ье Парандо начал было подниматься, но Брой оттащил его
назад.
   Да, Парандо и прочие припомнили  истины  Говачинского  Судебного  Зала,
постоянное  перевертывание  концепций,  обычных   для   всего   остального
Консента.
   "Быть виновным значит быть невиновным. Следовательно, быть  невиновным,
значит быть виновным".
   Повинуясь резкой команде Броя, пленники несколько успокоились.
   Маккай продолжил:
   - Аритч, сознающий священные  обязанности,  которые  он  нес  на  своей
спине, как мать носит своих детей,  был  умышленно  назван  для  получения
наказания. Это наказание не должно было быть направлено на всех Говачинов.
Кто же избрал этого  невиновного  Верховного  Магистра  страдать  за  всех
Говачинов?
   Маккай указал на восьмерых закованных пленников.
   - Кто эти люди? - потребовал ответа Парандо.
   Маккай позволил этому вопросу на долгое мгновение повиснуть в  воздухе.
Парандо знал имена людей в этой восьмерке. Неужели он  думает,  что  может
изменить нынешний ход событий столь очевидной уловкой?
   Немного погодя Маккай заговорил.
   - Я проинформирую суд должным  порядком.  Однако,  мои  обязанности  на
первом месте. НЕВИНОВНОСТЬ моего клиента на первом месте.
   - Минутку.
   Брой поднял перепончатую руку.
   Один из советников Сейланг поспешил мимо  Маккая,  испросил  и  получил
разрешение посовещаться со  своим  клиентом.  Парандо,  которому  помешали
привести в исполнение свои планы, сидел, как приговоренный,  ожидая  этого
разговора,  словно  надеялся  отыскать  там  отсрочку  приговора.   Билдун
наклонился вперед, положив голову на руки. Брой явно управлял трибуналом.
   Маккай  узнал  Легума  -  советника.  Некий  Лэгег,  имевший  репутацию
посредственности, чиновник по рождению. Его слова, обращенные  к  Сейланг,
были приглушенными и энергичными, требовательными.
   Совещание закончилось. Лэгег  поспешил  обратно  к  своим  компаньонам.
Теперь они поняли направление ЗАЩИТЫ Маккая. Аритч должен  был  все  время
знать, что его в любой момент могут принести в жертву. Соглашение Консента
больше не позволяло древнего обычая, когда Говачинские зрители врывались в
зал, чтобы голыми руками убить НЕВИНОВНОГО ПОДЗАЩИТНОГО. Но пускай  только
Аритч выйдет отсюда с клеймом невиновности. Он не успеет пройти  и  десяти
шагов за пределами зала, как его разорвут на куски.
   Во взгляде Лэгега сквозило встревоженное восхищение. Да...  теперь  они
поняли, зачем Маккай добивался небольшой и уязвимой судейской коллегии.
   Восьмерка опять подняла шум. Брой окриком  заставил  их  замолчать.  Он
просигналил Маккаю, чтобы тот продолжал.
   - Расчет Аритча был на то, что я разоблачу Досади, вернусь и защищу его
от   обвинения   в   том,   что   он   позволил   проведение   незаконного
психологического эксперимента над ничего не подозревающим  населением.  Он
приготовился пожертвовать собой ради других.
   Маккай  искоса  посмотрел  на  Аритча.   Пусть-ка   Верховный   Магистр
попытается бороться в условиях полуправды этой защиты!
   - К несчастью,  население  Досади  НЕ  БЫЛО  ничего  не  подозревающим.
Фактически, силы под командованием Кейлы Джедрик пришли в движение,  чтобы
взять контроль над Досади. Судья Брой подтвердит, что она добилась в  этом
успеха.
   Маккай снова указал на скованных пленников.
