орил больше, чем за предыдущие несколько недель.
     - Господин штерн-майор, - сказал д'Марья, - у нас в кампфшраубере остался пилот.
     - Не беспокойтесь, - после секундной заминки произнес Тайхманн. - О нем уже позаботились.
     Д'Марья скользнул взглядом по его уху с клипсом рации. Ну да, вы-то, конечно, не на пороговой здесь говорите...
     - Прошу вас, господин капитан-оберст.
     Они спустились по ступенькам к массивной двери. Гевиттергренадирен в бронекомбинезонах даже голов не повернули.
     Ну и ладно, подумал д'Марья, но дальше начались непонятности.
     Штерн-майор подошел к стене, открыл ключом какую-то неприметную дверку не дверку, шкафчик не шкафчик, что-то там нажал, после чего из стены же выехали две штуковины: одна, похожая на сканер сетчатки глаза, и другая - похожая непонятно на что. Подставка, что ли, для чашки с кофе. Хотя нет, великовата.
     Командиру аэрогардов захотелось, как некоему Петьке из любимой в детстве книжки, ахать, дивиться и бить себя по бокам бараньими рукавами.
     Но это было еще не все. Штерн-майор нажал кнопку, положил подбородок на край верхней штуковины - все-таки это был действительно сканер сетчатки - пощелкал по клавиатуре, после чего на ней загорелся зеленый огонек, и повернулся к д'Марья, выжидающе на него глянув.
     Тот машинально сделал движение в сторону сканера, но тут же замер на месте, наткнувшись на изумленный взгляд штерн-майора.
     Д'Марья понял, что делает что-то не то.
     Несколько секунд они с Тайхманном глупейшим образом таращились друг на друга. Д'Марья терялся в догадках - он совершенно не мог понять, чего от него ждет штерн-майор. Вроде бы он все делал как надо... все-таки не в первый раз находится на планетарном форпосте гевитгергренадирен и даже не в десятый... но в чем же дело, черт побери?., в конце концов, это, может быть, некое нововведение, а наш "Данциг" слишком долго был оторван от родных баз... ничего страшного, сейчас все проясним...
     - Господин капитан-оберст, - негромко произнес штерн-майор. Глаза его сузились. - Для вас идентификатор номер один.
     Тут д'Марья, повинуясь внезапному наитию, положил на этот самый идентификатор ладонь правой руки.
     Он почувствовал, как по ладони прошлось что-то шероховатое, потом ощутил легкий зуд, который, просочившись сквозь кожу, отозвался где-то в затылке, и увидел, как вся панель под рукой засветилась серебром.
     Никакой клавиатуры на идентификаторе номер один в отличие от номера второго не было, так что щелкать было нечем... и хорошо, и правильно, щелкать в нашем положении никак нельзя...
     Что-то за его спиной громко щелкнуло, потом загудело. Д'Марья обернулся и увидел, как дверь, перед которой стояли бронированные гевиттергренадирен, отъехала в сторону.
     - Прошу вас, господин капитан-оберст, - очень вежливо сказал штерн-майор, пропуская его вперед.
     Д'Марья последовал его приглашению, чувствуя себя совершенно сбитым с толку. Что, понимаешь, за притча? Дверь хотела убедиться в том, что герр штерн-майор Тайхманн - Соколиный Глаз, а господин капитан-оберст фон Кёстринг - Твердая Рука? Дурь какая-то.
     За первой требовательной дверью оказалась вторая, уже не столь придирчивая - Тайхманн просто нажал кнопку, и она отъехала в сторону.
     В принципе обычный шлюз, только побольше. Однако хитрый же все-таки здесь форпост. Не иначе, шварцриттерские штучки, недовольно подумал д'Марья. Да, пожалуй, это единственное объяснение: он действительно ведь бывал и на форпостах, и в гарнизонных укреплагерях гевиттергренадирен, но не в Особых дивизиях...
     Его догадка через секунду подтвердилась - за дверьми оказались два охранника в шварцриттерской форме: как у них заведено - черный, но не такого, как у гевиттергренадирен, покроя, комбинезон, ремень с серебряной пряжкой, такого же цвета знаки различия на плече - ага, значит, - офицеры, младшие меченосцы, как это там... унтер-шверттрегеры, - короткие сапоги, мягкий берет без кокарды и обязательная белая рубашка с застегнутой верхней пуговицей и без галстука. Шварцриттеры, как известно, почему-то терпеть не могут галстуков.
