рить и впрыснуть в придорожную облицовку хайвеев с большим потоком машин, желательно на том участке, где есть левый поворот. Тогда опухоль станет расширяться до тех пор, пока не упрется в границы собственности земельного участка.
     В стародавние времена можно было прогуляться до "Кафе у Мамы" ради чашки кофе и бутерброда и почувствовать себя там прямо как дома. Это работает, если никогда не покидать родного города. Но если вы приехали в соседний городок, то стоит вам открыть дверь кафе, на вас уставятся все завсегдатаи, а под названием "Горячее фирменное" вам подадут что-то, чего вы даже и не узнаете. Если путешествовать достаточно долго, вы нигде не будете чувствовать себя как дома.
     Однако, приезжая в Дубьюк, бизнесмен из Нью-Джерси знает, что может войти в "Макдональдс" и никто не посмотрит на него косо. Он сможет сделать заказ, даже не заглядывая в меню, и поданная еда всегда будет одинакова на вкус, "Макдональдс" - это Дом, ужатый до папки о трех кольцах и многократно отксеренный. "Никаких сюрпризов" - вот девиз франшизного гетто, его "Здоровая экономика" и "Радушное гостеприимство" - стигматы, так или иначе проступающие как герб на каждой вывеске и каждом логотипе из тех, что складываются в кривые света и гроздья огней, очерчивающие центр мегаполиса.
     Американский народ, живущий в одной из самых удивительных и ужасных стран мира, находит в этом девизе утешение. Последуйте за светом вывесок туда, где развитие уперлось в складки долин и каньонов, и вы найдете страну беженцев. Они бежали от истинной Америки, Америки атомных бомб, эрозии почвы, хип-хопа, теории хаоса, заливания людей ногами в цемент, факиров со змеями, маньяков-убийц, полетов в космос, автозакусочных, самонаводящихся ракет, марша Шермана, сбоя сети, банд байкеров и прыжков на батуте. Притерев свои малолитражки к бордюрам ЖЭКов, выстроенных по идентичным компьютерным проектам, они забились в симметричные бетонные коробки с виниловыми полами, плохо подогнанной деревянной обшивкой стен и веранд, с отсутствующими тротуарами. Эти домофермы теперь и есть средство самовыражения культуры, которой нечего выражать.
     В самом центре города остались лишь бездомные, питающиеся мусором иммигранты, выброшенные, точно шрапнель, после распада азиатских держав, молодая богема и мультимедийное техножречество "Великого Гонконга мистера Ли". А еще остались башковитые умники и умницы, вроде Да5ида и Хиро, которые избрали риск городской жизни, потому что подсели на этот кайф и знают, что город им по плечу.

25

     По правде говоря, И.В. не может определить, где они сейчас. Но ясно, что они застряли в пробке. Вполне предсказуемое явление.
     - И.В. пора, - объявляет она.
     Секунду никакой реакции. Потом хакер откидывается на спинку стула, смотрит прямо перед собой сквозь гоглы, не обращая внимания на трехмерный компьютерный экран, но, по-видимому, наслаждаясь видом на стену.
     - О'кей, - говорит он.
     Со стремительностью мангуста мужик со стеклянным глазом выхватывает алюминиевый чемоданчик из криогенного цилиндра и бросает его И.В. Тем временем один из бездельников-мафиози распахивает заднюю дверь прицепа, открывая чудесный вид на пробку на бульваре.
     - И еще кое-что. - С этими словами мужик со стеклянным глазом заталкивает в один из многочисленных карманов И.В. какой-то конверт.
     - Что это? - спрашивает И.В.
     Он, словно защищаясь, поднимает руки.
     - Не беспокойся, это просто кое-какая малость. А теперь в путь.
     Он подает знак парню, который держит ее доску.
     А парень, оказывается, не дурак: он просто бросает доску, которая приземляется на пол под неудобным углом. Но шипы уже заметили приближение пола, рассчитали все углы, вытянулись и размялись, как ноги баскетболиста, возвращающегося на грешную землю после чудовищного броска. Приземлившись на "ступни", доска пару раз прокатывается взад-вперед, обретая равновесие, а потом направляется прямо к И.В. и останавливается у ее ног.
