редпочитают защищать.
     Самое страшное, что может случиться с вами на Плоту, это то, что ваш квартал оторвется. Вот почему Плот превратился в такой клубок. Каждый квартал боится, что соседи ополчатся против него и, отрубив, бросят умирать с голоду посреди океана. Поэтому все обитатели Плота постоянно изыскивают способы протягивать тросы над, под и вокруг соседей, сцепляясь с более отдаленными районами, а еще лучше - с одним из кораблей Ядра.
     Стоит ли говорить, что охранники вооружены. Похоже, излюбленное оружие здесь - небольшие китайские АК-47, чьи металлические корпуса отлично высвечиваются на радаре. Китайское правительство, наверное, наштамповало просто невообразимое количество этих штук, тот режим еще всерьез подумывал о возможной сухопутной войне с Советским Союзом.
     Большинство охранников выглядит как наглые отряды охраны порядка в странах "третьего мира". Но у входа в один из кварталов Хиро замечает, что у главного из головы торчит антенна.
     Несколько минут спустя они выплывают к тому месту, где кольцевую протоку пересекает широкая улица, ведущая прямо к середине Плота, где стоят большие корабли, там - Ядро. Ближе всего к ним японский контейнеровоз - низко сидящая в воде баржа с плоской палубой и высоким мостиком, нагруженная стальными контейнерами. Контейнеровоз опутан целой сетью веревочных лестниц и импровизированных переходов, позволяющих людям забираться в тот или иной контейнер. Во многих горит свет.
     - Многоквартирный дом, - шутит Транни, заметив интерес Хиро. Потом встряхивает головой, закатывает глаза и потирает подушечки больших и указательных пальцев. По всей видимости, это развеселое место.
     Их прогулка подходит к концу, когда они замечают, что из темного и задымленного квартала вылетели несколько быстрых скиффов.
     - Вьетнамская банда, - говорит Транни. Положив руку поверх ладони Хиро, он мягко снимает ее с навесного мотора лодки. Хиро проверяет вьетнамцев на радаре. Пара этих парней имеет при себе маленькие АК-47, но большинство вооружено ножами и пистолетами и, по всей видимости, жаждет ближнего, лицом к лицу, боя. Эти ребята в скиффах - разумеется, пеоны. По краю кварталов выстроились более важные с виду господа, покуривая, наблюдают за происходящим. Некоторые из них - антенноголовые.
     Дернув за шнур, Транни заводит мотор, а потом резко сворачивает в анклав неплотно стоящих арабских дау, потом недолго лавирует в темноте, время от времени кладет руку на затылок Хиро, заставляя его пригнуться, чтобы натянутая веревка не перерезала ему шею.
     Когда они выходят из флота дау, от вьетнамской банды не осталось и следа. Случись такое днем, гангстеры могли бы выследить их по пару от "Разума". Транни проводит лодку через средней величины улицу и в самое скопление рыболовецких лодок. Посреди этого квартала дрейфует старый траулер, который как раз разрезают на части: сварочные горелки освещают черную воду на несколько ярдов вокруг. Но большую часть работы проделывают молотками и холодными зубилами, которые издают ужасающий грохот, эхом отдающийся от водной глади.
     - Дом, - говорит с улыбкой Транни и указывает на пару связанных бок о бок плавучих домов. Свет там еще горит, и двое мужчин сидят на палубе, покуривая толстые самодельные сигары; в окна видны работающие в кухне женщины.
     Когда они подплывают, мужчины садятся прямее, достают из-за пояса пистолеты. А потом Транни испускает поток радостных возгласов на тагалоге. И все меняется.
     Транни получает "Встречу блудного сына" по полной программе: плач, истерика толстых дам, вопли роя ребятишек, которые выскочили из гамаков и, затолкав в рот большие пальцы, прыгают вокруг. Старики лучатся улыбками, открывая черные провалы отсутствующих зубов, смотрят, кивают и временами протискиваются обнять мальчонку.
     И на краю толпы, в темноте среди теней притаился еще один антенноголовый.
     - И вы тоже входите, - говорит по-английски одна из женщин, толстуха лет сорока.