     Охранники стояли, заложив руки за спину и нешироко расставив ноги. На вновь прибывших они даже не посмотрели, и это командиру аэрогардов понравилось: просто и деловито, раз пришли люди - значит по делу, значит так нужно.
     Впрочем, один из охранников все же проявил активность: протянул руку и нажал кнопку, после чего шлюзовая дверь закрылась.
     Д'Марья со штерн-майором вышли в просторный коридор, очень аккуратный и очень чистый для военной базы - пусть даже для немецкой. Коридор этот освещался длинными плафонами, встроенными в потолок, - это не были лампы дневного света, но такие д'Марья где-то уже видел, в каком-то довольно необычном месте, но не мог вспомнить, где именно.
     Там имелась масса дверей - с видеодатчиками, номерами и какими-то непонятными значками, и д'Марья еще раз удивился - двери были сделаны не из металла или пластика, а из дерева, причем чуть ли не из красного. Для обычного форпоста подобное являлось совершенно непонятной роскошью, тем более что эта планета, Цет-5, явно не имела значительных лесных массивов, да если бы они и были, кому это надо - заниматься деревообработкой?..
     Тут д'Марья вдруг понял, что они с Тайхманном идут довольно долго, чуть ли не полчаса, постоянно сворачивая и поворачивая - в основном, похоже, направо, - миновав, наверное, сотню дверей, и за все это время им повстречался только один человек, с погонами, как сумел разобрать д'Марья, старшего мастера копья - это что-то вроде полковника. Причем этому обер-шписсмейстеру было лет шестьдесят, весь седой; он мельком глянул на Тайхманна - тот козырнул, - потом как-то очень пронзительно посмотрел в глаза аэрогарду и сделал ему непонятный жест рукой - как будто небрежно отдал российский скаутский салют.
     Д'Марья с того момента, как очутился в подземелье, чувствовал себя настолько свободно, что последовал его примеру - получилось так, будто он отмахнулся от мухи, но старик, похоже, остался доволен. Тайхманн же вообще не обратил на инцидент внимания. Но тут они пришли.
     Штерн-майор остановился перед очередной дверью и нажал очередную кнопку, которая на этот раз находилась на месте замка, под ручкой. Прошло несколько секунд, и дверь отворилась - совершенно бесшумно, без щелканья и гудения.
     Штерн-майор отошел в сторону. Д'Марья понял это как приглашение и вошел в открывшийся проем. Дверь за ним закрылась. Тайхманн остался в коридоре.
     Со света д'Марья не сразу сориентировался и на несколько секунд замер на пороге, а потом разобрал, что находится в достаточно просторном, скверно освещенном помещении, до странности напоминающем большую академическую аудиторию - очень высокий потолок, амфитеатр кресел, на возвышении - кафедра и места президиума, за которыми находилось что-то, закрытое тяжелым бархатным занавесом.
     Д'Марья оказался в проходе между амфитеатром и президиумом, и ему плохо было видно, что там есть или кто там находится, поэтому он отодвинул в сторону бархатную же штору, которая мешала пройти - нет, это, скорее, не институт, а театр, - и вышел к свету.
     Ковер под ногами имел такую расцветку, что у аэрогарда голова пошла кругом: глухие черно-красные геометрические узоры чередовались со вспышками серебряных искр; первые навевали сонливость, которая почему-то тяжелым гонгом отозвалась во всем теле, а от вторых появилась резь перед глазами и моментальный пронзительный звон в ушах: нехорошо стукнуло в затылке, во рту пересохло так, что от омерзения д'Марья изо всех сил стиснул зубы; потом показалось, что черепная коробка потеряла твердость нормальной костной структуры, а мозг, наоборот, отвердел, но не усох, а расширился до пределов помещения, подземелья, взломал бетонные перекрытия скрытых в толще планеты этажей - д'Марья ясно увидел, как от нижних этажей построек форпоста куда-то вдаль идут широкие галереи, по которым прямо отсюда можно добраться до ребят с "Костромы", но их он разглядеть не успел или не смог, но четко понял, что все они живы, хотя сейчас его это почему-то совершенно не успокоило, - потом вышел на поверхность, где по-прежнему стояла прозрачная ночь... хотя на этот раз он не стал бы называть ее прозрачной - воздух кишел вихреватыми существами, и угреватыми бестиями, и ноздреватыми породами минералов и мыслей... но тут и двери, и все окна закрылись, и даже форточки и те завесились - д'Марья всегда соглашался с теми, кто в свое время подписал информационной сети приговор, - все части структуры тела встали на свои места, и он услышал глуховатый голос:
     - Что с вами, рыцарь?..
