одумала она. Конфедераты не виноваты  ни  в
чем. Наоборот, полетели помогать - и на полном скаку нырнули в то  же  самое
дерьмо. - Ладно, - Ольга положила янычару руку на плечо, - теперь у нас один
отряд.  Общий.  Кстати,  зовут-то  тебя  как,  янычар?  Не  помню,   честно,
представлялся ты мне или нет. - Василий Гирей, лейтенант янычаров,  временно
- курпан дир-зигунов, и Эмир-уль-Джихад, тоже временно. - Временно? - А  кем
командовать? Вот, нас всего четверо... Хаф, опусти пушку, надоел. Бдительный
весь, свиные  уши!..  Хафизулла  сунул  свой  бластер  в  кобуру.  -  Можете
командовать нашим сводным отрядом, Гирей-эмир, - ухмыльнулся хаш. -  Я  даже
название новое придумал. Отряд "Омега".  -  Омега?  -  Да,  такая  греческая
буква, очень похожа на то место, в  котором  мы  все  оказались.  Он  слегка
поклонился Ольге. - Простите, ханум. - Ничего, - ответила Ольга без  улыбки,
- Омега, последняя буква. Последняя надежда. В качестве утреннего  променада
решили сходить к прямоугольной дыре. Василий уверял, что  там  нет  никакого
подземного хода, да и вообще ничего, кроме неглубокой ямы. Так и  оказалось.
- Куда же... - В туман. И Василий рассказал  Ольге  про  небольшие  воротца,
позади которых светился розовый туман. Ольга не могла в это поверить - но, с
другой  стороны,  перед  ней  была  обычная  яма,  вроде  могилы,  принявшая
здоровенный отряд "призраков". Они все вошли сюда  и  втащили  свою  добычу,
Ольга видела это собственными глазами! -  Ханум,  зайдем  лучше  туда,  куда
серые зайти побоялись, - Хафизулла махнул  рукой  в  сторону  развороченного
караком  храма,  -  мы  там  пробили  носом  дырку.  Археологи  от   зависти
обделаются! - Ты имеешь в виду... - Я там уже был. Очень уютно.  И,  кстати,
нашел  кое-что.  За  расколовшимися  блоками  действительно  начинался  ход.
Хафизулла светил карманным фонариком на стены.  Здесь,  вдали  от  ветров  и
влаги, сохранились настенные росписи, довольно примитивные.  Какие-то  рыбы,
похожие на тараканов. Или тараканы, похожие на рыб.  Схематично  начерченные
рыбьи тела с шестью тонкими лапками. Но один рисунок отличался от остальных.
Ольга поняла, что узнает... - Это же... - Кальмар, - хмыкнул Георгий. -  Да.
Эта штука похожа на кальмара. Но я видела ее живьем. Ее многие видели.  -  И
где она живет? - Не живет. Она медная. Это - Лира Орфея. Папа будет  рад.  -
Если встретит вас  когда-нибудь,  -  грустно  добавил  Василий.  Ход  полого
поднимался по прямой, уводя вглубь гигантского каменного зиккурата.  Никаких
поворотов,  никаких  боковых  ответвлений.  Стены  испещрены   "тараканьими"
рыбами. Еще пару раз среди рисунков встретилась Лира Орфея, причем  рядом  с
последней из них была  изображена  загогулина,  в  которой  Ольга,  уже  без
удивления, узнала Калюку Припегаллы. Что ж, неловкость  перед  новгородцами,
оставшимися и без Лиры, и без Калюки, можно легко загладить, если  запустить
их археологов в этот каменный  мешок.  -  Сюда!  -  раздался  спереди  голос
Хафизуллы. Фигура хаша виднелась в узкой арке на фоне  тусклого  желтоватого
света. Света? Откуда свет? Едва ли от фонарика... Путь  кончался  в  круглой
комнатке, шагов пятнадцать диаметром. В покатых стенах,  сходившихся  кверху
полусферой, были прорезаны окна, сквозь которые  виднелся  камень.  А  стены
были явно не из камня. Ольга приложила ладонь к стене. Металл. Скорее всего,
медь. А может, это просто так кажется в золотистом  свете,  исходящем  от...
