догадался Василий, когда этот корабль был тюрьмой, здесь  находилась  камера
пыток. Пираты устроили в камере  пыток  свою  сокровищницу,  но  теперь  все
сокровища перекочевали на основной корабль  бедуинов  -  неправильной  формы
угловатую громадину. А камеру пыток Ольга решила использовать по назначению.
Пурдзан  распорядился  подобрать  для  принцессы  подходящую  одежду  -   ее
собственную форму найти не  удалось.  Теперь  на  Ольге  переливались  всеми
оттенками  зеленого  широкие  атласные  шаровары,  заправленные  в   высокие
оранжевые  сапоги  с  загнутыми  носами.  Сверху  принцесса  надела  голубую
парчовую куртку с воротником-стойкой, плотно  обхватывавшим  горло  -  такую
короткую, что плоский мускулистый живот с черточкой пупка остался  открытым.
С плеч свисал почти до пола  красный  шелковый  плащ,  расшитый  серебряными
цветами. Свои длинные волосы Ольга заплела  в  косу  и  уложила  короной  на
голове, укрепив сверху булавкой с огромным сапфиром. Пиратская  сокровищница
была полна такими безделушками. Впечатление  портил  только  широкий  черный
кожаный ремень, украшенный бесвкусными стальными заклепками, к которому были
пристегнуты ножны с длинным кинжалом и кобура с пистолетом Мин-хана.  Самого
бывшего пиратского командира привязали к крайним козлам.  Его  брюхо  грузно
колыхалось в такт  бесчисленным  ругательствам,  которые  он  не  переставал
выкрикивать. Но Ольга начала не с него. Она решила начать с другого конца. -
Меч, - потребовала она. Меча ни у кого не было, ей сунули в руку  штык-пилу.
Василий стоял возле Пурдзана и чувствовал себя отвратительно: плевки все еще
горели у него на лице, но его жажда мести не  простиралась  дальше  простого
убийства. - Пур, это обязательно? - Ханум желает, ребятам нравится. Василий,
скрепя сердце, решил согласиться: главное сейчас  -  завоевать  расположение
бедуинов. А бедуины помогут достичь основной цели отряда "Омега". Подойдя  к
первому пирату, Ольга двумя  быстрыми  движениями  штыка  разрезала  на  нем
одежду  крест-накрест.  Пират,  юнец  лет  девятнадцати,  что-то  шептал  на
незнакомом Василию языке. На гладком лбу его выступили крупные  капли  пота.
Ольга рукой в  малиновой  кожаной  перчатке  схватила  юнца  за  мошонку  и,
взмахнув штыком, отсекла ее.  Юнец  не  потерял  сознания,  он  пронзительно
заорал. Ольга  швырнула  мошонку  ему  в  лицо,  обошла  козлы  и  принялась
методично отпиливать штыком правую руку пирата. Через некоторое время  пират
сник, глаза его закатились. Ольга, не закончив отпиливать  руку,  перерезала
юнцу горло. Все шикарное облачение принцессы  было  забрызгано  кровью.  Она
недовольно оглядела штык и бросила его на пол. - Дайте что-нибудь  поострее.
Низкорослый кривоногий бедуин с густой бородой подскочил  к  Ольге  и  молча
протянул ей кривую саблю. Сабля напоминала парадный  янычарский  ятаган,  но
была на пол-локтя короче и, очевидно, во много раз острее. Теперь дело пошло
быстро.  От  воплей  пиратов  тряслись  металлические  стены  камеры  пыток.
Принцесса в развевающемся красном плаще, среди кровавых брызг,  была  похожа
на фурию из византийских легенд. Или на мясника, подумал  Василий.  Наконец,
остался только Мин-хан. Теперь он лежал на козлах тихо, даже не  ругался,  и
спокойно смотрел в глаза Ольге. Ольга уже занесла было саблю, но тут Василия
осенило:  -  Сто-о-ой!  -  заорал  он  по-русски.  Ольга  замерла.   Бедуины
недовольно зароптали. Василий подошел  к  козлам,  нагнулся  над  пиратом  и
плюнул ему в лицо. - Этого хватит. Василий  обернулся  к  бедуинам.  -  Этот
человек принесет нам много добычи. Очень много. Ольга попыталась  возразить,
но Василий схватил ее за руку, в которой она держала саблю, и сильно сжал. -
Хватит, милая. Мне что, по-твоему, жалко его? Нет. Просто у меня есть  идея.
Пурдзан тоже подошел к козлам. - Гирей-ага, что за идея?  -  Потом  обсудим.
