тощенный человек с длинными висячими усами, выбежав к самой камере, начинает кричать:
     - ...а ма ла ге зе ба дам гал нун ка ариа су су на ан да...
     Соседние бангладешцы подхватывают крик, и он волнами расходится по полетной палубе.
     - Выключай, - говорит журналист, поворачиваясь к камере. - Режь ко всем чертям. "Бригада Бормотания" снова завела свою шарманку.
     Теперь саундтрек состоит из звуков, издаваемых людьми, которые говорят на невесть каких языках под пронзительное наплевательское хихиканье Л. Боба Райфа.
     - Это чудо языков, - кричит Райф, перекрывая гам. - Я понимаю каждое слово из того, что говорят эти люди. А ты, брат?

***

     - Эй! Очнись, партнер!
     Хиро поднимает глаза от карточки. В его офисе нет никого, кроме Библиотекаря.
     Изображение теряет фокус и круто уходит вверх, из поля его зрения. Взгляд Хиро упирается в лобовое стекло "фольксвагена". Кто-то только что сорвал с него гоглы - не Виталий.
     - Да тут я, тут, гоглоголовый!
     Хиро выглядывает в окно. Это И.В., которая, зацепившись одной рукой за дверцу минивана, помахивает его гоглами в другой.
     - Ты слишком много времени проводишь там, - говорит она, возвращая ему прибор. - Отведай немного Реальности, мужик.
     - Там, куда мы едем, Реальности у нас будет хоть отбавляй.
     На подходах к огромной эстакаде бесплатной трассы, где состоится сегодняшний концерт, толстые железные бока "фолькса" притягивает "Магнапуны", точно печеньице тараканов. Знай они, что в фургончике сам Виталий Чернобыль, они бы с ума посходили и, налепившись все разом, прикончили бы мотор колымаги. А так они просто гарпунят всё, что направляется в сторону концерта.
     Когда они подъезжают к эстакаде еще ближе, оказывается, что нечего и пытаться подъехать к площадке: проезд перегородили сгрудившиеся трэшники. Это все равно что, надев альпинистские кошки, пытаться пройти через комнату, полную щенков. "Фольксу" приходится носом проталкивать себе дорогу, Виталий Чернобыль давит на гудок и мигает фарами.
     Наконец они добираются до грузовой платформы, которая служит сценой сегодняшнему концерту. Рядом с ней - вторая, заставленная усилителями и прочей звуковой аппаратурой.
     Водители грузовиков, угнетаемое меньшинство в числе двух человек, отступили в кабину грузовика звукоаппаратуры и теперь курят там сигареты и свирепо смотрят на рой трэшников, своих заклятых врагов в пищевой цепи хайвеев. До пяти утра их ничем оттуда не выманить, а тогда путь уже будет свободен.
     Пара других "Ядерных расплавцев" в ожидании Виталия курят в кулак. Раздавив на бетоне окурки дешевыми виниловыми башмаками, они бегут к "фольксу", чтобы выгрузить оттуда колонки. Нацепив гоглы, Виталий подрубается к компу с саундтреком и начинает настраивать систему. Трехмерная модель эстакады уже загнана в память. Виталию остается только сообразить, как синхронизировать запаздывание на многочисленных гроздьях динамиков, чтобы максимизировать число тошнотворных, лязгающих эхоповторов.

15

     "Травма грубой силы", разогревающая команда перед "Ядерными расплавцами", врубает звук около девяти вечера. На первом же тяжелом аккорде коротит целый стеллаж подержанных колонок; от проводов летят в воздух искры, сквозь скопление скейтеров разрядом проскакивает паника. Электроника в грузовике с аппаратурой изолирует и отключает перегоревшую плату; пока никто и ничто не пострадало. "Травма грубой силы" играет спид-реггей, созданный под сильным влиянием антитехнологических идей "Ядерных расплавцев".
     Эти ребята поработают, наверное, с час, потом будет двухчасовая программа Виталия Чернобыля и "Ядерных расплавцев". А если появится Суси К и пожелает принять участие в сейшене, милости просим.
     На случай, если что-нибудь стрясется, Хиро выбирается из гущи исступленной толпы и курсирует по ее краю взад-вперед. И.В. - где-то там, в толчее, но бессмысленно пытаться ее найти. Она только сконфузится, если ее увидят с таким стариканом, как Хиро.
