отрел  на  овец  и  на,
ландшафт за ними и тут, чуть дальше, заметил двух коров, лежащих на  боку.
Минуту или две он пристально следил за ними - не шевельнутся ли,  а  затем
повернулся и, погруженный в раздумье, пошел по дороге.
     - Сержант Деккер! - позвал он.
     Подошел сержант и отдал честь.
     - Сержант, - сказал Алан, - я хочу, чтобы вы достали мне канарейку. В
клетке, конечно.
     Сержант мигнул.
     - Э-э-э... канарейку, сэр? - с трудом выговорил он.
     - Ну, я думаю,  майна  [разновидность  скворца,  хорошо  обучающегося
человеческой речи] тоже подойдет. Что-нибудь в этом духе найдется в Оппли,
надо полагать. Возьмите джип. Владельцу скажите,  что  в  случае  чего  он
получит компенсацию.
     - Я... э-э-э...
     - Поторапливайтесь,  сержант.  Мне  она  нужна  немедленно,  так  что
давайте.
     - Слушаюсь, сэр. Э-э... канарейку? - добавил сержант, дабы убедиться,
что не ослышался.
     - Именно, - кивнул Алан.


     Я чувствовал, что  меня  волокут  по  земле,  лицом  вниз.  Это  было
странно. Только что я бежал к Джанет, а затем, без передышки...
     Движение прекратилось. Я сел и обнаружил, что окружен толпой  народа.
Какой-то пожарник отцеплял от моей одежды крюк весьма зловещего  вида.  На
меня глядел санитар "скорой", и в глазах его светилось  что-то  нехорошее.
Еще тут были: молоденький солдатик с ведром известки, другой - с картой  в
руках да еще юный капрал, вооруженный длинным шестом,  на  конце  которого
висела птичья клетка.  И  ничем  не  обремененный  офицер.  Дополняла  эту
сюрреалистическую картину Джанет, лежавшая на том же месте, где  упала.  Я
вскочил на ноги в ту самую минуту, когда пожарный, освободив  свой  багор,
выдвинул его вперед и зацепил крюком пояс  ее  плаща.  Он  потащил,  пояс,
конечно,  лопнул,  пожарный  снова  протянул  багор  и  попытался   просто
перекатить Джанет к нам. Попытка удалась, и она села, очень растрепанная и
сердитая.
     - Как вы себя чувствуете, мистер Гейфорд? - раздался  голос  за  моей
спиной.
     Я обернулся и узнал в молодом офицере Алана Хьюэса, с которым мы раза
два встречались у Зиллейби.
     - Нормально, - ответил я. - А что тут происходит?
     Он ничего  не  ответил  и  помог  Джанет  подняться  на  ноги.  Потом
повернулся к капралу.
     - Мне придется вернуться на дорогу. Продолжайте работать, капрал.
     - Есть, сэр! - отозвался капрал. Он  наклонил  горизонтально  шест  с
висящей на конце клеткой и выдвинул его вперед. Птичка упала с жердочки на
песчаное дно клетки. Капрал потянул клетку к  себе  -  птичка  раздраженно
пискнула и тут же снова вспрыгнула на жердочку. Солдат,  державший  ведро,
сделал шаг вперед и кистью провел полосу по траве,  другой  солдат  что-то
отметил на карте. Вся группа перешла на десяток ярдов дальше  и  процедура
повторилась.
     На этот раз с требованием объяснить, что  тут  происходит,  выступила
Джанет. Алан рассказал все, что знал, и добавил:
     - Совершенно очевидно,  что,  пока  это  продолжается,  в  Мидвич  не
попадешь. Самое лучшее для вас - вернуться  в  Трайн  и  ждать,  пока  все
образуется.
     Мы еще раз взглянули на  капрала  с  его  командой,  как  раз  застав
момент, когда птичка падала с жердочки, затем перевели взгляды на лежавший
за мирными полями Мидвич. Приобретенный опыт говорил, что никакой разумной
альтернативы предложению  Алана  нет.  Джанет  кивнула.  Мы  поблагодарили
молодого Хьюэса и, расставшись с ним, двинулись к машине.
     В "Орле" Джанет настояла на том, чтобы на всякий случай снять  номер,
и тут же отправилась туда. Меня же манил бар. Для полудня он  был  слишком
полон.  Явно  преобладали  приезжие.  Большинство   разговаривало   как-то
аффектированно, разбившись на пары или на маленькие группы; некоторые пили
в одиночестве, и весьма целеустремленно. Я с трудом пробился к  стойке,  а
когда попытался пройти обратно, держа в руке свой стакан,  кто-то  буркнул
сзади:
     - Какого черта ты тут делаешь, Ричард?
