ил, выхватил у Поля карабин, приложился, прищурив один  глаз,
и закричал:
   - Тра-та-та-та!..
   Потом он опустил карабин и спросил:
   - Ну как?
   - Не то, - сказал Поль, безнадежно махнув рукой. - Интеллекта нет.
   - Очень мне нужен интеллект, - обиженно сказал Леонид Андреевич.
   Он снова лег в кресло и спросил:
   - Я вам не мешаю?
   - Нет, - сказал Поль, пряча карабин в шкаф. - Я только все удивляюсь:
что вы у нас на Базе делаете?
   - А вы никому не расскажете? - спросил Леонид Андреевич.
   - Если не хотите, нет, не расскажу.
   - Я ухаживаю, - сказал Леонид Андреевич.
   Поль сел.
   - Это за кем же? - спросил он. - Неужели за Ритой Сергеевной?
   - А что, заметно?
   - Да есть такое мнение.
   - Так вот я не за ней ухаживаю, -- оскорбленно сказал Леонид  Андрее-
вич. -- Я ухаживаю совершенно за другой женщиной. Она уже давно улетела.
   - Ага, - сказал Поль. - А вы, значит, остались на медовый месяц.
   - Вы циничны, - сказал Леонид Андреевич. - Мы никогда не поймем  друг
друга. Расскажите лучше, что сегодня новенького?
   - Рита Сергеевна застрелила тахорга, - сказал Поль значительно.
   - Молодец. А еще?
   - На вверенной мне Базе за истекшие сутки ничего не случилось, все  в
порядке, недостатка ни в чем не испытываем, - сказал Поль
   - А на базах, которые вам не вверены?
   - Какие имеются в виду?
   - Земля, например. Или, скажем, Радуга.
   - На Земле тоже недостатка ни в чем не испытывают.  Испытывают  избы-
ток. А на Радуге... Знаете что, Леонид Андреевич, сводки уже в  типогра-
фии, через полчаса прочтете сами.
   - Нет, - сказал Леонид Андреевич. - Я хочу узнать что-нибудь  первым.
Ведь вы же про меня сочинение писали, Поль.  Расскажите  мне  что-нибудь
особенное. Чего нет в сводках.
   - Вас интересуют сплетни? - осведомился Поль.
   - Очень, - сказал Леонид Андреевич.
   - Жаль. Сплетен у меня нет. По Д-связи сплетен не передают. По Д-свя-
зи нынче передают черт знает что.
   Леонид Андреевич сейчас же вытащил записную книжку и приготовил авто-
ручку.
   - Нет, серьезно, - продолжал Поль. - Сегодня ночью вдруг прервали пе-
редачу ядерного прогноза и выдали нам какую-то шифровку на имя  Мостепа-
ненко. Без имени адресанта. Это уже третий случай. На прошлой неделе бы-
ла шифровка некоему Герострату, а на позапрошлой  -  Пеккелису.  На  мой
запрос не ответили. Идиотство какое-то.
   - Да, - сказал Леонид Андреевич. - Но зато интересно.
   Он нарисовал в записной книжке женскую головку и написал под ней  пе-
чатными буквами: ИДИОТСТВО; ИДИОТСТВО; ИДИОТСТВО...
   - Герострат... - сказал он. - Какой же это Герострат? Не тот ли?  Во-
обще в свете современной физической теории вполне можно предположить...
   - Кто-то идет, - сказал Поль, и Леонид Андреевич замолчал.
   В кабинет вбежал человек.
   Леонид Андреевич не знал его, но было видно, что этот человек из леса
и что он взволнован, и Леонид Андреевич сел прямо и сунул книжку в  кар-
ман.
   - Связь! - сказал человек, задыхаясь. - Когда будет связь, Поль?