     - Да ладно, - отвечает Хиро. - Не хочу вас обременять. Это заявление переводят, и оно распространяется, словно волна, по восьмистам девяноста шести филиппинцам, собравшимся у этих кораблей. Встречают его крайним шоком и потрясением. Обременять? Немыслимо! Чушь! Как вы можете так нас оскорблять?
     Один из гнилозубых мужчин, миниатюрный старик и, вероятно, ветеран Второй мировой, спрыгивает в раскачивающуюся моторку, обнимает Хиро за плечи и сует ему в рот косяк.
     Выглядит он ушлым, и Хиро наклоняется к нему поближе.
     - Дружище, а кто этот малый с антенной? Ваш друг?
     - Не-а, - шепчет в ответ старик, - это гад.
     А потом театрально прикладывает палец к губам и шепчет:
     - Шшшш.

54

     Все дело во взгляде. Наряду с открыванием наручников отмычкой, перемахиванием через бетонные заграждения, посыланием извращенцев, ходить, где вздумается, не вызывая подозрений, - одно из главных умений курьера "РадиКС". А расхаживать по-свойски в офисах и отелях можно, если ни на кого не смотришь. Что бы ни происходило, гляди прямо перед собой, не открывай глаза слишком широко, держись спокойно. А кроме того, она ведь пришла сюда с парнем, которого все боятся. Поэтому И.В. беспрепятственно проходит через весь контейнеровоз к ресепшн.
     - Мне нужно воспользоваться терминалом Стрита, - говорит она парню за стойкой. - Можете занести на счет номера?
     - Да, мэм, - отвечает портье. Ему незачем спрашивать, в каком она номере. Он - сплошь улыбки, сплошь нижайшее почтение. Курьерам такое не часто перепадает.
     Она, пожалуй, смогла бы порадоваться роману с Вороном, если бы не тот факт, что он мутант с манией убийства.

55

     С праздничного обеда в честь возвращения Транни Хиро сваливает довольно рано и, втащив "Разум" из моторки на веранду плавучего дома, подключает в его биос свой персональный компьютер.
     "Разум" перезагружается без проблем. Чего и следовало ожидать. Следует также ожидать, что потом, когда он больше всего будет нужен Хиро, он снова рухнет, как тогда, когда он подвел Рыбьего Глаза. Конечно, можно выключать его и снова включать всякий раз, когда он такое выкинет, но в пылу схватки это несколько затруднительно, и от таких решений хакеры обычно не в восторге. Гораздо разумнее было бы просто отладить программу.
     Будь у него время, он сделал бы это сам. Но, вероятно, есть гораздо лучший способ. Вполне возможно, что "Нг Секьюрити Индастриз" уже прошлась по системе дебаггером или разработала новую версию софта. Если так, то копию этой версии можно попытаться получить на Стриту.
     Хиро материализуется в своем офисе. Из соседней комнаты высовывает голову Библиотекарь - так, на случай, если у Хиро есть к нему вопрос.
     - Что означают слова "ultima ratio regum"?
     - "Последний довод королей", - отвечает Библиотекарь. - Людовик Четырнадцатый приказал выбивать эти слова на жерлах всех пушек, отлитых за время его правления.
     Встав, Хиро выходит в свой садик. Мотоцикл ждет его на гравиевой дорожке, ведущей к воротам. За забором Хиро видит, как вдали вновь сияют огни Центра. Его компьютер благополучно подсоединился к глобальной сети Л. Боба Райфа; теперь у Хиро есть доступ к Стриту. Этого он и ожидал. У Райфа на "Интерпрайзе", наверное, множество каналов спутниковой связи, увязанных в сотовую сеть, которая охватывает весь Плот. В противном случае из собственной плавучей крепости он не мог бы попасть в Метавселенную, а такого Райф не снесет.
     Оседлав байк, Хиро осторожно выводит его из своего квартала на Стрит, а потом разгоняет до нескольких сотен миль в час, с резкими виражами проносясь между опор монорельса - ради практики. В парочку опор он врезается и останавливается, но и этого следовало ожидать.
