что  встречи  не
избежать, я встала и постаралась хоть немного отряхнуть пыльную одежду. Не
годится встречать моего "лорда" грязной и растрепанной.
   Я поклонилась Джексому, и Ф'нор заговорил первым.
   - Джексом, это и есть та юная леди, которую я встретил, прибыв  к  вам.
Она утверждает, что вместе со своими товарищами  прибыла  из  одной  вашей
дальней хижины. По-моему, ее зовут Карен.
   Увидев, как меня ошеломило его последнее замечание, он довольно  угрюмо
усмехнулся.
   - Нет, мыслей я не читаю, а вот наши драконы - похоже, да. Твое имя мне
передал Кант. Ты вообще с ним говорила?
   И опять я поздновато сообразила,  что  проделала  нечто  необычное  для
этого мира. Облизывая сухие губы и пытаясь найти хоть немного слюны,  чтоб
смочить вдруг пересохший рот, я ошарашенно покачала головой и сказала:
   - Вслух не говорила. Я мысленно  назвала  им  свое  имя.  Тот,  который
поменьше, - я показала на Рута - сказал, что его зовут Рут, но это -  все,
что я разобрала.
   Мужчины изумленно переглянулись.
   - Ты поняла Рута?!? - спросил Джексом.
   - Не совсем, - пробормотала я. - Единственное, что до меня дошло -  его
имя. Остального не поняла. Слишком много помех.
   Они отвернулись и опять заговорили друг с  другом,  а  я  слышала  лишь
случайные  слова,  вроде  "...не  понимает  всех  драконов,  как   Лесса",
"кандидат", "высиживание", "королева". Наконец они повернулись обратно  ко
мне, и Ф'нор сказал:
   - Лорд Джексом и Рут вместе с Кантом сходятся в том, что, хотя  девушек
редко выбирают для  Запечатления  во  время  Высиживании  -  разве  только
королевского яйца - ты могла бы стать превосходным кандидатом. По какой-то
причине тобой заинтересовались оба дракона, а почему, они нам не  говорят.
Выводок Рамоты должен вылупиться  на  днях,  и  нам  нужно  еще  несколько
кандидатов,  особенно  для  единственного  королевского  яйца.   Несколько
предполагаемых кандидатов недавно захворали и,  похоже,  не  оправятся  от
болезни вовремя, чтобы успеть к выведению. Не желаешь ли занять их место в
качестве кандидата?
   Я понятия не  имела  о  большинстве  тех  странных  вещей,  на  которые
ссылался  Ф'нор,  но  появилось  отчетливое  ощущение,  что,  если   б   я
отказалась, то определенно пошла бы против местных  обычаев.  Кроме  того,
меня заинтересовало, что за болезнь вывела из строя тех кандидатов.
   - Почла бы за честь. Можно мне дать знать своим об этом,  чтоб  они  не
волновались? И не могут ли они последовать за мной?
   Я думала, что не очень разумно отделяться от единственных знакомых  мне
людей, и, кроме того, капитану не понравилось бы, останься кто-то  из  нас
без страховки.
   - Да, ты  можешь  сообщить  друзьям,  и  нет,  всем  им  никак  с  нами
отправиться не удастся. Впрочем, двое смогут уместиться вместе с  нами  на
спине у Канта. Когда мы попадем в Бенден, я спрошу, нельзя ли  послать  за
остальными какого-нибудь всадника, но обещать не могу. Ну, двигай. Времени
у нас немного, меня ждут.
   Ф'нор и лорд Джексом смотрели, как я объясняла Дорис, что случилось. Мы
с ней пришли к единому мнению: это для  меня  -  превосходная  возможность
побольше узнать о местных обычаях, особенно тех, о которых мы слышали,  но
не  могли  правильно  перевести.  Мы  решили,  что  она  и   Доона   будут
сопровождать меня в Бенден, где бы он ни находился.
   Затем Ф'нор помог нам  взобраться  на  спину  Канта.  Влезши  в  упряжь
всадника, - выглядела она, словно седло какой-нибудь диковинной  лошади  с
привязными ремнями - мы поднялись в воздух, и немного спустя уже двигались
сквозь какую-то темную и очень холодную пустоту. Вынырнули мы из  нее  над
незнакомой  равниной,  и  в  моем  мозгу  вдруг  появилось   одно   слово.
"Промежуток". Там, где мы очутились,  уже  перевалило  за  полночь.  Ф'нор
показал мне, где расположились другие кандидаты, и я в изнеможении рухнула
на свободный комплект постельных принадлежностей. Дорис и Доону  проводили
скоротать ночь в помещении для гостей.
