большие бои, - неопределенно отозвался Вик. -  Границ
Централи на севере и востоке сейчас вообще не существует...
   - Дрей уже поговаривает о восстановлении постов.
   - Напрасно. Если мы отбросили серых на сотню ходов - стоит  ли  позволять
им возвращаться?
   Слав ошеломленно замотал головой.
   - Нет... Вот уж действительно - большие границы! Но их  невозможно  будет
защищать!
   - Возможно, если нам помогут фермеры.
   - Эти-то молодцы? - Слав  кивнул  на  стоящих  за  спиной  Вика  "кровных
братьев". - Ну, не знаю... А если серые снова соберутся  в  кучу,  как  этой
зимой, да навалятся все вместе, тогда что?
   Вик нахмурился. Такое вполне могло произойти.
   - Поэтому и надо поторапливаться, -  сказал  он.  -  Надо,  чтобы  раньше
опомнились мы, а не серые Имей в виду.
   - Погоди, погоди! - запротестовал Слав. - Я ведь не ответственный еще...
   - Будешь им.
   - Ты как Ант стал, точь-в-точь! - не то  одобрительно,  не  то  осуждающе
проворчал Слав. - Тебя бы ответственным за Совет...
   Эти слова, сказанные в шутку,  неожиданно  поразили  Вика.  Привыкнув  во
время своих скитаний в одиночку  отвечать  за  судьбу  народа  Централи,  он
теперь не мог уже смиренно вернуться к  возне  с  грузовиками  и  повозками.
Слишком много нитей сплелось в его руках. Но у  него  и  в  мыслях  не  было
претендовать на место Анта. Отвечать за Совет,  отвечать  за  Централь...  А
прежнее место? Может  ли  он  оставаться  ответственным  службы  транспорта?
Просто ответственным службы транспорта? Или ему предстоит так  же  выступить
против членов Совета, как он выступил против старейшин?
   Эти мысли неприятно тревожили. Вик напомнил себе, что  сейчас  главное  -
пища.
   - Ждите меня здесь, - сказал он Славу. Приветственно махнул рукой  Юру  и
Вете - Юр помахал в ответ, Вета и бровью не повела.
   К старейшине Василию Вик  шел  с  тяжелым  сердцем  -  он  предчувствовал
нелегкий разговор, хотя и рассчитывал на успех, рассчитывал убедить упрямого
старейшину.  Опасения  оправдались:  едва  услышав  просьбу   Вика,   старик
заворчал:
   - Разбойники грабят. Город  грабит,  теперь,  гляди-ка,  собственный  род
грабить собирается...
   - Серые вас грабить больше не будут, - отрезал Вик. -  Если  сами  им  не
позволите, конечно. А мы не грабим. Мы берем в долг.
   - Ишь ты - "берем"!
   - Просим. Просим в долг.
   - А чем отдавать будете? Оружие нам сейчас ни к чему.
   "Еще бы, после того, как я подарил вам ящик акэ-мов!" - едва не  произнес
Вик вслух, однако сдержал себя.
   - Подковы, лопаты, ножи, -  спокойно  принялся  перечислять  он  -  косы,
серпы, гвозди, наконечники для стрел.
   - Ну и чего? Мы  без  этого  как-нибудь  обойдемся,  а  вы  без  пищи  не
обойдетесь небось, так-то!
   Вик понял, что старейшина всерьез намерен расплатиться с ним за  недавнее
поражение в споре, когда был создан род "кровных братьев". Конечно, упросить
о милости можно было, но упрашивать не хотелось.
   - Как-раз наоборот, - сказал Вик, вставая.
   - Наоборот?
   - Ну, да. Мы без пищи не останемся, а вот вы останетесь без  инструментов
- и без патронов, кстати.
   - Серые ушли.
   - Серые вернутся.
   - У нас есть луки и самострелы.
   - Которые не спасли южный поселок, - с этими словами Вик  повернулся,  не
прощаясь, и направился к выходу из хижины старейшины. Тот не остановил его.
   К старейшине Александру обращаться с просьбой о помощи было бессмысленно.
Старейшина Алексей согласился помочь, но запасы пищи его рода были невелики.
Кое как полученными корзинами с пищей и лечебными травами удалось  заполнить
повозки - но кузова грузовиков остались пустыми.
   Этого было мало. Нужна была еще пища.
   Вик приказал перегрузить полученную пищу в грузовики. Слав и Юр увели  их
в Централь, конвоируемые конным отрядом охотников старейшины Алексея. Сам же
Вик с повозками, конвоем Веты и отрядом "кровных братьев" направился в  зону
эрапорта.
