Боб ШОУ
	МИР И ВЕРХНИЙ МИР 1-3
	
	АСТРОНАВТЫ В ЛОХМОТЬЯХ
	ДЕРЕВЯННЫЕ КОСМОЛЕТЫ
        БЕГЛЫЕ ПЛАНЕТЫ


МИР И ВЕРХНИЙ МИР I
АСТРОНАВТЫ В ЛОХМОТЬЯХ

Боб ШОУ
Перевод с английского А.И. Кириченко. OCR Библиотека Луки Бомануара






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Перед вами - один из оригинальнейших миров за всю историю существования жанра научной фантастики.
     Здесь вокруг друг друга вращаются две планеты, соединенные общей атмосферой...
     Здесь межпланетные путешествия совершаются НА ВОЗДУШНЫХ ШАРАХ, а главным оружием в межпланетной войне являются ЛУК и СТРЕЛЫ.
     Здесь привычные нам вещи используются весьма НЕПРИВЫЧНЫМИ способами - и используются УДАЧНО!
     Здесь происходит действие бесконечно увлекательной фантастической трилогии Боба Шоу!

Часть I
ПОЛУДЕННАЯ ТЕНЬ

Глава 1

     Толлер Маракайн, да и любой на берегу, видел, что воздушный корабль движется навстречу собственной гибели, но капитан его ничего не замечает.
     - О чем там думает этот болван? - вырвалось у Толлера, хотя рядом никого не было.
     Он прикрыл глаза ладонью от солнца. Перед ним открывался обычный для этих широт Мира вид: безупречно синее море, голубое небо в белых перышках облаков, а за ними - таинственная громада Верхнего Мира, планета-сестра. Она, как всегда, висела близ зенита, и диск ее обвивали, наслаиваясь, бинты облаков. На светлом небе утреннего дня горели звезды - множество звезд, а не только девять самых ярких из созвездия Дерева.
     Дирижабль держал курс прямо к берегу, и его сине-серый баллон напоминал миниатюрную копию Верхнего Мира. Он плыл, подгоняемый бризом, экономя энергетические кристаллы. Но при этом его капитан упустил из виду, что попутный ветер - совсем мелкий, глубиной не более трехсот футов, а выше, с Плато Хаффангер, навстречу кораблю надвигается холодный западный ветер. Толлеру эти противоположные потоки были видны как на ладони: столбы пара, поднимавшиеся по всему берегу над чанами, в которых восстанавливался пикон, лишь сначала отклонялись в сторону материка, а выше их сносило к морю. Полосы искусственного тумана перемежались со зловещими лентами облаков, плывущих с плато, и в них притаилась смерть.
     Толлер достал из кармана коротенькую подзорную трубу, которую с детства таскал с собой, и посмотрел на облачные слои. Так и есть! Он сразу же заметил среди белых клубов несколько красно-фиолетовых пятнышек. Случайный наблюдатель мог бы не обратить на них внимания или принять за оптический обман, но для Толлера они только подтверждали его самые худшие опасения. Если уж ему сразу попалось на глаза несколько штук, значит, облако буквально кишит птертой, и сотни этих тварей подкрадываются сейчас к воздушному кораблю.
     - Эй, кто-нибудь! - заорал он во всю глотку. - Тащите мигалку! Передайте этому идиоту, пусть поворачивает или меняет высоту, пока... - От волнения потеряв дар речи, Толлер огляделся. Среди прямоугольных чанов и топливных баков суетились лишь полуголые кочегары да подметальщики, а все надсмотрщики и чиновники, судя по всему, попрятались от наступающей дневной жары под широкие крыши станции.
     Он перевел взгляд на низкие, типичные для колкорронской архитектуры здания: благодаря стенам из оранжево-желтого кирпича с замысловатым ромбическим узором, облицованным по краям плитками красного известняка, корпуса станции немного смахивали на дремлющих на солнцепеке змей.
     Но в узких вертикальных окнах Толлер не увидел ни одного служащего. Придерживая рукой меч, он побежал к конторе. Для представителя касты ученых он был необычайно высок и мускулист, и рабочие у пиконовых чанов поспешно убирались с дороги.
     Толлер уже почти достиг цели, когда из дверей одноэтажного корпуса выскочил младший писарь Комдак Гурра с мигалкой в руках. Увидев вблизи Толлера, Гурра вздрогнул и попытался всучить аппарат ему, но тот отмахнулся.
