Мнемент сказал, мне не надо беспокоиться о завоевании королевы...  что
я буду занят более важными делами. Когда я спросил,  какими,  он  не  смог
ответить, но добавил, что от моего размера многое будет зависеть. Это даст
мне возможность лучше выполнять свою работу".
   - Хм... - только  и  смогла  я  ответить  обезумевшему  от  горя  юному
дракону.
   Но позже, когда предполагалось, что я дремлю, я стала размышлять.  Пэн,
оставшись размером вполовину меньше самого большого бронзового дракона  на
Перне, смог бы разместиться в большинстве отсеков "Экскалибура", кое-где -
не слишком удобно, но смог бы. Я мысленно заметила себе как  можно  скорее
попросить выслать мне планы "Экскалибура".
   Через два дня после разговора Пэна с  Мнементом  Брекки  позволила  мне
бывать всюду и уходить в Промежуток. Она решила, что  мы  можем  начать  и
изучение перинитской медицины, по крайней мере, тех областей, с которыми я
не сталкивалась за восемнадцать месяцев, уже проведенных  мною  на  Перне.
Она не  ведала,  по  какой  необъяснимой  причине  меня  сняли  с  летного
дежурства, но я-то знала: Брекки едва ли не больше всех ухаживала за мной,
пока я бредила, поэтому я была  уверена,  что  она  тоже  догадывалась  об
истине. Она решила, что нашей первой остановкой станет Чертог Целителей  в
Форт холде. Я бывала там, когда вместе с  другими  воспитанниками  училась
летать в Промежутке, но размер холда никогда не переставал поражать  меня.
Мы приземлились во внутреннем дворе Чертога Арфистов,  находящегося  слева
от основной части Форт холда. Мне пришлось  отослать  Пэна  ждать  меня  в
сияющие выси, а Брекки послала свою  огненную  ящерицу-королеву  составить
ему компанию, когда ее предупредили о недавних шалостях некоторых огненных
ящериц холда.
   Она провела меня по  извилистым  коридорам  холда  в  небольшой  Чертог
Целителей. Оттуда мы спустились в кладовую. Брекки продолжила рассказывать
мне, как что хранится, говорила называния всех трав и каким  они  обладают
действием. Трикордер мой непрестанно жужжал, записывая все,  что  она  мне
показывала и рассказывала. Даже спрятанный среди моей амуниции, он, тем не
менее, улавливал большинство сказанного и того, что  мне  показывали.  Они
располагали множеством трав и мазей, но среди  этих  снадобий  не  нашлось
такого, по сравнению с которым у Федерации не  имелось  бы  чего-то  более
совершенного.  Единственное,  что  меня  все  так   же   пленяло   -   это
болюйди-трава.  У  Федерации  не  было  подобной  мази,  обладавшей  бы  и
обезболивающими, и  антимикробными  свойствами.  Можно  себе  представить,
насколько широко мы  могли  бы  пользоваться  этой  мазью  для  первичного
лечения ранений у высадившихся на  незнакомые  планеты,  да  и  вторичного
тоже, если люди по какой-либо причине не могут вернуться на корабль (такое
временами случается). До сих пор Федерации не удавалось получить  подобный
медикамент,  поэтому,  если  когда-то  наличие  жизни  вне  Перна   станет
достоянием гласности и периниты вступят в Федерацию,  болюйди-трава  могла
бы стать неплохим предметом товарообмена.
   Мы провели в кладовой почти полдня, а затем Брекки забрала меня обратно
в Чертог Арфистов. Она упомянула о  возвращении  Менолли  и  сказала,  что
Менолли с удовольствием  встретилась  бы  со  мной  -  наконец-то!  Брекки
сказала, что Менолли - еще одна знаменитая перинитка: она  -  единственная
женщина, отправившаяся в Путешествие Арфистов, и это - проведя лишь неделю
в Чертоге Арфистов. Удивительно, как мы раньше не встречались.
   После некоторых расспросов выяснилось, что Менолли - в Архивах,  роется
к кипе каких-то старых песен, только что обнаруженных в одной  из  недавно
переоткрытых в Бендене забытых кладовых. Следуя указанному направлению, мы
дошли до комнаты, где размещались  Архивы.  По  дороге  туда  мы  миновали
коридор, показавшийся мне знакомым, и я сообразила, что мы прошли как  раз
мимо этой комнаты, когда возвращались в основную часть Чертога Арфистов.
   Когда вошла Брекки, Менолли обернулась.
   - Брекки! Ты как? Драконий век тебя не видела!
   Брекки рассмеялась.
   - У меня все отлично. Я вижу,  над  тобой  не  парит  обычная  выставка
огненных ящериц.
   Менолли ответила чуть печально:
   - Робинтон запретил моим любимцам быть здесь вместе со мной. В  прошлый
раз они везде разбросали свитки,  и  некоторые  песни  после  этого  стало
невозможно прочесть.
   - Знакомое дело, - отозвалась Брекки. - Меня тоже предупредили, чтобы я
оставила свою королеву снаружи. Вот она и составляет Пэну  компанию,  пока
мы с Карен здесь.
   Тут только Менолли меня заметила.
   - Так, значит, это ты Запечатлила того бронзового. В свое время об этом
не один день судачил весь Чертог  Арфистов.  Сто  лет,  как  я  хочу  тебя
увидеть, но ведь ты училась  в  Вейре,  а  такую  взятку,  чтоб  наставник
позволил тебе увидеться с кем-то посторонним, не накопишь и за  Оборот.  А
поскольку ты была известна гораздо больше остальных, он особо  постарался,
чтобы тебя никто не беспокоил. Так что к тому времени,  когда  он  отменил
свои самые строгие ограничения, былое любопытство уже улеглось, а мне дали
другую работу.
   - Вот оно что, - сказала я. - Чувствовалось, что меня специально держат
в одиночестве, но после всех волнений я была  только  рада,  когда  вокруг
меня все стихло. А потом мы так замотались с драконами, что  я  больше  об
этом и не вспоминала.
   - В любом случае, народ все еще  старается  сложить  о  тебе  приличный
напев. Но никто ведь не знает ничего ни о тебе, а  о  том,  откуда  ты  на
самом деле - и того меньше, потому ничего еще и не написано.
   - Ты хочешь сказать, что до сих пор ничего не написала?  -  усмехнулась
Брекки, пытаясь скрыть прозвучавшее в голосе удивление. - Я только за этим
сюда Карен и привела...
   - Знаешь, весь последний Оборот выдался настолько  суматошный,  что  не
было никакой возможности писать. Вот и сейчас я только  что  вернулась  из
последнего путешествия. Робинтон сразу же  послал  меня  прямехонько  сюда
посмотреть, нет ли среди  этих  песен,  найденных  в  Бендене  на  прошлой
неделе, чего-то стоящего. Помочь не хотите?
   - Конечно! - ответили мы  с  Брекки  хором  и  переглянулись.  А  потом
рассмеялись все втроем.
   - Думаю, мы немного устали просматривать медицинские запасы, -  сказала
я.
   Менолли вручила нам по вороху свитков.
   - Можете начать прямо здесь.
   Около часа стояла тишина. Выросли  кипы  и  выброшенных,  и  отобранных
свитков.  Выбрасывали  в  основном  испорченные  настолько,  что   на   их
поверхности не удавалось  ничего  разглядеть,  такие,  которые  не  стоило
хранить дальше. В кипе отобранных свитков лежали те,  на  которых  уцелело
достаточно слов, чтобы догадаться, о чем говорилось в песне.
   Вдруг Менолли тяжело задышала. Мы  с  Брекки  оторвались  от  работы  и
увидели бледное лицо, всматривавшееся в нас поверх какого-то свитка.
   - Что случилось, Менолли? - спросила встревоженная Брекки.
   - Прочтите, особенно ты, Карен. Тут, я думаю, о тебе.
   Менолли вручила мне свиток. Пока я читала,  Брекки  глядела  мне  через
плечо. Это была старая песня... без музыки, остались только слова.