   Их лошади шли бок о  бок  ровной  рысью.  Вначале  Вета  хранила  упорное
молчание. Но Вик держался с  ней  свободно  и  непринужденно,  и  постепенно
девушка сменила гнев на милость. Весенний  воздух  был  свеж  и  чист,  небо
безоблачно  и  ясно.  Вета,   жмурясь,   подставляла   лицо   теплым   лучам
пригревающего солнца. При этом она откидывалась чуть  назад,  и  ее  длинные
черные волосы почти касались задней луки седла Вик любовался ею. Он  обратил
внимание, как поглядывают на девушку молодые  фермеры  из  его  отряда.  Это
напомнило ему о задуманном плане, и Вик не удержал вздоха.
   Вета по-своему истолковала этот вздох.
   - С пищей действительно плохо, Вик?
   - Могло быть и хуже, -  отозвался  он.  -  К  счастью,  есть  этот  склад
прошлых, благодаренье Небу. Повозки загрузим. А вот потом... потом не знаю.
   - Все будет хорошо, - сказала Вета. Солнечные блики и тени  от  свисающих
над дорогой веток плясали на ее молодом красивом лице. -  Бор  говорит,  что
через две луны наведет порядок в теплицах.
   - Вот в эти две луны нам и придется худо. Кроме того, мы лишились Фермы.
   - А что твои друзья у фермеров? - понижая голос, спросила Вета. -  Почему
они не помогут нам?
   Вик ждал этого вопроса. Он понял, что время для объяснения пришло.
   - Такое дело.. - начал он. - Фермеры  помогают  нам,  но  не  все.  Очень
немногие. Так получилось, что я живу здесь не в согласии,  а  все  больше  в
противоречии с их законами. Формально я соблюдаю их законы,  ты  знаешь,  на
что мне пришлось ради этого пойти... - Вета едва заметно кивнула,  -  но  по
сути дела я все равно чужак, исключение из правил. Конечно,  многим  из  них
это не нравится.  Фермеры  приросли  к  своим  поселкам,  к  своим  обрядам,
законам. Битва с серыми дала мне "кровных братьев", - Вик мотнул  головой  в
сторону сопровождающих их  всадников,  -  но  это  опять-таки  настораживает
остальных фермеров Они колеблются. Централь тем временем голодает,  а  серые
наверняка вновь собирают силы... Какой у нас есть выход из этого положения?
   - Вернуть все, как было, - предложила Вета.
   - Запереться в прежних десяти постах? Задыхаться на Небом проклятом куске
земли? Ждать нового нападения серых и снисходительно наблюдать за  тем,  как
дети играют в переход  границ,  а  взрослые  уходят  к  Развилке?  -  горячо
возразил Вик. - Ты действительно так думаешь? Отступить, победив, отступить,
вместо того, чтобы двигаться вперед?
   Вик помолчал. Теперь их лошади шли шагом.
   - Знаешь, - сказал Вик девушке, - да мы уже и не сможем  отступить,  даже
если захотим. Иногда мне кажется, что меня сорвала с места и  несет  куда-то
огромная незримая река. Меня и всех нас. Она определяет наши поступки и наши
судьбы. Незримая река уносит нас,  -  повторил  Вик,  -  и  мы  не  в  силах
противиться ее течению. С нами будет то,  что  будет.  Но  мы  увидим  новые
берега этой реки и никогда уже не вернемся к старым...
   Их лошади шли так близко  друг  к  другу,  что  стремена  порой  звякали,
соприкасаясь. Вик замолчал. Вета искоса поглядывала на него, но тоже хранила
молчание.  Некоторое  время  слышалось  только  чавканье  лошадиных   копыт,
опускающихся в перемешанный с грязью снег.
   - Я исключение, - сказал Вик негромко, не глядя на девушку. -  Поэтому  и
не попадаю  в  лад  с  фермерскими  порядками.  Выход  у  нас  только  один:
исключение должно стать правилом. Это придется по душе фермерам.  Это  будет
именно то, в чем суть их законов Рода. Породниться с  фермерами  должны  еще
несколько человек. Несколько юношей и девушек из Централи.  Самых  красивых,
умных, умелых. Самых лучших.
   Вик посмотрел на Вету и встретил ее взгляд.  В  этом  взгляде  был  немой
вопрос.
   - Да, - сказал Вик, едва двигая ставшими  вдруг  непослушными  губами.  -
Тебе тоже придется сделать так...
   Он ожидал возражений, упреков, может быть даже слез - но ничего подобного
не последовало.  Вета  придержала  своего  коня,  остановив  его.  Вик  тоже
остановился. Остальные всадники один за другим обогнали  их.  Вета  смотрела
Вику в лицо. Губы ее дрогнули и некрасиво искривились. Она перевела дыхание.