Его  надо  связать.  Пурдзан  махнул  рукой  бедуинам.  -  Тащите   колючку!
Гирей-ага, на этой бандуре полетим, или ко  мне  пойдем?  Тут  не  выдержала
Ольга: - Я хотела сложить трупы в кучу и отправить этот корабль без экипажа,
в назидание... - Ханум, - расплылся  в  улыбке  Пурдзан,  -  мы  ради  этого
корабля весь абордаж и затеяли. Вы хотите, чтобы мои ребята закончили с вами
то, что начали пираты? Он подмигнул Василию. Принцесса, поджав губы, вырвала
свою руку у Василия и отошла в  сторону.  Василий  бросил  взгляд  на  стены
камеры, на пол, залитый кровью... - Пошли к тебе, Пур. Насиделся  я  уже  по
тюрьмам. У тебя там ванна есть? Ванна на главном корабле Пурдзана  оказалась
тесной, сидячей - зато выложенной  изнутри  перламутром.  Василию,  впрочем,
было все равно, какая ванна, лишь  бы  смыть  с  себя  толстый  слой  грязи,
налипшей во время всех этих  странных  приключений.  Очень,  очень  странных
приключений. Пурдзан, кажется, во всем разобрался и успел неплохо устроиться
- надо его  подробно  распросить.  Василий  обмотал  бедра  мягким  махровым
полотенцем и вышел из ванной комнаты в гостиную капитанской  каюты.  Пурдзан
ждал его, сидя на подушках и раскуривая кальян. - Что, Гирей-ага,  пришел  в
себя? Одежду тебе скоро принесут - ты ведь кроме своей формы ничего  одевать
не хочешь? Я постирать велел и заштопать. У нас тут  несколько  женщин  есть
специально для этого дела. - Прямо только для  этого?  -  Ну...  Не  только.
Мне-то они, впрочем, только для этого. Своих сатирок я теперь долго не увижу
- если вообще увижу. Все  думаю:  может,  на  мягконогих  перейти?  А  вроде
нельзя, грех... Василий плюхнулся рядом на подушки, взял у Пурдзана мундштук
кальяна и глубоко затянулся. Обычно он  предпочитал  сигареты,  но  сигареты
давно кончились. - Пур, почему ты больше не увидишь сатирок, а? Мы где, Пур?
- Вот-вот, Гирей-ага, самое главное. Я тут за полгода все выяснил. - Как  за
полгода?!  Василий  даже  подскочил,  поперхнувшись  дымом.  Он  уже   начал
догадываться, что попал не просто в отдаленный уголок Вселенной.  Но  теперь
ему почти все стало ясно. - А сколько у тебя прошло? -  спросил  Пурдзан.  -
Дня два, вроде. - Ну вот. А здесь - полгода, если  по  стандартному  времени
считать.  -  Где  "здесь"?  -  В  переходной  зоне,  Гирей-ага.  В  буферах.
Переходная зона. Переход. Розовый туман. Четвертый Рейх, из которого сбежали
два негра-германца... Картинка сложилась практически  целиком,  но  Василий,
все-таки, спросил: - Зона перехода? Откуда  и  куда?  -  Из  одного  мира  в
другой. Вот представь себе обычный мир, такой же, как у нас, только там  все
- христиане, а о турках не слыхал никто. И еще мне  говорили  про  мир,  где
вообще нет людей, а мастью заправляют зеленые ребята с тремя ушами. И  такой
мир, где тоже нет людей, а всем командуют наши, сатиры... - Такой  мир  тоже
есть? - Не знаю. Я просто решил, почему бы и нет? - А откуда "римляне"? - Из
Блидинга. Они так свою вселенную  называют.  А  еще...  Хватит.  Теперь  все
понятно. Но цель отряда "Омега"  -  Блидинг.  Василий  прервал  Пурдзана:  -
Подожди. Что ты знаешь о Блидинге? - Ничего. Почти. И никто не знает.  -  Но
"призраки" - кто они? Люди? Сатиры? Треухи? Пурдзан  затянулся  в  последний
раз и отодвинул кальян. Помолчал. - Шайтан их  разберет,  курпан-баши.  Были
они когда-то и людьми, и сатирами, и еще кем-то,  но  блиды  всех,  до  кого
дотянутся, суют в какую-то машинку и превращают. В  блидов.  -  И  чем  блид
отличается от нормального существа? - Не чувствует боли, хоть режь  его.  Не
боится смерти. Мы проверяли, мы же на  них  нападали,  захватывали  пленных.