     Став одной ногой на доску, И.В. несколько раз отталкивается другой от пола и вылетает из двери прицепа прямо на крышу "понтиака", слишком близко подъехавшего к заднему бамперу грузовика. Ветровое стекло "понтиака" - прекрасная площадка для разгона, и к тому времени, когда И.В. приземляется на мостовую, она уже развернулась в прыжке на сто восемьдесят градусов. Владелец "понтиака" возмущенно давит на гудок, но ему никак ее не догнать, ведь пробка стоит намертво, а И.В. - единственное тело на несколько миль вокруг, которое способно двигаться вперед. В том-то и смысл курьерской службы.
     "Жемчужные врата преподобного Уэйна" номер 1106 - довольно крупная франшиза. Малый серийный номер подразумевает солидный возраст. Она была построена давно, когда земля была дешевая, а участки большие. Автостоянка заполнена лишь наполовину. Обычно у "Преподобного Уэйна" все больше встречается старичье с идиотскими надписями на испанском, выведенными лаком для ногтей на задних бамперах: колымаги центральноамериканских евангелистов, приехавших с юга на север в надежде на приличную работу и устав от неумолимого натиска католиков на родине. На этой стоянке тоже несколько просто старых обычных малолитражек, с номерными знаками почти всех имеющихся ЖЭКов.
     На этом участке бульвара движение несколько лучше, поэтому на автостоянку И.В. вкатывается на вполне приличной скорости, а потом пару раз объезжает франшизу, чтобы эту скорость сбросить. Хорошо заасфальтированная стоянка - большое искушение, особенно если идешь на скорости, ну а если подходить профессионально, то не мешает все разведать, ознакомиться с окружающей средой. И.В. узнает, что данная стоянка соединена со стоянкой соседней франшизы "Автолом" ("Любую машину за пару минут ОБНАЛИЧИМ!"), которая, в свою очередь, перетекает в стоянку соседнего универмага. Настойчивый трэшник мог бы, наверное, проделать весь путь от Л.А. до Нью-Йорка, перебираясь с одной автостоянки на другую.
     В некоторых местах стоянка издает хлопающие и щелкающие шумы. Опустив глаза, И.В. видит, что возле мусорных баков позади франшизы асфальт усеян маленькими пластмассовыми пузырьками, похожими на тот, что рассматривал вчера ночью Скрипучка. Пузырьки набросаны тут, как окурки сигарет возле бара. Когда "ступни" доски проходят по этим пузырькам, те выстреливают из-под колес и, подпрыгивая, разлетаются по асфальту.
     Перед входом выстроилась очередь. Презрев ее, И.В. входит внутрь.
     Приемная "Жемчужных врат преподобного Уэйна", разумеется, похожа на все приемные франшиз. Ряд мягких виниловых стульев, где прихожане могут подождать, пока их не вызовут, по обеим концам ряда - по цветку в горшке, а перед стульями - длинный стол с разбросанными по нему допотопными журналами. Детский уголок, где дети могут убивать время, разыгрывая воображаемые космические бои в инжекционно-отлитой пластмассе. Стойка из фальшивого дерева, призванная выглядеть так, будто ее привезли из старой церкви. За стойкой - толстушка старшеклассница: светлые волосы цвета помоев основательно обработаны щипцами для завивки, синие с металлическим отливом тени для глаз и даже слой красных румян, покрывающий широкие студенистые Щеки, а поверх футболки наброшено прозрачное платьице, как у певчего из хора.
     Когда И.В. входит, толстушка как раз совершает взаимовыгодный обмен. И.В. она замечает сразу, но ни в одной папке о трех кольцах во всем мире инструкции не позволяют умерить энтузиазм, отвлечься или ослабнуть и выйти из строя посреди сделки.
     Оказавшись в безвыходном положении, И.В. со вздохом скрещивает на груди руки, чтобы показать свое нетерпение. В любом другом предприятии она бы уже подняла бучу и прорвалась за стойку, словно она тут хозяйка. Но это все-таки церковь, черт бы ее побрал.
     Вдоль стойки тянется небольшая полка-приступочка с религиозными трактатами - берите бесплатно, пожертвование обязательно. Несколько отделений заняты под известный бестселлер преподобного Уэйна "Как Америка была спасена от коммунизма. ЭЛВИС ЗАСТРЕЛИЛ JFK".
     И.В. вынимает конверт, который мужик со стеклянным глазом затолкал ей в стакан. К несчастью, он не настолько толстый и мягкий, чтобы в нем оказалась куча денег.