     Раз концерт уже пошел, то он сам о себе позаботится. Хиро делать особо нечего. А кроме того, самое интересное происходит на краю, в пограничной зоне, а вовсе не в середине, где все одинаково. Вот тут, под эстакадой, куда не доходит свет софитов, и можно засечь что-нибудь любопытное.
     Пограничная тусовка довольно типична для брошенных эстакад в лос-анджелесской ночи. Под сенью эстакады - солидных размеров временный поселок, где обосновались закаленные бомжи из "третьего мира" плюс горсть шизофреников из "первого", которые давно сожгли мозги на раскаленном жаре собственного бреда. Многие обитатели выбрались из-под перевернутых мусорных баков и холодильников, чтобы, встав на цыпочки, посмотреть световое шоу. Кое-кто кажется сонным или пришибленным, а некоторых, приземистых латиносов, которые передают по кругу сигарету и недоуменно качают головами, происходящее забавляет.
     Это территория "Жутиков". Банда и сегодня пожелала обеспечить безопасность концерта, но Хиро рискнул их окоротить и нанял для охраны Стражей Порядка.
     Поэтому через каждые несколько метров навытяжку стоит крупный мужик в кислотно-зеленой ветровке с надписью "СТРАЖ ПОРЯДКА" на спине. Очень бросается в глаза - чего эта организация и добивалась. Но цвет нанесен электропигментом, поэтому в случае неприятностей крутые мальчики могут зачернить себя одним нажатием переключателя на лацкане. А для того чтобы сделать ветровку непроницаемой, достаточно только доверху застегнуть молнию. Ночь выдалась теплая, и пока все стоят в униформе нараспашку, подставляя грудь ночному ветерку. Кое-кто просто прохаживается, но большинство внимательно наблюдает за толпой слушателей, а вовсе не за группой на сцене.
     Поглядев на этих солдат, Хиро ищет взглядом генерала и вскоре его находит: невысокий приземистый негр, коротышка-тяжеловес. На нем такая же ветровка, как и на остальных, но под ней - дополнительный слой бронежилета, на который подвешена недурная коллекция средств связи и миниатюрных примочек для причинения боли. Генерал снует вдоль края толпы, поводя головой из стороны в сторону, и выплевывает приказы в микрофончик, точно футбольный тренер на скамейке.
     Хиро замечает высокого мужчину лет сорока с характерной бородкой клинышком, одетого в дорогой антрацитовый костюм. С расстояния в сотню футов видно, как поблескивает бриллиантовая булавка в галстуке. Хиро знает, что, подойди он поближе, увидит слово "жутик", выложенное синими сапфирами, притаившимися среди бриллиантов. При бородаче - собственная гвардия из полудюжины охранников в костюмах. Пусть безопасность здесь обеспечивают и не они, "Жутики" не могли не послать символический десант, показывая, кто тут кто.
     Вот уже десять минут Хиро не дает покоя не относящееся к концерту умозаключение: в одном месте свет софитов обладает особой оптической плотностью, молекулярной чистотой, выдающей его происхождение. Уловив это, ваше сознание каким-то образом понимает, что этот свет неестественный. Он выделяется повсюду, но особенно - под грязной эстакадой среди ночи. Углом глаза Хиро то и дело ловит вспышки такого света, то и дело оборачивается, чтобы отыскать его источник. Ему это очевидно, но лучик никто, кроме него, как будто не замечает.
     Кто-то под эстакадой пускает в лицо Хиро лазерные зайчики.
     Это действует ему на нервы. Хиро осторожно слегка изменяет курс, переходит с подветренной стороны к костерку, полыхающему в железной бочке. Теперь он стоит в клубах слабого дыма: он чувствует его запах, но не видит.
     Но стоит Хиро появиться, лазерный зайчик распадается на миллион крохотных частиц пепельного цвета, которые складываются в геометрическую линию в пространстве, а та, точно стрелка, указывает на свой источник.
     В полумраке возле времянки под эстакадой стоит горгулья. И, как будто он и так недостаточно бросается в глаза, одет этот тип в двубортный костюм. Хиро направляется к нему.
