в карты. Не обращая на них внимания, Хиро обходит остальных.
     - Чак Райтсон, - окликает он. - Господин президент? Вы здесь?
     Стоит ему произнести эти слова, как куча шерсти слева начинает извиваться и биться. Наконец из нее высовывается голова. Поворачиваясь в ту сторону, Хиро поднимает руки, показывая, что он не вооружен.
     - Кто тут? - спрашивает голова. Похоже, этот человек униженно напуган. - Ворон?
     - Нет, не Ворон, - успокаивает его Хиро. - Не бойтесь. Вы Чак Райтсон? Бывший президент Временной Республики Кенайя и Кадьяка?
     - Ну да. Что вам надо? Денег у меня нет.
     - Просто поговорить. Я работаю на ЦРК, и моя работа - собирать сведения.
     - Мне надо выпить, мать твою, - отвечает Чак Райтсон. "Ратуша" представляет собой большое надувное здание посреди "Вздремни и Кати". Это Лас-Вегас Отверженных: супермаркет с удобствами, игровые автоматы, прачечная самообслуживания, бар, винный магазин, блошиный рынок, бордель. Кажется, всем тут верховодит тот небольшой процент человечества, который способен веселиться до пяти утра каждую ночь и других функций не имеет.
     В большинстве "Ратуш" имеется несколько внутренних франшиз. Увидев "Пивную Келли", пожалуй, лучшее, что можно найти во "Вздремни и Кати", Хиро ведет Чака Райтсона туда. На Чаке множество слоев одежды, некогда разноцветных. Теперь они все того же цвета, что и его кожа, - а именно цвета хаки.
     Все заведения в "Ратуше", включая и этот бар, выглядят как декорация к фильму о корабле-тюрьме: все прикручено к поверхностям, ярко освещено двадцать четыре часа в сутки, персонал герметично укрыт за толстыми стеклянными барьерами, пожелтевшими и мутными от времени. Безопасность в этой "Ратуше" обеспечивают Стражи Порядка, поэтому тут уйма стероидных нарков в черных формах из бронегеля, которые по двое-трое патрулируют лабиринт игровых автоматов, с упоением нарушая права человека.
     Хиро и Чак занимают угловой столик или, во всяком случае, подобие оного. Нажатием кнопки вызвав официанта, Хиро тайком заказывает кувшин "Фирменного", смешанного в пропорции один к одному с безалкогольным пивом. Так Чак не сразу отрубится.
     Чтобы разговорить бывшего президента, много не потребовалось. Чак - один из тех стариков из опозоренной президентской администрации, выброшенных после скандала, которые остаток жизни посвящают тому, чтобы отыскать тех, кто согласится его выслушать.
     - Да, я два года был президентом ВРКиК. И по сей день считаю себя главой правительства в изгнании.
     Хиро с трудом справляется с собой, и ему все же удается не закатить глаза. Чак это как будто замечает.
     - Ну ладно, ладно, не так уж это и много. Но пусть недолго, ВРКиК была процветающей страной. Есть немало людей, кто хочет, чтобы она вновь стала на ноги. Я хочу сказать, единственное, что нас вытеснило... единственный способ, которым эти маньяки смогли захватить власть... абсолютно... ну, в общем, сами знаете... - Он, похоже, не в состоянии подыскать нужное слово. - Ну, как такого можно ожидать?
     - Как вас вытеснили? Гражданская война?
     - Поначалу были незначительные беспорядки. И в ряде отдаленных областей Кадьяка наше правительство никогда не было особенно сильно. Но гражданской войны как таковой не было. Понимаете, американцам наше правительство нравится. У американцев было какое угодно оружие, боевая техника, инфраструктура. А Правосы? Просто банда бородачей, бегавших по лесам.
     - Правосы?
     - Русская православная церковь. Поначалу они были крохотным меньшинством. В основном индейцы, понимаете? Тлингиты и алеуты, которых русские обратили две сотни лет назад. Но когда в России все полетело в тартарары, они на лодках повалили к нам.
     - И что, им не понравилась конституционная демократия?
     - В точку.
     - А чего они хотели? Царя?
     - Нет. Царисты и традиционалисты остались в России. Те правосы, которые явились в ВРКиК, сущее отребье. Их выгнала даже православная церковь.
     - За что?