Отвернулась.
   - Я согласна, - выговорила она глухо. - Ведь теперь,  когда  ты...  когда
ты... а я тебя... а теперь  мне  все  равно!  -  выкрикнула  внезапно  Вета,
выпрямляясь в седле. Она резко дала  шенкеля,  рванув  своего  коня  бешеным
галопом  и  далеко  обогнав  отряд.  Фермеры   проводили   ее   восхищенными
восклицаниями.
   "Неужели я так никогда и не услышу слов любви? - подумал Вик. - Не услышу
и не произнесу их сам? Неужели любовь в моей судьбе вечно будет  подменяться
чем-то: привычкой, жалостью, долгом? Неужели... но лучше не думать об  этом.
С нами будет, что будет. Я решаю судьбу государств, а  Высокое  Небо  решает
мою судьбу. Да будет оно милостиво ко мне"...
   Вик  забрал  со  склада  прошлых  все  ящики  с   мясом,   спрятанным   в
металлические цилиндры, а также ящики с незнакомым оружием. Их на  одной  из
повозок он от правил под охраной в поселок, а сам с  оставшимися  всадниками
проводил повозки с пищей до прежней границы Централи. Вета за весь  обратный
путь не произнесла ни единого слова, она  даже  не  ответила  на  прощальные
слова Вика.
   С тяжелым сердцем Вик вернулся в поселок. Эту ночь  он  провел  один,  но
потом приказал себе не ребячиться и не мучить Надежду.  Жена  привязалась  к
нему искренне, однако улыбка по-прежнему редко  появлялась  на  ее  привычно
покорном лице, как и другие чувства или их следы. Вик подумал  было  о  том,
что должен уделять Надежде больше внимания, но тут ему стало не до жены.
   Начали  возвращаться  гонцы,  которых  он  разослал  по  всем   окрестным
поселкам. На предложение Вика согласились только двое старейшин,  но  и  это
было уже неплохо. Тем более, что остальные отвечали вполне  доброжелательно,
не говоря пока прямо ни "да", ни "нет". Зная медлительность фермеров, Вик не
сомневался, что вскоре еще несколько человек скажут "да".
   Один из согласившихся породниться с Централью - старейшина Владимир - был
главой влиятельного рода, поселки которого располагались на  юге,  в  районе
больших железных путей прошлых.  Поселок  другого  старейшины  находился  на
западе, как раз в том  месте  у  Большого  Озера,  куда  отхлынули  разбитые
племена серых. Вик ждал, что именно там серые начнут собирать силы  -  и  не
ошибся. Гонец рассказал, что разбойники уже пытались атаковать два  или  три
поселка в тех местах. А ведь вот-вот должен был начаться сев на  отвоеванных
у леса участках, сев, который фермеры не могли пропустить.  Похоже  было  на
то, что старейшина Дмитрий, породнившись с Виком, рассчитывает  на  автоматы
его "кровных братьев". План Вика срабатывал. Теперь слово  было  за  Советом
Централи.
   Совет затянулся на много ходов.  На  ритуальный  вопрос  Анта:  "Есть  ли
экстренные сообщения?" отозвалось сразу несколько голосов. Чуть  ли  ни  все
сообщения служб были экстренными.
   Станция почти не пострадала, поэтому  информация  Пета  не  заняла  много
времени. Но Бор и Дрей готовы  были,  казалось,  перечислять  свои  беды  до
вечера. Занятый своими  мыслями,  Вик  вскоре  перестал  вслушиваться  в  их
монотонный подсчет каждого уцелевшего  куска  пищи,  каждого  разбитого  или
сохранившегося  куска  бетона,  кирпича,  стекла,  древесины...  Порой   Вик
встречался взглядом с сидящей неподалеку от него Лен. Но Лен  владела  собой
куда лучше Веты.  Ее  глаза  оставались  спокойными.  Абсолютно  спокойными.
Словно все чувства раз и навсегда умерли в душе Лен. Информация  службы  Лен
была подчеркнуто краткой, почти что короче информации Вана.
   Потом со своего места поднялся Лег. Он тоже говорил долго, но  ни  словом
не обмолвился о препарате. Эту информацию он оставил Вику.
   Что-то  невразумительно  тревожное  промямлил  Авл  -  и   настал   черед
информации службы транспорта. Все взгляды  устремились  на  Вика.  Уверенный
взгляд Пета. Испуганный взгляд Бора. Чуть насмешливый - Дрея.  Взволнованный
- Лега. Растерянный - Авла. Равнодушный - Вана.
