и поведенческом уровнях. Сами понимаете, в прошлые времена, с примитивными технологиями, очень сложно было проверить кандидата так, чтобы гарантия точности являлась стопроцентной. Сейчас проще... особенно после две тысячи пятнадцатого года, когда мы нашли... впрочем, это уже технические детали. Одним словом, тогда случился прямо-таки фантастический прорыв, и стало возможным просканировать буквально всех - то есть, конечно же, почти всех: вас, к примеру, мы не нашли. Мы ищем рыцарей с младенчества, проверяем всех новобранцев, всех абитуриентов военных училищ и институтов, но... Вы, кстати, что заканчивали? - внезапно спросил шварцриттер. - Академию штернваффе, - быстро ответил д'Марья. - Когда?
     - Пятнадцать лет назад.
     - А... понятно. Тогда там еще не было наших людей, - кивнул Биттербург, и д'Марья облегченно перевел дух.
     - Действительно, многих мы упустили, - задумчиво продолжал граф. - Только с началом войны Орден, как это ни парадоксально, начал обретать настоящую мощь... но об этом позже. Шварцриттеров по рождению не так уж много, а клонирование, к сожалению, не выход. Когда новый рыцарь встает в наши ряды - это великий праздник.
     Биттербург опять умолк.
     Наверно, думает, что я должен скакать от радости, угрюмо подумал д'Марья.
     - На входе в форпост стоит обычный слабенький полевой сканер, - сказал граф. - Он просто показывает, что в периметр вошел шварцриттер.
     - И что? - спросил д'Марья, уже, собственно, зная ответ.
     - Ну, он и показал. А это значит, что процент чистых, арийски обоснованных и инициированных генов у вас, уважаемый фон Кёстринг, исключительно велик. То, чего другие добиваются с помощью многолетних тренировок и в результате напряженной работы наших ученых, вам дано от рождения.
     - Откуда вы знаете? - буркнул д'Марья. - Может, я того... долго тренировался.
     - Да? - поднял бровь Биттербург. - Академия штернваффе, конечно... впрочем, и об этом мы поговорим позже. Кстати, и датчик помещения показал, что вы рыцарь, и даже тактильный сенсор подтвердил это.
     Д'Марья вспомнил цифры у двери шлюза и подставку для кофе.
     Час от часу не легче.
     А вдруг они просто морочат ему голову?..
     - Хорошо, - сказал он. - Но почему вы сразу не подняли тревогу, как только наш кампфшраубер сел возле форпоста?
     - Мы вообще-то ждали гостей. Несколько часов назад в систему вошел фрегат штернваффе "Бреслау". Он доложил, что прошел барьер в аварийном режиме, поскольку корабль был поврежден в бою, и что не может взять пеленг базы. Потом передача прервалась, но посадку он совершил нормально.
     - Кстати, а почему вы не спрашиваете, как мы здесь оказались?
     - В общих чертах мы об этом знаем. Ваши люди обо всем доложили. Между прочим, среди них оказался мой старый знакомец, гауптман Шефер: лет пять назад мы служили на одной базе на Марсе...
     Ай-ай-ай, какие совпадения, подумал д'Марья. И какие неувязочки - Асгард-то заселен тридцать лет, так? А как же... Стоп, выругался он про себя. Ведь еще на "Ред Алерте" Зоммер сказал, что кто-то там из его бойцов "выполнял задание", будучи гевиттергренадирен... так что же это получается? Либо социалисты могут выходить из Сферы, либо... интере-есно.
     С вашими людьми все в порядке, -сказал Биттербург, по-своему истолковав молчание аэрогарда. - Однако любопытны два момента. Во-первых, мы не заметили ни посадки, ни взлета вашего "Данцига"...
     Ага, началось...
     - Смею заметить, господин всадник, что... Биттербург поднял руку.
     - Брат всадник. Привыкайте.
     - Простите. Итак, смею заметить, что наш фрегат и еще три корабля штернваффе стартовали с Ио три месяца назад и очутились в этой черт знает какой глуши, поэтому мы ничего...
     - Об этом тоже чуточку попозже, - с улыбкой перебил аэрогарда шварцриттер. - Это слишком долгая история. Позвольте мне упомянуть о втором любопытном моменте. Ваш пилот, кеттель-лейтенант Кирштайн, оказался преинтереснейшей личностью...