     - Передавай сам, - нетерпеливо бросил Толлер, - раз он уже у тебя. Ну, чего ты ждешь? - На самом деле он был не в ладах с письмом и набирал бы сообщение битый час.
     - Извини, Толлер. - Гурра навел солнечный зайчик на приближающийся дирижабль, и вскоре стеклянные пластинки мигалки застучали: писарь заработал клавишей.
     От нетерпения Толлер приплясывал на месте, ожидая какой-нибудь реакции на посланное предупреждение, однако корабль, не подавая признаков жизни, упорно шел прежним курсом. Маракайн вновь взял подзорную трубу и с некоторым удивлением заметил на синей гондоле символы: перо и меч. Значит, корабль несет королевское послание, но с чего это король заинтересовался чуть ли не самой дальней из опытных станций магистра?
     Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем Толлер разглядел наконец на передней палубе какую-то суету, и через несколько секунд из левого борта гондолы выскочили облачка серого дыма: залп боковых движительных труб. Внезапно по баллону воздушного корабля пробежала рябь, и, забирая вправо, все сооружение заметно накренилось. Но корабль стал быстро терять высоту, он уже зацепил облако и время от времени пропадал из виду в клочьях тумана. Вопль ужаса, приглушенный расстоянием и ветром, достиг притихших зрителей, и кое-кто на берегу непроизвольно поежился.
     Толлеру тоже стало не по себе: похоже, на борту дирижабля кто-то достался птерте. Много раз в кошмарных снах Толлер видел, как это случается с ним; и самым страшным была даже не смерть, а сознание своей полной обреченности и беспомощности, охватывающее человека, стоит ему угодить в радиус поражения птерты. При встрече с разбойником или диким зверем ты еще можешь оказать сопротивление, пусть и безнадежное, но если к тебе приблизились алчно подрагивающие лиловые шары, сделать уже нельзя ничего.
     - Что здесь происходит? - У входа в контору возник Ворндал Сисст, начальник станции - средних лет мужичок с круглой лысеющей головой и горделивой осанкой человека, чей рост ниже среднего. На его загорелом лице с правильными чертами отражалось раздражение с примесью тревоги.
     Толлер ткнул пальцем в снижающийся дирижабль.
     - Какой-то идиот забрался в наше захолустье, чтобы совершить самоубийство.
     - Мы послали предупреждение?
     - Да, но, похоже, слишком поздно, - ответил Толлер. - Минуту назад он угодил в самую птерту.
     - Кошмар! - дрогнувшим голосом произнес Сисст и прижал ко лбу тыльную сторону кисти. - Я прикажу, чтобы поднимали экраны.
     - Это лишнее - облака высоко, а через открытое пространство среди бела дня шары не нападут.
     - Я не собираюсь рисковать. Кто знает... - Тут Сисст сообразил, что Толлер слишком много на себя берет, и набросился на него, вымещая на подчиненном свой гнев и страх. - С каких это пор ты здесь командуешь? Ведь это как будто моя станция. Или, - ядовито предположил он, - магистр Гло тебя тайно повысил?
     - Рядом с вами никого не требуется повышать, - огрызнулся Толлер, не сводя глаз с воздушного корабля, который уже опускался на берег.
     У Сисста отвисла челюсть и сузились глаза: он раздумывал, к чему относилась эта характеристика - к его умственным способностям или физическим данным.
     - Это дерзость, - наконец решил он. - Дерзость и нарушение субординации, и я позабочусь, чтобы кое-кто об этом узнал.
     - Да не скули ты, - бросил Толлер через плечо и побежал вниз по пологому склону, туда, где собралась, чтобы помочь посадке, группа рабочих. Многочисленные якоря дирижабля пропахали полосу прибоя и вгрызлись в песок, оставляя на белой поверхности темные борозды. Люди ухватились за веревки и повисли на них, удерживая корабль при шальных порывах ветра, словно норовистое животное.
     Наконец Толлер увидел капитана: перегнувшись через перила, тот руководил операцией. На корабле происходила какая-то возня, несколько членов команды боролись между собой. Похоже, какой-нибудь бедолага, оказавшийся слишком близко от птерты, свихнулся, как это иногда случалось, и теперь товарищи пытались его утихомирить.