     Д'Марья с трудом отвел взгляд от дьявольского узора - некстати подумалось, что здесь лучше всего подошла бы сакраментальная фраза "оторвал глаза от пола", - и поискал того, кто с ним заговорил.
     Он с удивлением обнаружил, что продвинулся довольно далеко от входа в зал и теперь стоит перед возвышением с "местами президиума", на которых расселись пятеро шварцриттеров - все в своеобычной форме, в головных уборах и почему-то в черных перчатках.
     Сидели шварцриттеры, кстати, за столом, покрытым тяжелой на вид и блестящей тканью.
     Внезапно д'Марья понял, что после разглядывания экзерсисов сумасшедшего геометра у него появилось ощущение полнейшей свободы и уверенности в своих силах: и вообще, чем дольше он находился на этой планете, тем более нахальным становился.
     Он отчетливо козырнул и сказал:
     - Я не совсем понимаю, о чем идет речь, господа. Боюсь, произошла ошибка - надеюсь, поправимая.
     Шварцриттеры зашевелились.
     - Как это - о чем речь? - недоуменно произнес один из них, крепкомордый, огненно-рыжий, лет сорока на вид - самый, кстати, молодой: остальным было явно под пятьдесят.
     Д'Марья продолжал стоять по стойке "смирно".
     - Осмелюсь указать, господа, на тот факт, что вы явно кого-то ждали. Причем вряд ли это наша группа шнелленвахе отдельной третьей роты фрегата "Данциг", командиром которой я являюсь.
     Воцарилась тишина - по-настоящему немая. Д'Марья начал забавляться ситуацией.
     - Но ведь вы же - шварцриттер?..
     Это был тот голос, который вывел аэрогарда из геометрического транса.
     Д'Марья внимательно посмотрел на обладателя голоса: очень маленький, очень сухой человек с очень черными волосами и совершенно бескровными тонкими губами.
     - Никак нет. Капитан-оберст гевиттергренадирен Вальтер фон Кёстринг, к вашим услугам.
     Внезапно люди в черном начали быстро переглядываться - это выглядело странно, даже неприятно: они вертели головами из стороны в сторону, при этом руки в черных перчатках ни на секунду не оставались на месте, а вот лица стали застывшими, как у восковых фигур.
     И в одну из секунд - д'Марья не успел уловить, в какую, его это даже рассердило, - все замерло.
     - Латентный рыцарь. Или скрытный?.. Очень интересно.
     Д'Марья промолчал.
     Помолчали немного.
     - Ну что же, герр капитан-оберст, - негромко произнес тонкогубый. - Пожалуй, нам необходимо кое-что выяснить.
     - К вашим услугам, - повторил д'Марья и щелкнул каблуками.
     Шварцриттеры совершенно одновременно встали со своих мест.
     Они оказались все одного роста, хоть и разной комплекции.
     - Вас сопроводят, - сказал тонкогубый - главный он здесь, что ли? - и посмотрел поверх головы аэрогарда.
     Д'Марья обернулся и увидел, как передние ряды кресел амфитеатра разъехались в стороны, обнаружив уходящий вниз пологий спуск, по которому поднимались двое крепких ребят в черном - без белых рубашек и вообще без знаков различия: младшие кнехты, догадался д'Марья, то есть рядовые. В руках у кнехтов были обнаженные стволы - армейские офицерские "вулканы" пятидесятого калибра.
     Д'Марья посмотрел на тонкогубого.
     - Проводите... рыцаря к сорок второму терминалу, - громко сказал тот, и кнехты моментально убрали пистолеты. - Мы будем позже.
     Д'Марья козырнул, повернулся через левое плечо и направился в разверзшийся перед ним вход в очередное подземелье.