   Он был в комбинезоне, отстегнутый капюшон болтался у него на груди на
шнурке рации. От башмаков до пояса комбинезон щетинился  бледно-розовыми
стрелками молодых побегов, правая нога была опутана оранжевой плетью ли-
аны, волочащейся по полу, и казалось, что это щупальце самого леса,  что
оно сейчас напряжется и потянет человека обратно, через коридоры  управ-
ления, вниз по эскалатору, и через аэродром, к обрыву, к башне лифта, но
не в лифт, а мимо, вниз...
   - Выйди отсюда, - сердито сказал Поль.
   - Ты ничего не понимаешь, - задыхаясь сказал человек. Лицо его было в
красных и белых пятнах, глаза выкачены. - Когда будет связь?
   - Курода! - железным голосом сказал Поль. - Выйдите вон  и  приведите
себя в порядок!
   Курода остановился.
   - Поль, - сказал он и сделал странное движение головой, словно у него
чесалась шея. - Честное слово, мне срочно нужно!
   Леонид Андреевич снова лег. Поль подошел к Куроде, взял его за  плечи
и повернул лицом к двери.
   - Формалист, - сказал Курода плаксиво. - Бюрократ.
   - Стой, не двигайся, - сказал Поль. - Шляпа! Дай пакет.
   Курода сделал странное движение головой, и Леонид Андреевич увидел на
его тощей подбритой шее, в самой ямочке под затылком  коротенький  блед-
но-розовый побег, тоненький, острый, уже завивающийся  спиралью,  дрожа-
щий, как от жадности.
   - Что там, опять подхватил? - спросил Курода и полез в нагрудный кар-
ман. - Нет у меня пакета... Слушай, Поль, ты мне можешь  сказать,  когда
будет связь?
   Поль что-то делал с его шеей, что-то  уминал  и  массировал  длинными
пальцами, брезгливо оскалившись и бормоча что-то неласковое.
   - Стой смирно, - прикрикнул он. - Не дергайся! Ну что ты за шляпа!
   - Вы поймали чешуйчатого человека? - спросил Леонид Андреевич.
   - Чепуха! - сказал Курода. - Я не говорил, что эти люди были чешуйча-
тые... Поль, ты скоро? Это надо послать им в первую очередь! Ай!
   - Все, - сказал Поль. Он отошел от Куроды и бросил что-то  полуживое,
корчащееся, окровавленное в диспенсер. -- Немедленно к  врачу.  Связь  в
семь часов вечера.
   Лицо Куроды вытянулось.
   - Попроси экстренный сеанс! - сказал он. - Ну что это такое  -  ждать
до семи вечера?
   -- Хорошо, хорошо, иди, потом поговорим.
   Курода неохотно пошел к двери, демонстративно  волоча  ноги.  Розовые
побеги на его комбинезоне уже увядали, сморщивались и осыпались на  пол.
Когда он вышел, Поль сказал:
   - Обнаглели. Вы представить себе не можете, Леонид Андреевич, до чего
мы все обнаглели. Никто ничего не боится. Как дома. Поиграл в садике - и
к маме на коленки, прямо как есть, в земле и песочке. Мама вымоет...
   - Да обнаглели немножко, - негромко проговорил Леонид Андреевич. -  Я
рад, что вы это замечаете.
   Поль Гнедых не слушал. Он смотрел в окно, как Курода сбегает по эска-
латору, волоча за собой обрывок лианы.
   - Похож на Атоса, - сказал он вдруг. - Только Атос, конечно,  никогда
не пришел бы в таком виде. Вы помните Атоса, Леонид Андреевич? Он  писал
мне, что когда-то работал с вами.
   - Да, на Владиславе. Атос-Сидоров.
   - Он погиб, - сказал Поль, не оборачиваясь. - Давно уже.  Где-то  вон
там... Жалко, что он вам не понравился.
   Леонид Андреевич промолчал.
   2
   Голос дежурного произнес:
   - Экстренный сеанс Д-связи. Земля вызывает Горбовского Леонида Андре-
евича. Говорите, Леонид Андреевич...
   Поль поднялся, чтобы выйти, но Горбовский сказал:
   - Куда вы, Поль? Останьтесь! Какие у меня с Землей могут быть  секре-
ты? Да еще по Д-связи... Горбовский слушает, - сказал он в  микрофон.  -
Это кто?.. Кто?! А если по буквам? Нет, на экране ничего  не  разберу...