     "Нг Секьюрити Индастриз" занимает целый этаж неонового небоскреба в милю вышиной возле Порта 1, в самом центре. Как и все в Метавселенной, он открыт двадцать четыре часа в сутки, поскольку где-нибудь в мире всегда приемные часы. Оставив байк на Стриту, Хиро поднимается на лифте на 397-й этаж, где оказывается лицом к лицу с демоном-секретарем. С минуту он не может решить, к какой расе ее отнести, а потом соображает, что эта демон - наполовину негритянка, наполовину азиатка - в точности как и он сам. Если бы из лифта вышел белый, она, вероятно, была бы блондинкой. А японского бизнесмена встретила бы бойкая секретарша-японочка.
     - Добрый день, сэр, - говорит она. - Вы пришли по вопросу продаж или технической поддержки клиентов?
     - Технической поддержки.
     - На кого вы работаете?
     - Назовите, и окажется, что я на них работаю.
     - Прошу прощения? - Как и от большинства секретарей-людей, ирония от демона ускользает.
     - В настоящий момент, полагаю, я работаю на Центральную Разведывательную Корпорацию, мафию и "Великий Гонконг мистера Ли".
     - Понимаю, - говорит, помечая что-то, секретарь. Как и на секретаршу-человека, на нее нелегко произвести впечатление. - И по поводу какого из наших продуктов вы пришли?
     - "Разум".
     - Сэр! Добро пожаловать в "Нг Секьюрити Индастриз", - произносит другой голос.
     Это еще один демон, привлекательная афроазиатка в дорогом деловом костюме, материализовавшаяся из недр офиса.
     Она проводит Хиро по длинному, обшитому деревянными панелями коридору, потом по еще одному обшитому деревянными панелями коридору, а потом еще по обшитому деревянными панелями коридору. Каждые несколько метров он проходит мимо очередной приемной, где, убивая время, сидят в креслах аватары со всего света. Но Хиро ждать не приходится. Демон проводит его прямо в просторный, обшитый деревом офис, где за столом, заваленным моделями вертолетов, сидит азиат. Это мистер Нг собственной персоной. Он встает. Они с Хиро обмениваются поклонами. Демон-ассистентка выходит.
     - Вы работаете на Рыбьего Глаза? - спрашивает Нг, раскуривая сигару. Дым нарочито свивается в воздухе кольцами. Для того чтобы реалистично смоделировать дым, выходящий изо рта Нг, требуется столько же компьютерной мощности, сколько для моделирования метеорологической системы всей планеты.
     - Он мертв, - отвечает Хиро. - "Разум" в критический момент отказал, и Рыбьего Глаза загарпунили.
     Нг никак не реагирует. Вместо этого он просто застывает на несколько секунд, усваивая эту информацию, точно его клиентов то и дело убивают гарпуном. Вероятно, у него есть база данных на всех, кто когда-либо использовал его игрушки, и о том, что с ними сталось.
     - Я говорил ему, что это бета-версия, - наконец произносит он. - И ему следовало бы знать, что "Разум" нельзя использовать в ближнем бою. Двухдолларовый выкидной нож сослужил бы ему лучшую службу.
     - Согласен. Но Рыбий Глаз был о нем очень высокого мнения.
     Нг снова выпускает дым, размышляя.
     - Как мы убедились во Вьетнаме, высокотехнологическое оружие настолько подавляет рациональное мышление, что может считаться сродни психостимуляторам. Как ЛСД, который способен убедить наркоманов, будто они умеют летать, заставляя их выпрыгивать из окон, так оружие может внушить людям излишнюю самоуверенность. Исказить их оценку ситуации. Как это показал случай с Рыбьим Глазом.
     - Я постараюсь это запомнить, - говорит Хиро.
     - В какой именно боевой обстановке вы намереваетесь использовать "Разум"? - спрашивает Нг.
     - Завтра утром мне потребуется захватить авианосец.
     - "Интерпрайз"? - Да.
     - Знаете, - Нг, по всей видимости, в настроении побеседовать, - есть один малый, который и вправду захватил подводную лодку с ядерными боеголовками, будучи вооружен всего лишь осколком стекла...
     - Ага, это он убил Рыбьего Глаза. Мне, возможно, придется иметь дело и с ним.
     Нг смеется.
     - Какова ваша конечная цель? Как вам известно, мы все тут заодно, поэтому можете без опаски поделиться со мной вашими соображениями.
