е было велико.
   Централь  возмущало  презрение  Города  и  манили  его   тайны.   Фермеры
ненавидели Город за то, что он грабил их. Серые сами мечтали  о  грабеже,  о
сказочных богатствах Города. Вик отдавал себе отчет в том, что мнению Совета
и старейшин он может противопоставить  мнение  тысяч:  обитателей  Централи,
фермеров и серых. Вик хорошо помнил, как старейшина Алексей отреагировал  на
одно-единственное неосторожно оброненное  им  слово:  "Мы  бессильны  против
Города... ПОКА..." Город создал вокруг себя плотное кольцо ненависти. И  Вик
в силах был использовать эту ненависть против Города. Он мог  сдержать  свою
клятву - теперь его бредовая мечта об охваченных огнем городских блоках  уже
не была просто мечтой, а тем  более  -  бредовой.  Мечта  обернулась  вполне
осуществимым замыслом.
   Осуществимым?
   Но что может сделать вооруженное луками и автоматами разрозненное  войско
против бронированного кулака боевых машин Города? Это войско даже не  сумеет
прорвать внешние оборонительные рубежи, которые много лет укреплялись вокруг
Города.
   Вик постоянно напоминал себе об этом. А потом напоминал о том, что  серые
оборонительные рубежи Централи прорвать смогли.
   Так что... Так что атака Города в итоге казалась вполне  возможной.  Если
ее хорошо подготовить. Если все как следует обдумать, если собрать не  одно,
а три войска, если ударить по Городу с разных направлений...
   Вик вновь останавливал себя. Имеет ли он право на такой  риск?  В  случае
поражения серые уведут свои племена подальше  от  Города  -  но  Централь  и
поселки фермеров останутся на своих  прежних  местах.  И  весь  гнев  Города
обрушится на них "Вертолеты... танки", - приходили на  ум  Вику  незнакомые,
угрожающие слова старейшины Алексея.
   И что же? Продолжать безропотно платить дань Городу,  трусливо  кланяться
городскому Конвою? Прежде это была участь фермеров. Но теперь  это  была  их
общая участь. Вик понимал, что ненависть  к  Городу  будет  расти  вместе  с
ростом постоянного  войска,  которое  в  любом  случае  предстоит  собирать.
Ненависть будет расти и подталкивать его. Вика, к действию,  а  Ворон  этого
действия будет требовать открыто. У Ворона нет выбора. Или война с  Городом,
или война с фермерами и Централью. Третьего не дано.
   Третьего не дано и Вику тоже.
   Или война с Городом - или война с серыми.
   Только  теперь,  после  упорных,  мучительных  размышлений,   Вик   начал
понимать, что, заключив  договор  с  серыми,  он  в  глубине  души  допускал
возможность его выполнения. Атаковать Город! Войти в него!
   Если бы иметь побольше информации... Если бы риск не был столь велик!..
   Но риск был велик, велик чрезмерно, поэтому Вик,  после  нескольких  дней
колебаний, принял решение отказаться от любых планов атаки Города  и  начать
подготовку к затяжной войне с серыми.
   А вскоре произошло событие, которое как будто  подтверждало  правильность
принятого решения.
   Это случилось поздним вечером, когда в последние лучах заходящего солнца,
светившего им в лицо, Вик и Слав вели лесной дорогой  в  Централь  очередной
конвой.  Конвой  двигался,  растянувшись  длинной  цепочкой  -   теперь   не
приходилось опасаться нападения серых. Единственное, что угрожало грузовикам
и повозкам  -  это  покрывшая  все  дороги  и  тропинки  непролазная  грязь.
Двигаться приходилось медленно и осмотрительно. Вик и Слав ехали на  лошадях
впереди, держа в  руках  факелы,  которыми  освещали  дорогу  в  сгущавшихся
сумерках. Оба были в прекрасном настроении. Старейшина  Василий  сменил-таки
гнев на милость, узнав об усмирении серых, так что с пищей пока  проблем  не
было. Радовало и то, что работы по  восстановлению  блоков  Централи  быстро
продвигались.
   - Прошлые в них заблудились бы теперь, - насмешливо гудел  Слав.  -  Дрей
там чего не городит только - и все по-своему.
   - Ему виднее, - отозвался Вик. - Его служба - его и заботы.
   - Да, а жить-то в этих блоках нам!
   - Перебирайся к фермерам.
   - Я бы и непрочь. Совет не отпустит. Эдак все ответственные  из  Централи
разбегутся.
   - Перебирайся, - повторил Вик, - насчет остальных ответственных не  знаю,
а тебе хорошо бы поближе к грани...