     - За ересь. Правосы, явившиеся к нам в ВРКиК, были все как один из новой секты, пятидесятники. Как-то связанные с "Жемчужными вратами преподобного Уэйна". К ним то и дело приезжали миссионеры из Техаса. И все они без конца бормотали что-то на непонятном языке. Ортодоксальное православие сочло, что это дело рук дьявола.
     - А сколько этих пятидесятников из России явились в ВРКиК?
     - Господи, целая уйма. По меньшей мере пятьдесят тысяч.
     - А сколько было в ВРКиК американцев?
     - Почти сто тысяч.
     - Так как же правосам удалось вас захватить?
     - Ну, однажды мы проснулись, а посреди трейлеров на Правительственной Площади в Новом Вашингтоне - мы там поместили правительство - стоит двухэтажный автобус. Правосы притащили его туда среди ночи и сняли колеса, чтобы его нельзя было убрать. Мы решили, что это акция протеста, и потребовали, чтобы к вечеру его тут не было. Они отказались сдвинуться с места и к тому же выпустили прокламацию на русском. А когда мы наконец перевели эту чертову брехню, оказалось, нам приказывают собрать манатки и валить, а власть отдать правосам. Глупости какие! Поэтому мы попытались подступиться к автобусу, а там нас уже ждал, гадко улыбаясь, Гуров.
     - Гуров?
     - Ага. Один из беженцев, перебравшихся к нам из Советского Союза. Бывший генерал КГБ, заделавшийся религиозным фанатиком. Он вроде был министром обороны в правительстве, которое создали себе правосы. Ну, так вот, подходим мы к автобусу, а Гуров открывает боковую дверь и показывает, что у них там внутри.
     - А что там было внутри?
     - По большей части какое-то оборудование, ну, портативный генератор, всякие там провода, панель управления и все такое. А посреди трейлера стоит такой большой черный конус. По форме похож на рожок для мороженого, только пять футов в высоту, черный, совсем гладкий. Я спрашиваю, что это, черт побери, за штуковина. А Гуров говорит - мол, это водородная бомба в десять мегатонн, которую они сняли с баллистической ракеты. Такая штука город может разнести. Еще вопросы есть?
     - Поэтому вы капитулировали?
     - А что нам еще оставалось?
     - А вы знаете, откуда у правосов водородная бомба? Чак Райтсон явно знает. Сделав самый долгий за время разговора, почти мучительный вдох, выпускает воздух, качает головой, глядя поверх плеча Хиро. А потом пару раз основательно прикладывается к кувшину.
     - Была одна советская ядерная подлодка. Командовал ею Овчинников. Он был верующим человеком, но не фанатиком, вроде правосов. Я хочу сказать, будь он фанатиком, его ведь не поставили бы командовать ядерной подводной лодкой, так ведь?
     - Надо думать.
     - Такой человек должен быть психологически уравновешенным, что бы ни значило это выражение. Ну, так вот, когда в России начался развал, у него на руках оказалось крайне опасное оружие. Он решил высадить весь экипаж на берег, а потом затопить судно в Мариинской впадине, раз и навсегда избавиться от всего оружия. Но каким-то образом его уговорили помочь бежать на Аляску группе правосов. Беженцы самого разного толка начали в то время стекаться на побережье Берингова пролива. И ситуация в этих лагерях беженцев была совершенно безнадежная. Сами понимаете, в тех краях особо ничего не вырастишь. Они мерли тысячами. Просто стояли на пляже и умирали от голода в ожидании корабля. Овчинникова уговорили использовать подлодку, надо сказать, очень большую и очень быстроходную, чтобы эвакуировать часть этих несчастных в ВРКиК. Но он, разумеется, сходил с ума от одной только мысли, что ему придется пустить на свой корабль множество непроверенных людей. Капитаны атомных подлодок прямо-таки помешаны на безопасности, нужно ли говорить почему? Поэтому была разработана очень жесткая система контроля. Все беженцы, желающие попасть на борт, должны были пройти через металлоискатели и подвергнуться досмотру. Всю дорогу до Аляски они были под стражей - вооруженной стражей. Так вот, у правосов был один малый парень по имени Ворон...
     - Имя мне знакомо.
     - Ну... Ворон проник на атомную подлодку.
     - О боже.
     - Он каким-то образом перебрался на побережье Сибири, вероятно, поймал волну на своем треклятом каяке.
     - Поймал волну?