     - В данном случае я предпочел бы о них умолчать...
     - Для этого уже слишком поздно, Хиро, - произносит другой голос. Хиро поворачивается. Секретарь - поразительно красивая итальянка - вводит в кабинет Дядюшку Энцо. Через пару минут за ним следует крохотный азиатский бизнесмен в сопровождении секретаря-азиатки.
     - Когда вы прибыли, я взял на себя смелость пригласить сюда этих джентльменов, - говорит Нг, - чтобы мы могли обговорить все по-дружески.
     - Мое почтение. - Дядюшка Энцо отвешивает Хиро полупоклон.
     Хиро кланяется в ответ.
     - Примите мои извинения, что так вышло с машиной, сэр.
     - Забудем об этом, - отзывается Дядюшка Энцо. Крохотный азиат подходит ближе, и лишь теперь Хиро узнает его. Его фотография висит на стене каждого "Великого Гонконга мистера Ли" в мире.
     Всеобщие представления и поклоны. Внезапно в офисе материализуются дополнительные кресла, поэтому каждый подтягивает свое к столу. Сам Нг выходит из-за стола, и они сдвигают кресла в круг.
     - Давайте сразу перейдем к делу, поскольку, как я полагаю, ваша ситуация, Хиро, может быть более рискованной, нежели наша, - начинает Дядюшка Энцо.
     - Вы совершенно верно обрисовали ситуацию, сэр.
     - Нам всем хотелось бы знать, что, черт побери, происходит, - говорит мистер Ли. Его речь практически лишена китайского акцента; совершенно очевидно, что имидж бесшабашного симпатяги - только для публики.
     - Как много вы, ребята, уже знаете?
     - Кое-что, - отвечает Дядюшка Энцо. - А до чего докопались вы?
     - Мне известно почти все, - говорит Хиро. - Как только я поговорю с Хуанитой, буду знать остальное.
     - В таком случае вы обладаете крайне важной информацией, - говорит Дядюшка Энцо и достает из кармана гиперкарточку, которую протягивает Хиро.
     На карточке значится:

     ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ
     МИЛЛИОНОВ
     ГОНКОНГСКИХ
     ДОЛЛАРОВ

     Протянув руку, Хиро забирает у него карточку.
     Где-то в Реальности два компьютера обмениваются очередями электронного шума, и деньги переводятся со счета мафии на счет Хиро.
     - Не забудьте поделиться с И.В., - говорит Дядюшка Энцо.
     Хиро кивает. Будьте уверены, он не забудет.

56

     - Я на Плоту, ищу программу, а если точнее, антивирусную программу, написанную пять тысяч лет назад неким шумером по имени Энки, который был нейролингвистическим хакером.
     - Что это значит? - спрашивает мистер Ли.
     - Этим термином можно обозначить человека, способного программировать разум других людей потоками вербальных данных, известных как нам-шуб.
     Лицо Нг совершенно бесстрастно. Он снова затягивается сигарой, гейзером выпускает дым над головой, смотрит, как облако распластывается под потолком.
     - Каков механизм?
     - В голове у каждого из нас существует два вида языка. Тот, которым все мы пользуемся, - благоприобретенный. Пока мы его усваиваем в детстве, он структурирует наш мозг. Но существует также общее для всех наречие, базирующееся на глубинных структурах мозга. Эти структуры заключаются в базовых нейронных цепях, которые должны существовать, чтобы позволить нашему мозгу приобрести высший язык.
     - Лингвистическая инфраструктура, - говорит Дядюшка Энцо.
     - Да. Полагаю, "глубинная структура" и "инфраструктура" в данном случае означают одно и то же. Как бы то ни было, при определенных условиях мы можем обращаться к частям мозга, где хранится это наречие. Глоссолалия или говорение на неизвестных языках - данные на выходе этого процесса, когда глубинные лингвистические структуры выходят на поверхность в обход более высших, усвоенных языков.
     - Вы хотите сказать, существуют и данные на входе? - спрашивает Нг.