     Горгульи - это ходячий конфуз Центральной разведывательной корпорации. Отказавшись от настольных пи-си и лэптопов, они носят компьютер на теле, разделив его на отдельные модули, которые подвешивают на пояс и носят за плечами. Горгульи служат живыми устройствами наблюдения, записывая все, что происходит вокруг них. Что может быть глупее? Такие примочки - современный эквивалент футляра для логарифмической линейки или мешочка для калькулятора на поясе - словно клеймо указывают на принадлежность своего владельца к классу, который одновременно выше и намного ниже остального человеческого общества. Для Хиро горгульи - кошмар всей его жизни, поскольку воплощают худший стереотип стрингера ЦРК. А цена этого добровольного остракизма - возможность круглосуточно находиться в Метавселенной, ежеминутно собирая информацию.
     Высшие чины ЦРК терпеть этих ребят не могут, потому что те сгружают в базы данных поразительные объемы бесполезной информации на тот маловероятный случай, что хоть что-нибудь окажется полезным. Это как записывать номера всех машин по дороге на работу на всякий случай: а вдруг одна из них, сбив пешехода, скроется с места происшествия? Даже базы данных ЦРК не способны вбирать в себя мусор бесконечно. Поэтому закоренелых горгулий обычно из ЦРК довольно быстро выбрасывают.
     Этого пока не вышвырнули. И, судя по качеству его снаряжения - очень дорогого, надо признать, - он работает уже некоторое время. Значит, он довольно крут.
     Так зачем же он здесь ошивается?
     - Хиро Протагонист, - говорит горгулья, когда Хиро наконец находит его в тени картонной лачуги. - Последние одиннадцать месяцев - стрингер ЦРК. Специализируется на шоу-бизнесе. В прошлом хакер, охранник, развозчик пиццы, продюсер концертов. - Он бормочет скороговоркой, не желая, чтобы Хиро тратил время на повторение известных фактов.
     Лазер, то и дело бивший в глаз Хиро, исходил из периферийного устройства, установленного во лбу горгульи прямо над гоглами. Сканер сетчатки большого радиуса действия.
     Если повернуться к нему с открытыми глазами, лазер, включившись, проникает в зрачок, самый уязвимый сфинктер человеческого тела, и сканирует сетчатку. Результаты уходят в ЦРК, у которой есть база данных из нескольких десятков миллионов отсканированных сетчаток. Если на тебя там есть файл, через несколько минут владелец лазера узнает, кто ты такой. А если тебя до этого в базе данных не было - что ж, теперь ты там есть.
     Разумеется, пользователю для этого нужен привилегированный доступ. И как только он узнает, как тебя зовут, ему нужен еще более привилегированный доступ, чтобы выудить твое личное досье. У этого типа, по видимости, привилегии весьма и весьма внушительные.
     - Лагос, - бросает горгулья.
     Так вот каков этот доктор Лагос. Хиро размышляет, не спросить ли его, какого черта он тут делает. Ему очень хочется поставить мужику выпивку, поговорить о том, как написан Библиотекарь. Но он рассержен. Лагос ведет себя грубо (горгульи грубы по определению).
     - Вы здесь из-за истории с Вороном? Или присматриваете за своими ребятками, ведь фазз-грандж вы пасете приблизительно... э... последние тридцать шесть дней? - спрашивает Лагос.
     Разговаривать с горгульями - веселого мало. Они никогда не заканчивают фразу. Они скитаются по нарисованному лазером миру, сканируя всевозможные сетчатки, проводя фоновые проверки всех в пределах тысячи ярдов, воспринимая окружающее в визуальном свете, в инфракрасном, на миллиметровом радаре и в ультразвуке - и все одновременно. Тебе кажется, что горгулья с тобой говорит, а на самом деле она изучает кредитные записи какого-нибудь незнакомца в дальнем углу комнаты или идентифицирует марку и год выпуска самолета, летящего над головой. Откуда Хиро знать, может, Лагос, имитируя разговор, в то же время измеряет его член сквозь штаны.
     - Вы тот профессор, который работает с Хуанитой, так?
     - Или она работает со мной. Или что-то подобное.
     - Она мне советовала с вами познакомиться.
     Лагос на несколько секунд застывает. Наверное, роется в базах. Хиро хочется вылить на него ведро воды.
     - Логично, - говорит он. - Вы лучше многих знаете Метавселенную. Вольный хакер, вполне, вполне подходит.