   - Но эти заговорщики, эти люди, разработавшие Досадийский эксперимент и
получавшие выгоды от него, распорядились убить  Кейлу  Джедрик!  Она  была
убита этим утром на Туталси, чтобы предотвратить использование ее  мною  в
надлежащий момент  для  доказательства  НЕВИНОВНОСТИ  Аритча.  Судья  Брой
является свидетелем правдивости сказанного мною. Кейла Джедрик была  вчера
доставлена в этот зал лишь затем, чтобы ее можно было выследить и убить!
   Маккай воздел обе руки кверху в красноречивом жесте завершения.
   Аритч был в шоке. Маккай это видел. Если восьмерка пленников  отвергнет
обвинения, то их ждет судьба  Аритча.  К  этому  времени  они  должны  уже
понять,  что  Брою  они  нужны  ВИНОВНЫМИ  ПО-ГОВАЧИНСКИ.  Они  могли   бы
предъявить Калебанский контракт и разоблачить заговор с  обменом  тел,  но
это было чревато тем, что их будет защищать или  обвинять  Маккай,  потому
что он уже связал их своим действительным КЛИЕНТОМ, Аритчем. Брой это тоже
подтвердил бы. Они были отданы на милость Броя. Если  они  будут  признаны
ВИНОВНЫМИ ПО-ГОВАЧИНСКИ, то смогут ходить лишь здесь, на Тандалуре. Будучи
НЕВИНОВНЫМИ, они здесь умрут.
   Восьмерка, словно единый организм  повернула  головы  и  посмотрела  на
Аритча. В самом деле! Что сделает Аритч? Если он  согласится  пожертвовать
собой, восьмерка сможет жить. Сейланг тоже сосредоточилась на Аритче.
   Было такое ощущение, что весь зал затаил дыхание.
   Маккай наблюдал за Сейланг. Насколько  искренни  были  люди  Аритча  со
своим Вревом? Знает ли она полную историю Досади?
   Сейланг нарушила молчание, выдав свое знание.  Она  предпочла  провести
атаку  на  Маккая.  Сейланг  действовала  на  основе   хорошо   известного
изречения,   гласящего,   что,    когда    все    потеряно,    попытайтесь
дискредитировать противостоящего Легума.
   - Маккай, так вот как  ты  защищаешь  этих  людей,  которых  только  ТЫ
называешь КЛИЕНТАМИ?
   Так, положение становилось деликатным. Продолжит ли Брой эту линию?
   Маккай встретил ее попытку своим собственным вопросом.
   - Ты предлагаешь считать, что ты будешь обвинять этих людей?
   - Я не обвиняю их! Это ты!
   - Чтобы доказать невиновность Аритча.
   - Но ты называешь их КЛИЕНТАМИ. Будешь ли ты их защищать?
   От скопления советников позади нее, у дверей зала, донесся коллективный
вздох. Они увидели ловушку. Если Маккай примет  вызов,  у  суда  не  будет
иного выбора,  кроме  как  привести  восьмерку  под  действие  Говачинских
формальностей.  Сейланг  попалась  в  ловушку  положения  обвинителя  этой
восьмерки. В сущности, она сказала, что  подтверждает  их  вину.  Поступая
так, Сейланг проигрывала свое дело против Аритча и  на  ее  карьере  можно
было поставить крест. Она попалась.
   В ее глазах сверкал невысказанный вопрос.
   "Что сделает Маккай?"
   "Пока нет, - подумал Маккай.  -  Пока  нет,  моя  драгоценная  Вревская
простофиля".
   Он посмотрел  на  Парандо.  Осмелятся  ли  они  предъявить  Калебанский
контракт? Восьмерка  пленников  была  лишь  выявленной  вершиной  айсберга
теневых сил, уязвимой вершиной. Ими могли пожертвовать. Было ясно, что они
это поняли, и им это не нравится. Не было здесь Говачинских Мррегов с  той
железной покорностью ответственности! Они любили жизнь и власть,  особенно
те, кто носил человеческие тела. Как же  драгоценна  жизнь  для  тех,  кто
прожил несколько жизней!