     Ухватив свисающую веревку, Толлер присоединился к буксировке воздушного корабля к ближайшей привязной стойке. Наконец киль гондолы коснулся песка, и матросы в желтых рубашках стали прыгать через борт, чтобы выполнить швартовку.
     Чувствовалось, что они не в себе после встречи со смертью. Яростно ругаясь, они с неоправданной грубостью растолкали пиконщиков и начали привязывать корабль.
     Понимая их состояние, Толлер снисходительно улыбнулся и протянул свою веревку летчику - человеку с покатыми плечами и землистым лицом.
     - Чего ты скалишься, пожиратель навоза? - прорычал тот, попытался отобрать веревку, но Толлер отвел ее и, свернув петлей, набросил на большой палец грубияна.
     - Извинись!
     - Какого!.. - Летчик хотел оттолкнуть Толлера свободной рукой, но тут же передумал, обнаружив, что перед ним не совсем обычный техник-ученый. Он открыл рот, чтобы кликнуть на помощь своих, но Толлер помешал ему, затянув веревку немного туже.
     - Это касается только нас с тобой, - сказал он негромко, продолжая затягивать петлю. - Ну, что ты выбираешь: извиниться или носить палец на шее?
     - Ты пожалеешь, что... - Тут сустав отчетливо хрустнул, и летчик побледнел. - Я извиняюсь. Отпусти! Извиняюсь же!
     - Так-то лучше, - нравоучительно произнес Толлер, освобождая пленника. - Теперь можно и помириться.
     Он дружелюбно улыбнулся, ничем не выдавая своей тревоги. Опять он не удержался! Ведь можно было промолчать или ругнуться в ответ, но вспышка ярости мгновенно подчинила Толлера себе, низведя его до уровня примитивного существа, руководимого рефлексами. Он вовсе не хотел ввязываться в ссору и все же непременно изувечил бы летчика, если бы тот не извинился. Хуже того, Толлер чувствовал, что готов зайти и дальше и что этот ничтожный инцидент еще может вырасти во что-то очень опасное.
     - Помириться?! - выдохнул летчик, прижимая к животу пострадавшую руку и кривясь от боли и ненависти. - Как только я смогу снова держать меч, я...
     Он не закончил угрозу, так как к ним широкими шагами приближался бородач в роскошном халате воздушного капитана. Ему было около сорока, он шумно дышал, и на шафрановой ткани его халата под мышками расползлись влажные бурые пятна.
     - Что тут у вас, Каприн? - спросил он, бросив сердитый взгляд на летчика. Каприн злобно сверкнул глазами на Толлера и почтительно склонил голову.
     - Рука попала в петлю, сэр. Вывихнул палец, сэр.
     - Значит, будешь работать вдвое больше другой рукой. - Капитан небрежным жестом отмел возможные возражения и повернулся к Толлеру. - Я - воздушный капитан Хлонверт. Ты не Сисст. Где Сисст?
     - Вон он. - Толлер показал на начальника станции, который боязливо спускался по склону, подобрав полы серого халата, чтобы те не попали в лужи между камней.
     - Вот псих, который во всем виноват!
     - Виноват в чем? - хмуро спросил Толлер.
     - В том, что вконец запутал меня дымом из своих идиотских кастрюль. - Разгневанный Хлонверт презрительно мотнул головой в сторону пиконовых чанов и столбов пара, уходящих в небеса. - Мне говорили, тут пытаются делать энергетические кристаллы. Это правда или только розыгрыш?
     Толлер едва избежал одного конфликта, но тон Хлонверта его задел. Больше всего в жизни он жалел, что родился в семье ученых, а не военных, и потому постоянно поносил свое сословие, однако ему не нравилось, когда то же самое делают посторонние. Несколько секунд он холодно взирал на капитана и не отвечал до тех пор, пока это не стало граничить с открытым оскорблением, а потом заговорил таким тоном, будто обращался к ребенку.
     - Кристаллы не делают, - сказал он. - Их можно только выращивать - если раствор достаточно чистый.
     - Тогда чем же вы тут занимаетесь?
     - Этот район богат пиконом. Мы добываем его из почвы и пытаемся очистить до такого состояния, чтобы можно было использовать в реакции.
     - Пустое дело, - уверенно и небрежно заключил Хлонверт и, оставив эту тему, повернулся к подошедшему Ворндалу Сиссту.