   Окончание фразы застряло  у  Вика  в  горле.  Его  лошадь,  дико  заржав,
поднялась на дыбы. Вика с силой швырнуло назад, он не удержался  в  седле  и
полетел в дорожную грязь. Ощущение было такое, словно сама  дорога  ринулась
ему навстречу и с силой ударила в лицо.  Боль,  грязь,  круговерть  света  и
тьмы, безумное ржание лошади... Вик ошеломленно поднялся на колени.  Вернее,
что-то одним рывком подняло его. Вик помотал  гудящей  от  удара  головой  и
обнаружил зажатый в левой руке повод. Он не выпустил его,  падая  с  лошади.
Лошадь рвалась из стороны в  сторону,  словно  взбесившись.  Вика  трясло  и
кидало из стороны в сторону в такт этим рывкам, но он  вцепился  в  повод  -
теперь уже обеими руками - и не выпускал его.
   А потом лошадь повалилась на землю. На землю и на  Вика.  Он  едва  успел
отскочить в сторону - и лошадь тяжело рухнула к его ногам,  густо  разбросав
во все стороны комья и брызги грязи.  Вик  выпустил  из  рук  повод.  Лошадь
билась в агонии. Вик растерянно провел рукой по лицу, стирая с него грязь  и
льющуюся из носа кровь. Кто-то тряс его за плечо,  Вик  обернулся  и  увидел
Слава, который, бурно жестикулируя, повторял слово:
   "Ложись!". Сообразив, что смысл этого слова  не  доходит  до  Вика,  Слав
схватил его в охапку и швырнул на землю, бросившись рядом.
   Некоторое время они лежали  бок  о  бок,  уставившись  в  спину  все  еще
дергающейся  лошади.  Вик  подумал,  что  грязи,  пожалуй,  ему  на  сегодня
досталось с  избытком.  Это  была  единственная  внятная  мысль,  посетившая
голову.  Откуда-то  сзади  доносилось  приглушенное  рычание  остановившихся
грузовиков, лязганье затворов и возбужденные голоса  ходовиков.  Лес  вокруг
молчал. Постепенно Вик пришел в себя. Выдираясь из холодной,  жидкой  грязи,
он медленно поднялся на ноги. Слав был уже на ногах.  Появился  запыхавшийся
Юр с автоматом в руке.
   - Все в порядке?
   - Что "в порядке"?! - зарычал Слав. - Что  это  было,  обвались  на  меня
Небо?! Засада?
   - Стоп, - сказал Вик,  тщетно  пытаясь  справиться  с  льющейся  из  носа
кровью. - Смотри...
   Слав посмотрел туда, куда указывал Вик. Из шеи лежащей  на  земле  лошади
торчала короткая толстая стрела, выпущенная из самострела. В свете  факелов,
которые держали  в  руках  собравшиеся  вокруг  ходовики,  стрела  выглядела
зловеще.
   - Кто то хотел пожелать тебе доброй ночи, - пробормотал Слав, покосившись
на Вика. - Именно тебе.
   - Точно, -  согласился  Вик.  Он  представил  себе  эту  стрелу  в  своей
собственной шее... и передернул плечами.
   - Вот тебе и договор, - сказал Слав то, что  наверняка  мысленно  твердил
сейчас каждый ходовик. - Никогда я им не верил и не поверю, крысам серым.
   - Серые не пользуются самострелами, - возразил кто-то.
   - Потому, видно, и промахнулись.
   - Да, наверняка.
   - Конечно, они...
   - Стоп, - снова сказал Вик. Он окончательно опомнился и наконец  то  унял
кровь. - Тут что-то не так. Договор нужен серым сейчас не меньше, чем нам. А
то и больше. Понимаете? Им сейчас впору не убивать, а охранять меня!
   - Они тебя охранят, пожалуй, - буркнул Слав. - Разбирайся теперь  сам  со
своими серыми. Нашел с кем договариваться...
   При всем своем желании, Вик не мог скрыть этот случай. Через день  о  нем
знала вся Централь, через два дня - фермеры, а через три - серые.
   Ворон навестил Вика на четвертый день.
   Вик не впустил Ворона и его телохранителей в поселок, встретив  серых  на
дальнем  берегу  озера  в  окружении  большого  отряда  "кровных   братьев".
Переговоры продолжались недолго.
   - Не знаю, поверишь ты мне, или нет, - сказал Ворон, - только мои люди не
стреляли в тебя.
   - По приказу, - кивнул Вик. - А могли они выстрелить без приказа?
   - Могли. Но зачем им это делать, Упрямый?
   Вик пожал плечами.