     В конверте - десяток моментальных фотоснимков. На всех - Дядюшка Энцо. Вот он стоит на широкой и ровной подкове подъездной дорожки к огромному дому, таких огромных особняков И.В. даже не видела. Вот он стоит на скейтборде. Или падает со скейтборда. Или, беспорядочно раскинув руки в стороны, медленно скользит, а за ним бегут нервозные охранники.
     Фотографии обернуты листком бумаги. "И.В. Спасибо за помощь. Как видишь по этим фотографиям, я сам пытался подготовиться к этому заданию, но требуется некоторая практика. Твой друг Дядюшка Энцо".
     И.В. заворачивает фотографии в точности так, как они были сложены, убирает их в карман и, подавив улыбку, возвращается к насущной проблеме.
     Девица в платьице все еще оформляет свою сделку у стойки. Прихожанка - коренастая испаноговорящая женщина в оранжевом платье.
     Девица что-то вводит в компьютер. Со щелчком, похожим на винтовочный выстрел, клиентка шлепает свою "Визу" на поддельное дерево стойки. Длиннющими - в несколько дюймов - ногтями девица отковыривает кредитную карточку от стойки - рискованная и сомнительная операция, которая наводит И.В. на мысль о насекомых, выкарабкивающихся из куколок. Затем девица совершает таинство причащения: тщательно отработанным жестом проводит кредиткой через электромагнитную прорезь компьютера, будто срывает покров, потом протягивает квитанцию, бормоча что-то о росписи и дневном контактном телефоне. С тем же успехом она могла бы говорить по-латыни. Но все в порядке, ведь клиентка знакома с литургией и подписывает и ставит номер еще до того, как произнесены все слова.
     Теперь остается только Слово Свыше. Но компьютеры и средства связи коммуникации в наше время на высоте, и на проверку кредитки уходит не более десяти секунд. Крохотное устройство издает одобрительный "бип", из крохотных колонок звучит небесная музыка, и в задней части комнаты величественно распахиваются створки переливчатых врат.
     - Благодарим за пожертвование, - говорит девица, небрежно сливая все слова в единый слог.
     Привлеченная гипнотическими напевами органа, клиентка топает к вратам. Внутренность часовни выкрашена в странные безумные тона и отчасти подсвечена флуоресцентными лампами, впаянными в потолок, а отчасти огромными цветными светокоробами, симулирующими витражные окна. Самая большая из таких коробок в форме расплющенной готической арки болтами прикручена к задней стене над алтарем, а изображена на ней вопиющая в пустыне троица: Иисус, Элвис и преподобный Уэйн. Правда, Иисус - все же гвоздь программы. Не успев пройти внутрь и дюжины шагов, прихожанка с глухим стуком падает на колени посреди прохода и начинает иноязычить:
     - Ар иа ар иса ве на а мир и са, ве на а мир иа а сар иа...
     Качнувшись, закрываются врата.
     - Одну минутку, - говорит девица, несколько нервно глянув на И.В., и, обойдя стойку, останавливается посреди детского уголка (при этом подол ее платьица неизбежно запутывается в боевом модуле "Ниндзя-Воины Плота") и стучит в дверь детского туалета.
     - Занято! - кричит мужской голос по ту сторону двери.
     - Курьер прибыл, - говорит девица.
     - Сейчас буду, - уже спокойнее отвечает голос.
     И обладатель голоса действительно тотчас выходит. Никакой задержки, никакого зазора во времени, скажем, на застегивание ширинки или мытье рук. Обладатель голоса одет в черный костюм с пасторским воротничком и сейчас, идя через детскую площадку и давя черными ботинками крохотных солдатиков и боевые истребители, натягивает через голову несолидную черную сутану. Волосы у него черные и сальные, с отдельными прядями седины, а на носу сидят бифокальные очки с коричневыми стеклами в проволочной оправе. Поры на носу и щеках у него просто огромные.
     И к тому времени, когда он подходит к ней, И.В. успевает не только хорошенько его разглядеть, но и почувствовать его запах. Пахнет "олд спайсом", а изо рта - еще и блевотиной. Но явно не от спиртного.
     - Давай сюда. - Он вырывает алюминиевый чемоданчик у нее из рук.