     Д'Марья внутренне весь подобрался. - - То есть?..
     - Нет, ничего такого страшного. Просто он представляет большой интерес для нашей евгенической программы.
     Ничего себе объяснение.
     - Вы что же, эксперименты над ним ставить будете? - криво усмехнувшись, спросил д'Марья.
     - Пока не знаем, - спокойно произнес фон Биттер-бург. - Это вас не должно волновать. Сейчас важнее другое. Орден нуждается в вашей помощи.
     Он внезапно поднялся с места. Д'Марья был вынужден сделать то же.
     - Вальтер фон Кёстринг, - торжественно сказал Бит-тербург. - Настоящим объявляю, что отныне и до момента посвящения в братство Ордена шварцриттеров вы официально считаетесь младшим рыцарем со всеми правами и обязанностями. Вас проводят в вашу келью.
     Как по команде отворилась дверь, и вошли два кнехта.
     - Сопроводите брата младшего рыцаря в келью сто шестнадцать.
     Д'Марья козырнул и повернулся к двери - а что ему еще оставалось делать?..

Глава 6

     Д'Марья лежал на своей кровати в "келье номер сте шестнадцать", глядел в потолок, на котором замерла причудливая тень, отброшенная ночником - крючконосая старуха с залихватским чубом, или танк, у которого разорвало пушку, или причудливый сталактит в бирюзовой пещере на Ганимеде, - и думал.
     Думать было б чем: голова просто пухла от количества информации, от необходимости ее осмыслить, от неизбежной необходимости принятия решения... или решений - смотря как пойдут дальше дела.
     ...Аэрогарды торчали на форпосте уже три дня, ни на йоту не приблизившись к тому, чтобы выполнить свое основное задание - то, для чего они сюда по собственной воле залезли. Д'Марья находился практически все время отдельно от своих товарищей: его готовили - по словам самих шварцриттеров - к посвящению в рыцари, что выражалось в длительных беседах и мудреных медицинских процедурах, вполне, впрочем, безболезненных и вроде безобидных.
     Остальных аэрогардов держали пока в одном из блоков общей казармы: кормили, поили, пару раз вызывали на беседы - по очереди, конечно. Однако, как понял д'Марья, перекинувшись парой слов с Зоммером, которого встретил в коридоре, беседы эти вели чины гевиттерг-ренадирен, а не шварцриттеры, и вообще аэрогардами интересовались мало. Судя по всему, они были не первыми, кто выныривал из ниоткуда поблизости от Солнца-108.
     Кстати, когда д'Марья осведомился по поводу того, как и почему именно так называются система и планета, шварцриттеры от прямого ответа ушли, объяснив, что подобным образом данные объекты определены в некоем "Звездном Каталоге", а почему так случилось, младший рыцарь узнает позднее.
     Впрочем, д'Марья не особо этим интересовался. Его немного удивило, что на форпосте не сильно обеспокоились судьбой группы шнелленвахе, которая захватила "Кострому". Биттербург молча выслушал доклад аэрогарда (д'Марья сообщил, что он и его бойцы видели с борта кампфшраубера вспышку, похожую на взрыв корабельного реактора), а потом сказал, что он в Курсе событий, - и все.
     Создавалось впечатление, что господин-брат всадник не очень-то склонен говорить о местных делах. Зато на отвлеченные темы он был горазд поговорить - особенно за ужином.
     Эти ужины проходили в полуофициальной обстановке. В "трапезной", как Биттербург обозвал странное помещение с металлическим полом и мраморными стенами и потолком (именно так!), где стоял простой темный деревянный стол без скатерти и которое освещалось масляными светильниками (было даже трудно дышать), они собирались вчетвером - д'Марья, Биттербург, рыжий крепкомордый старший мастер щита по фамилии Феркель и мастер копья фон Кёпф.
     Еда, впрочем, представляла собой стандартный полевой рацион гевиттергренадирен, и спиртного здесь не подавали.