     - Подходит для чего? Независимые хакеры никому больше не нужны.
     - Хакеры за конвейером корпораций - приманка для инфекции. Они станут помирать тысячами, в точности как армия Сеннахирипы под стенами Иерусалима, - говорит Лагос.
     - Инфекция. Сеннахирипа?
     - И в Реальности вы способны себя защитить, что тоже хорошо, если вам придется выйти против Ворона. Помните, лезвия его ножей толщиной в молекулу. Бронежилеты прорезают как дамское белье.
     - Ворон?
     - Вы, вероятно, его сегодня увидите. Не связывайтесь с ним.
     - Ладно, - отвечает Хиро. - Я буду держаться настороже.
     - Я сказал не это, - возражает Лагос. - Я сказал: не связывайтесь с ним.
     - Почему?
     - Мы живем в опасном мире, - говорит Лагос. - И с каждой минутой он становится все опаснее. Поэтому нам нельзя нарушать равновесие террора. Вспомните хотя бы "холодную войну".
     - Ага.
     Больше всего Хиро хочется уйти и никогда больше не видеть этого типа, но сам он сворачивать разговор не станет.
     - Вы хакер. Это означает, что вам приходится задумываться и о глубинных структурах.
     - Глубинных структурах?
     - О нейролингвистических связях у вас в мозгу. Помните, как учились писать бинарный код?
     - Конечно.
     - Вы создавали у себя в мозгу определенные нейронные цепочки. Глубинные структуры. Когда вы их используете, нервные клетки образуют новые связи - аксоны размножаются и проникают через глиальные клетки мозга, ваши биопрограммы самомодифицируются, софт превращается в железо. Поэтому теперь вы восприимчивы... все хакеры восприимчивы... к воздействию нам-шуб. Нам следует прикрывать друг другу спину.
     - Что такое нам-шуб? Почему я к нему восприимчив?
     - Только не смотрите ни в какие битовые растры. Кто-нибудь в последнее время пытался показать вам растр? Скажем, в Метавселенной?
     - Любопытно.
     - Лично мне нет. Но ваши слова навели меня на мысль... К одному моему другу подошла "Брэнди"...
     - Культовая проститутка Ашеры. Они пытаются распространить заболевание. А ведь оно синонимично злу. Звучит мелодраматично, да? На деле нет. Знаете, в древности у жителей Месопотамии не существовало отдельного понятия зла.
     Только болезни. Зло было синонимично болезни. И что вам это говорит?
     Хиро уходит - точно так же, как он всегда уходит от психопатов на улицах.
     - Это говорит, что зло есть вирус! - кричит ему вслед Лагос. - Не пускайте нам-шуб в свою операционную систему!
     И Хуанита работает с этим буйнопомешанным?
     "Травма грубой силой" играет еще добрый час, одним духом переходя от одной композиции к другой без малейшей трещины в монолитной стене шума. Все это - составляющая их эстетики. Как только музыка остановится - выступлению конец. Впервые Хиро ощущает возбуждение толпы. Оно ударяет в него волной пронзительного улюлюканья и визга, которая вибрирует в голове и гудит в ушах.
     Но к этому гудению примешивается низкий глухой гул, будто кто-то бьет в жестяной барабан. На мгновение Хиро кажется, что по эстакаде проезжает грузовик. Но нет, звук слишком мерный и вовсе не удаляется.
     Звук исходит из-за его спины. Другие тоже его услышали и теперь поворачиваются посмотреть, что это, потом поспешно убираются с дороги. Хиро тоже отступает на шаг в сторону.
     Во-первых, это нечто большое и черное. Просто невероятно, как такой огромный человек умудрился взгромоздиться на мотоцикл, пусть это даже большой фыркающий "харлей".
     Поправка. Это "харлей", к которому прицеплено что-то вроде коляски: справа от мотоцикла на собственном колесе катится обтекаемый черный прицеп, похожий на реактивный снаряд. Но в коляске никто не сидит.
     Опять же невероятно, как можно быть таких габаритов, не будучи при этом толстым. Но человек, одетый в темную, плотно обтягивающую одежду - как будто кожаную, но не совсем, - которая обрисовывает кости и мускулы, но не позволяет разглядеть ничего больше, вовсе не толстый.