     - Вот именно. Это работает в обратном направлении. При определенных условиях наши уши или глаза могут получить прямой доступ к глубинным структурам в обход функций высших языков. Иными словами, тот, кто знает нужные слова, может произнести эти слова или продемонстрировать вам визуальные символы, которые обходят всю вашу защиту и попадают прямо в спинной мозг. Точно так же хакер, который, взламывая компьютерную систему, обходит все степени защиты и подрубается к ядру, что дает ему абсолютный контроль над машиной.
     - В такой ситуации владельцы компьютера оказываются беспомощны, - говорит Нг.
     - Верно. Потому что в машину они входят на более высоком уровне, который уже был изолирован первичным кодом. Сходным образом, как только нейролингвистический хакер проникает в глубинные структуры нашего мозга, нам его уже оттуда не выкурить. Потому что мы не в состоянии даже контролировать собственный мозг на столь базовом уровне.
     - Какое это имеет отношение к глиняной таблице на "Интерпрайзе"? - спрашивает мистер Ли.
     - Имейте терпение. Это наречие, назовем его праязык, - рудимент ранней стадии развития человеческого общества. Примитивные общества контролировались вербальными программами, называвшимися ме, которые более всего походили на небольшую программу для людей. Me были необходимой частью перехода от сообщества пещерных людей к организованному сельскохозяйственному обществу. К примеру, существовала программа для распахивания борозды и сеяния зерна. Существовала программа для выпекания хлеба и еще одна - для строительства дома. Существовали также ме для отправления функций более высокого уровня, таких как война, дипломатия и религиозный ритуал. Все навыки, необходимые для функционирования самоподдерживающейся культуры, содержались в этих ме, которые записывались на таблицах или передавались в изустной традиции. Хранилищем ме служил местный храм, который представлял собой базу данных ме и контролировался царем/ жрецом, называвшемся эн. Когда кому-то требовалось испечь хлеб, он обращался к эну или одному из его подчиненных и "скачивал" из храма ме для выпекания хлеба. Затем исполнял инструкции - прогонял программу, - и когда последний шаг был выполнен, у него оказывался каравай хлеба.
     Центральная база данных была необходима среди всего прочего потому, что некоторые ме следовало выполнять в строго определенное время. Если люди выполняли ме по распахиванию земли и сеянию зерна в неверное время года, урожай погибал и всем грозил голод. Единственным способом гарантировать, что ме будут выполнены в нужное время, было построить астрономические обсерватории для наблюдения за сменой времен года. Поэтому шумеры строили свои башни с "вершинами с небесами" - с нанесенными на верхушки картами звездного неба. Для поддержания экономики эн наблюдал за небесами и в нужное время года выдавал соответствующие ме.
     - Думаю, у вас проблема курицы и яйца, - говорит Дядюшка Энцо. - Как вообще изначально было создано такое общество?
     - Есть информационный организм, известный как метавирус, который побуждает информационные системы заражать себя индивидуально подогнанными вирусами. Не могу сказать с уверенностью, действует ли тут элементарный закон природы, вроде дарвиновского естественного отбора, или, может быть, действительно существует единица информации, которая скитается по Вселенной на кометах и радиоволнах. Как бы то ни было, все сводится к следующему: любая информационная система достаточной сложности рано или поздно оказывается заражена вирусами - вирусами, генерированными внутри нее самой.
     В определенный момент в отдаленном прошлом метавирус заразил человеческую расу и так с нами с тех пор и остается. Первое, что он сделал, это породил целую Пандорину шкатулку вирусов ДНК: оспу, грипп и так далее. Здоровье и долголетие канули в прошлое. Смутная память об этом событии сохранилась в легендах об изгнании из Рая, в которых говорится о том, как человечество было выброшено из привольной жизни в мир, зараженный болезнями и болью.
     Наконец поветрие достигло некоего плато стабилизации. Время от времени еще появляются вирусы ДНК, но наши тела в общем и целом выработали к ним иммунитет.
     - Возможно, в человеческой ДНК способно функционировать лишь конечное число вирусов и метавирус создал их все, - говорит Нг.
     - Может быть. Тем не менее шумерская культура, общество, основанное на ме, была еще одним проявлением метавируса. Только в данном случае в лингвистической, а не генетической форме.
     - Прошу прощения, - говорит мистер Ли. -