     Голос был знаком, да и лицо, когда  я  оглянулся,  тоже.  Однако  мне
потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, кто это, - нужно было  не
только рассеять  пелену  нескольких  прошедших  лет,  но  еще  и  заменить
мысленно твидовый костюм военной формой. Когда я все это проделал, то  так
и подскочил от радости:
     - Бернард, дорогой!  -  воскликнул  я.  -  Вот  уж  поистине  чудеса!
Давай-ка выберемся из этой толкучки! - Я схватил его за руку и  потащил  в
обеденный зал.
     Этот человек возвратил меня в  годы  юности.  Он  вернул  мне  пляжи,
Арденны, Рейхсвальд, Рейн.  Приятная  встреча.  Я  отправил  официанта  за
новыми порциями  выпивки.  Потребовалось  не  менее  получаса,  чтобы  наш
энтузиазм поутих.
     - Ты мне так и не ответил на вопрос, - напомнил он  мне,  внимательно
приглядываясь. - Я ведь и понятия не имел, что ты связан с этими...
     - С кем? - не понял я.
     Он слегка кивнул головой в сторону бара.
     - С прессой, - объяснил он.
     - Ах, с этими! А я-то как раз гадал, кто они такие...
     Одна бровь у Бернарда поползла вверх.
     - Хорошо, если ты не с ними, тогда что ты тут делаешь?
     - Да живу я здесь, - ответил я.
     В этот момент в зал вошла Джанет, и я представил ей своего друга,
     - Джанет, дорогая, это  Бернард  Уэсткотт.  Был  когда-то  капитаном,
когда мы вместе служили, потом я слышал, что он стал майором, а теперь?
     - Полковник, - признался Бернард и вежливо поклонился.
     - Очень приятно, - мило улыбнулась Джанет. - Я много слышала  о  вас,
честное слово.
     Она пригласила его позавтракать с нами, но он отказался, ответив, что
у него дела и что он уже  опаздывает.  Его,  сожаления  прозвучали  вполне
искренне, так что Джанет немедленно предложила:
     - Тогда, может быть, вместе поужинаем? Или дома, если  попадем  туда,
или тут, если все еще будем на положении ссыльных...
     - Дома? - удивился Уэсткотт.
     - В Мидвиче, - объяснила она. - Эго милях в восьми отсюда.
     Голос Бернарда чуточку изменился:
     - Вы живете в Мидвиче? - спросил он, переводя взор с Джанет на  меня.
- И как давно?
     - Да уж около года, - ответил я. - Нам бы давно полагалось вернуться,
но... - И тут пришлось объяснять ему, каким образом мы оказались в "Орле".
     Когда я закончил рассказ, он немного поразмышлял,  а  затем,  похоже,
принял решение и обратился к Джанет:
     - Миссис Гейфорд, может быть, вы разрешите мне утащить вашего мужа  с
собой на некоторое время? Я прибыл сюда именно по делам Мидвича. Думаю, он
может быть нам полезен, если захочет, конечно.
     - Чтобы понять, что случилось, вы имеете в виду? - спросила Джанет.
     - Ну, скажем, в связи с этим. Так каково твое мнение?
     - Если смогу быть полезным, - конечно. Хотя и не вижу... А кто  такие
"вы"?
     - Объясню по дороге, - ответил он. - Честно  говоря,  мне  полагалось
быть там уже час назад. Я бы не умыкнул его таким манером, если б  это  не
было столь важно, миссис Гейфорд. Вы тут без него не пропадете?
     Джанет заверила его, что не пропадет.
     - Еще одно, - добавил он, перед тем как уйти, не позволяйте никому из
этой банды в баре приставать к вам. Отшейте  их,  если  полезут.  Они  тут
обнаглели вконец, особенно когда узнали, что издателям запрещено  касаться
мидвичской истории. Поэтому - ни слова с ними. А вам я все расскажу потом.
     - Идет Умру от любопытства, но не сдамся. Можете на меня  положиться,
- согласилась Джанет, и мы ушли.


     Командный пункт находился  на  дороге  из  Оппли,  рядом  с  границей
пораженной территории. У полицейской заставы Бернард показал свой  пропуск
Дежурный констебль отдал честь, и мы беспрепятственно проследовали дальше.