Ботва какая-то на экране... Бот-ва!.. Да... А-а, Павел!? Так бы и  гово-
рил. Ну, как ты живешь?!
   Связь была на редкость плохая. Изображение на экране напоминало полу-
разрушенную древнюю фреску, а Горбовский все время морщился и  переспра-
шивал, вдавливая пальцем в ухо  горошину  репродуктора.  Поль  присел  в
кресло для посетителей и стал разбирать сводки.
   - Как тебе сказать... Более или менее отдохнул... Что?.. А-а да, неп-
лохо... Пока все в порядке. А почему ты вдруг  заинтересовался?..  Ну-ну
!.. Опять... А нельзя ли как-нибудь этого Прянишникова временно посадить
под замок? Чтобы не открывал... Закрыть надо, а  не  работать!  Слышишь?
Закрыть! Контакт уже установлен?.. Ну вот. Только этого  нам  не  хватал
о... Да. Я всегда очень интересовался этим вопросом. Только  не  в  этом
смысле, как ты думаешь... Я говорю: интересовался, только в другом смыс-
ле! В негативном смысле, понимаешь? В негативном!.. В смысле  "да  минет
нас чаша сия"!.. Правильно ты понимаешь. Решительно против. Это открытие
нужно закрыть, пока еще не поздно! Вы не даете себе труд  подумать,  что
вы там делаете!..
   За окном был дождь и туман. Настоящий туман. Тянуло сыростью и  запа-
хом леса, неприятным острым запахом, который в обычные дни не поднимался
на такую высоту. Издалека, из очень далекого далека слабо доносилось ур-
чание грома. Поль записал для памяти на полях сводки: "В 15.00  пожарная
тревога, в 17.00 биологическая тревога".
   - ...Да, мне здесь очень хорошо сидеть... А в печати нужны контр-выс-
тупления... Ты мне скажи вот что. Чего тебе от меня нужно? Только  прямо
и без дипломатии, потому что плохо слышно... Не скажу я этого. Как я мо-
гу тебе это сказать, если я считаю,  что  нет?..  Представляю.  Действи-
тельно глупо. Надо как-то сдерживать... Откуда вы там взяли, что это об-
щественная потребность? Стоит компании мальчишек поднять шум, как  вы...
Да!.. Да, я - нет. Решительно - нет... Нет!.. Слушай, Павел. Я  об  этом
думаю уже лет десять... Давай лучше я подумаю  еще  лет  десять  ,  а?..
Кстати, какой это чудак посылает сюда шифровки на имя Герострата?..  Как
много тебе нужно, чтобы я оставался твоим любимейшим другом. Ладно,  пе-
редай им так. Только имей в виду, что я все равно скажу - нет...  Ну  ка
к... Как ты сам только что сказал. Леонид-мол Горбовский... Ах, на  маг-
нитофон... А что я старый стал, ты тоже  записываешь?..  Значит,  так...
Э-э... Я... м-м-м... глубоко убежден в том, что в настоящее время всякие
акции подобного рода могут иметь далеко идущие и  даже  катастрофические
для человечества последствия. Хорошо я сказал?.. Так. Ты не хочешь, что-
бы я заставлял тебя врать, но ты хочешь, чтобы врал я сам?.. Не  буду  я
врать, Павел. И вообще имей в виду: этот вопрос не в нашей  компетенции.
Теперь этот вопрос уже в компетенции Мирового Совета... Вот я и даю  Ми-
ровому Совету рекомендацию... Да, мне здесь  хорошо  сидеть,  и  никаких
проблем... Будь здоров.
   Поль поднял глаза. Горбовский медленно вынул  из  ушей  репродукторы,
осторожно положил их в кювету с раствором и некоторое время  сидел,  по-
маргивая и постукивая пальцами по поверхности стола. Лицо у  него  стало
желчным.