     Кнехты почти неслышно ступали сзади.
     "Сорок второй терминал" оказался довольно пыльным полутемным помещением, куда д'Марья и сопровождавшие его молчаливые кнехты добрались довольно нескоро, вдоволь напетлявшись по плохо освещенным коридорам с низкими потолками: причем во время своего похода они постоянно поворачивали налево с той же настойчивостью, с какой аэрогарду пришлось крутиться в правую сторону, бродя незадолго до этого по верхним коридорам.
     Кнехты отперли здоровенный висячий, похожий на бутафорский замок на низенькой двери, завели аэрогарда в помещение и остались стоять у дверей. В полутьме их почти не было видно и уж совсем не было слышно.
     Д'Марья постоял, пригляделся - этот "терминал" освещался двумя тусклыми желтыми настенными светильниками - и уселся в одно из низких плюшевых кресел, которых имелось ровно четыре.
     Устроившись поудобнее - это оказалось совсем нетрудно: кресло было мягким и очень уютным, - он стал оглядываться по сторонам.
     Тут д'Марья почувствовал на себе чей-то взгляд, повертел головой и вздрогнул. На стене висел большой застекленный портрет: смутно знакомое лицо пялилось из рамы черного металла с недоброй настойчивостью; однако самым неприятным являлось то, что черты полузнакомца были вписаны в перевернутую пентаграмму, что придавало им вид какого-то одомашненного, но своенравного животного.
     Чудак на стене откровенно не понравился аэрогарду (д'Марья с некоторым стыдом заметил, что про себя назвал его чмудаком - довольно нехарактерная для него оговорка), и поэтому он почти демонстративно отвел взгляд и принялся изучать помещение дальше.
     Ничего интересного д'Марья не нашел. Только возле противоположной стены стояли два небольших столика антикварного вида (удивляться он не стал), на одном оказался некий прибор - тоже вполне антикварный, с какими-то циферблатами вроде часовых, - а на другом громоздилась всякая посуда: чаши, рюмки, кубки (именно так)... какой-то подсвечник с восемью чашечками и еще что-то - все металлическое, похоже, медное.
     Почему эту конуру назвали терминалом, д'Марья понять не смог.
     Засим он развалился в кресле, посидел так минут двадцать и уже совсем было нацелился поспать (что было бы, конечно, не очень умно), как вдруг в его ухе ожила рация.
     - ...да-да, господа, благодарю вас, конечно, все именно так, как вы сказали...
     Голос Руммеля - неестественный, напряженный.
     - ...нет, это было гораздо, гораздо раньше... да что могло случиться?., вот вы и сами говорите... а-а, "Данциг"... ну, герр фон Кёстринг... нет, он не знает. И никто не сможет об этом рассказать.
     Последнюю фразу Руммель произнес очень четко и тут же умолк.
     Легкий фон пропал: рация отключилась.
     Д'Марья не успел придумать ничего умного, как услышал скрип открываемой двери.
     Он вскочил с кресла. В помещение вошел давешний тонкогубый шварцриттер, уже без берета и перчаток. Он сделал почти незаметное движение головой, и кнехты тотчас растворились за дверью, неслышно ее прикрыв.
     Д'Марья оценил то, как они двигались; похоже, обучены ребята были прекрасно: где-то уровень третий-четвертый по этому ихнему силовому "кампфклинге".
     - Присаживайтесь, капитан-оберст, - произнес шварцриттер и показал пример, усевшись в кресло и заложив ногу за ногу.
     Д'Марья сделал так же.
     - Ну что же, - сказал шварцриттер, внимательно, но не пристально глядя в глаза аэрогарду. - Думаю, пора представиться. Удо Райнрих граф фон дер Биттербург, всадник Ордена шварцриттеров.
     Д'Марья невольно кивнул: уж очень подходило это лязгающее имя всаднику - то есть, по-общевойсковому, генералу. У Биттербурга, кстати, волосы оказалась с сильной проседью, особенно над высоким лбом и на макушке: а вот виски совершенно черные.
     Д'Марья тут же посмотрел на руки графа; он подумал, что и здесь что-то не так, и точно: на левом мизинце не хватало фаланги, правая кисть была не то в струпьях, не то в ожогах, а на обоих безымянных пальцах красовались массивные перстни - справа черный, слева серебряный, и оба с рубинами.