   С невиданным именем
   Зоркий дракон
   Найден пришельцем
   И Запечатлен.

   Цветом он бронзов,
   Всадник - девица.
   Сквозь космос дракон
   Вместе с ней устремится.

   Девица - целитель
   По имени К'рэн.
   Дракона звать
   Вовсе неслыханно - Пэн.

   Отметит обоих
   Нитей ожог:
   Ей - над коленом,
   А ему - бок.

   Она чуть не погибнет,
   Но подруга спасет;
   Да еще друг-пришелец
   На помощь придет.

   Неразлучны, вдвоем
   В корабле полетят.
   Врагов всей вселенной
   Сообща победят.

   Из металла корабль их
   Целый мир облетит.
   И со всеми дракон
   Без труда говорит.

   Тот бронзовый ростом
   Не сможет гордиться,
   Но зато в корабле
   Хорошо разместится.

   Однажды, наш Перн
   Захотев погубить,
   Пришельцы хохлатые
   Станут грозить.

   И о помощи зов
   Ко дракону помчится;
   Флот прекрасных судов
   Второпях возвратится.

   Чужаков отобьют,
   Корабли их рассеют.
   Рад будь, Перн: в нужный час
   Пэн вернуться сумеет.

   Всадник вместе с драконом
   Предан нашей планете.
   Вместе мир сохранят
   И покой на всем свете.

   Необычно в героях
   Быль с грядущим смешалась,
   Но исполнена смысла
   Каждая малость.

   Непривычен напев мой,
   Но правдив - я клянусь.
   Этот сбудется стих,
   Вам я в том поручусь.