     - Так алеуты добираются от одного острова к другому.
     - Ворон - алеут?
     - Ага. Алеутский китобой. Знаете, кто такие алеуты?
     - Ну да. Мой отец знал одного в Японии, - говорит Хиро. В памяти Хиро начинают оживать старые отцовские басни о лагерях военнопленных, медленно пробиваясь на поверхность из глубокого-глубокого хранилища.
     - Алеуты гребут одним веслом, ловят на каяках волны. Могут даже обогнать пароход.
     - Я этого не знал.
     - Ну, так вот, пробравшись в лагерь беженцев, Ворон выдал себя за выходца из какого-то малого народа Сибири. Этих типов от наших индейцев не отличишь. У правосов, по-видимому, были сообщники в лагерях; они протолкнули Ворона в начало очереди, и он попал на подлодку.
     - Но вы говорили, там был металлоискатель.
     - Не помогло. Он пользуется стеклянными ножами. Затачивает кусок стекла. Самые острые клинки во всем мире.
     - И этого я тоже не знал.
     - Н-да. Лезвие всего в молекулу толщиной. Врачи используют их в глазной хирургии - ими можно надрезать роговицу, да так, что и шрама не останется. Некоторые индейцы на жизнь себе этим зарабатывают: затачивают глазные скальпели.
     - Век живи, век учись, - задумчиво отзывается Хиро. - Надо думать, такой нож способен пройти сквозь бронированную ткань.
     Чак Райтсон пожимает плечами:
     - Я уже потерял счет, скольких громил в бронекомбинезонах Ворон пришил.
     - А я думал, при нем какой-то лазерный нож или еще что.
     - Сам подумай. Стеклянный нож. У него был такой на борту подлодки. Он или тайком его пронес с собой, или уже там нашел осколок стекла и его заточил.
     - И что?
     Глядя в пустоту перед собой, Чак отпивает еще один долгий глоток пива.
     - На подводной лодке, знаешь ли, жидкостям некуда стекать. Выжившие утверждали, будто на подлодке все было по колено в крови. Ворон убил всех. Всех, кроме костяка экипажа и еще десятка беженцев, которые успели забаррикадироваться в мелких отсеках. Те, кто выжил, говорили, - Чак не может продолжать и должен приложиться снова, - та еще была ночка. Потом он заставил экипаж отвести подлодку прямо к правосам. Они стали на якорь недалеко у побережья Кодьяка, - продолжает Чак. - Правосы их уже ждали. Они подобрали новый экипаж из бывших моряков, типов, которые уже служили на атомных подлодках, - их еще называют рентгеноизлучатели, - а те поднялись на борт и захватили судно. Что до нас, мы ничего об этом не знали. Пока одна из боеголовок не появилась прямо у нас на пороге.
     Чак поднимает голову, очевидно, заметив что-то за спиной у Хиро. А тот чувствует, как кто-то легонько хлопает его по плечу.
     - Прошу прощения, сэр, - произносит мужской голос. - Можно вас на минуточку?

40

     Хиро оборачивается. Голос принадлежит жирному белому здоровяку с зализанными назад вьющимися волосами и вьющейся же бородой. На голове у него сдвинутая на затылок бейсболка, так чтобы видны были слова, печатными буквами вытатуированные у него на лбу:

ПЕРЕПАДЫ НАСТРОЕНИЯ
РАДИКАЛЬНО БЕСЧУВСТВЕННЫЙ

     Все это Хиро, подняв взгляд, видит поверх обтянутого фланелью выпирающего брюха.
     - В чем дело? - спрашивает Хиро.
     - Гм, сэр, прошу прощения, что вмешиваюсь в ваш разговор с вот этим джентльменом. Но мы с друзьями поспорили. Вы ленивый, бестолковый, арбузожрущий черножопый ниггер или пронырливый больной СПИДом узкоглазый?
     С этими словами здоровяк натягивает бейсболку на лоб. И теперь Хиро виден флаг конфедератов - над вышитыми словами "Представительство Новой ЮАР номер 153".
     Перемахнув на стол, Хиро разворачивается и скользит задом к Чаку, стараясь, чтобы между ним и новоафриканцем оказался стол. Чак своевременно исчез, и через долю секунды
     Хиро уже удобно примостился спиной к стене и оглядывает бар.