Молоденький офицер с тремя звездочками, комфортабельно  расположившийся  в
палатке, очень обрадовался  нашему  прибытию,  решив,  что  раз  полковник
Лэтчер инспектирует войска, то его обязанность - ввести нас в курс дела.
     Судя по всему, птички в клетках уже  завершили  свою  работу  и  были
возвращены своим любящим, хотя  и  не  слишком  патриотически  настроенным
хозяевам.
     - Наверняка нам достанется от Общества защиты животных, да и в суд на
нас могут подать, если пичуги схватят простуду или что-то  еще,  -  сказал
капитан. - Но результат есть. - И он показал  крупномасштабную  карту,  на
которой ясно виднелась правильная окружность, диаметром около двух миль, с
церковью чуть южнее и восточнее математического центра.
     - Вот так, - хмыкнул капитан. - Насколько нам известно, это не  пояс,
а круг. С наблюдательного пункта на  колокольне  в  Оппли  нигде  никакого
движения не видно, к тому же прямо на  дороге  возле  кабачка  лежит  пара
мужских тел, которые тоже не двигаются. А вот что это такое, - мы так и не
выяснили. Установлено, что преграда неподвижна, невидима, не имеет запаха;
не регистрируется радарами или эхолотами, производит  мгновенное  действие
на млекопитающих, птиц, рептилий и насекомых, причем  это  воздействие  не
оставляет побочных эффектов, во всяком случае, прямых,  хотя,  разумеется,
люди в автобусе и другие, которым пришлось  пробыть  без  сознания  долгое
время; чувствуют себя  неважно  из-за  переохлаждения.  Вот  пока  и  все.
Откровенно говоря, что бы это могло значить, мы, увы, не знаем.
     Бернард  задал  ему  несколько  вопросов,  которые  почти  ничего  не
прояснили, а потом  мы  направились  на  поиски  полковника  Лэтчера.  Тот
обнаружился очень скоро в  обществе  пожилого  мужчины,  который  оказался
начальником полиции графства Уиншир. Оба,  в  сопровождении  менее  важных
чинов, стояли на небольшом холмике, озирая  окрестности.  Вид  сей  группы
напоминал гравюру  XVIII  века,  изображающую  генералов,  наблюдающих  за
битвой, исход которой не слишком ясен. Только битва  тут  была  невидимая.
Бернард представился и  представил  меня.  Полковник  внимательно  оглядел
Бернарда.
     - А, - сказал он, - значит, это вы заявили мне по телефону,  что  все
должно быть шито-крыто?
     Прежде чем Бернард успел ответить, вмешался начальник полиции.
     - Шито-крыто! Как бы не так! Территория графства - круг  диаметром  в
пару миль - полностью изолирована этой штукой,  а  вы  хотите,  чтобы  все
держалось в секрете!
     - Таков приказ, - ответил Бернард. - Служба безопасности...
     - Да какого черта они думают...
     Обмен мнениями прервал полковник Лэтчер, переведя разговор на деловые
рельсы.
     - Мы сделали все, что могли, объявив о начале тактических учений.  Не
очень надежное прикрытие, но на первое  время  сойдет.  Что-то  ведь  надо
сказать. Беда в  том,  что,  возможно,  это  наше  собственное  устройство
сработало не так, как положено. Теперь ведь все кругом засекречено, толком
никто ничего не знает. Понятия не имеем, что творится у соседа, да и у нас
самих - тоже. А все из-за этих ученых, которые в  лабораториях  занимаются
какими-то своими делишками. Ну, а как можно справиться с тем, о чем сам не
ведаешь? Скоро военной службой будут заправлять одни технари да колдуны.
     - Все агентства новостей уже тут как тут, - ворчал начальник полиции.
- Кой-кого из них мы выпроводили, но вы-то знаете, что это  за  народ!  Уж
как-нибудь, будьте уверены, они сюда  просочатся,  начнут  повсюду  совать
носы, и придется их гнать в шею. Но разве им заткнешь глотку!
     - Это как раз вас не должно беспокоить,  -  ответил  ему  Бернард.  -
Министерство внутренних дел уже высказалось по этому вопросу. Конечно, они
недовольны, но я думаю, смирятся. Все зависит от того, насколько страсть к
сенсациям сильнее боязни неприятностей.
     - Хм, - отозвался полковник, глядя на мирный  пейзаж,  простиравшийся
перед ним. - Я полагаю, что это будет зависеть от того,  покажется  прессе
лежащая перед нами Спящая Красавица занудой или же дамой с изюминкой.