   Я издала какие-то задыхающиеся звуки и обернулась взглянуть на  Брекки.
Уверена, что физиономия у меня была  не  румяней  ее  лица.  Я  никому  не
рассказывала о том, что я - инопланетянка, об этом знали  только  Лесса  и
Ф'лар. Но, если эта песня подлинна, то мое прибытие предсказали задолго до
моего появления на свет, и даже, скорее всего,  образования  Федерации.  А
стоит этой песне стать широко известной, и каждый будет знать о  возможном
существовании инопланетян.
   - Думаю, мы только что обнаружили еще  одну  песню,  похожую  на  Песнь
Вопроса,  -  потрясенно  сказала  Менолли.  -  Песню,  до   недавних   пор
непостижимую. Удивительно, почему она была  упрятана  в  Бендене  все  эти
годы? К тому  же,  смотрите...  -  Она  взялась  за  оборванную  последнюю
страницу. - Возможно,  у  этой  песни  есть  продолжение.  Конец  какой-то
слегка... незавершенный.
   - Может, она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО была непонятна и люди не хотели ее  слушать?
- задала вопрос Брекки. - Я точно не захотела бы слушать о  нападающих  на
мою планету хохлатых чужаках. А что там имелось в виду насчет инопланетян?
- Обе повернулись и глянули на меня.
   Когда я не отозвалась, за меня ответила Менолли:
   - Не знаю, но Лессе и Ф'лару нужно как можно скорее на это взглянуть.
   А я ошарашенно стояла на месте. Потом, подумав кое о чем, спросила:
   - Когда это написано?
   - Думаю, около четырехсот Оборотов назад... примерно  в  то  время,  из
которого Лесса притащила Древних, -  ответила  Менолли.  -  Или  даже  еще
раньше. Свитки  могут  сохраняться  очень  долго,  нам  доводилось  видеть
несколько рукописей времен Путешествия Мориты. Те свитки хранились в самых
старых кладовых Бендена,  и  нельзя  сказать  наверняка,  когда  они  были
написаны.
   - Пошли, Карен, нам пора,  -  позвала  Брекки.  -  Не  против,  если  я
позаимствую эту песню на несколько дней, Менолли? - Брекки взяла  песню  и
потащила меня к двери.
   - Нет. Лесса захочет ее изучить. Я догоню вас двоих позже. Может  быть,
к тому времени найдется музыка для этих слов. - Менолли рассеянно  махнула
нам на прощание.
   Я позвала Пэна спуститься с вышины и сказала ему передать  Рамоте,  что
мы возвращаемся с очень важным известием и  хотели  бы  как  можно  скорее
увидеть Лессу.
   Когда мы вынырнули из Промежутка  в  Бенден  Вейре,  Лесса  ждала  нас.
Брекки молча подала ей песню. Прочтя,  Лесса  присвистнула  и  в  глубокой
задумчивости посмотрела на меня.
   - Рамота и Мнемент говорили, что Пэн расспрашивал насчет своего  малого
роста. Ну, и мы тоже недоумевали. А эта песня, кажется, проливает свет  на
его размеры, да и на тебя тоже. - Она посмотрела на меня в раздумье. - И у
меня такое  чувство,  что  эта  песня  в  конечном  счете  вызовет  больше
затруднений, чем разрешит. Непонятно, как это "со всеми дракон  без  труда
говорит". Да и вообще после слов "Из металла корабль..." совсем ничего  не
разобрать, но когда-нибудь, я уверена, понять удастся.
   - Я могу спросить Пэна насчет первого.  Одну  минуту,  -  я  замолчала,
сосредоточилась и послала Пэну:
   "С кем ты разговаривал в последнее время?"
   "С Лессой, Ф'ларом, Брекки, Ф'нором..." - с готовностью отозвался Пэн.
   "Нет, нет, нет. Не со всадниками?" -  спросила  я,  зная,  что  драконы
могут говорить с другими всадниками, если захотят. Однако говорить  не  со
всадником для дракона - поистине  редкость.  Робинтон  был  одним  из  тех
немногих, с которыми драконы разговаривали постоянно.
   "А, ты имеешь в виду Доону?"
   Доона Снайдер - наш главный ветеринар. Она взяла мою аптечку,  когда  я
болела.
   "Да!" - воскликнула я.
   "Тебе больше ничего не нужно?" - спросил  Пэн  противным  тоном.  Потом
стал перечислять дальше имена нескольких невсадников  из  нашего  вейра  и
чужих. Увидев на моем лице изумленное выражение, Лесса спросила,  что  мне
рассказал Пэн.
   Я пересказала ей, и она велела Рамоте подтвердить это. Когда я спросила
Пэна, почему те люди, с которыми он говорил, никогда об этом не упоминали,
он ответил, что они не считали, что  в  его  беседах  с  ними  есть  нечто
необычное. Наконец я обернулась к Лессе и сказала:
   - Мне бы хотелось кое-что попробовать с Пэном.
   - Что? - отозвалась она.
   -  Пэн  постоянно  общался  со  всеми,  кого  упомянул.  Я  бы   хотела
посмотреть, сможет ли он разговаривать с кем-то, кого видел лишь  раз  или
два, - заявила я.
   - У тебя на примете есть кто-то? - спросила Лесса.