   - Не знаю... А у кого вообще есть причина  желать  моей  смерти?  Кстати,
Грязный и Силач еще живы?
   - Да.
   - Может, они припомнили мне старое?
   - У нас не принято думать о старом, о том, чего нет. Но  я  присмотрю  за
ними обоими, - пообещал Ворон. - Наш договор остается в силе.
   Он не спрашивал, а утверждал. Вечная манера  серых.  Вик  вздохнул.  Нет,
Ворону и его людям не было никакого смысла устраивать эту засаду...
   Но кто то ведь устроил ее?  Выпущенная  стрела  была  фактом,  с  которым
нельзя не считаться. А, впрочем, разве не мог этот выстрел  быть  случайным?
Сорвалась тетива у охотничьего самострела... Да, скорее  всего.  Прошло  еще
несколько дней, и Вик почти убедил себя, что никакого покушения не было, что
все это - простая случайность.
   Приближался день свадьбы Веты и Святополка - сына  старейшины  Владимира.
Вик дважды побывал в гостях у старейшины, чтобы  убедиться  лично,  что  все
ладится с этой свадьбой,  которой  он  придавал  большое  значение.  Решение
старейшины  Владимира  заставило  многие  роды  изменить  свое  отношение  к
Централи. Вскоре должно  было  состояться  еще  несколько  свадеб.  Централь
входила в кровное родство с половиной фермерских родов -  если  все  пойдет,
как задумано. Обитатели Централи поддерживали Вика. Они уже  поговаривали  о
прямых  связях  с  фермерскими  поселками.  Сдерживаемое  желание  "перехода
границ", угаданное в свое время  Лен,  вырвалось  наружу.  Юноши  и  девушки
охотно давали согласие породниться  с  фермерами.  Люди  постарше  держались
настороженно, но не препятствовали планам Вика и своим  детям.  Совет  занял
такую  же  позицию.  Ферма,  которую  восстанавливали  Бор  и  Дрей,  теперь
напоминала не оборонительный пункт, а скорее большой поселок, который должен
был служить перевалочным пунктом  для  обитателей  Централи  и  фермеров,  в
котором намеревались жить и те, и другие.
   Вик почти забыл о покушении (если это  вообще  было  покушение)  -  когда
внезапно ему напомнили об этом случае.
   - Я знаю, кто стрелял в тебя, Вик...
   Эти слова были сказаны шепотом, но в ушах  Вика  они  прозвучали,  словно
раскаты грома.
   Вик не был готов услышать эти слова от Гея. Гей из службы зданий.  Родной
сын Ра, его приемной матери! Что ему может быть известно? Вик так  давно  не
виделся с Геем, что почти позабыл его лицо. Сейчас Гей стоял рядом с  ним  у
ворот Фермы - уже восстановленных,  -  и  его  длинное,  худое,  обрамленное
жидкими прядями светлых волос  лицо  нависало  над  Виком  -  Гей  отличался
высоким ростом. Вик внезапно подумал, что Вета похожа на своего отца. Только
в ней худоба Гея обернулась стройностью. И волосы у нее были темными...
   - Я знаю, - повторил Гей, - знаю, кто это был.
   - Кто? - коротко спросил Вик. Гей сделал ему  знак  следовать  за  ним  в
сторону ближайшей теплицы. Это была разрушенная  во  время  нападения  серых
теплица. Они медленно двинулись по месиву грязных головешек и битого стекла,
разговаривая на ходу. Гей шел впереди. Вик за ним.
   - Понимаешь, - говорил Гей, - ты недооценил Город Ты, пожалуй,  сознавал,
что представляешь для него угрозу,  но  почему-то  считал,  что  Город,  как
некогда Централь, заперся в своих границах и знать не  знает,  что  делается
вокруг...
   - А разве не так? - искренне изумился Вик.
   - Не так. У Города есть свой человек в  Централи,  который  сообщает  обо
всем, что здесь происходит. В Городе знают все, что необходимо знать.
   - Не может быть!
   - Может. И Город действует. Город поддерживал серых, чтобы они  ослабляли
Централь.
   - Помогая им оружием?
   - Вот именно. Но потом все изменилось. Серые чрезмерно  усилились.  Город
перестал их поддерживать. Все изменилось.  Все  чересчур  резко  изменилось,
Вик. Ты объединяешь силы для атаки.  Ты  опасен.  И  Город  приказал  своему
человеку убить тебя. Теперь ты все понял?
   - Еще бы! Кто этот человек?
   - Я, - сказал Гей. Он обернулся, и Вик увидел направленный в  свою  грудь
ствол небольшого необычного оружия. Такое оружие Вик увидел  впервые.  -  Не
шевелись, - предупредил Гей. - Стой на месте  и  не  шевелись.  Двинешься  -
стреляю.