Алтаря? Или, правильнее, от того, что лежит  на  алтаре.  В  центре  комнаты
стояла фигурная  кушетка  в  виде  трехглазого  шестилапого  дракона.  Ольга
помнила, что у животных на Айво по три глаза и по шесть ног,  но  дракон  ее
все равно поразил. Таких хищников на Айво  нет.  Открытая  пасть,  два  ряда
конических острых зубов, тупое злобное рыло.  Шея  покрыта  крупной  чешуей,
остальное тело - гладкое, с буграми напряженных мускулов. Длинный хвост, как
у  местных  "антилоп",  изгибается  изящным  зигзагом.  А   спина   плоская,
приспособленная   для   сидения.   Ольга   присела,   разглядывая    алтарь,
расположенный возле кушетки. Цилиндрическая тумбочка высотой в два локтя. Со
стороны кушетки в гладкой стенке алтаря зияло аккуратное круглое  отверстие,
за которым... В  тусклом  свете  сложно  было  понять,  что  там  находится.
Какие-то металлические переплетения, колесики, рукоятки. Но сразу было ясно:
это - механизм. И если "драконья" кушетка изображает существо именно с  этой
планеты, причем не вымышленное, а реальное, что-то вроде  древнего  ящера...
Сколько же лет механизму?  Точнее,  сколько  МИЛЛИОНОВ  лет?  Ни  одна  раса
обитаемой Вселенной не может похвастаться такой древней историей. Да  и  сам
храм, как утверждают археологи, выстроен не  раньше,  чем  десять-пятнадцать
земных тысячелетий назад. А эта штука... Не менее удивительной  была  другая
"штука". На алтаре стояла клетка, напоминающая перевернутую чащу. В  донышке
"чаши", торчавшем кверху, были устроены какие-то пазы. Но в эти пазы  ничего
не было вставлено, и Ольга даже не могла предположить, для чего  пазы  могут
быть предназначены. Зато под донышком, в самой клетке, за тонкими  прутьями,
лежало... Что? Похоже на туго свитый бараний рог, или  на  раковину  большой
улитки, в две ладони шириной. И  эта  улитка  светилась!  В  золотом  свете,
исходившем  от  раковины,  были  различимы  изображения,  покрывавшие  стены
комнаты. Те же самые "тараканьи" рыбы, что и на камнях,  только  исполненные
не схематично, а с соблюдением деталей. Четыре ноги, похожие на человечьи, а
спереди, под жабрами, человечьи руки.  У  некоторых  рыб  к  к  вертикальным
плавникам  возле  головы  прикреплены   какие-то   украшения,   напоминающие
остроконечные гвардейские шлемы. Две рыбы, изображенные над  входом,  вместе
держали в руках предмет, в котором Ольга однозначно признала Лиру Орфея. Что
ж, получается, легендарный греческий певец не мог похвастать  красотой  -  с
человеческой, во всяком случае,  точки  зрения.  Четыре  ноги,  рыбье  тело,
дурацкая шапка на голове... Георгий протянул руку  -  хотел  дотронуться  до
светящейся улитки. - Стой! - испуганно заорала Ольга  и  прибавила  тихо,  -
пусть археологи резвятся. А нам - не стоит. Нам надо наружу,  искать  рацию.
Василий и Хафизулла, стоявшие у выхода  из  комнаты,  одновременно  кивнули.