   Для Досадийски тренированных глаз Маккая это было все равно, что читать
мысли пленников. Безопаснее всего для  них  сохранять  молчание.  Доверять
Парандо. Довериться жадности Броя. В самом худшем  случае,  они  могли  бы
прожить здесь, на Тандалуре ту жизнь, что будет  им  оставлена.  Останется
надежда получить новые тела прежде, чем их нынешняя плоть  умрет.  До  тех
пор, пока они живы, они могли надеяться и планировать.  Возможно,  удастся
нанять другого Калебанца, найти еще Пчарки...
   Аритч прервал молчание, не желая терять то, что уже ему принадлежало.
   Тандалурский акцент Верховного Магистра был протестующе резок.
   - Но я заведовал тестами на населении Досади!
   - На какие тесты ты ссылаешься?
   - Досади...
   Видя ловушку, Аритч замолчал. Уже больше миллиона Досадийских Говачинов
покинули свою планету. Подставит ли Аритч их под удар?  Все  сказанное  им
может   открыть   двери   доказательству,   что   Досадийцы    превосходят
не-Досадийцев. Любой Говачин (или Человек, если на то пошло) вполне  может
в ближайшие несколько минут превратиться в  мишень.  Стоит  лишь  раскрыть
отдельного Говачина или Человека как Досадийца. Остальное довершат  страхи
Консента. И любой из его доводов  может  быть  направлен  на  разоблачение
настоящего назначения Досади. Он явно понял риск такого  поворота,  увидел
его в первую очередь.
   Верховный Магистр подтвердил этот анализ, тревожно посмотрев на  Феррет
Вревов в зрительном зале. Какая паника  начнется  среди  скрытных  Вревов,
если выяснится, что под их внешностью могут прятаться особи других видов!
   Однако Маккай не мог оставить дела  в  таком  положении.  Он  подбросил
Аритчу вопрос.
   - Информировали ли первых ссыльных на Досади о природе проекта?
   - Об этом могут рассказать только ОНИ.
   -  У  них  стерли  воспоминания.  У  них   не   осталось   исторических
свидетельств по этому вопросу.
   Аритч  продолжал  молчать.  Восемь  подлинных  создателей  Досадийского
проекта сидели около него на полу зала. Сделает ли он разоблачение,  чтобы
спасти себя? Маккай считал, что  нет.  Личность,  которая  способна  стать
Мррегом, не может обладать подобным изъяном. Или может? Это на самом  деле
была та точка, откуда уже нет возврата.
   Верховный Магистр подтвердил суждение  Маккая,  повернувшись  спиной  к
трибуналу в жесте покорности Говачинов  древних  времен.  Каким  же  шоком
поведение Аритча должно было оказаться для тех, кто рассматривал  его  как
возможного Мррега.
   Маккай ждал, зная, что сейчас должно произойти. Наступил момент  истины
для Сейланг.
   Брой обратился к ней.
   - Ты предположила, что будешь обвинять этих восьмерых  пленников.  Этот
вопрос в руках Легума Защиты.
   Брой посмотрел на Маккая.
   - Что скажешь, Легум?
   Наступил момент проверить Броя. Маккай задал встречный вопрос.
   - Может  ли  Судебный  Зал  предложить  другое  расположение  для  этих
восьмерых пленников?
   Сейланг затаила дыхание.
   Брой был доволен. Он наконец  восторжествовал  над  Джедрик.  Брой  был
уверен,  что  Джедрик  не  занимает  тела  этого  Легума.  Теперь  он  мог
продемонстрировать кукловодам, на что способны уроженцы Досади.  И  Маккай
видел, что  Брой  собирается  действовать  быстро,  намного  быстрее,  чем
кто-нибудь ожидал.
   Кто-нибудь, но не Джедрик, хотя она и была лишь  молчанием  в  сознании
Маккая.