   Спокойный взгляд Лен
   Взгляд Анта...
   - Запасы препарата исчерпаны,  -  сказал  Вик.  -  Теперь  мы  не  сможем
засыпать зимой.
   Словно мина взорвалась в помещении, где собрался  Совет!  Все  заговорили
разом, перебивая друг друга.
   - Топливо! - выкрикивал Пет. - Топливо! В первую же зиму  мы  сожжем  все
запасы топлива!
   - Фермеры  используют  экономичные  печи,  которые  топят  древесиной,  -
заметил Вик. - К тому же в жилых блоках есть "власовки". Это не проблема. Мы
давно готовы к резкому сокращению расхода топлива.
   - Ты предлагаешь - закрыть Станцию?!
   - Суть не в этом, - терпеливо разъяснял Вик. Он заметил, что шум стихает.
Его слушали. - Суть проблемы совсем в другом.  Готовы  ли  мы  к  тому,  что
границы Централи  раздвигаются  -  уже  раздвинулись  -  и  фактически  наша
территория сливается с территорией фермеров?
   - Мы открываем путь серым, - заявил Дрей.
   - Напротив. Мы получаем возможность сообща оттеснить  серых  так  далеко,
как только сможем.
   - Изменится весь уклад жизни!
   - Да. Вероятно.
   - А фермеры? Захотят ли они сотрудничать с нами?
   - Не просто сотрудничать - жить рядом с нами,  -  поправил  Вик  Дрея.  -
Захотят. Если  мы  используем  их  же  законы,  законы  Рода.  Представители
Централи должны стать членами фермерских родов. Вслед за мной породниться  с
фермерами.
   - Совет не сможет никому приказать, - заметил Ант.  -  Понадобятся  люди,
которые сделают это добровольно. Добровольно создадут  семьи  с  фермерскими
юношами и девушками.
   - Я знаю таких людей, - твердо сказал Вик.
   Все словесные атаки Совета разбивались о его несокрушимую  уверенность  в
собственной правоте. После долгих споров Ант поставил на голосование  вопрос
о прежних границах Централи: нужно ли их восстанавливать?
   Вик затаил дыхание.
   "Да" - Пет, Дрей, Авл... поколебавшись, руку поднял еще и Бор. И еще одна
рука поднялась. Ван.
   Пятеро.
   "Нет" - Ант, Лен, Лег, Вик. Поднял руку и молчавший до этого в своем углу
Сергипетроич.
   Пятеро... Но...
   Одиннадцатым был Слав, которого чуть раньше Совет назначил  ответственным
службы оружия. Он не выступал с информацией. Но он уже имел право голоса.
   Подмигнув Вику, он поднял руку. Шестеро - "нет".
   Нет - старым границам Централи.
   Да - новому государству, принципиально новому.
   План Вика получил поддержку Совета.
   Вик лучше,  чем  кто-либо,  понимал  всю  серьезность  сделанного  сейчас
выбора. Вместо государства, которое, как он понимал теперь, было  крохотным,
которое можно было пересечь за четыре хода, в котором был знаком каждый  шаг
- вместо этого рухнувшего  государства  перед  ними  распахивалась  огромная
территория, таящая в  себе  множество  неизвестного.  Вик  не  сомневался  в
правильности принятого решения. У них  просто  не  было  выбора.  Но...  Его
беспокоили серые. Что они предпримут в ближайшее время?
   И еще вопрос: почему  Город  послушно  снабжает  серых  оружием?  И  еще:
возможны ли переговоры с Городом?
   Город, Город, Город...
   Но первыми дали знать о себе серые.
   Все произошло совершенно не так, как ожидал Вик.
   У берега Большого Озера, невдалеке от поселка старейшины Дмитрия, в  лесу
неожиданно  вспыхнула  яростная  стрельба.  Старейшина,  род  которого   был
невелик, перепугался до смерти. Он уже  успел  совершить  обряд  венчания  и
отпраздновать свадьбу своей дочери с Васем - молодым ходовиком, из тех,  что
спаслись, зимуя в подземельях. Теперь старейшина был вправе рассчитывать  на
помощь Централи и Вика. И он немедленно послал к озерам гонца, прося помощи.
   Отряд "кровных братьев" во главе с Виком выступил в путь так быстро,  как
только смог. Вик рассчитывал на худшее. Но, когда всадники достигли Большого
Озера, стрельба уже прекратилась. Серые и не подумали атаковать поселок.
   Что же произошло?
   Вик очень быстро получил ответ на этот вопрос.