Действительно, в первую очередь было необходимо найти рацию. Рации  остались
целы на некоторых шлюпках. Но это  были  рации  ближнего  действия.  Георгий
попытался связаться хотя бы с какими-нибудь археологами на Айво, но либо эту
планету успели покинуть все археологи до последнего,  либо  просто  мощность
шлюпочных раций оказалась слишком мала. А устройство дальней связи на караке
бесповоротно расплавилось во время взрыва одного  из  двигателей.  -  Может,
триеру поищем? - Видел я вашу триеру, принцесса, - вздохнул  Василий,  -  вы
вовремя с нее  сиганули.  Она  упала  где-то  там,  не  очень  далеко,  зато
полыхала, как сверхновая. - Можно подумать, твой карак в отличном состоянии,
- сердито процедила Ольга. Георгий  плюнул,  оставив  попытки  собрать  хоть
что-нибудь из оплавленных кусочков металла и из ошметков  горелой  изоляции.
Погнутый каркас, торчащий сквозь дыры во  внутренней  обшивке,  перегородки,
развороченные взрывом, - действительно,  трудно  было  представить,  что  на
караке осталось какое-то целое оборудование. - Скорее,  эта  дрянь  в  храме
заработает,  чем...  Кстати,  давайте  попробуем!  -  Что   заработает?!   -
взорвалась Ольга, - что?! Ты хоть знаешь, что это? Археологи...  Но  Василий
согласился с Георгием.  -  Плевать  на  них.  Шайтанье  дерьмо!  Плевать  на
археологов! Тут не только мы: вся Вселенная в полной... Простите, принцесса.
Василий  тоже  был  на  взводе.  Поняв  это,  Ольга  вдруг  успокоилась.   -
Действительно, хоть посмотрим, что там  за  винтики-шпунтики.  Георгий,  ищи
кабель. Моток кабеля нашелся на одной  из  шлюпок,  лампочки  тоже  были  на
шлюпках. А целый аккумулятор Георгий неожиданно отрыл из-под  кучи  горелого
хлама на караке. Аккумулятор был неподъемный, здоровенный ящик со стороной в
два шага и высотой в  три  локтя.  Но  длины  кабеля  должно  было  хватить.
Лампочки разместили  так,  чтобы  Георгию  были  хорошо  видны  внутренности
алтаря. Гвардеец озадаченно жевал губами и цыкал языком, пытаясь разобраться
в древней механике, найти хоть что-то, похожее  на  современную  аппаратуру.
Ольга,  присев  на  кушетку,  внимательно  следила  за  действиями  Георгия.
Впрочем, действий он пока никаких не совершал. Только ощупывал  переплетения
проволоки, попытался сдвинуть с  места  рычажок  -  или  нечто,  похожее  на
рычажок. Не вышло. - Колесико... - через плечо посоветовала  Ольга.  Георгий
раздраженно обернулся. - Заткн... Э... Ваше  высочество.  Но  действительно,
попробовал колесико. И колесико повернулось! Из  глубины  алтаря,  повинуясь
вращению колесика, на свет  выдвинулись  два  медных  стерженька,  одетых  в
какую-то мягкую губчатую оболочку. Концы стерженьков, свободные от оболочки,
загибались зигзагом, так  же,  как  хвост  дракона-кушетки.  Георгий  махнул
рукой. Хафизулла и Василий подошли ближе. - Еще ближе.  Глядите.  Я  кретин,
или это - концы? - Концы чего? - спросил Василий. - Проводов. Вот  изоляция.
Георгий щелкнул ногтем по губчатой оболочке. - Ты кретин, гвардеец,  -  живо
откликнулся Хафизулла. Василий нахмурился. - Нет, Хаф. В смысле - почему  бы
и нет? Георгий выпрямился. Оглядел  покатые  стены,  покрытые  изображениями
рыб. Прищурился, переведя взгляд на золотую  улитку,  свернувшуюся  в  своей
изящной клеточке. - Религия - это связь. Связь с Богом, так?  -  Для  нас  -
так, - согласился Василий, - а для шестиногих рыб... Ольга стукнула  ладонью
по кушетке. - Хватит. Продолжай, Георгий. И Георгий продолжил. -  Все  может
быть по-другому. Но мы - в храме. Если здесь какой-то пульт, а мы дадим ток,
то из-под земли снаружи вылезет какая-нибудь  железная  бука,  чтобы  пугать
верующих. Или раздастся сирена. Но надо подключить.  Мы,  по  крайней  мере,
увидим, как это работает. Я, на самом деле, надеюсь,  что  просто  откроется
какая-то потайная дверка, а за ней - куча скрытой аппаратуры. И  я  из  этой
аппаратуры соберу рацию. Просто вот из этого,  -  Георгий  ткнул  пальцем  в
алтарь, - рация не получится. Из того, что  я  вижу.  -  А  глубже  залезть?