     - Добрый утренний день, капитан, - сказал Сисст. - Весьма рад, что вы благополучно приземлились. Я отдал приказ немедленно развернуть наши противоптертовые экраны.
     Хлонверт покачал головой.
     - В них нет необходимости. И потом, вы уже и так натворили бед.
     - Я... - Голубые глаза Сисста беспокойно забегали. - Я не понимаю вас, капитан.
     - Вы замарали все небо своим вонючим дымом, и я не заметил настоящего облака. У меня в экипаже ожидаются потери - и ты за них ответишь.
     - Но... - Сисст бросил возмущенный взгляд на уходящий вдаль скалистый берег, где на много миль струйка за струйкой поднимались облака пара, действительно создавая слегка изогнутую к морю завесу. - Но здесь это обычное явление, и я не могу понять, как вы можете винить меня в том, что...
     - Молчать! - Хлонверт резко опустил руку на меч, шагнул вперед и ладонью другой руки врезал Сиссту по подбородку, от чего начальник станции полетел вверх тормашками. - Ты что, сомневаешься в моей компетенции? Обвиняешь меня в халатности?
     - Никак нет. - Сисст неуклюже поднялся и стряхнул песок с халата. - Прошу прощения, капитан. Теперь, когда вы объяснили мне что к чему, я и сам вижу, что пар от наших чанов в определенных обстоятельствах может ввести в заблуждение летчиков.
     - Вы обязаны были выставить оградительные буйки.
     - Я прослежу, чтобы это сделали немедленно, - залебезил Сисст. - Нам давно уже следовало самим об этом подумать.
     У наблюдавшего за этой сценой Толлера запылали щеки. Капитан Хлонверт был мужчина крупный, как все военные, но, с другой стороны, такой толстый и рыхлый, что даже маленький Сисст мог бы одолеть его за счет проворства и силы, рожденной ненавистью. Вдобавок Хлонверт действительно проявил преступную халатность в командовании воздушным кораблем, что, собственно, и пытался скрыть за своими буйными речами, и стало быть, неповиновение ему оправдает любой трибунал.
     Но для Сисста все это не имело значения. В полном соответствии со своей натурой начальник станции готов был лизать руку, которая его ударила. Правда, потом он станет подшучивать над собственной трусостью и постарается сорвать досаду на своих подчиненных. И хотя Толлеру не терпелось узнать, зачем прилетел Хлонверт, он счел за лучшее удалиться и не видеть жалкого поведения Сисста.
     Маракайн уже повернулся, чтобы уйти, и чуть не столкнулся с коротко стриженным летчиком с белым значком лейтенанта.
     - Команда для вашего осмотра построена, сэр, - деловито отрапортовал офицер, салютуя Хлонверту. Хлонверт кивнул и перевел взгляд на шеренгу людей в желтых рубашках, застывших у корабля.
     - Сколько человек вдохнуло пыль?
     - Только двое, сэр. Нам повезло.
     - Повезло?
     - Я хотел сказать, сэр, что лишь благодаря вашему превосходному командованию наши потери не оказались гораздо большими.
     Хлонверт снова кивнул.
     - Кого мы теряем?
     - Пауксейла и Лейга, сэр, - ответил лейтенант, - но Лейг не признается.
     - А свидетели были?
     - Я видел своими глазами, сэр. Птерта лопнула в двух шагах от него. Он вдохнул пыль.
     - Так чего же тогда он не ведет себя как мужчина? - раздраженно спросил Хлонверт. - Один такой трус может совратить всю команду. - Он с недовольной миной посмотрел на строй и снова повернулся к Сиссту. - Я привез тебе сообщение от магистра Гло, но сначала я должен выполнить кое-какие формальности. Ты останешься здесь.
     Начальник станции смертельно побледнел.
     - Капитан, в моих апартаментах было бы гораздо удобнее. И потом, я должен безотлагательно...
     - Ты останешься здесь, - прервал его Хлонверт, ткнув коротышку в подбородок пальцем с такой силой, что тот пошатнулся. - Увидишь, что натворил твой чертов пар.
     Как ни раздражал Толлера пресмыкающийся Сисст, ему захотелось как-нибудь вмешаться и положить конец унижениям бедолаги. Однако в соответствии с принятым в колкорронском обществе этикетом считалось, что вступиться за человека во время ссоры без приглашения означает самому оскорбить его, выставив трусом.