     В течение ближайших двух-трех часов появилось  множество  новых  лиц,
представлявших,  видимо,  интересы  различных   ведомств   -   военных   и
гражданских. Возле дороги в Оппли воздвигли еще одну большую палатку,  где
в 16.30 состоялось совещание Открыл его полковник Лэтчер обзором ситуации.
Времени это заняло немного. Как раз когда он  заканчивал,  вошел  командир
эскадрильи. Он вошел с перекошенным от злости  лицом  и  шмякнул  на  стол
прямо под нос полковнику большой фотоснимок.
     - Получайте, джентльмены, - произнес он угрюмо. - Его  цена  -  жизнь
двух отличных парней и самолет. Нам еще  повезло,  что  она  не  оказалась
выше. Надеюсь, снимок стоит того.
     Мы окружили стол и стали сопоставлять фото с картой.
     - А это что такое? - спросил майор из разведки, показывая пальцем.
     Объект, на который он показал, представлял собой светлый  овал,  если
судить  по  отбрасываемой  им  тени,  имевшей  форму  перевернутой  ложки.
Начальник полиции наклонился, чтобы рассмотреть получше.
     - Понятия не имею, - признался он.  -  Похоже  на  какое-то  странное
здание, но только это не то. Я был у руин аббатства всего лишь на  прошлой
неделе, и там ничего похожего не  наблюдалось.  Кроме  того,  аббатство  -
собственность Британской Исторической Ассоциации, а та ничего не строит  -
только реставрирует.
     Кто-то, непрерывно переводя взгляд  с  карты  на  снимок  и  обратно,
сказал:
     - Чем бы ни был этот объект, он находится точно в  центре  пораженной
зоны, и, если его там  не  было  несколько  дней  назад,  значит,  он  там
приземлился недавно.
     - Если это только не скирда, покрытая брезентом, - вмешался другой.
     Начальник полиции прокряхтел:
     - Поглядите на масштаб, дружище, и на фото. По величине эта штуковина
больше дюжины скирд, вместе взятых.
     - Тогда что же это за чертовщина? - вопросил майор.
     Мы с помощью лупы по очереди изучали фотоснимок.
     - А нельзя ли сделать снимок с меньшей высоты? - задал вопрос тот  же
майор.
     - Именно так мы и потеряли самолет,  -  резко  ответил  ему  командир
эскадрильи.
     - Как далеко эта... эта пораженная область простирается в высоту?
     Командир эскадрильи пожал плечами:
     - Узнать это можно, только пролетев над Мидвичем, - ответил он. - Вот
это, - он постучал пальцем по фотоснимку, - снято с  высоты  десять  тысяч
футов. На этой высоте экипаж никакого влияния зоны не ощущал.
     Полковник Лэтчер прочистил горло.
     - Двое моих офицеров выдвинули предположение, что  область  поражения
имеет форму полусферы, - заметил он.
     - Вполне возможно, - согласился командир эскадрильи,  -  а  возможно,
ромбоида или додекаэдра.
     - Я так понимаю, - мягко продолжал полковник, - что они наблюдали  за
полетом птиц, пересекающих зону, и исходили из того, на какой  высоте  эти
птицы теряли сознание. Они говорят, будто на границе круга зона  поражения
поднимается не вертикально,  как  стена,  то  есть  это  не  цилиндр.  Она
закругляется к центру. Следовательно, это что-то вроде свода  или  конуса.
По их мнению,  скорее  всего,  полусфера,  но  наблюдения  проводились  на
слишком небольшом сегменте, чтобы быть уверенным.
     - Что ж, это первая реальная помощь, которую мы получили за последнее
время, - признал командир эскадрильи. И  задумчиво  добавил:  -  Если  они
правы насчет полусферы, то высота над центром круга должна составить около
пяти тысяч футов. А нет ли у них какой-нибудь идеи, как это  выяснить,  не
подвергая опасности летчиков?
     - Фактически, - сказал несколько неуверенно  полковник  Лэтчер,  -  у
одного из них есть. Он предположил, что, возможно, вертолет  со  спущенной
на тросе, длиной в несколько сот футов, птичьей клеткой с канарейкой,  мог
бы... Ну, я понимаю, что звучит это.
     - Нет, - возразил капитан, - это мысль! Вероятно, тот  самый  парень,
благодаря которому установлены границы круга?
     - Тот самый, - кивнул полковник Лэтчер.