   Из леса к частоколу поселка вышли трое безоружных серых.  Они  безропотно
позволили "кровным братьям" обыскать себя, а затем один  из  них  потребовал
встречи с Виком.
   Это был молодой парень великанского роста.
   Это был Ворон.
   - Привет, Упрямый! - сказал он Вику как ни в чем ни бывало, как будто они
расстались только вчера. - Я насчет долга. Не забыл?
   - Не забыл, - сухо отозвался Вик. - Оружие, пища?
   - Дешево ценишь свою жизнь, Упрямый.
   - Тогда что?
   - У нас  большое  горе,  -  сказал  Ворон,  задумчиво  рассматривая  свои
огромные ручищи. - Главный Пхан внезапно умер. Теперь Главный Пхан  -  я,  а
кое-кто этим недоволен...
   - Внезапно умер? - усмехнулся Вик, - Почему-то мне кажется, что, когда ты
устраивал мой побег, ты уже предвидел, что Главный Пхан может вскоре...  как
это... "внезапно умереть". Так?
   - Возможно.
   _ И теперь ты хочешь, чтобы я помог тебе удержаться у власти?
   - Хочу. И знаю, что ты это сделаешь.
   - Откуда у тебя такая уверенность?
   - Я думаю этим, - Ворон ткнул грязным пальцем в висок. - Простой  расчет,
Упрямый. Ты помогаешь мне. Я помогаю тебе.  С  моей  помощью  ты  не  только
удержишь власть, но и укрепишь ее. Власть...
   - Я не властвую над Централью - резко возразил Вик.
   - Властвуешь. И над умниками, и над навозниками, -  спокойно  возразил  в
ответ Ворон. - Ты из тех людей, которым суждено властвовать. -  Ворон  опять
разглядывал свои чудовищные  лапищи.  -  Если  мы  не  договоримся  -  будем
врагами. А если договоримся - друзьями. И у нас останется только один, общий
враг...
   У Вика внезапно пересохло во рту.
   - Герод! - прохрипел он.
   - Город, - кивнул Ворон.
   9. ПРЕДАВАТЬ
   Договор, заключенный с серыми, резко изменил все планы Вика.
   Прежде он рассчитывал не спеша укреплять кровные связи Централи с  родами
фермеров, одновременно оттесняя племена серых на север и восток.  Торопиться
было бы ни к чему: каждый новый род давал бы Вику все новых и новых  воинов.
Город тревожил его - но глухой, смутной, ЗАВТРАШНЕЙ тревогой. Все  связанные
с Городом вопросы были завтрашними вопросами, они не требовали  немедленного
ответа. Куда важнее было установить новую границу территории серых. На  этих
новых границах Вик предвидел большие бои. Именно о них он говорил Славу.
   И вдруг - в один ход! - все изменилось.
   Все!
   Ворон без боя уступил Вику территорию,  ограниченную  Большим  Озером  на
западе и Глубоким Озером на востоке. Он признал власть Вика на всех  землях,
расположенных в ста ходах от прежней границы Централи. Он обещал отвести все
племена серых на север.
   Взамен Ворон требовал сущую безделицу.
   Он требовал помочь ему атаковать Город.
   Ворон отлично знал, что серые не смогут и не станут жить мирно, во всяком
случае - долгое время. Рабы могут копаться в  земле  и  кормить  хозяев,  но
хозяева привыкли воевать и грабить - с  этим  ничего  не  поделаешь.  И  они
избавятся от Ворона, как он избавился от своего отца, если им не подкидывать
время от времени лакомый кусок. Прежде такими лакомыми кусками были  поселки
фермеров, конвои  Централи.  Отец  Ворона  замахнулся  на  Централь.  Ворон,
избавившись от потерпевшего поражение  отца,  с  самоуверенностью  молодости
пообещал своим подданным Город.
   Почему бы и нет?
   Нынешней зимой, сразу после падения  Централи,  Город  внезапно  перестал
снабжать серых оружием.  Возникло  недовольство,  которым  Ворон  немедленно
воспользовался. Он, поддерживаемый верными ему молодыми хозяевами, напал  на
лагерь своего отца, убил его, сровнял лагерь с землей и - как  Главный  Пхан
отныне - заключил союз с Виком.
   Вик пошел на этот договор с одной мыслью: выиграть время, успеть  создать
постоянное мощное войско, которое могло бы противостоять серым. Вик понимал,
что никакой союз с серыми абсолютно ничего  не  гарантирует.  Вик  вовсе  не
намеревался атаковать Город. Он знал, что ни Совет, ни старейшины никогда на
это не согласятся.
   Хотя...
   Искушени