     В то же время из-за других столов встает еще десяток мужчин, образуя позади первого усмехающуюся загорелую фалангу флагов Конфедерации и коротких баков.
     - Дайте-ка подумать, - тянет время Хиро. - Это что, вопрос с подвохом?
     Во многих франшизах "Вздремни и Кати" есть "Ратуши", где на входе надо сдавать оружие. Эта не из таких.
     Хиро не знает наверняка, хорошо это или плохо. Без оружия новые юаровцы просто его изобьют. С оружием Хиро может дать сдачи, но ставки становятся выше. Бронекомбинезон закрывает его до горла, но это значит только, что все новые юаровцы станут целить в голову. А они кичатся меткостью. Идеал у них такой.
     - Разве франшиза "Новой ЮАР" не дальше по коридору? - спрашивает Хиро.
     - Ага, - снисходит заводила, у которого длинное и широкое туловище и короткие кривые ноги. - Это рай. Честное слово, рай. На всем белом свете нет такого места, как "Новая ЮАР".
     - Тогда можно мне спросить, - говорит Хиро, - если там так замечательно - почему бы вам не вернуться в свою скорлупу и не тусоваться там?
     - У "Новой ЮАР" есть только одна проблема, - отвечает заводила. - Неприятно быть непатриотичным, но это правда.
     - И в чем проблема? - спрашивает Хиро.
     - Там нет ниггеров, жидов и косоглазых, которых можно было бы отметелить.
     - Вот как? Действительно, проблема, - говорит Хиро. - Спасибо.
     - За что?
     - За то, что объявили свои намерения - и тем самым дали мне право это сделать.
     Тут Хиро отрубает ему голову.
     А что еще он может сделать? Их как минимум двенадцать. Они открыто загородили единственный выход. Они только что объявили о своих намерениях. И предположительно у них по пушке на каждого. А кроме того, когда он окажется на Плоту, такое будет случаться с ним раз в десять секунд.
     Новый юаровец понятия не имеет, что его ждет, но начинает реагировать, когда Хиро замахивается катаной, и поэтому в момент обезглавливания летит назад. Это неплохо, поскольку половина его кровяного запаса извергается из шеи. Два фонтана - по одному из каждой сонной артерии. На Хиро и капли не попадает.
     В Метавселенной, если вы наносите достаточно быстрый удар, клинок проходит насквозь. Здесь, в Реальности, Хиро думает, что когда клинок опустится на шею нового юаровца, его основательно встряхнет, как встряхивает иногда, когда нечаянно ударишь о землю бейсбольной битой, но он почти ничего не ощущает. Катана просто проходит сквозь шею и, продолжая опускаться, едва не застревает в стене. Хиро повезло: он, наверное, попал в щель между позвонками. Как это ни странно, часы тренировок вернулись к нему сторицей. Но он забыл поворот кистей, забыл остановить клинок - а это дурной тон.
     Несмотря на то что он ожидал такого результата, Хиро на мгновение ошеломленно застывает. Ничего подобного с аватарами не происходит. Поразительно долгое время он только стоит и смотрит на труп здоровяка. А тем временем кровавое облако ищет, куда осесть, кровь капает с подвесного потолка, забрызгивая полки позади барной стоки. Попивавший свою двойную водку пьянчуга в углу дрожит и трясется, глядя, как у него в стакане в этиловом спирте умирает галактический вихрь из триллиона красных телец.
     Хиро обменивается парой долгих взглядов с новыми юаровцами; такое впечатление, будто все в баре пытаются прийти к соглашению: а что, собственно, произойдет теперь? Им надо рассмеяться? Сделать фотоснимок? Бежать? Вызывать "скорую"?
     К выходу Хиро пробирается кружным путем - пробегая по столам. Это с его стороны невежливо, и остальные выпивохи отскакивают, кое-кто даже насколько ловок, что выхватывает пиво у него из-под ног, но никто не пытается его остановить. Вид обнаженной катаны вдохновляет всех на практически японский уровень вежливости. На пути у Хиро стоят еще двое новых юаровцев, но не потому, что желают кого-либо задержать. Просто, когда они впали в ступор, они случайно оказались у выхода. Рефлекторно Хиро решает их не убивать.
     Вот Хиро уже вылетел на залитую свинцовым светом главную авеню "Ратуши" - туннель мигающих и пульсирующих логотипов, по которому уже бегут, точно отсталая, застигнутая темнотой сперма по старым фаллопиевым трубам, черные существа, сжимая в руках острые угловатые штуки. Это Стражи Порядка. Рядом с ними средний метакоп покажется Рейнджером Риком.