     Он едет на "харлее" настолько медленно, что если бы не коляска, то мотоцикл непременно бы опрокинулся. Время от времени быстрым движением пальцев на руле человек поддает газу.
     Возможно, одна из причин, почему он кажется столь огромным - помимо того, что он действительно огромный, - то, что у него как будто вообще нет шеи. Голова у него широкая и к тому же расширяется книзу, пока не сливается с плечами. Сперва Хиро кажется, что на великане какой-то авангардный шлем, но когда байк прокатывается мимо него, эта огромная плащаница шевелится и топорщится, и Хиро понимает, что это просто хайер: огромная грива густых волос, заброшенных за спину и спускающихся почти до пояса.
     Восхищаясь этим хайером, Хиро вдруг понимает, что его владелец повернул голову посмотреть на него самого. Или, во всяком случае, приблизительно в его сторону. Невозможно точно сказать, куда именно смотрит великан, поскольку его глаза скрыты гоглами, гладкой выпуклой раковиной на поллица с узкой горизонтальной прорезью посередине.
     Он смотрит на Хиро. Улыбается ему той же "а пошел ты" улыбкой, с какой стоял сегодня вечером у входа в "Черное Солнце", а в Реальности сидел где-то в общественном терминале.
     Это тот самый тип. Ворон. Тот тип, из-за которого беспокоится Хуанита. Тот, с кем Лагос велел не связываться. А Хиро уже видел его раньше у "Черного Солнца". Это он дал Да5иду карточку с "Лавиной".
     Татуировка на лбу великана состоит из двух слов печатными буквами: "ПОНИЖЕННЫЙ САМОКОНТРОЛЬ".
     Хиро даже вздрагивает и едва не подпрыгивает от неожиданности, когда Виталий Чернобыль и "Ядерные расплавцы" врубают ударную композицию "Ядерный расплав". Это настоящий торнадо пронзительных шумов и скрежетов; ощущение такое, словно тебя всем телом швырнули на стену из рыболовных крючков.
     Большинство государств сегодня - франшизы или ЖЭК, иными словами, слишком малы, чтобы иметь собственную тюрьму или хотя бы судопроизводство. Поэтому если кто-то совершает серьезное преступление, они стараются изыскать наказание побыстрее и похуже, как, скажем, порка, конфискация имущества, публичное оскорбление или, в случае людей, которые и в будущем, вероятно, станут причинять кому-то вред, предостерегающая татуировка на заметной части тела. "ПОНИЖЕННЫЙ САМОКОНТРОЛЬ". Очевидно, этот парень попал в подобный ЖЭК и не на шутку покутил.
     На мгновение на щеку Ворона ложится светящаяся красная решетка. Решетка стремительно сокращается, стягиваясь к правому зрачку. Тряхнув головой, Ворон поворачивается и ищет глазами из-под очков источник лазерного света, но тот уже погас. Лагос, по всей видимости, успел отсканировать сетчатку.
     Так вот зачем тут Лагос. Его не интересуют ни Хиро, ни Виталий Чернобыль. Его интересует Ворон. И каким-то образом Лагос прознал, что он тут будет. Значит, сам Лагос где-то поблизости, снимает великана, прощупывает радаром содержимое его карманов, фиксирует пульс и частоту дыхания.
     Хиро включает мобильник.
     - И.В., - говорит он, и мобильник набирает номер И.В. Прежде чем она отзывается, проходит несколько минут.
     За грохотом концерта ее голос почти не слышен.
     - Какого черта тебе надо?
     - Извини, что мешаю, И.В. Но тут кое-что происходит. Что-то серьезное. Я присматриваю за огромным байкером по имени Ворон.
     - У вас, хакеров, одна проблема: вы никогда не перестаете работать.
     - На то мы и хакеры, - отвечает Хиро.
     - Ладно, я тоже пригляжу за этим Вороном, - говорит она. - Когда-нибудь, когда буду работать.
     И отключается.

16

     Ворон пару раз медленно и лениво объезжает толпу по периметру, едва-едва тащится и непрестанно оглядывается по сторонам. Он досадно спокоен и никуда не спешит.
     А потом вдруг отъезжает подальше в темноту. Там он снова озирается, сканируя периметр мусорного городка, и наконец разворачивает тяжелый "харлей" по траектории, которая в конечном итоге приводит его к большому боссу "Жутиков". К типу с сапфиро