     Д'Марья отвел взгляд: смотреть на чешуйчатую правую кисть этого фон дер Биттербурга почему-то не хотелось.
     Он вдруг подумал, что шварцриттер специально сделал паузу, позволяя себя рассмотреть.
     - Очень приятно, господин генерал... то есть господин всадник, - сказал Д'Марья.
     - Брат всадник, - мягко поправил Биттербург. - Господами в Ордене называют только гроссмейстеров.
     - Э-э... - произнес д'Марья. - Боюсь, я думал, что братьями шварцриттеров называют только они сами - обращаясь друг к другу.
     Биттербург кивнул.
     - Вот об этом мы с вами сейчас и поговорим.
     - О чем?..
     Шварцриттер сцепил пальцы рук и обхватил ими колено. Рубины в перстнях оказались совсем рядом и как магнитом притягивали взгляд аэрогарда.
     - Видите ли, - почти задушевно сообщил граф в черном, - по всему выходит так, что и вы сами - шварцриттер.
     Вот те и на, стукнуло у аэрогарда в голове.
     - Во... простите, господин... брат всадник, я не понимаю.
     - Что вы вообще знаете об Ордене? - спросил Биттербург.
     - Н-ну... как и все в государстве... Орден шварцриттеров есть опора будущего величия нации, основа благополучия в наши дни и залог победы в грядущем... мерило чистоты помыслов всех немцев и святости арийской крови... как это там еще?., маяк на дороге, связавшей прошлое и настоящее...
     Пока д'Марья говорил, Биттербург размеренно кивал.
     - Вижу, вы внимательно прочитали "Рыцарей Вселенной", "Будущее Галактической Империи" и устав штернваффе. А ваше личное мнение?
     Вот ведь пристал, подумал д'Марья, все еще ошеломленный новостью.
     - Мое личное мнение? - переспросил он. - Я редко сталкивался... то есть, конечно, на фрегате совсем недавно появился назначенный офицер-наблюдатель, старший меченосец... не помню фамилии... но... Знаете, я, как мне кажется, неплохо изучил историю Великой Германии и могу сказать, что на СС и партию национал-социалистов вы не похожи - не то влияние в обществе.
     Биттербург опять кивнул.
     - А у нас были другие задачи. И мы не выставляемся напоказ, не пугаем мир дешевой жестокостью. Наша цель - создание Священной Галактической империи германской нации, Санкта империа галактикана германорум. S.I.G.H., как на парадных штандартах штернваффе.
     - Ну... это всем известно. А...
     - И еще, - перебил аэрогарда шварцриттер, - не мы начали эту войну, хоть она и помогла занять ведущую роль в руководстве Объединенных Германских Территорий. И мы не набираем в свои ряды кого попало.
     Д'Марья почему-то казалось, что разговор идет вокруг да около, что брат всадник хочет сказать совсем не то, что слова слишком тягучи, расплывчаты, медленны, теряют смысл и застревают в глотке и в ушах...
     Ему это надоело, и он спросил напрямик:
     - А при чем здесь я?
     Фон Биттербург опять закивал. Было в этом что-то завораживающее.
     - То, что я вам сейчас скажу, является тайной - не такой уж страшной, но все же... Вы никогда не задумывались о том, как вообще попадают в черные рыцари?
     Д'Марья поразмыслил, потом осторожно сказал:
     - Вообще-то нет. Наверное, желающие...
     - Добровольцы, конечно, к нам приходят. Им устраивают проверку. Шварцриттером становится один из примерно двенадцати-пятнадцати тысяч.
     - Так строго?
     - Да. Дело в том, что мы отбираем не по личностным, а по генетическим качествам. И такое происходит уже на протяжении семи сотен лет.
     Д'Марья поперхнулся. - Как?..
     - Да, - слегка пожал плечами фон Биттербург. - Орден действует с четырнадцатого века.
     Граф умолк. Д'Марья тоже молчал. Ему крайне не понравились намеки на "генетические качества".
     Хотя... ведь у него в роду действительно был какой-то немецкий "фон"...
     Шварцриттер подождал немного, потом все-таки заговорил первым:
     - У нас есть комплексные сканеры, снимающие данные личности на психоинформационном, биогенетическом