   Я бы не  сказала,  что  очень  долго  проспала,  когда  меня  разбудило
сдержанное пение драконов.  Тем  не  менее,  сквозь  полуоткрытые  веки  я
увидела яркий свет дня. Не успела  я  с  трудом  сесть,  охая  от  боли  в
натруженных вчерашней ходьбой мышцах, как вбежал Ф'нор, сунул мне  в  руки
длинную белую тунику, пару белых башмаков и сказал:
   - Одевайся, быстро. Надеюсь, подойдет.
   Он в нетерпении стоял рядом, пока я срывала свою "крестьянскую"  одежду
и второпях облачалась в белое. Туника оказалась великовата,  а  башмаки  -
малы, но было не очень-то похоже, что у меня есть возможность  их  сменить
или даже сказать хоть слово. Потом он  схватил  меня  за  руку  и  куда-то
потащил.
   - Пошли. Яйца Рамоты вылупляются раньше срока.
   Других кандидатов тоже подгоняли, совсем как Ф'нор меня. Мы выбежали на
какой-то уступ, где нас, одного за другим, подхватили драконы.  По  узкому
длинному тоннелю они спустили нас в незнакомое заполненное  песком  место,
где находился самый большой из виденных мной до сих пор драконов, золотого
цвета, и самые большие яйца, какие мне только приходилось  видеть  за  всю
жизнь. Ф'нор и  Кант  сбросили  меня  у  одного  из  яиц,  превосходившего
размером другие и находившегося от  остальных  на  некотором  удалении.  Я
увидела лишь немногих других девушек, и все они стояли  неплотным  кольцом
вокруг этого яйца. Очень горячий песок даже сквозь башмаки  опалял  стопы.
Напоследок Ф'нор сказал:
   - Не бойся. Если Запечатлишь королеву, не позволяй ей себя  загнать.  И
объедаться тоже не давай! А если не  Запечатлишь,  убирайся  с  песка  как
можно быстрее.
   Но он, видимо, был уверен, что именно я Запечатлю королеву.
   У меня осталось лишь несколько минут, чтоб  осмотреться  и  подумать  о
по-прежнему непонятном совете Ф'нора,  прежде  чем  яйца  начали  качаться
взад-вперед и трескаться, а тихое пение драконов стало громче. Я  увидела,
как золотистая Рамота изучает кандидатов, и  могу  поклясться:  взгляд  ее
дольше всего задержался на мне. По крайней мере, телепатический зуд в моем
мозгу усилился!
   Немного спустя раскололось первое яйцо,  и  из  него  выскочил  зеленый
дракончик. К нему подошел парнишка не старше лет  пятнадцати,  и,  видимо,
меж ними установились некая связь. Эти "узы" не походили ни на  что  иное.
Внезапно стало казаться, что дракончики вылупляются повсюду. Я  посмотрела
на золотое яйцо как раз вовремя,  чтоб  увидеть,  что  оно  раскололось  и
оттуда выскочило крохотное подобие  Рамоты.  Несколько  девушек  оказались
рядом и сгрудились  вокруг  маленькой  драконихи.  Она  повертела  головой
туда-сюда, разглядывая их, а потом, не обращая внимания на двоих  девушек,
шагнула к третьей и посмотрела ей прямо в глаза.
   Осознав, что происходившее Запечатление, должно быть,  означает  своего
рода связь разумов, я рассудила так: я не хотела Запечатлеть королеву.  И,
вновь следуя совету Ф'нора, я повернулась, чтоб выбраться из этих  горячих
песков как можно скорей, но едва не наткнулась на  маленького  коричневого
дракончика, стрелой несшегося  к  очередному  парнишке.  Пытаясь  удержать
равновесие, я все-таки споткнулась и упала  -  запутавшись  в  собственных
ногах, да еще на них были эти тесные башмаки - прямо перед носом у другого
дракончика. Видя, как приближаются острые когти, я вскинула руки,  защищая
лицо. На  моих  глазах  неуклюжие  дракончики  уже  покалечили  нескольких
кандидатов, и я сжалась, готовая к потрошению, если не хуже.  Лежа  так  в
ожидании боли, я удивлялась, как позволила втянуть себя в эдакую заваруху.