Резали, мучали - без толку. И главное, блид всегда действует по  команде.  -
По команде откуда? - Не знаю. Но - по команде. Василий задумался.  Идеальные
солдаты? Нет, идеальный солдат выполняет  поставленную  цель  и  остается  в
живых, а для этого в большинстве случаев действует самостоятельно. Идеальные
рабы? Тоже нет. Раб должен сам угадывать желания хозяина. Раб должен  любить
хозяина - идеальный раб, конечно.  Раб  должен  исправлять  ошибки  хозяина.
Солдат должен решать по обстановке, как себя вести: работать по приказу - но
не по команде. Каким должен быть хозяин, не требующий  любви?  Каким  должен
быть командир, которому от солдат нужно только буквальное подчинение? Что-то
исключительно чуждое стояло за всем этим... И что-то исключительно знакомое.
Машина? Сами "призраки", насколько  их  помнил  Василий,  похожи  больше  на
роботов... Но зачем вся эта бодяга? "Призраки" уводят пленных, превращают их
в таких же, как они сами, "призраков", но  в  боях  за  пленных  гибнет  еще
больше "призраков". Бр-р-р!.. - Гирей-ага, заснул?  Василий  вздрогнул.  Вот
они, два главных вопроса. - Пур, блиды во время боя как-то  пытаются  спасти
своих? - Нет, абсолютно никак. - А хоть что-нибудь пытаются спасти?  -  Если
их прижать, они всегда что-то у себя взрывают. Вот  идет  флотилия  шариков,
возьмешь ее в клещи, никуда им не деться... И  тут  один  шарик  обязательно
взорвется. Я так  думаю,  Гирей-ага,  они  свой  переходник  взрывают.  А  с
солдатами - пожалуйста, делай, что хошь. Итак, почти все ясно - кроме самого
главного: зачем? Пурдзан добавил грустно: - Кроме меня, правда, здесь на них
никто не нападает. И они ни на кого не нападают. Они торгуют. - Чем? - Ясно,
чем. Оружием. А покупают людей, сатиров, всех, кого им продадут. - Больше им
ничего не нужно? - Я так понял - ничего. Только  рабы.  Они  ж,  эти  блиды,
неверные, Гирей-ага,  глупые.  Здесь,  в  буферах,  столько  всякой  всячины
красивой... А население, наоборот, дрянь. В дверь постучали. В  каюту  вошел
бородатый  карлик.  Легонько  кивнув  Василию,  он  низко  склонился   перед
Пурдзаном. - Черт... Пурдзан сердито стукнул кулаком по подушке. -  Ненавижу
это погоняло! Что, Шабель, за столько времени привыкнуть нельзя?  -  Прости,
светлый зигун. Но люди хотят убить Кизяка. Если у тебя есть идея,  зачем  он
нужен живым, скажи сейчас. - Идея есть,  конечно,  -  Пурдзан  повернулся  к
Василию, - какая там у нас идея, курпан-баши?

   ГЛАВА 4. Идея Василия была проста: Пурдзан не торговал с блидами, зато  с
ними  торговал  Мин-хан.  И  корабль  его,  огромный   шар-тюрьма,   остался
практически цел. Мин-хана вволокли в  капитанскую  каюту.  Одежда  его  была
разорвана, грузное тело  обвивала  колючая  проволока,  но  лицо  оставалось
спокойным, а осанка -прямой. Он явно ничего не боялся и не собирался  никому
помогать. Но Василий понял, чем  можно  пронять  этого  гордого  гиганта.  -
Мин-хан, хотите попасть домой? Я знаю, как это устроить. Мин-хан сник, потом
снова поднял голову и молча уставился прямо в глаза Василию.  Василий  сидел
на подушках, Мин-хан возвышался над ним, но Василий чувствовал себя  выше  и
сильнее Мин-хана - и вовсе не потому,  что  Мин-хан  был  связан.  -  Домой,
домой,  -  повторил  Василий,  -  кем  вы  там  были-то?  -  Личный   тавачи
хана-правителя Марса, - тихо ответил Мин-хан, - потом, правда, разжалован за
драку. Отправили командовать тюрьмой. А потом... - А потом вы оказались тут.
Но домой-то все равно тянет, не так ли? Глаза Мин-хана загорелись. Он  хотел
ответить, но закашлялся. - Тянет? - переспросил Василий. Мин-хан  прохрипел:
- Да! - В таком случае сейчас вы примете ванну и приведете себя  в  порядок.