Василий попытался увидеть что-нибудь за густой сетью проволочек и  рычажков.
Георгий замотал головой. -  Прежде,  чем  раскурочить  ящик,  попробуем  его
включить. И все  согласились.  Георгий  дрожащими  от  возбуждения  пальцами
скручивал концы кабельных обрезков. Свет лампочек, перемешиваясь  со  светом
улитки, отражался от двух медных зигзагов.  Казалось,  они  ждут.  И  что-то
готовят - что-то страшное. Георгий держал в каждой руке по проводу. В  левой
руке - провод, покрытый зеленой  изоляцией,  в  правой  -  провод,  покрытый
красной. На концах проводов Георгий сделал аккуратные  петельки.  Перед  ним
были другие  два  конца,  загнутые  витиеватыми  зигзагообразными  крючками,
покрытые оба серым губчатым веществом. Василий и Ольга затаили дыхание. Даже
Хафизулла стал дышать чуть глубже. - Дверца, отворись! - пробормотал Георгий
и накинул петельки на крючки.  Но  никакая  дверца  не  отворилась.  Скорее,
наоборот. Со стороны выхода послышалось тихое шуршание. Все обернулись туда.
Выход на глазах становился все уже. - Шайтан!.. - зарычал Василий. Из стены,
отрезая  выход,  выползала  дверь-заслонка.  Сечас,  надо  броситься   туда,
вклиниться в оставшуюся щель, остановить эту штуку!.. Но  Василий  не  успел
пошевелиться. Раздался оглушительный взрыв. Василий почему-то  сразу  понял,
что это взорвалась улитка - хоть и не увидел вспышки, не почувствовал удара.
Перед глазами,  в  абсолютной,  вечной  пустоте,  весело  кружились  золотые
крупинки. И Василий кружился вместе с ними - лишенный  способности  что-либо
видеть и что-либо чувствовать.


   ГЛАВА 1. Дверь срезала кабель - это  было  первое,  что  увидел  Василий.
Ольга валялась без сознания поперек "драконьей" кушетки, похожая на  жертву,
разложенную на алтаре. Георгий сидел  на  полу  у  стены,  мотал  головой  и
отфыркивался. Хафизулла если и  терял  сознание,  то  сейчас  был  в  полном
порядке: он стоял в стойке боевого ожидания лицом к двери.  Дверь  оказалась
тоже вся в рыбках, как и стены. Обрывок кабеля змеился по полу. Несмотря  на
то, что кабель был срезан, "алтарь" продолжал шипеть, разбрасывая в  стороны
разноцветные искры. Искры эти и освещали комнату вместо потухших лампочек...
Нет, свет был слишком ярким. Василий понял наконец, что свет идет  из  окон.
Но ведь это невозможно! Там камень! Или... Где-то Василий  уже  видел  такой
свет. Розовый туман, почему-то казавшийся страшным. Серые  туники,  овальные
плафоны  на  потолке,  таможенники  с  сетями...  Таможенники?  Свиные  уши!
"Римляне"! "Призраки"! Розовый туман светился за  воротцами,  установленными
на второй палубе Императорской Триеры! И "римляне" уходили  туда,  в  туман,
волоча за собой сети с пленниками. Василий встал, отряхнулся. - Хаф, взгляни
на окна. Измаилит медленно кивнул. - Да. Что это? - Не знаю, что, но  я  это
уже видел. Похоже, мы в самом логове врага. - Красиво в этом логове. Розово.