   Но ничего страшного не происходило, и я опасливо открыла  глаза.  Видя,
что бронзовый дракончик остановился  рядом,  я  всмотрелась  в  него.  Мое
внимание привлек разноцветный водоворот его глаз, и вдруг показалось,  что
я в них тону. Появилось ощущение присутствия в  мозгу  чего-то  нового,  -
вроде вулканитского  взаимопроникновения,  только  иного  рода.  Теперь  я
поняла значение слова "Запечатление"  -  это  похоже  на  мысленную  связь
вулканитов, избравших друг друга, чтобы вступить  между  собой  в  близкие
отношения или брак,  и  все  же  нечто  другое  (судя  по  слышанным  мною
рассказам).
   "Ты не ушиблась? - сказал у меня в голове обеспокоенный голосок. - Я не
собирался тебя сваливать".
   Сев и потянувшись к голове размером с туловище, я сказала:
   - Все в порядке. Я сама виновата. Неуклюжая, только и всего.  Как  тебя
звать?
   "Пэн. И я голоден. Поесть бы, а?"
   - Конечно.
   Я встала и увидела, что всех дракончиков уже Запечатлили, и им вместе с
их партнерами помогали выбраться с места вылупления.  Явился  Ф'нор,  явно
взбудораженный и, как мне показалось, слегка опечаленный.
   - Бронзовый! Ты Запечатлила бронзового! Ты - первая девушка,  сделавшая
такое. Видела бы ты зрителей, особенно из Руата. Сначала они разочарованно
вздыхали, увидев, что  ты  не  Запечатлила  королеву,  а  потом  пришли  в
неистовство, когда ты Запечатлила этого бронзового.
   Я не знала, в чем значение Запечатления бронзового, но не  сомневалась,
что скоро выясню. И заявление Ф'нора  лишь  укрепило  мою  решимость  быть
предельно осторожной в словах и поступках,  поскольку  я  стану  предметом
постоянного повышенного внимания.
   Ф'нор ухмыльнулся, глядя на источавшего нетерпение дракончика.
   - Неплохо бы его накормить. Я знаю, насколько они могут оголодать. -  С
этими словами он встал с  одной  стороны,  я  -  с  другой,  и  мы  повели
неуклюжего маленького дракончика к местам кормежки.
   В ту ночь, когда все улеглись спать в бараках  для  учеников,  которые,
как мне сказали, станут нам домом, пока наши  драконы  не  вырастут  и  не
научатся  всему  необходимому,  я  отыскала  и  вынула  свой   передатчик.
Связавшись с кораблем, поведав им о своем нынешнем положении, о моем новом
напарнике,  и  получив  распоряжение,  во  изменение   прежних   указаний,
оставаться там, где я теперь находилась и изучать все, что смогу,  я  тоже
улеглась, надеясь хорошенько выспаться. Я не догадывалась, что  не  только
Запечатление мною бронзового - крайняя редкость, но и имя  Пэн  совершенно
необычно для дракона, и  поэтому  моя  персона  привлекала  внимание  даже
большее, чем я предполагала.



2. ПЕРВЫЕ УРОКИ

   Когда мы с Пэном привыкли друг к другу, я стала понимать его, а он стал
понимать мои мысли. Я не могла скрыть от него, что я - с  другой  планеты,
но просила никому этого не рассказывать. Он не мог взять в толк, по  какой
причине я этого не хотела, но, в  конце  концов,  согласился  хранить  мою
тайну. Разумеется, мои угрозы не внимать его просьбам насчет всякого  зуда
и сухости шкуры не имели к этому ни малейшего касательства!
   Первые пару месяцев в учебном Крыле прошли беспокойно. К  тому  времени
"Экскалибур"  и  его  экипаж  хорошо  знали,  куда  я   нечаянно   попала.
Выращивание и обучение дракона  требуют  времени  гораздо  больше  месяца,
предназначавшегося для изучения Перна и его системы,  так  что  начальству
пришлось разрешить мне остаться здесь до  того  времени,  когда  я  и  Пэн
сможем  покинуть  планету.  Командование  Звездного   флота,   вникнув   в
создавшееся  положение  (драконы  -  тонко  чувствующие   существа;   узы,
возникшие при Запечатлении, нерасторжимы; если я покину Пэна или  погибну,
он  умрет),  с  готовностью  предоставило  мне   возможность   длительного
пребывания на Перне. Оно дало разрешение оставаться на Перне для  изучения
его культуры и драконов и другим членам  экипажа.  В  их  числе  оказалась
Доона Снайдер, и я этому  очень  радовалась.  "Экскалибуру"  давали  новые
задания, но по соседству с системой Перна, и, если  только  не  находилось
чего-то более неотложного, корабль наведывался к нам более-менее регулярно
- не чаще раза в месяц, но и не реже раза в два месяца. Состав  экспедиции
менялся, одна я, в силу своего положения, оставалась на  Перне  неотлучно.