   Вик застыл, уставившись на Гея.
   - Ты мой брат, - сказал он.
   - Брат?! - переспросил Гей. Лицо его - такое знакомое  лицо!  -  исказила
незнакомая, не знающая меры ненависть. - Ты не брат мне, слышишь?! Ты не сын
моей матери, она не любила тебя никогда, но вынуждена была делать  вид,  что
любит, потому что ее обязывали эти проклятые законы вашей  трижды  проклятой
Централи! Она тебя не любила, - повторил Гей,  -  а  я  ненавижу!  -  Оружие
дрожало в его руке. Вик прикинул  расстояние.  Далеко.  Слишком  далеко  для
прыжка.
   - Чем же я заслужил твою ненависть?
   Гей ничего не ответил. Ему уже удалось овладеть своими чувствами.
   - Теперь ты знаешь все, - холодно сказал он. - Теперь ты знаешь  столько,
что я просто обязан избавиться от тебя.
   Ярость. Вик почувствовал, как со дна  души  поднимается  слепая,  упрямая
ярость.
   - Теперь я знаю даже больше, чем ты думаешь, - сказал он, глядя  в  глаза
Гею. - Город стравливает Централь и серых? Замечательно! Значит Город не так
силен, как говорят легенды, раз он боится и тех и других? Верно?
   - Кроме силы есть еще ум.
   - И предательство.
   - Замолчи!
   - Нет. Ты все равно не убьешь меня, - презрительно отмахнулся Вик.
   - Почему? - вырвалось у Гея.
   - Потому что Город повинен в смерти Ра. И ты тоже.
   Оружие в руке Гея сильно вздрогнуло. Но ствол по-прежнему  был  направлен
на Вика.
   - Это ложь.
   - Это правда.
   - Это грязная ложь! - вскричал Гей. - Ты просто трясешься за свою  шкуру,
вот и выдумываешь небылицы!
   - У меня есть свидетели.
   - У тебя не может быть никаких свидетелей! Ра погибла при разборке  южных
руин!..
   Гей запнулся. И его заминка не ускользнула от внимания Вика.
   - Договаривай, - произнес он. -  Договаривай.  "Мне  так  сказали"  -  не
правда ли? Ну, конечно, правда! Они просто пощадили тебя. Они  сказали,  что
Ра умерла сразу. А она умерла не сразу, не  сразу,  понимаешь,  ты,  любящий
сын, она мучилась много ходов...
   - Ты не можешь этого знать!!
   - Могу. Я был тогда в комнатах службы здоровья, ты должен помнить это,  я
был ранен в плечо. И я слышал, я слышал,  понимаешь,  стоны  Ра  за  стеной.
Стоны Ра. Я молил Небо, чтобы оно послало ей смерть...
   - Молчи!! - лицо Гея кривилось, но оружие,  нацеленное  на  Вика,  словно
застыло. - Молчи, лжец!
   - Но самое страшное, - продолжал, не обращая на него внимания Вик, -  что
я не знал тогда о твоих связях с Городом. Я был уверен,  что  Ра  невозможно
спасти. Ей могли помочь лишь городские лекарства. А у Лега их не было. Но ты
мог достать их, мог, и не сделал этого. Ты сам убил Ра!
   - Нет!!!
   Вопя от ярости, Гей взмахнул оружием,  как  бы  подкрепляя  свой  возглас
жестом. Его рука отклонилась вправо - а через мгновение на  ней  повис  Вик.
Грохнул выстрел. Пуля ушла вверх, и оружие от толчка вырвалось из руки  Гея.
Он наклонился за ним, но упал, брошенный на землю Виком. Некоторое время они
боролись, катаясь по грязному горелому крошеву.
   Потом раздался еще один выстрел.
   10. РЕШАТЬСЯ
   - Совет начинает работать
   - Да будет Великий Бог с нами!
   - Повнимательнее, эй, вы, псы!
   Внутренний двор Фермы представлял из себя совершенно невероятную картину.
Здесь собрались одновременно Совет Централи,  старейшины  фермеров  -  общим
числом семнадцать, а также пханы  серых,  которых  Ворон  с  большим  трудом
уговорил принять участие в этой встрече.
   Магическим словом было слово "ГОРОД". Оно  заставляло  смириться  всех  и
вся: членов Совета, старейшин, пханов. Реальная возможность атаковать  Город
погасила многолетние распри.  При  слове  "город"  у  серых  начинали  хищно
блестеть глаза и скалиться зубы, у фермеров ходили на скулах  желваки,  а  у
обитателей Централи на лице появлялось неопределенно-задумчивое выражение.