   - Мой капитан, к примеру. Пэн  видел  его  лишь  однажды.  А  еще  есть
несколько человек с корабля, которых он либо вообще не видел за  последний
год, либо видел раз или два. Мы можем попытаться поговорить  и  с  людьми,
которых он вообще раньше не встречал, но кого неплохо знаю я.
   По ее согласному кивку я снова обратилась к Пэну.
   "Пэн, где мой передатчик?"
   "У меня в гнезде. Все остальные твои приборы у Дооны", - ответил Пэн.
   "Ты можешь послать бреккину королеву его принести, объяснив ей, как  он
выглядит, чтобы она смогла за ним слетать?" - спросила я.
   "Конечно! Ты же знаешь,  могу",  -  в  его  мысленном  голосе  появился
оттенок осуждения. Ровно через десять секунд передатчик оказался у меня  в
руках.
   "А теперь, Пэн, я хочу, чтобы ты поговорил с моим  капитаном  и  сказал
ему, чтобы он меня  вызвал  на  связь",  -  я  мысленно  представила  себе
капитана Брауна.
   На этот раз времени прошло  побольше,  но,  не  прошло  и  минуты,  как
передатчик запищал.
   - Здесь Карен.
   - Капитан Браун, - донесся с корабля озадаченный голос. - Знаю,  звучит
странно, и все же что-то сказало мне вызвать тебя. Как ты это объяснишь?
   - Это был Пэн. Мы тут затеяли кое-что. Если можно, я бы  хотела,  чтобы
вы объявили по всему кораблю. Я  собираюсь  попросить  Пэна  телепатически
связаться с людьми на борту. Если у  кого-то  появится  хотя  бы  малейший
намек на желание выйти со мной на связь, пусть так и сделают.
   - Я подыграю тебе, Карен, но хотелось бы получить объяснение, когда  ты
со своей затеей покончишь, - ответил капитан Браун.
   - Как только сами разберемся, я вам непременно сообщу. Конец связи.
   Тут мы и начали. Не потребовалось много времени, чтобы установить:  Пэн
довольно легко мог устанавливать связь с теми людьми, кого встречал  более
пяти раз. Людей, с которыми он встречался два-три раза или  не  общался  в
последнее время, он мог вызвать на связь уже с некоторым трудом. А с теми,
кого он ни разу не видел, даже если я хорошо их знала, Пэн вообще  не  мог
связаться, как и с теми, кого встречал  лишь  однажды.  Таким  образом,  в
определенных пределах, Пэн мог разговаривать с кем хотел. Он не мог читать
у них в умах, как в моем, а лишь  посылать  им  то,  что  хотел  сообщить.
Однако, для дракона, не имеющего органов речи,  то  был  наилучший  способ
разговаривать  с  окружающими.  Такая   односторонняя   телепатия   вполне
достаточна, чтобы общаться. Он понимал слова, произносимые  вслух,  и  мог
затем телепатически отвечать тому, с кем беседовал.
   После этого я передала капитану, что мы установили  относительно  Пэна.
Кроме того, я прочла ему ту найденную нами необычную песню. Перед тем, как
отключиться, я попросила нуль-транспортировать Пэну в гнездо  общие  планы
"Экскалибура".
   - Ну что ж, я довольна, что песня эта о тебе и Пэне, - сказала Лесса. -
И, видимо, Пэну на самом деле уготованы великие дела, как заявил  Мнемент.
Насколько могу судить по нашему короткому  общению  с  капитаном,  дракону
обычных размеров определенно пришлось  бы  туго  на  корабле,  а  вот  Пэн
прекрасно туда впишется. - Она посмотрела на Пэна. -  Ты,  кроха  -  очень
удачливый бронзовый. Смотри, не подводи нас.  Ты  ведь  умней  большинства
драконов, и у тебя есть возможность свой ум проявить. Покажи все,  на  что
способен.
   Я услышала, как Пэн ответил Лессе:
   "Ты будешь гордиться мной, а Перн станет  гордиться,  что  я  вылупился
здесь из яйца".
   Лесса  отпустила  нас,  и  я  поспешила  в  гнездо  Пэна  взять   планы
"Экскалибура". Как следует все прикинув, я послала капитану список  разных
мест, где Пэн мог бы удобно разместиться. Я сумела довольно точно обмерить
Пэна, и, поскольку он не станет расти дальше, я решила, что эти  измерения
в большинстве своем останутся верными. Полная длина тела  Пэна  составляет
24 фута, из них треть приходится на  хвост;  это  значит,  что,  когда  он
"встает" на ноги, то рост его составляет около 16 футов. Таким образом,  в
большинстве отсеков корабля ему пришлось бы  передвигаться,  согнувшись  в
три погибели, но, так как стоять на четырех лапах ему ничуть  не  тяжелей,
чем на двух, это затруднений не вызовет. Размах его крыльев  -  18  футов,
но, когда они прижаты к туловищу, поперечный размер его  тела  уменьшается
до неполных пяти футов. Длина его  передних  лап  -  три  фута,  задних  -
четыре. Он может закручивать хвост вокруг или убирать под себя.
   Исходя из этих сведений, на корабле должны что-нибудь придумать!