     В первый вечер д'Марья был готов ко всему - например, он ожидал, что все начнут истово молиться перед едой, или на стол подадут что-нибудь несъедобное, или его заставят присутствовать при отправлении дикого обряда, - но нет, все обошлось. Сели, поели. Поговорили.
     - А как вы, брат младший рыцарь, относитесь к жертвоприношениям? - сделал удачный зачин Биттербург.
     Д'Марья чуть не подавился и с опаской заглянул в тарелку. Ничего такого - каша из синтетических злаков,
     - Не знаю, не участвовал, - ответил он.
     - Ничего, это вам еще предстоит, - обнадежил фон Кёпф.
     - Я имею в виду, что именно вы думаете о таинстве жертвоприношения? - уточнил Биттербург.
     Руки его снова были в перчатках, а на серебряной вилке с мрачноватым юмором поигрывал красноватый отблеск настенного светильника.
     - Затрудняюсь ответить, - сказал д'Марья.
     - Неплохо. А каково ваше отношение к теории ностратических языков?..
     И так далее, и все в таком духе.
     Разговор вроде бы шел неспешный, но д'Марья чувствовал себя так, будто находится на боевой полосе препятствий во время сдачи последних зачетов по огневой устойчивости в училище: тогда винтолет, в котором находилась его полукоманда, опрокинулся набок, не дойдя до точки высадки тридцати метров... в левый двигатель ему аккуратно засадили настоящей ракетой из подствольника, и в тот момент д'Марья понял, что все разговоры по поводу того, что бой будет вестись с реальными боеприпасами, - это не шутки и не попытка начальства запугать без двух минут аэрогардов...
     ...пришлось прыгать из кренящейся машины, с высоты десяти-двенадцати метров: вокруг темнота, разрываемая только трассерами, которые кромсали прозрачный броне-пластик кокпита, да надсадным ревом оставшегося двигателя... автопилот уже не мог удержать машину, и она могла рухнуть в болото в любую секунду. Десантную дверь винтолета заклинило, и пришлось выбивать замки автоматной очередью, на что ушло несколько дополнительных секунд: вахмистр д'Марья., который как командир полукоманды прыгал последним, еле успел сигануть в темный проем, как у него за спиной с сочным звуком лопнул тугой огненный шар - очевидно, стрелок "Аргуни", который самозабвенно молотил из всех восьми стволов по падающему винтолету, перестарался... а может быть, как раз точно выполнил задачу.
     Так или иначе, а шесть курсантов оказались в густой жиже, из которой надо было выбираться, и побыстрее, потому что оставалось всего двадцать минут на то, чтобы пройти пять километров боевой полосы препятствий, а иначе не видать бойцам полукоманды ни золотых звездочек, ни заветного черного берета.
     Причем дойти до финиша надо было в полном составе, включая раненых - и трупы, если они случатся...
     - ...А нет ли у вас, брат фон Кёстринг, фамильного кольца? И вообще, что вы чувствуете, когда берете в руки драгоценный камень?
     - Никогда не носил ни колец, ни перстней. Камни... затрудняюсь сказать, - почти машинально отвечал д'Марья на странные вопросы шварцриттеров и продолжал вспоминать - он почему-то увлекся...
     ...Из болота выбрались почти без потерь - только штаб-сержант Володька Сочинцев умудрился найти какую-то корягу и пропорол насквозь кисть левой руки, но это было еще не так страшно: когда вылезли на сушу, успели обработать рану коллоидом и перевязать еще до того момента, как сбоку из темноты вынырнул легкий бронекар, поливая во всю ивановскую из лобового пулемета.
     До него было метров двадцать, и стрелять из подствольника не имело смысла, потому как ракета не успевала стабилизироваться на таком расстоянии: доставать же из ранца плазменник не оставалось времени. Но д'Марья хорошо помнил, что у этой польской машины нагнетатели в подушках были довольно легко уязвимы - если, конечно, хорошо попасть: он попал, а когда бронекар закрутился на одном месте, то д'Марья почти спокойно загнал плазменный заряд в подствольник и выжег все внутренности машины, включая настырного робота-пилота.
     Полукоманда рванулась вперед, к первому из неизвестно какого числа дотов; бежали в затылок друг другу, потому что хоть и просканировали ультразвуком пространство перед бетонной будкой на предмет наличия мин, но все же береженого Бог бережет...