   - Поль, - сказал он, - вы давно здесь?
   - Четвертый год.
   - Четвертый год... А до вас кто был?
   - Максим Хайроуд, а до него -- Ральф Ионеско, а кто был до Ральфа - я
уже не знаю. Вернее, не помню. Узнать?
   Горбовский, казалось, не слушал.
   - А чем вы занимались до Пандоры? - спросил он.
   - Года два охотился, а до этого работал  на  мясомолочной  ферме.  На
Волге.
   Это не было похоже на беседу. Горбовский задавал вопросы таким тоном,
как будто собирался пригласить Поля на работу.
   - Поль, если это не секрет, как случилось, что вы сменили здесь  Мак-
са?
   - Я работал у Максима старшим егерем. При нем здесь погибли двое  ту-
ристов и один биолог, и он ушел. Меня назначили начальником по традиции.
   - Это вам сам Макс сказал?
   - Что именно?
   Горбовский повернулся и посмотрел на Поля.
   - Макс ушел потому, что... не выдержали нервы?
   - Мне кажется, да. Он очень мучился. Со мной он, конечно, не  говорил
ни о чем подобном, но я знаю, что последнее время он не спал ночей. Каж-
дый раз, когда кто-нибудь выходил на связь нерегулярно, он менялся в ли-
це. Это я видел сам.
   - Да-а... - протянул Горбовский. Потом он встрепенулся. -- Что же это
я тут расселся? Садитесь на свое место, Поль, а я сяду туда. Если вы ме-
ня не выгоняете, конечно.
   Они поменялись местами. Несколько секунд Горбовский  сидел  в  кресле
для посетителей очень прямо и выжидательно смотрел на Поля, потом  осто-
рожно прилег.
   - Лет пять назад, - сказал он, - мне пришлось участвовать  в  увлека-
тельнейшей охоте. Мой друг Кондратьев... Вы слыхали о нем,  конечно,  он
недавно умер... Кондратьев пригласил меня охотиться на гигантских  спру-
тов. Не припомню, чтобы какое-нибудь другое существо вызывало у меня та-
кое же отвращение и инстинктивную  ненависть.  Одного  я  убил,  второго
сильно покалечил, но он ушел. А спустя два месяца появилась хорошо  вам,
вероятно, известная статья Лассвица.
   Поль сдвинул брови, пытаясь вспомнить.
   - Лассвиц, Лассвиц... Хоть убейте, не помню, Леонид Андреевич.
   - А я помню, - сказал Горбовский. - Вы знаете, у  человечества  есть,
по крайней мере, два крупных недостатка. Во-первых,  оно  совершенно  не
способно созидать, не разрушая. А во-вторых, оно очень любит так называ-
емые простые решения. Простые, прямые пути, которые оно  почитает  крат-
чайшими. Вам не приходилось думать по этому поводу?
   - Нет, - сказал Поль, улыбаясь, - боюсь, что не приходилось.
   - А как у вас обстоят дела с эмоциями, Поль?
   - Думаю, что обстоят хорошо. Я могу  любить,  могу  ненавидеть,  могу
презирать, могу уважать. По-моему, спектр полный.  Да,  еще  могу  удив-
ляться. Вот как сейчас, например.
   Горбовский вежливо улыбнулся.
   - А такая эмоция, как разочарование, вам знакома? - спросил он.
   - Разочарование... Еще бы! Я всю жизнь только и делаю, что  разочаро-
вываюсь.
   - Я тоже, - сказал Горбовский. - Я был очень разочарован, когда выяс-
нилось, что расшатать инстинкты у человека еще  труднее,  чем  расшатать
наследственность. Я был очень разочарован, когда оказалось, что мы инте-
ресуемся Странниками гораздо больше, чем Странники - нами...
   - Правильнее сказать, Странники нами вовсе не интересуются.