А вот аппарат сдох, я даже отсюда вижу, - сказал Георгий. Он все еще сидел у
стены, но, кажется, был в порядке. Василий подскочил к Ольге, пощупал  пульс
на шее. Слабый пульс, но ровный. Принцесса оставалась в шоке. Наверное,  так
даже лучше. Василий поудобнее устроил ее на кушетке, подошел к окну. Розовый
туман начал рассеиваться, проглянуло черное небо... Небо? А где же зиккурат?
Туман рассеялся окончательно, свет в комнате померк, но не  совсем:  в  небе
ярко сияли звезды и многочисленные разноцветные луны. Количество лун Василий
не мог определить, потому что они носились по всему небу,  как  угорелые.  И
звезды...  У  Василия  отвалилась  челюсть:  звезды   тоже   плыли   густыми
извилистыми  потоками.  Потоки  пересекались,  закручивались   водоворотами,
меняли направление. Но ведь так  не  бывает!..  За  спиной  раздалось  тихое
шипение. Василий обернулся в прыжке, выхватил  бластер.  Дверь  открывалась.
Хафизулла был готов броситься на любого, кто войдет - но никто не вошел.  За
дверью тоже сияло небо, переливаясь  звездными  потоками.  Огненными  ядрами
пролетали луны. А зиккурат, судя по всему, исчез. Василий подошел  к  двери,
выглянул наружу. До горизонта тянулась абсолютно гладкая зеркальная равнина.
В ее поверхности отражалось немыслимое небесное движение. Развалины  города,
лагерь, обломки шлюпки - все исчезло вместе с зиккуратом. -  Георгий,  мы  с
Хафом пройдемся. Георгий оторвался от созерцания аппарата, вскочил на  ноги.
- Я не... - Ты не двинешься с места, пока не разберешься, что там  накрылось
в этой технике, понял? И Ольгу охраняй заодно - она ведь твоя  принцесса.  -
Есть,  архонт.  Георгий  присел  на  корточки  возле  "алтаря"  и   принялся
озадаченно  вглядываться  в  развороченные  взрывом  внутренности  аппарата.
Василий  первым  шагнул  на  зеркальную  поверхность  -  и  сразу  же  упал,
поскользнувшись. Лед! Странно: лед вовсе не был холодным. В стерильно-чистом
воздухе  тоже  не  чувствовалось  мороза.  Василий  осторожно  поднялся   на
четвереньки. Встал. Оглянулся.  Здание,  из  которого  он  вышел,  ничем  не
напоминало прежний зиккурат. Оно, скорее, было похоже на легендарный рогатый
шлем  Искандера,  которого  византийцы  называют  Александром   Македонским.
Правда, рога у самого  верха  неожиданно  загибались  вниз  и  кончались  не
остриями, а рыбьими лицами. Именно лицами,  а  не  головами:  рты  рыб  были
презрительно изогнуты, а в металлических глазах  горела  настоящая  разумная
ненависть. Третье металлическое рыбье лицо венчало вход в  странное  здание.
Все здание также было металлическим. Да и здание ли это? Судя  по  всему,  в
зиккурате была замурована машина, способная перемещаться... Куда?  А  может,
не "куда", а "когда"? Василий поежился, вспомнив  знаменитый  роман  Бектера
Уэлльского.  Впрочем,  ни  историки,  ни  футурологи  ничего  не  говорят  о
временах, когда в небе носятся луны и текут звезды и когда  под  ногами  был
(или будет) твердый, но теплый лед... Василий посмотрел себе под ноги и чуть
снова не упал: из-подо льда к нему тянулись челюсти гигантского  жука.  Тело
жука уходило вниз, терялось в ледяной темноте, но можно было догадаться, что
весь жук размерами превосходит слона. Нет,  бояться  нечего:  жук  был  явно
мертвый, навечно вмурованный в лед. - Вам нравится, эмир? К Василию скользил
Хафизулла. Скользил он не со стороны здания - видимо, уже успел прогуляться.