     - Что же вы не отпробуете этих сардин, брат младший рыцарь? Они восхитительны... а кстати, каково, по-вашему, значение образа рыбы в арийской мифологии?..
     ...дот оказался с пушкой, и просто чудо, что они успели добежать так быстро: казематный автомат успел выпустить только два снаряда, и хотя в ушах потом долго звенело от противного визга осколков, задача оказалась не из сложных - на то, чтобы уничтожить орудие, хватило одной фанаты.
     Не успела полукоманда двинуться дальше, как налетел целый рой "жужелиц" - трофейных латышских беспилотников. Эти легкие машинки предназначены вообще-то для разведки, и несут они максимум пару малых ракет для уничтожения им подобной техники: д'Марья несколько секунд не мог понять, в чем тут дело, пока одна из назойливых жужжалок не плюнулась огнем.
     Злобно зарычал подвахмистр Васька Шумский: струя напалма угодила ему в грудь, бронекомбинезон не прожгла, но лицо опалила: Васька неплотно закрыл забрало шлема, и потом долго еще бравый сибиряк служил предметом шуток - понятно, с какого места ему пересаживали кожу...
     - ...Смею заметить, брат фон Кёстринг, что традиция арийской культуры в целом не особо жалует крест в его традиционном понимании и видении. Тот символ, который носили на своих плащах рыцари Тевтонского ордена, сопрягается с христианством лишь опосредованно...
     - А! Так вы поэтому галстуки не носите? - смутно произнес д'Марья. Он вдруг поймал себя на том, что уже некоторое время видит окружающее будто сквозь какую-то дымку: лица шварцриттеров расплывались, разъезжались в разные стороны, словно акварельные краски на стекле под летним дождем...
     - Браво, ваша логика на высоте, брат младший рыцарь. Но в данном случае вы не правы. Шварцриттеры не носят ни галстуков, ни каких-либо медалей и прочих наградных знаков в первую очередь потому, что...
     Д'Марья заворочался на своей койке. Тень на потолке осталась неподвижной - сейчас это был толстяк в нелепом колпаке и здоровенной лягушкой-царевной на левом плече.
     Что же там говорил фон Биттербург?.. Вот же елки-палки, в голове хуже, чем с похмелья: одни вопросы и никаких ответов.
     ..."Жужелиц" пришлось перестрелять, потратив на это благородное дело уйму боеприпасов, но иначе верткие аппаратики могли доставить массу неприятностей. Двинулись вперед - очень быстро, потому что отставание от графика нарастало с каждой секундой; поспешность едва не стала роковой, когда полезли в разрушенный двухэтажный кирпичный барак.
     Д'Марья сломя голову бросился по лестнице, не задержавшись даже на секунду, чтобы хоть немного осмотреться и прислушаться к собственным ощущениям, и сделал это совершенно напрасно, потому что с мгновенным опозданием понял, что в здании полным-полно лазерных растяжек: их можно было легко обезвредить электромагнитным импульсом, но было уже поздно.
     Он спасся в общем-то случайно: взрывной волной от трех сдетонировавших мин его выбросило из окна, а не размазало по стене и не посекло осколками. Да и ребятам повезло, потому что они не поспели за проворным вахмистром и не вошли в дом, который после взрыва сложился внутрь себя, будто стены его были картонными... или даже бумажными - как у японского домика, который стоял в "Вишневом саду", где проходили занятия по практической медитации... хотя сам д'Марья больше любил сдавать зачеты у пруда, такого тихого, что даже лягушки боялись там квакать, даже птицы ходили только пешком, а рыбы стояли в воде на одном месте и не умирали с голоду только потрму, что брали корм из рук продвинутых курсантов...
     - ...Кстати, о воде. Ваш пилот, дорогой брат фон Кёстринг, имеет к водной стихии самое прямое отношение. Вы знаете, судя по всему, он является одним из так называемых "детей Антарктиды" - то есть человеком, чьи родители, или хотя бы только отец, имели отношение к инкубаторам технологий. Таких людей на Земле осталось чрезвычайно мало, и поэтому нам...