Пур, скомандуй, чтобы его развязали. Из капитанской каюты  Мин-хан  вышел  с
расчесанной и уложенной бородой, в новом красном  кафтане,  из-под  которого
ослепительно сияла новая белая сорочка, и в новой  островерхой  шляпе.  Даже
пистолет был на месте. Василий доверял своему опыту командира: бывший атаман
пиратов превратился в  искреннего  союзника.  Ведь  попасть  на  родину  для
Мин-хана было куда важнее,  чем  командовать  пиратами  в  буферах.  Мин-хан
рассказал  Василию  о  своей  родине  -  Поднебесной   Российской   Империи,
наследнице Великой Орды. В этом мире князь Олег не садился  на  византийский
трон, хоть и взял Константинополь. Византии вообще больше  не  было  в  этом
мире, зато были монголы. Василий с трудом припомнил, что в  его  собственном
мире тоже существовали монголы -  маленький  христианский  народ  где-то  на
Земле, на востоке Византии. А в мире Мин-хана монголы  присоединили  Русь  к
своей империи, которую они называли  Великой  Ордой.  Но  победа  обернулась
поражением - вскоре Русь стала основной частью Орды. При хане Петре  в  Орде
возникла мода на все китайское: хан посылал в Китай  дворянскую  молодежь  -
изучать искусство кулачного боя и науку  ведения  войны.  Учение  не  прошло
даром: к концу правления Петр завоевал практически всю Евразию, в том  числе
- свой любимый Китай, и  провозгласил  себя  императором,  а  Орду  приказал
переименовать в Поднебесную Российскую Империю. К началу Двадцатого века  от
Рождества Христова Империя  стала  космической  державой,  а  к  концу  века
появились первые корабли принудительных  колонистов  -  космические  тюрьмы,
перевозившие ссыльных. Одной из таких  тюрем  и  командовал  Мин-хан,  когда
подвергся нападению блидов. Заключенные, воспользовавшись  суматохой  битвы,
покинули свои камеры так же, как после них это сделали  Василий,  Георгий  и
Хафизулла. Напав со спины на  охрану,  сражавшуюся  с  блидами,  заключенные
быстро перебили ее всю и радостно ринулись к своим "освободителям" - но были
встречены сетями. Из одних сетей в другие - это не устраивало заключенных, и
битва быстро превратилась в бойню. В  разгар  бойни  из  своей  каюты  вышел
Мин-хан, который уже три дня валялся в запое.  Он  не  мог  простить  судьбе
такое  страшное  низвержение  -  от  личного  тавачи  марсианского  хана  до
начальника космической тюрьмы. Сейчас к обиде прибавилось жестокое похмелье,
но оно не помешало начальнику тюрьмы понять,  что  какие-то  парни  в  серых
юбках  пытаются  увести  у  него  заключенных,  к  тому  же  -  против   их,
заключенных, воли. Последний акт бойни возглавлял Мин-хан, и когда последний
блид упал с раскроенным черепом, бывшие  заключенные  стали  славить  своего
бывшего начальника. Начальник не возражал, тем более,  что  последний  блид,
прежде, чем умереть, взорвал переходник. За  иллюминаторами  поплыл  розовый
туман, а когда туман рассеялся, глазам ошарашенных людей предстало небо,  по
которому беспорядочно крутились звезды и шныряли разноцветные луны. И в этом
чужом мире Мин-хан остался один на один с заключенными. Те, правда,  славили
его, как победителя странных и страшных врагов. Все,  короче,  шло  к  тому,
чтобы Мин-хану из начальника заключенных  превратиться  в  атамана  пиратов.
Через год Мин-хан и его команда  стали  известны  во  всей  обитаемой  части
буферов как "Тюрьма Кизяка".  В  течение  следующих  десяти  лет  Кизяк  вел
успешную торговлю с теми, кого однажды победил  -  с  блидами,  загадочными,
страшными, но готовыми платить золотом и платиной за живой  товар.  А  живой
товар добывался во время налетов на планеты, где обитали сравнительно мирные
колонисты. "Сравнительно" - потому что попали в буфера они  так  же,  как  и
пираты: отбившись от блидов. "Тюрьма Кизяка" слегка потеснила "Флот  Шабеля"
- штурмовой крейсер,  укомплектованный  боевыми  шлюпками  и  истребителями.
Благодаря блидам крейсер вместе с командой попал в буфера из того мира,  где
Землей и космосом  правят  бывшие  оленеводы-кочевники,  обитатели  северной
Евразии, покинувшие в свое время  холодную  тундру  и  кровожадными  толпами
устремившиеся покорять изнеженный Юг. Но с тех пор,  как  к  "Флоту  Шабеля"
примкнули остатки отряда "Семург", среди которых  был  и  Пурдзан,  ситуация
изменилась. Пурдз