     Учитывая это, Толлер позволил себе лишь красноречиво преградить дорогу капитану, когда тот повернулся, чтобы идти к кораблю, однако вызов остался незамеченным. Глядя на небо, где солнце уже приближалось к Верхнему Миру, Хлонверт спокойно обогнул Толлера и пошагал дальше.
     - Покончим с этим делом до малой ночи, - по пути говорил он лейтенанту. - Мы и так уже потеряли уйму времени.
     - Есть, сэр. - Лейтенант промаршировал к шеренге, выстроенной под укрытием беспокойно покачивающегося дирижабля, и громко приказал:
     - Выйти из строя всем, кто имеет основание полагать, что скоро не сможет исполнять свои обязанности.
     После секундного колебания два шага вперед сделал темноволосый молодой человек. Его треугольное лицо было очень бледно, почти светилось, но держался он прямо и, безусловно, полностью владел собой.
     Капитан Хлонверт подошел и положил руки ему на плечи.
     - Летчик Пауксейл, - негромко произнес он, - ты вдохнул пыль?
     - Так точно, сэр. - Голос Пауксейла звучал безжизненно и покорно.
     - Ты служил родине смело и доблестно, о тебе доложат королю. Теперь ответь, какой дорогой хочешь ты отправиться - Яркой или Тусклой?
     - Яркой Дорогой, сэр.
     - Молодец. Твое жалованье сохранят до конца экспедиции и перешлют ближайшим родственникам. Можешь идти.
     - Благодарю вас, сэр.
     Пауксейл отсалютовал и, повернувшись кругом, скрылся за дирижаблем, но Толлер, Сисст и многие рабочие-пиконщики, стоявшие вдоль берега, увидели, как палач двинулся ему навстречу.
     Заплечных дел мастер уже держал наготове широкий тяжелый меч, с лезвием из древесины бракки, абсолютно черный, без всякой эмалевой инкрустации, которой обычно украшалось колкорронское оружие. Пауксейл смиренно опустился на колени, но не успели они коснуться песка, как палач, действуя с милосердным проворством, отправил его по Яркой Дороге.
     Толлер не мог оторвать глаз от ярко-красной точки на желто-коричневом с голубыми разводами песке.
     При звуке смертельного удара по шеренге летчиков пробежал ропот. Некоторые подняли глаза и, обратив их к Верхнему Миру, беззвучно зашевелили губами: молились о благополучном путешествии души своего мертвого товарища на планету-сестру. Большинство, однако, мрачно глядели под ноги.
     Их рекрутировали в перенаселенных городах империи, где весьма скептически относились к учению церкви о бессмертии человеческих душ, бесконечно курсирующих между Миром и Верхним Миром. Для них смерть означала только смерть - а не приятную прогулку по мистическому Горнему Пути, соединяющему два света.
     Слева от Толлера послышался слабый придушенный стон, и, повернувшись, он увидел Сисста, обеими руками зажавшего себе рот. Начальник станции дрожал как осиновый лист и, судя по всему, в любую секунду готов был потерять сознание.
     - Если вы свалитесь, скажут, что мы бабы, - прошипел Толлер. - Да что с вами?
     - Варварство, - неразборчиво пробормотал Сисст. - Ужасное варварство... На что мы еще можем надеяться?
     - Летчику предоставили выбор, и он повел себя правильно.
     - Ты тоже хорош... - Сисст замолчал, заметив возле корабля какой-то беспорядок. Двое летчиков схватили третьего за руки и, хотя тот вырывался и брыкался, поставили его перед Хлонвертом. Пленник был долговяз и тщедушен, но с неуместно круглым животиком.
     - ...не мог меня видеть, сэр, - кричал он. - И я был выше по ветру от птерты, так что пыль никак не могла задеть меня. Клянусь вам, сэр, я ничего не вдыхал.
     Хлонверт упер руки в свои широкие бока и некоторое время, демонстрируя полное недоверие, разглядывал небо, а затем сказал:
     - Летчик Лейг, по уставу я обязан принять твое заявление. Но позволь мне разъяснить ситуацию. Дважды Яркую Дорогу тебе не предложат, и при первых же признаках лихорадки или паралича ты тут же отправишься за борт. Живым. Твое жалованье за всю экспедицию удержат, а имя вычеркнут из королевского архива. Ну как, ты все понял?
     - Так точно, сэр. Благодарю вас, сэр. - Лейг попытался припасть к ногам