- Мне больше нравится небо. - А мне - энтомологическая коллекция у  нас  под
ногами. Я обошел то, что осталось от храма... - И  как?  -  Здание  круглое,
внутри - только комната, откуда мы вышли. Я  заглядывал  в  окна,  один  раз
постучал. Наш друг инженер чуть в обморок не упал, прямо на свою  принцессу.
Зато под ногами я видел двух комаров с размахом крыльев,  как  у  десантного
планера, и еще бабочку... Знаете, я ее даже  всю  обойти  не  смог  -  такая
здоровая, крылья зеленоватые, переливаются. Зато тело... Я никогда не думал,
что бабочки, если не считать крыльев, настолько противные! - Может, это и не
бабочка вовсе? Василий не мог оторваться от неба. Вот две  луны,  голубая  и
золотая, бесшумно  столкнулись  -  но  не  раскололись,  как  он  ожидал,  а
разлетелись в стороны, словно костяные  шары.  Третья  луна,  серо-стального
цвета, сделала резкий поворот и пошла по спирали. - Эмир, вы были в Янтарной
Комнате? - Нет. После того, как отец женился на моей матери, его перевели  с
Земли на Крезидху. Боялись нового скандала: отцу ведь по рангу  можно  иметь
четыре жены. Но он у меня такой: он взял себе  наложницу  местную,  с  тремя
ушами. Это, правда, не сочли за скандал. Я так и вырос на Крезидхе. А  потом
уже, в Коллегии да в Корпусе у меня просто времени не было по музеям ходить.
- Понятно. А нас в школе водили на экскурсию. Я учился на Земле, в  Равенне,
в школе искусств... - Как же тебя в хаши угораздило? - А я из всех  искусств
предпочитал боевые. Так вот, в этой комнате -  такие  же  насекомые,  только
маленькие и в янтаре. А тут  -  льдина.  Красота!  Измаилит  радовался,  как
ребенок. А Василия начала беспокоить стальная  луна:  она  явно  становилась
больше... Она снижалась! Василий ждал, что сейчас она  раскроется  булочкой,
как истребитель "призраков", но "луна" просто снижалась и росла на глазах. -
Хаф! В укрытие! Задвинуть дверь вручную оказалось невозможно. Хаф и  Василий
встали по бокам дверного проема, приготовив бластеры. Георгий  тоже  вытащил
оружие и принял стойку около кушетки, на которой лежала  Ольга.  -  Георгий,
поменяй позицию. Аппаратура важнее. Георгий не двинулся с места. - Принцесса
важнее, архонт. Она еще прийдет в себя и останется принцессой. А  железо  мы
уже не спасем. - Ты уверен?  -  Улитка  пропала.  -  Улитка?  -  Та  золотая
штуковина, -  Георгий  покрутил  дулом  бластера  перед  собой,  -  круглая,
толстая. Когда там рвануло, она испарилась. - Ох!..  Василий  махнул  рукой.
Пусть защищает Ольгу, пусть защищает что угодно.  От  "призраков"  все  надо
защищать, весь мир, любую его часть. Шар завис над  самой  поверхностью.  Он
оказался  значительно  больше  истребителя  -  примерно  шагов  восемьсот  в
диаметре. В самом низу шара открылись люки и из них на лед посыпались люди в
разноцветных одеждах. Люди приближались бегом,  безо  всякого  построения  -
обычной толпой. Они были совсем не похожи на "призраков". - Хаф,  подпускаем
их к жуку и бьем широкой полосой. - Это они? Нам, вроде, говорили... -  Нет.
Поэтому подпускаем их к жуку. Оттуда они могут  что-нибудь  крикнуть.  Будут
молчать - стреляем. Но люди бежали молча. Вот они уже  около  жука.  Василий
различал их лица - возбужденн