     Но И.В. никому и никогда такого не позволяет.
     - Вы должны расписаться.
     И все же она понимает, что уже слишком поздно. Если не заставить их расписаться до получения, ты облажался. У тебя нет власти, нечем надавить. Ты просто дитё на скейтборде.
     Вот почему И.В. никогда не позволяет вырывать посылку у себя из рук. Но, Господь свидетель, это же священник! На такое она не рассчитывала. Он вырвал чемоданчик у нее из рук, а теперь убегает с ним к себе в офис.
     - Я могу за него расписаться, - предлагает девица. Вид у нее испуганный. Более того, она выглядит так, как будто вот-вот упадет в обморок или ее стошнит.
     - Это должен сделать он лично, - возражает И.В. - Преподобный Дейл Т. Торп.
     А вот теперь потрясение проходит, зато она начинает выходить из себя. Поэтому рвется вслед за преподобным прямо в офис.
     - Вам туда нельзя, - говорит девица, но произносит это вяло, печально, будто само происшествие почти стерлось из ее памяти. И.В. пинком распахивает дверь.
     Преподобный Дейл Т. Торп сидит за столом. Перед ним - открытый алюминиевый чемоданчик, нашпигованный такой же сложной электроникой, какую она видела вчера после резни на поле хмеля. Преподобный Дейл Т. Торп будто прикован к этому устройству за шею.
     Нет, на самом деле это у него на шее на шнурке что-то висит. До того он держал это под одеждой, как И.В. носит под одеждой личные знаки Дядюшки Энцо. А теперь он это вытащил и вставил в прорезь в алюминиевом чемоданчике. Похоже, это ламинированная идентификационная карточка со штрихкодом.
     Вот он вынимает карточку и дает ей упасть ему на грудь. И.В. не может сказать наверняка, заметил он ее или нет. Он вводит что-то в компьютер, стуча двумя пальцами по клавиатуре, ошибается клавишей, начинает снова.
     Тут начинают вертеться и подрагивать сервомеханизмы внутри чемоданчика. Преподобный Дейл Т. Торп извлекает из стойки в крышке небольшой пузырек и вставляет его в паз возле клавиатуры. Пузырек медленно затягивает внутрь машины.
     Вот пузырек выскакивает снова. Красная пластиковая крышка испускает зернистый красноватый свет. В крышке небольшой экранчик LED, а в нем бегут, отсчитывая секунды, цифры: 5, 4, 3, 2, 1...
     Преподобный Дейл Т. Торп подносит пузырёк к левой ноздре. Когда счетчик LED достигает нуля, пузырек шипит, словно из шины выходит воздух. После чего преподобный мастерски бросает пузырек в корзинку для мусора.
     - Преподобный? - окликает девица. Быстро обернувшись, И.В. видит, как она вяло приближается к офису. - А мне дозу вы приготовите? Пожалуйста.
     Преподобный Дейл Т. Торп не отвечает. Откинувшись на спинку вращающегося кожаного кресла, он неотрывно смотрит на увеличенную фотографию Элвиса, снятую в дни его службы в армии - с винтовкой в руках.

26

     Хиро просыпается оттого, что изжарился на солнце. Середина дня, и над головой кружат птицы, решая, жив он или мертв. Хиро слезает с крыши и, презрев осторожность, выпивает три стакана лос-анджелесской воды из-под крана. Потом, вынув из холодильника Да5ида кусок бекона, швыряет его в микроволновку. Большая часть ребят "Генерала Джима" уже отчалили, и на дороге осталась лишь символическая охрана. Заперев все двери, выходящие на склон холма - ведь он все еще боится Ворона, - Хиро садится к столу и, надев гоглы, входит в Метавселенную.
     В "Черном Солнце" полно азиатов, включая типов с киностудий Бомбея. Свирепо глядя друг на друга, они оглаживают черные усы, пытаясь сообразить, какая именно разновидность перенасыщенных насилием фильмов пойдет в следующем году в Персеполисе. Там сейчас ночь. Хиро - один из немногих американцев в заведении.
     Вдоль черной стены бара тянется ряд закрытых помещений - от крохотных кабинетиков до конференц-залов, где может встретиться на совещании пара десятков аватар. В одном из помещеньиц поменьше Хиро поджидает Хуанита. Ее аватара выглядит в точности как сама Хуанита. Это откровенное отображение без малейших попыток скрыть проступающие морщинки в уголках больших черных глаз. Блестящие черные волосы разрешены так хорошо, что Хиро видно, как отдельные пряди крохотными радугами преломляют свет.