   Сделав вид, что размышляет, Брой сказал:
   - Я могу распорядиться, чтобы этих восьмерых  передали  под  юрисдикцию
Консента. Конечно, если согласен Маккай.
   Восьмерка зашевелилась, потом снова затихла.
   - Я согласен, - ответил Маккай. Он посмотрел на Сейланг. Она не  делала
никаких попыток протестовать, понимая их тщетность.  Единственная  надежда
ее была на устрашающее присутствие Вревов.
   -  Значит,  так  я  и  распоряжусь,  -  произнес  Брой.  Он   не   стал
демонстрировать свое торжество над Парандо. -  Пусть  юрисдикция  Консента
решит вопрос о виновности этой восьмерки в убийствах и прочих заговорах.
   Он отнюдь не вышел за границы Соглашения между Консентом  и  Говачином,
но Говачинской части аудитории это не понравилось. Их Закон был лучшим  из
лучших! По всему залу пронеслись гневные выкрики.
   Брой  приподнялся  со  своего  места  и  указал  на  инструменты  боли,
разложенные перед ним. Говачины в зрительном зале притихли. Они лучше, чем
кто бы то ни было, знали, что ни один из присутствующих, даже зрители,  не
находились вне власти трибунала. И многие теперь поняли, зачем вообще были
выставлены здесь эти инструменты.  Думающие  люди  предвидели  проблемы  с
поддержанием порядка в этом зале.
   В ответ  на  молчаливое  признание  своего  авторитета  Брой  опустился
обратно на свое место.
   Парандо уставился на Броя,  словно  только  что  обнаружил  присутствие
монстра в этой Говачинской личине. Многие теперь  изменят  свое  мнение  о
Брое.
   Аритч сохранял свою позу полной покорности.
   Мысли Сейланг почти что гудели в воздухе вокруг нее.  Куда  бы  она  ни
повернула  глаза,   всюду   видела   путаницу   неуправляемых   усиков   и
заблокированный проход.
   Маккай понял, что пора довести дело до конца. Он  подошел  к  судейской
скамье и поднял короткий дротик  из  разложенных  там  инструментов  боли.
Маккай взмахнул колючим, бритвенно-острым оружием.
   - Кто сидит в этом трибунале?
   Аритч некогда уже проделывал подобное.  Маккай,  повторяя  его,  указал
дротиком, отвечая на свой собственный вопрос.
   - Выбранный мною Говачин, предположительно пострадавший от Досадийского
проекта. Ты пострадал, Брой?
   - Нет.
   Маккай повернулся лицом к Парандо.
   - А здесь у нас человек с Лирата. Верно, Парандо?
   - Да, я с Лирата.
   Маккай кивнул.
   - Я приготовился доставить сюда ряд свидетелей, чтобы  подтвердить  род
твоих занятий на Лирате. Не хочешь ли ты рассказать сам?
   У Парандо побагровело лицо. Он свирепо уставился на Маккая.
   - Ответь на его вопрос, - вмешался Брой.
   Парандо посмотрел на  Билдуна,  который  все  еще  понурившись,  сидел,
спрятав лицо в ладонях.  Что-то  в  этом  Пан  Спечи  вызывало  у  Парандо
неприязнь, но он знал, что ему понадобится голос  Билдуна,  чтобы  одолеть
Броя. Парандо подтолкнул Пан Спечи локтем. Тот никак не отреагировал.
   Маккай понял.
   Взглянув   в   лицо   судьбе,   Билдун   удалился   в   креше.   Где-то
неподготовленное  тело  Пан   Спечи   внезапно   заставили   принять   эту
раздавленную личность. Появление нового  Билдуна  потребует  значительного
времени. Когда из креше появится новая личность, то она не  унаследует  ни
грамма прежней власти Билдуна в Бюсабе.
   Парандо бросили на произвол судьбы.  Он  уставился  на  дротик  в  руке
Маккая.