   - Вот именно. Я несколько приободрился,  -  продолжал  Горбовский,  -
когда наметились успехи алгоритмизации человеческих  эмоций,  мне  каза-
лось, что это открывает широкие и довольно ясные  перспективы.  Но  боже
мой, как я был разочарован, когда мне довелось поговорить с  первым  ки-
бернетическим человеком!.. Вы знаете, Поль, у  меня  такое  впечатление,
что мы можем чрезвычайно много, но мы до сих пор так и не поняли, что из
того, что мы можем, нам действительно нужно. Я боюсь, что мы  не  поняли
даже, чего мы собственно хотим. Вы чего-нибудь хотите, Поль?
   Поль вдруг ощутил усталость. И какое-то недоверие к Горбовскому.  Ему
показалось, что Горбовский смеется над ним.
   - Не знаю, - сказал он. - Хочу, конечно. Например, очень хочу,  чтобы
меня полюбила женщина, которую я люблю. Чтобы охотники  возвращались  из
леса благополучно. Чтобы мои друзья не погибали неизвестно  где.  Вы  об
этом спрашиваете, Леонид Андреевич?
   - Но д о с т а т о ч н о ли вы хотите этого?
   - Думаю, что достаточно, -- сказал Поль и взял сводку.
   - Странно, - сказал Горбовский задумчиво. - Последнее время я все ча-
ще замечаю, что раздражаю людей. Раньше этого не было. Не пора ли и  мне
заняться чем-нибудь другим?
   - А чем вы занимаетесь сейчас? - спросил Поль, делая пометки на полях
сводки.
   - Вот вы даже из вежливости не сказали, что я вас вовсе не раздражаю.
Но кто-то же должен раздражать! Слишком стало все  определенно,  слишком
все уверены... Я, пожалуй, пойду, Поль. Пойду побросаю камешки.  Вот  уж
что, кажется, никого не раздражает, как я ни стараюсь... - Он сделал по-
пытку встать и снова лег, глядя на окно, по которому текли крупные  кап-
ли.
   Поль засмеялся и бросил карандаш.
   - Вы действительно иногда действуете на нервы, Леонид  Андреевич.  Но
снаружи мокро и неуютно, так что лучше останьтесь. Вы мне не мешаете.
   - В конце концов нервы тоже нужно тренировать, -  заметил  Горбовский
задумчиво. - Тренировать свою способность к  восприятию.  Иначе  человек
становится невосприимчивым, а это скучно.
   Они замолчали. Горбовский, кажется, задремал в своем кресле. Поль ра-
ботал. Потом секретарь-автомат доложил, что егерь Сименон с туристом-но-
вичком явились на инструктаж. Поль приказал звать.
   Вошел маленький чернявый Сименон в сопровождении новичка, физика  Ма-
рио Пратолини, оба в комбинезонах, увешанные снаряжением, при  карабинах
и охотничьих ножах. Сименон был как всегда угрюм, а Марио сиял и лоснил-
ся от удовольствия и волнения. Поль встал им навстречу. Горбовский  отк-
рыл глаза и стал смотреть. На лице его появилось сомнения, и Поль  сразу
понял, в чем дело: новичок был явно плох.
   - Куда отправляетесь? - спросил Поль.
   - Пробный выход, - ответствовал Сименон. - Первая зона. Сектор  шест-
надцать.
   - Я не такой уж и новичок, директор, - сказал Марио с веселым  досто-
инством. - Я уже охотился на Яйле. Может быть, можно обойтись без пробы?
   - Нет, без пробы нельзя, - сказал Поль. Он вышел из-за стола и  оста-
новился перед Марио. - Без пробы нельзя, -  повторил  он.  -  Инструкцию
изучили?
   - Два дня зубрил, директор. Мне приходилось охотиться на  ракопауков,
и мне говорили...
   - Это несущественно, - мягко перебил Поль. - Давайте лучше  поговорим
о Пандоре. Вы потеряли егеря. Ваше решение?
   - Даю серию сигнальных выстрелов и жду ответа, - отбарабанил Марио.
   - Егерь не отвечает.
   - Включаю рацию, сообщаю вам.
   - Действуйте.