5. НАКОНЕЦ НА БОРТУ

   После, как нам казалось, целых  недель  ожидания  мы  наконец  получили
разрешение  Звездного  флота  взять  на  борт  Пэна   в   качестве   моего
"иждивенца". Пока не изучены его способности, мы не будем знать, что с ним
делать. Я, однако, думаю, что он мог бы стать ценнейшим сотрудником Службы
безопасности!  Вы  только  представьте:  у  вас   за   спиной   появляется
огнедышащий  дракон!  Он  может  уходить  в  Промежуток  от  огня  фазеров
[энергоемкое оружие, имеющее несколько режимов:  от  "лазероподобного"  до
"оглушающего"] и выходить оттуда в совершенно ином месте.  Мало  того,  он
сам - великолепный "аппарат" воздушной разведки, притом  разумный!  С  его
проворством (обычным, впрочем, для драконов)  он  может  сцапать  человека
(или иное существо) передними лапами, а из клетки его когтей не  вырваться
ни за что. До сих пор у меня  не  было  особой  возможности  испытать  его
ловкость и/или научить чему-то, но теперь, на борту "Экскалибура", я смогу
сделать едва ли не что угодно.
   До нашего нуль-транспортирования на борт там переделали зону отдыха  на
восьмой палубе. Сделали своего рода  "гнездо"  и  обустроили  жилище  мне.
Квартирка была не такая удобная, как моя начмедовская,  но  каждый  должен
отвечать за свои поступки.
   Пэн полагал, что нуль-транспортировка - дело долгое, и говорил,  что  с
гораздо большим удовольствием прошел бы  через  Промежуток.  Я  объяснила:
прежде чем начать странствовать  в  Промежутке  по  кораблю,  ему  следует
приноровиться к размерам "Экскалибура", иначе это  кончится  влипнувшим  в
какую-нибудь   переборку   крылом.   Непорядок!   При   виде    маленького
транспортерного отсека у него расширились глаза, и он смиренно  согласился
сделать, как я сказала, до начала путешествий в Промежутке.
   Я проводила его до комнаты отдыха восьмой палубы (с  превеликим  трудом
его втиснули в турболифт) и велела ему сидеть  тихо,  пока  я  не  вернусь
после встречи с капитаном  Брауном.  Эх,  знать  бы  заранее...  Все  юнцы
любопытны, а уж Пэн - и подавно.
   Мне предстояло  не  только  переговорить  с  капитаном  Брауном,  но  и
поглядеть, что изменилось  в  лазарете,  и  вникнуть  в  суть  происшедших
изменений, а  заодно  познакомиться  с  новыми  членами  экипажа  -  я  не
сомневалась, таких за девятнадцать месяцев,  проведенных  мной  на  Перне,
появилось  множество.  Помощник  начальника