     - Ишь ты, какой спец по орнитологической  войне,  -  прокомментировал
командир эскадрильи. - Нам, вероятно, удастся придумать что-нибудь получше
канарейки, но за идею спасибо. Однако сегодня уже поздно. Отложим дело  на
завтрашнее утро и  тогда  сделаем  снимок  с  меньшей  высоты  и  в  косых
солнечных лучах.
     Тут выступил майор разведки.
     - А может, бомбы? - сказал он, просыпаясь. - Скажем, осколочные?
     - Бомбы? - переспросил командир эскадрильи, заламывая бровь.
     - Стоило бы продумать на всякий случай. Откуда нам знать, чего  можно
ожидать от этих гостей? Может, все же стоит подготовиться? На случай, если
они попробуют удрать? Трахнуть их как следует, но так, чтобы осталось, что
исследовать.
     - Не слишком ли решительно? - поморщился начальник полиции. -  Я  так
понимаю, объект лучше заполучить целым.
     - Верно, - согласился майор, - но пока мы  позволяем  им  делать  то,
ради чего они сюда заявились, а от нас они отгородились этой стеной.
     - Не понимаю, зачем им понадобился Мидвич, - вмешался другой  офицер,
- думаю, это вынужденная посадка и "завеса" используется для  того,  чтобы
предотвратить наше вмешательство, пока не кончатся ремонтные работы.
     - Но ведь там Грейндж, - сказал кто-то с намеком в голосе.
     - В любом случае, чем скорее мы получим полномочия вывести эту  штуку
из строя, тем лучше, - продолжал майор. - Нечего ей здесь  болтаться,  вот
что. Главное, не дать им улизнуть. Слишком уж аппетитная штучка. Не говоря
уже о самом объекте, эта защита может оказаться для нас весьма  полезна  Я
предлагаю принять меры для захвата объекта, если возможно - целым, а нет -
так в любом виде.
     Завязалась  дискуссия,  результаты  которой  были   весьма   скромны,
поскольку все участники имели полномочия  лишь  наблюдать  и  сообщить  по
начальству Единственное решение, которое мне запомнилось,  касалось  пуска
осветительных ракет на парашютах с часовым интервалом  для  наблюдения  за
Мидвичем ночью да еще подготовки вертолета  к  завтрашнему  утру  с  целью
получения быстрейшей информации Других решений не последовало.
     Я никак не мог взять в толк, зачем я тут болтаюсь, равно как и к чему
здесь Бернард, который не внес в работу совещания ни малейшего вклада.  По
дороге обратно я спросил:
     - Слушай, а с какого боку ты здесь припека?
     - Ну, почему же? У меня тут интерес профессиональный.
     - Грейндж? - осведомился я.
     - Да. Грейндж входит в мою компетенцию, и, естественно, нас  занимает
все, что происходит вокруг лаборатории А это происшествие  нельзя  назвать
ординарным, не так ли?
     "Нас", как я понял, еще  когда  он  представлялся  перед  совещанием,
означало либо военную разведку вообще, либо какой-то ее отдел.
     - Я думал, - сказал я, - что  такими  делами  занимается  Специальная
служба [отдел  Департамента  уголовного  розыска,  осуществляющий  функции
политической полиции].
     - Ну, тут многое зависит от обстоятельств, -  туманно  ответил  он  и
перевел разговор на другое.
     В "Орле" Бернарду удалось получить номер и  мы  поужинали  втроем.  Я
надеялся,  что  после  ужина  он  выполнит  свое  обещание  "пояснить  все
попозже", но, хотя мы переговорили о многом, включая Мидвич, Бернард  явно
избегал даже упоминания о своих профессиональных интересах. Тем не  менее,
вечер получился приятный, и, когда ужин кончился, у меня осталось  чувство
недоумения,  как  можно  столь  легкомысленно  позволять  некоторым  людям
исчезать из твоей жизни?
     В течение вечера я дважды звонил в полицию Трайна, чтобы  узнать,  не
произошло ли изменений в мидвичской ситуации, но оба раза  получил  ответ,
что все по-прежнему. После второго звонка мы решили  больше  не  ждать  и,
выпив на посошок, разошлись по своим комнатам.
     - Приятный человек, - подвела итог вечеру Джанет, закрывая дверь; - Я
опасалась, не получится ли встреча ветеранов, как всегда, унылой для  жен,
но он не дал этому произойти. А зачем он брал тебя с собой днем?
     - Это меня и интересует,  -  признался  я.  -  Видимо,  у  него  были
какие-то свои соображения, но, когда дело дошло до них,