   Маккай, прежде, чем снова заговорить с Парандо, быстро взглянул на зал.
   - Я цитирую известного специалиста по Говачинскому  Закону,  Верховного
Магистра  Аритча:  "Закон  Консента  всегда  делает   из   своих   юристов
аристократов.  Говачинский  Закон   стоит   ниже   этой   претенциозности.
Говачинский Закон вопрошает: кто знает людей? Лишь такой подходит на  роль
судьи". Это Говачинский Закон согласно  Верховному  Магистру  Аритчу.  Это
закон этого места.
   Маккай  снова  дал  возможность  Парандо  заговорить,  но   тот   опять
промолчал.
   - Возможно, ты на самом деле годишься для того, чтобы судить  здесь,  -
предположил  Маккай.  -  Ты  ремесленник?  Философ?  Может,  ты  писатель?
Художник? А, ты  наверное  из  тех  непритязательных  работников,  которые
обслуживают автоматы?
   Парандо смотрел на дротик и продолжал молчать.
   - Никто из перечисленных? - спросил Маккай. - Тогда я  подскажу  ответ.
Ты профессиональный законник, который  дает  юридические  консультации  по
Говачинскому Закону. Ты, человек, даже не Легум, осмеливаешься говорить  о
Говачинском Законе!
   Маккай прыгнул вперед и метнул дротик. Тот  глубоко  вонзился  в  грудь
мужчины.
   ОДИН ЗА ДЖЕДРИК!
   Парандо издал булькающий вздох и упал под скамью.
   Брой, опасаясь Маккая, дотронулся до голубого ящика перед собой.
   НЕ БОЙСЯ, БРОЙ. ПОКА НЕТ. ТЫ МНЕ ЕЩЕ НУЖЕН.
   Но теперь в этой плоти был Маккай, более настоящий, чем его знал  Брой.
Не  Джедрик.  Члены  теневой  силы,  наблюдающие  эту  сцену  и  способные
планировать, сделают ожидаемый вывод, потому что они не знают, как  широко
и полно объединены Маккай и  Джедрик.  Теневые  силы  сочтут,  что  Маккаю
известна подноготная Парандо. Они тотчас же выследят ту ошибку. Так что  в
зале был Маккай. Но он покинул Досади.  Заговорщики  могут  решить  только
одно.
   "У Маккая есть помощь Калебанки!"
   А они боятся Калебанцев.
   "Вам надо бояться только меня", - подумал Маккай.
   Он услышал как по всему залу  прокатилось  одобрительное  похрюкивание.
Они приняли  его  как  Легума,  следовательно,  они  приняли  его  доводы.
Подобный судья заслуживает смерти.
   "Аритч создал прецедент. Маккай его улучшил".
   Оба нашли  способ  убить  негодного  судью,  но  поступок  Маккая  ввел
Говачинский прецедент в юридические рамки Консента. Компромисс,  приведший
Говачин и Консент в Соглашение совместной ответственности за дело  в  этом
зале, увидится Говачинами как первый шаг  к  тому,  чтобы  их  Закон  стал
превыше всех прочих законов.
   Аритч, полуобернувшись, посмотрел на скамью  с  оценивающим  блеском  в
глазах, сказавшим,  что  Говачин  после  всего  что-то  еще  спас.  Маккай
прошествовал обратно и предстал перед Сейланг. Он встал лицом к  ней,  как
того требовали формальности, пока взывал к решению суда.
   - Билдун?
   Молчание.
   - Парандо?
   Молчание.
   - Брой?
   - Решение в пользу защиты.
   Досадийский акцент звонко прозвучал в зале. Говачинская Федерация  была
единственным членом Консента, осмелившимся позволить  жертве  судить  тех,
кто обвиняется в ее мучениях. Гордость Говачинов была ранена. Но они также
получили кое-что, что будет рассматриваться как  неоценимое  приобретение.