     Пора превращаться в горгулью. Хиро включает все, что у него есть: инфракрасный, радар миллиметровой волны, обработку внешнего звука. Инфракрасный в данных обстоятельствах мало что дает, но радар вылавливает все оружие, подсвечивает его в руках Стражей Порядка, идентифицирует марку, модель и тип боеприпасов. Пистолеты все как один автоматические.
     Но Стражам Порядка и новым юаровцам, чтобы увидеть обнаженную катану, по клинку которой сбегает кровь и лимфа, радар совсем не нужен.
     Из дешевых колонок вокруг ревет музыка Виталия Чернобыля и "Ядерных расплавцев". Это их первый сингл-хит в национальном рейтинге, и называется он "Мое сердце - дымящаяся дыра в земле". Процессор внешнего звука снижает децибелы до разумного уровня, выравнивает отвратительное искажение колонок, поэтому пение соседа Хиро слышит ясно. Отчего все становится еще более сюрреальным. Это просто показывает, что он не в своей стихии. Ему тут не место. Он тут чужой. Он затерян в биомассе. Была бы на свете справедливость, он бы смог просто запрыгнуть в эти колонки и по проводам, будто цифровой сильф, вернуться в Л.А., на вершину мира, откуда исходит все, купить Виталию выпивку и забраться спать на собственный футон.
     Тут он спотыкается - с его спиной случилось что-то ужасное, - и делает неловкий шаг вперед. Ему словно делают массаж сотней бойков размером с шарик авторучки. Одновременно брызги желтого света подавляют горение вывесок. В гоглах начинает мигать ярко-красный дисплей, указывая, что миллиметровый радар засек струю пуль, направляющихся к нему, и хотите знать их источник, сэр?
     Хиро только что прошила очередь из автомата. Попав в бронежилет, все пули попадали на пол, но успели сломать половину ребер и повредить несколько внутренних органов. Хиро поворачивается - больно.
     Оставив автомат, Страж Порядка выхватывает другое оружие. В правой части гоглов Хиро загорается надпись: "УСМИРИТЕЛЬНОЕ УСТРОЙСТВО, СТРАЖ ПОРЯДКА ИНКОРПОРЕЙТЕД. МОДЕЛЬ SX-29. ВЫСТРЕЛИВАЮЩИЙ КЛЕЙКОЙ СЕТЬЮ ПИСТОЛЕТ (СЕТЕБРОС)". С этого ему и следовало начинать.
     Обнаженный меч попусту при себе не носят. Не стоит обнажать его или оставлять обнаженным, если не собираешься никого убивать. Хиро бежит на Стража Порядка, занося для удара катану. Страж Порядка делает самое мудрое в его положении, а именно убирается с дороги. Клинок серебряной лентой сверкает над толпой. Как магнит, он притягивает Стражей Порядка и отталкивает всех прочих, поэтому пока Хиро бежит через середину "Ратуши", перед ним - никого, а за ним - множество блестящих черных существ.
     Хиро отключает всю технодрянь в гоглах. Она только сбивает его с толку; он мешкает, читая статистические данные своей смерти в тот момент, когда эта самая смерть происходит. Полный постмодернизм. Пора окунуться в Реальность, где обитают все прочие.
     Даже Стражи Порядка не станут палить из крупнокалиберных пушек в толпе, разве только в упор или если настроение у них совсем уж скверное. Мимо Хиро просвистывают два плевка из соплепушки, уже растянувшиеся настолько, что способны только досадить, и шмякаются о прохожих, оборачивая их клейкой паутиной.
     Примерно между залом трехмерных видеоигр и витриной, населенной смертельно заскучавшими проститутками, перед глазами у Хиро проясняется, и он видит чудо: выход из надувного купола, где двери выдыхают в прохладную ночь вонь синтетического пива и атомизированных телесных испарений.
     А за этим чудным зрелищем стремительно следует и дурная новость: на дверь опускается стальная решетка.
     А, какого черта! Это же надувное здание. Хиро на мгновение включает радар, и стены словно испаряются, становятся невидимыми. Хиро теперь смотрит сквозь них на лес металла снаружи. Ему не нужно много времени, чтобы отыскать стоянку, где