Некоторые,  высадившись  на  планету,  в  следующий  прилет  "Экскалибура"
покидали ее; другие находились здесь по нескольку месяцев, и, отдохнув  на
корабле, возвращались изучать планету и ее культуру.
   Удивительно, ну и быстро же растут драконы! По крайней  мере,  так  мне
представлялось через несколько дней и недель. Они лопают, как сумасшедшие,
растут, их шкура при этом трескается, и потому ее надо обильно  смазывать,
чтобы она оставалась мягкой. Вы не представляете, что значит несколько раз
в день смазать дракона! Эх и выматывает! Нам сказали: если  рубцов  больше
допустимого, то это может затруднить полет дракона, а покалеченный  дракон
ни на что не годен. В большинстве случаев, если из-за  рубцов  драконы  не
могли больше летать, как прежде, они навеки уходили в  Промежуток  -  одни
или с всадниками. Если дракон уходит в Промежуток  без  всадника,  рана  в
душе у такого несчастного  не  заживает  никогда;  мне  рассказывали,  что
остаток дней бывший всадник живет  с  ощущением,  будто  от  его  личности
осталась лишь половина. Опекун Джексома  -  один  из  таких  всадников,  и
несколько раз мне представлялась возможность поговорить с ним. А вот  если
всадник умирает по какой  угодно  причине,  дракон  обязательно  уходит  в
Промежуток. Дракон никогда не переживает всадника, разве только в каких-то
исключительных обстоятельствах; такое, к примеру, случается с высиживающей
яйца  королевой,  но,  как  только  выводятся  детеныши,  она   уходит   в
Промежуток.
   И еще я узнала, что такое Нитепад. Его причина - как мы и предполагали,
действительно, та обнаруженная нами странная планета. Эта планета подходит
близко к Перну каждые двести перинитских лет (Оборотов) - или около  того.
Когда такое  случается,  через  космос  к  Перну  устремляются  безмозглые
паразиты. Если таким "Нитям" позволить упасть и разрастись, они зарываются
в грунт, уничтожают все живое и земля становится, по  существу,  пустой  и
бесплодной.  Тем  не  менее,  древним   экспедициям   на   Южный   Материк
подвернулись живущие в почве жукоподобные создания, которым, видимо,  Нити
по вкусу. Южный Материк весь зеленый без помощи драконов, выжигающих  Нити
в воздухе. Я слышала,  что  тех  личинок  пытаются  поселить  на  Северном
Материке и посмотреть, как они себя покажут. Это отобьет хлеб у  драконов,
но, по крайней мере, холды будут в безопасности.
   А драконы не позволяют Нитям коснуться земли. Делают они это так:  едят
огненный камень, который им дают всадники, и сжигают Нити, изрыгая  пламя.
Планета разделена на районы, и каждый находится под защитой своего  Вейра.
Таким образом, за Перн сражаются, сменяя друг друга, не один-два, а  много
Вейров.  Особые  наземные  команды  обходят  подопечную  территорию  после
каждого боя с Нитями, следя, чтобы не проросла ни одна. Обнаружив обрывок,
они сжигают его огнеметами, которые мы видели в первый день.
   Нити опасны сами по себе для  людей  и  драконов.  Касаясь  плоти,  они
вызывают тяжелые ожоги, в некоторых  случаях  прожигая  мышцы  до  костей.
Драконы избавляются от Нитей, уходя в Промежуток,  где  Нити  замерзают  и
раскалываются вдребезги, а затем возвращаясь и  продолжая  полет.  Однако,
если на дракона и  всадника  падает  клубок  Нитей,  или  они,  выходя  из
Промежутка, оказываются внутри большого клубка, то дракон и всадник обычно
погибают. Они  не-успевают  уйти  в  Промежуток,  чтоб  сбросить  огромный
клубок.
   Я выяснила, что такое ожог Нити, во время  первого  Нитепада,  попав  в
Вейр Бенден. После того, как я Запечатлила Пэна, когда каждый хотел знать,
кто я, да откуда явилась (в связи с чем потребовалось порядочно  пируэтов,
а  кое-где  и  прямого  вранья),  да  чему   училась,   я   сказала,   что
интересовалась врачеванием, но систематического образования  не  получила.