Плацдарм  для  их  Закона   в   Консенте,   плюс   впечатляющее   судебное
представление, которое, похоже, закончится их любимой драмой.
   Маккай шагнул в пределы досягаемости Сейланг. Он  вытянул  свою  правую
руку, ладонью кверху.
   - Нож.
   Служители  засуетились.  Раздался  лязг  открываемого  голубого  ящика.
Вскоре на ладонь Маккая шлепнулась увесистая рукоять ножа. Он  сжал  ее  в
руке, подумав о всех своих бесчисленных предшественниках в этом зале.
   - Сейланг?
   - Я подчиняюсь решению этого суда.
   Маккай увидел, как Вревы поднялись со своих мест. Они  стояли,  готовые
спрыгнуть вниз и отомстить за Сейланг, невзирая на последствия. Они ничего
больше не могли сделать, кроме как  исполнить  роль,  написанную  для  них
Говачинами. Мало кто в зале неправильно понял смысл их присутствия  здесь.
Каковы бы ни были размеры раны, Говачины без особого удовольствия  терпели
подобные вещи.
   Маккай и Сейланг обменялись странно товарищескими взглядами. Они стояли
здесь, двое единственных не-Говачинов  во  вселенной  Консента,  прошедших
через ту необычайную алхимию, превращающую личность в  Легума.  Одному  из
них полагалось  умереть  немедленно.  Другой  ненадолго  переживет  своего
соперника. Тем не менее,  они  понимали  друг  друга,  словно  дети  одних
родителей. Каждый сбросил тщательно сработанную КОЖУ, чтобы  стать  чем-то
еще.
   Медленно и осторожно Маккай вытянул кончик своего клинка к  левой  щеке
Сейланг,  отметив  на  ней  мириады  ямок  от  триадных  обменов.  Сейланг
задрожала, но не сдвинулась с места. Маккай молниеносным движением добавил
ей на кожу еще одну ямку.
   Первыми все поняли Вревы. Они опустились обратно на свои места.
   Сейланг задохнулась и дотронулась усиком до ранки.  Ей  уже  много  раз
приходилось переживать нечто подобное.
   На мгновение  Маккаю  показалось,  что  она  могла  этого  не  принять.
Нарастающий гул в зале развеял его сомнения. Шум этого  одобрения,  прежде
чем утихнуть, достиг почти оглушительного крещендо. К нему  присоединялись
даже Говачины. Как нежно они любили подобные юридические нюансы!
   Понизив голос, чтобы слышала только Сейланг, Маккай заговорил:
   - Тебе следовало бы обратиться  за  местом  в  Бюсабе.  Новый  директор
благосклонно рассмотрит твое прошение.
   - Ты?
   - Готов заключить Вревское пари.
   Она удостоила его гримасы, служащей  у  Вревов  улыбкой,  и  произнесла
традиционные слова триадного прощания.
   - Мы были вполне и истинно соединены.
   Так Сейланг тоже увидела правду в их уникальной близости.
   Маккай  полной  мерой  выдал  свои  эзотерические   знания,   произнеся
правильный ответ.
   - Я знаю это по твоей метке.
   Она  не  выказала  удивления.  Там  хороший  мозг,  не  по  Досадийским
стандартам, но хороший.
   ВПОЛНЕ И ИСТИННО СОЕДИНЕНЫ.
   Держа эмоции под крепким замком (тут ему помогли Досадийские рефлексы),
Маккай подошел к Аритчу и встал перед ним.
   - Клиент Аритч, ты невиновен.
   Маккай продемонстрировал пятнышко крови Врева на кончике ножа.
   - Формальности были соблюдены, и ты полностью реабилитирован. Я радуюсь
вместе с теми, кто любит справедливость.
   В прежние  дни,  в  этот  момент  ликующие  зрители  обрушились  бы  на
незадачливого Клиента и сражались бы за кровавые ошметки, чтобы  пройти  с