   Марио схватился за рацию, и Сименон едва успел подхватить  его  кара-
бин. Горбовский опасливо поджал ноги.
   - Не торопитесь, - посоветовал Поль, - и будем считать,  что  карабин
вы уже утопили.
   Марио воспринял это как шутку. По его движениям было видно, что рации
вообще для него не диковинка, но не такие - агрегаты из коротковолнового
приемо-передатчика, радиометра и биоанализатора. Марио с сопением крутил
верньеры, Поль ждал, а Сименон, держа у ноги  оба  карабина,  смотрел  в
угол.
   - Странно, - сказал, наконец, Марио. - Просто удивительно...
   - Да нет, - сказал Поль. - Что же тут удивительного? Вы,  собственно,
чего хотите?
   - Ах, да! - Марио вдруг осенило. - Так я  получаю  концентрацию  белк
а... Ага... Белка много...Так. Сейчас. Готово! Передавать?
   - Передавайте, - холодно сказал Поль.
   - Э-э... А-аа... Постойте, я еще не подсоединил микрофон...  -  Марио
засунул руку за воротник, ища шнур микрофона. -- Вообще, если рассуждать
логически, совершенно непонятно, как может потеряться егерь.
   - Слева, слева, - мрачно подсказал Сименон.
   - Да, - согласился Поль. - Егерю теряться совершенно незачем. Но  мо-
жете потеряться вы.
   Марио подсоединил микрофон и снова спросил:
   - Передавать?
   - Передавайте, - сказал Поль.
   - Алло, алло, - сказал Марио стандартным радиоголосом, - База,  База,
говорит Пратолини, потерял егеря, жду указаний!
   - Поль, - мрачно сказал Сименон. - В пробном выходе все это не так уж
обязательно. Мы пройдем от ориентира к ориентиру, я покажу ему  тахорга,
и мы вернемся менять белье...
   - А в чем дело? - спросил Марио  несколько  раздраженно.  -  Меня  не
слышно? Как вы меня слышите? Алло!
   - Слышу вас хорошо, - сказал Поль. - С запада на ваш сектор идет  ли-
ловый туман, приготовьтесь. Включайте пеленгатор и ждите на месте.
   Марио включил пеленгатор и спросил:
   - А что, лиловый туман - это существенно?
   Поль повернулся к Сименону.
   - Ты готовил его к выходу? - спросил он тихо.
   Сименон покусал губу.
   - Поль, - сказал он. - Мы идем в пробный выход.
   - Ты ошибаешься, - сказал Поль ровным голосом. - Вы не идете в  проб-
ный выход. Вы сейчас идете в террарий и будете  тщательно  готовиться  к
пробному выходу. Не в кафе, а в террарий. И не рассказывать  легенды,  а
готовиться к пробному выходу. А завтра я приму вас опять и посмотрю, как
вы подготовились. Я вас не задерживаю.
   - Прошу прощения! - воскликнул Марио. Глаза его засверкали.  -  Я  не
мальчик! Я охотился на Яйле, у меня не так уж много времени!  Я  приехал
охотиться на Пандору! В пандорианский террарий я  мог  бы  сходить  и  в
Кэйптауне...
   - Пойдем, пойдем, - сказал Сименон, взяв его за руку.
   - Да нет, Жак, что значит - пойдем? Это странный, необъяснимый форма-
лизм! - Поль холодно смотрел ему в глаза. Марио стало неловко, и он стал
смотреть на Горбовского - как на знакомого человека и соседа по столу  в
столовой. - На Яйле я не видел ничего подобного!
   - Пойдем, пойдем, - повторил Сименон и потянул его за собой.
   - Но я требую хотя бы объяснений! - гремел Марио, обращаясь уже прямо
к Горбовскому. - Я терпеть не могу, когда со мной обращаются, как с  ка-
ким-нибудь сопляком! Что это за вздор? Почему это у меня может вдруг по-
теряться егерь?
   - Не сердитесь, Марио, - сказал Горбовский и улегся поудобнее.  -  Не
на