Вот меня и приставили  помогать  медикам  во  время  Нитепада.  Всем  нам,
будущим всадникам, дали работу, и я рассудила, что труд  целителя  гораздо
легче некоторых заданий, которые приходилось выполнять моим товарищам!
   Выглядели ожоги и людей, и драконов ужасно. Но здешние жители  изобрели
какую-то мазь, которую называли болюйди-трава. Пахнет  она  отвратительно,
но обладает антисептическим  свойством  и  способствует  заживлению  раны.
Стоит наложить эту мазь на ожог, как человеку тут же становится  легче.  Я
утаила немного для дальнейшего изучения.
   В перерывах между Нитепадами, мы учились. Вначале, когда драконы росли,
мы  только  кормили  и  смазывали  их,  да  еще  выполняли  иную   работу,
требовавшуюся  Вейру:  мастерили   одежду,   отливали   посуду,   собирали
лекарственные травы, ухаживали  за  содержавшимся  Вейром  скотом  и  тому
подобное. Проводились и тренировки, подобные тем,  что  предстояли  нам  с
драконами в  будущем,  но  на  земле.  Эти  тренировки  весьма  напоминали
строевую  подготовку,  которой  мы  занимались  в  Академии,   поэтому   я
превосходно справлялась!
   Тренировки сочетались с нарядами на  отбор,  сортировку  по  размеру  и
упаковку огненного камня. Нам сказали, что необходимо хорошо разбираться в
огненных камнях, знать, какого размера камни надо скармливать драконам,  а
заодно и обычный для дракона с всадником выход пламени и с какой скоростью
расходуется огненный камень во время Нитепада. Когда  мы  обучились  всему
этому, нашим главным делом во время  Нитепада  стало  укладывать  огненный
камень в мешки и подавать их старшим всадникам,  а  те,  в  свою  очередь,
снабжали им готовых к бою драконов; в  нашем  случае  старшими  всадниками
были старшие воспитанники, опередившие нас в обучении.
   Кроме  того,  научились  мы   и   "драконьим   броскам"   -   искусству
перебрасывать от одного дракона к другому и ловить на  лету  полные  мешки
огненных камней. Не добрасывать или промахиваться было нельзя, в  основном
потому, что в таком случае мешок, наполненный  огненным  камнем,  стал  бы
смертоносным снарядом для находившихся в  воздухе  под  нами  или  отрядов
огнеметчиков.
   Занимались мы и наземной  подготовкой.  Представляла  она  собой  очень
строгую, напряженную маршировку, требовавшую от нас группового  исполнения
замысловатых  движении   и   перестроений.   Некоторым   моим   соученикам
приходилось  очень  туго,  а  меня,  прошедшую  соответствующую  пытку   в
Академии, поставили руководить и  тренировать  собственное  подразделение.
Мне сказали, что, поскольку я - всадница бронзового дракона,  мне  однажды
придется командовать, и руководство строевой подготовкой станет  для  меня
хорошей школой.
   Я выяснила также, что мы останемся в ученических казармах, пока драконы
не вырастут, иными словами - около года. Годовалый дракон достигает 70% от
размеров взрослого. Когда они смогут летать, нам предоставят свои  жилища.
Скрывать выданное Звездным флотом оборудование становилось все труднее,  и
мне частенько приходилось припрятывать его где-нибудь вне казарм.
   Первый год шел своим чередом,  и,  когда  драконы  выросли  достаточно,
чтобы нести нас на своих спинах, мы получили задание  делать  свои  первые
наборы боевых ремней и других приспособлений. Поскольку строй на Перне,  в
общем, феодальный, все изготавливается  вручную.  Портным  я  всегда  была
никудышным,  и  Наставник,  узнав,  что  со  всем,  касавшимся  одежды,  я
обращалась неумело, поручил мне заняться другими делами.  А  вот  с  кожей
возиться мне по-настоящему  нравится,  в  итоге,  после  первых  неудачных
попыток, с ременной упряжью я справлялась неплохо.  Когда  все  мы  сумели
смастерить  упряжь,  удовлетворившую  Наставника  и  его  помощников,  нам
позволили начать летную подготовку. Пока мы делали упряжь, нам  объяснили,
что, доколе драконы растут, нам придется часто ее переделывать, но,  когда
драконы расти перестанут, делать это придется  лишь  по  мере  изнашивания
ремней.
   Первый полет каждая пара совершает одна, в основном потому,  что  никто
не  знает,  как  мы  справимся.  Наш  первый  полет  явился  едва  ли   не
разочарованием:  несколь