   Город!
   Всех их - их матерей и отцов - изгнали из Города в дни  Исхода,  примерно
40-45 лет тому назад. Вычеркнули из списка тех, кто достоин жизни в Городе и
жизни вообще. Они все проклинали Город и страстно  мечтали  о  нем.  Мечтали
вернуться.
   И вот появился человек, который сказал: "Мы вернемся в Город!"
   Этим человеком был Ворон.  Однако  он  понимал,  что  племена  серых  без
поддержки Централи и фермеров обречены на разгром. Он пошел на то, на что не
шел до него ни один Главный Пхан - на союз с умниками и  навозниками.  Ворон
был доволен своей проницательностью. Это  был  прекрасный  тактический  ход.
Союз не должен был просуществовать долго.
   Фермеры  понимали  это.  Презирая  и  ненавидя  Город,  разбойников   они
презирали и ненавидели ничуть не меньше. Но реальная возможность разделаться
с Городом, с  его  обременительными  поборами  и  непобедимым  Конвоем  была
настолько заманчивой,  что  упускать  ее  не  хотелось.  Фермеры  считали  и
высчитывали, высчитывали и считали...
   Вик  сам  не  заметил,  как  оказался  в  роли  ответственного   за   все
происходящее. Да, Ант  по  прежнему  отвечал  за  Совет,  но  Совет  уже  не
определял  весь  ход  событий.  Ход  событий  определял  Вик.  Взгляды  всех
собравшихся на Ферме то и дело обращались  к  нему.  Никто  не  поручал  ему
руководить встречей. Но Вик, тем не менее, руководил ею.
   - К делу, - произнес он, когда с ритуалами и обрядами было  покончено.  -
Вы знаете, что Город следил за нами с помощью своего человека. Этот  человек
мертв... - Вик уловил неодобрительный взгляд старейшины Владимира  и  ощутил
укол в самое сердце, вспомнив о Вете, но быстро овладел своими чувствами,  -
мертв, и Город теперь ничего не знает о происходящем здесь.
   - Это продлится недолго, - заметил Ант.
   - Верно Город сумеет прислать нового человека, нового предателя. Но  пока
мы получаем преимущество.
   - Преимущество? - проворчал старейшина Василий
   - Конечно. Город ничего не знает о нас.
   - И мы о нем, - это сказал Пет.
   Замечание было веским Вик нахмурился. Он не ждал, что  опасное  замечание
будет высказано так скоро и прямо.
   - Город, - начал он, - за много минувших лет превратился  в  легенду.  Но
когда-то прошлые - наши отцы и матери -  жили  в  Городе  и  могли  свободно
передвигаться по нему. Сейчас мы должны обратиться к прошлым за информацией.
   - К прошлым? - громко и неодобрительно произнес Дрей. - Что  могут  знать
прошлые о сегодняшних силах Города?
   - Да и не прошлые, а ПРОШЛЫЙ, - снова Пет, снова его  язвительный  голос.
Он был, судя по всему, уверен, что Вику нечего возразить. Однако  Вик  думал
иначе.
   - Прошлые, - спокойно повторил он. - Если я обращусь  к  своим  родным  с
просьбой рассказать о Городе - они ведь не откажут мне в этой просьбе? - Вик
глянул в сторону сидящих кучкой  старейшин.  -  Мы  в  Централи  слишком  уж
привыкли к мысли, что все уцелевшие прошлые живут под нашей защитой. Но  это
не так. Все старейшины фермерских родов - прошлые... -  Вик  повысил  голос,
чтобы перекричать возникший ропот, - да, прошлые! Это  не  оскорбление,  это
простой факт! У них сохранились книги, сохранились знания  о  Городе.  Пусть
они расскажут нам все, что помнят, - а потом уже мы решим, стоит ли нападать
на Город.
   - Мы получим информацию пятидесятилетней давности! - из всего шума и гама
Вик выхватил лишь это замечание Дрея.
   - Пусть пятидесятилетней! - немедленно отозвался он. - Что могли  за  эти
пятьдесят  лет  придумать  нового,  опасного  для  нас  в  Городе?   Ничего!
Маловероятно даже то, что им удалось сохранить все существовавшее  прежде  -
ведь связь Города с другими городами, по всей  видимости,  прервана.  А  это
означает, что Город лишился очень  многого.  Конечно,  многое  он  наверняка
сохранил... Вот об этом нам сейчас и расскажут прошлые, - Вик вновь устремил
свой взгляд на кучку старейшин. - Я обра