     Д'Марья замер на своей койке. Почему-то память беспорядочными вспышками демонстрировала мемоленту бесед с господами шварцриттерами, произвольно меняя куски интересного, но довольно сложного для понимания фильма. Что-то он там такое спросил про Руммеля... а! Они ответили, что перебросили его на свою базу... еще один. Но немцу, похоже, пока ничего не угрожает.
     ...а дальше пошло сложнее. Их внезапно обстреляли в упор - сразу же после рва с огнеметами, - причем одновременно с четырех точек, да как умело, что сразу у двоих курсантов, Панина и штаб-сержанта Синцова, оказались разбиты забрала шлемов. И это уже было достаточно серьезно, потому что, во-первых, вероятность газовой атаки никто не отменял, а во-вторых, разбило не просто бронепластик, но и ночную оптику: курсанты сразу практически ослепли.
     Уходили драгоценные секундочки, да и с пулеметными гнездами пришлось повозиться, после чего на всех осталось только две гранаты и одна ракета, но тут полукоманде неожиданно повезло. У кого-то из паучников, разрабатывавших систему огневых препятствий, хватило ума устроить психологическую атаку а-ля Жуков: внезапно двухсотметровое пространство перед аэрогардами осветилось светом мощных прожекторов, так что стала видна каждая кочка, каждая травинка на неровном поле с редкими рядами колючей проволоки, над которым то и дело опасно проносились трассирующие очереди.
     Однако получилось так, что поле преодолели без особых трудов - быстро засекли мины, определили проходы, а что до слепящего света... так это далеко не самое страшное, что могло случиться...
     Д'Марья снова вспомнил двенадцать белых солнц и ряды ожидающих добычи колючек; туда надо было идти, и бежать, и ползти, и снова прорываться: он посмотрел в потолок - на этот раз у тени объявился нос картошкой, бородка клинышком и сидящий немного набекрень старый малахай - и память ему подкинула эпизод из последней застольной беседы.
     - Свет - понятие диалектическое, - сказал тогда Биттербург поучающе. - С ним надо обращаться осторожно. Метаморфозы света с любой буквы - это дело посвященных. Помните, в России в прошлом веке был такой коммунист Ленин?
     - Помню, - немного удивленно отозвался д'Марья. - Чего ж не помнить.
     - О, смею вас заверить, это был один из удачных наших проектов... Хотя тогда мы действовали несколько неосторожно и даже поспешно, напрасно понадеявшись на то, что удастся использовать так называемую еврейскую карту.
     - А при чем тут Ленин? - спросил д'Марья, взяв из банки шпажку с нанизанным на нее рольмопсом.
     - Я же говорю - свет имеет варианты. Помнится, этому Ленину очень нравился истинный из этих вариантов, его настоящее то есть имя - ЛюцифЕрНИН. Он ведь именно так подписывался в документах Ордена, а вовсе не как Бланк, что бы там ни утверждал отступник Хаусхофер...
     Д'Марья пропустил мимо ушей то, что говорили дальше Биттербург и Кёпф, потому что у него со шпажки соскочил рольмопс и, извиваясь половинкой своего тела, заструился к выходу из-за стола: пришлось долго гоняться за ним, тыча шпажкой в разные стороны, стараясь при этом не потерять ни лица, ни вежливой улыбки, а шварцриттеры, похоже, наблюдали за действиями младшего рыцаря со скрытым одобрением...
     Д'Марья почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Это что, и правда было?..
     ...Да, после прожекторов отдохнуть уже не пришлось. Две стены, одна за другой, потом еще танк, на который Шуйский потратил последнюю плазму, а потом предпоследнее, как потом оказалось, препятствие - лабиринт... и только пять минут до звездочек и беретов.
     Д'Марья не очень-то любил всякие лабиринты, но он знал, что на боевой полосе обязательно должно быть и такое препятствие - где нет стрельбы, где нет огня и всяких прочих опасностей физического плана, где не работает даже логика, а есть только поединок сущностей и сути...
     ...он свернул не однажды, пока не наткнулся на свежезакрашенный указатель: что там подразумевалось, не смог бы понять даже Знающий, а ведь он таким не был, ибо там, где не имеет значения, где верх, а где низ, где в едином потоке смешиваются времена года и объекты микро-и макрокосмического значения - но толь