     - Я в доме Да5ида, - говорит Хиро. - А ты где?
     - В самолете... поэтому связь может пропасть, - отвечает Хуанита.
     - И куда летишь?
     - В Орегон.
     - В Портленд?
     - В Асторию.
     - Что тебе, скажи на милость, сейчас понадобилось в Астории, штат Орегон?
     Хуанита делает глубокий вдох, потом судорожно выдыхает.
     - Если я скажу тебе, мы поссоримся.
     - Что нового о Да5иде? - спрашивает Хиро.
     - Все по-прежнему.
     - Диагноз есть? Хуанита устало вздыхает.
     - Диагноза не будет, - говорит она. - Проблема не в железе, проблема в софте.
     - Что-что?
     - Обычные варианты они уже проверили. Томографию, сканирование на эмиссию позитронов, сканирование на электромагнитные шумы, ЭЭГ. Все в норме. С его мозгом, с железом, все в порядке.
     - В нем просто работает неверная программа?
     - Его софт заражен. Да5ид вчера попал под лавину, его мозг рухнул.
     - Ты хочешь сказать, эта проблема психического характера?
     - Это выходит за привычные категории, - говорит Хуанита, - потому что это совершенно новый феномен. Или, если уж на то пошло, очень древний.
     - Это происходит спонтанно или как-то иначе?
     - Тебе лучше знать, - отзывается Хуанита. - Ты же там был вчера вечером. После моего ухода что-нибудь случилось?
     - У него была гиперкарточка "Лавины", Ворон мне пытался толкнуть такую у входа в "Черное Солнце".
     - Дерьмо. Вот сволочь!
     - Кто сволочь? Да5ид или Ворон?
     - Да5ид. Я пыталась его предостеречь.
     - Он тебя послушался. - Хиро начинает объяснять, как потом явилась Брэнди с магическим свитком. - А потом у него возникли проблемы с компьютером и его выбросили из клуба.
     - Об этом я слышала, - отвечает Хуанита. - Потому и вызвала "скорую помощь".
     - Не вижу связи между тем, что у Да5ида из-за "Лавины" рухнул компьютер, и тем, что ты вызвала "скорую".
     - На свитке Брэнди была не просто беспорядочная статика. С него проецировался большой объем цифровой информации в двоичном коде. Эта двоичная информация поступила прямо в зрительный нерв Да5ида, который, как ты знаешь, является составной частью головного мозга. Иными словами, если смотришь кому-то в зрачок, можешь увидеть терминал мозга.
     - Да5ид не компьютер. Он не умеет считывать двоичный код.
     - Он хакер. С бинарным кодом он возится ради заработка. Эта способность накрепко впечатана в глубинные структуры его мозга. Поэтому он восприимчив к информации в такой форме. И ты тоже, дружок.
     - О какой информации мы сейчас говорим?
     - Дурные новости. Метавирус, - отвечает Хуанита. - Это атомная бомба информационной войны, вирус, заставляющий любую систему заражать себя все новыми и новыми вирусами.
     - В нем причина болезни Да5ида?
     - Да.
     - Почему я не заболел?
     - Ты находился слишком далеко. Разрешение для тебя было слишком мало. Растр должен быть прямо у тебя под носом.
     - Я это обмозгую, - говорит Хиро. - Но у меня есть еще вопрос. В Реальности Ворон распространяет еще один наркотик, который, среди прочего, называется "Сноукрэш" и "Лавина". Что это такое?
     - Это не наркотик, - говорит Хуанита. - Они выдают это за наркотик, чтобы привлечь людей. К нему подмешивают немного кокаина или еще чего-то подобного.
     - Если это не наркотик, то что?
     - Химически обработанная сыворотка крови, взятой у людей, уже зараженных метавирусом, - отвечает Хуанита. - Иными словами, еще один способ распространения инфекции.
     - Кто ее распространяет?
     - Личная церковь Л. Боба Райфа. Все ее прихожане заражены.
     Хиро закрывает руками лицо. Он не столько обдумывает сказанное Хуанитой, сколько дает ее словам рикошетом отлетать от стенок чере