а, он вовсе не удивился, а лишь
огляделся и понимающе кивнул, заметив на столе пустые ампулы.
   - Тэк-с, тэк-с, - сказал  он,  поднеся  к  глазам  одну  из  ампул  и
посмотрев на  нее  поверх  очков.  -  Все  ясно.  Кто  будет  оплачивать
лечение?
   - Я, - ответил Майк.
   - Вы, молодой человек?  -  удивленно  спросил  врач.  -  Ну  что  же.
Выводить ее из этого состоянии придется неделю, поэтому готовьте полторы
тысячи кредитов.
   - Это для нас не проблема, - уверенно заявил Майк. - Я могу заплатить
вперед и наличными.
   - Нет-нет, - отгородился руками доктор. - Только безналичные переводы
по счету. У нас так принято. Ну а теперь всем, у  кого  слабая  психика,
лучше удалиться в другую комнату.
   - Я лучше уйду, - тут же сказал Гвинет и выскользнул за дверь.
   - А я останусь, - объявил Майк.
   - Это ваша девушка? - задал ему вопрос врач.
   - Да.
   - Ну... как хотите,  -  пожал  плечами  доктор  и  кивнул  санитарам,
которые, оставив складные носилки,  шагнули  к  распластанной  на  стене
Мэнди.
   В руках одного из них оказался  устрашающего  вида  инструмент,  и  в
следующую минуту санитар обошелся с Мэнди очень бесцеремонно.
   - Что вы делаете?! -  завопил  шокированный  Майк  и  попытался  было
остановить наглых медиков, однако стоявший сзади  Шило  схватил  его  за
руку, понимая, что эти люди знают, что делают.
   Девушку наконец оставили в покое, а доктор подошел к Майку и пояснил:
   - Поэтому я и  просил  всех  выйти  -  не  каждый  способен  спокойно
смотреть, как близкому человеку засовывают такую штуку в задний  проход.
Однако сейчас  это  единственная  возможность  ввести  лекарство.  Через
десять минут ее  мышечные  ткани  станут  мягче,  и  мы  сможем  сделать
нормальную инъекцию. А пока что эта бедняжка тверда, как камень.
   - Но что с ней, сэр, я никогда о подобном не слышал, -  не  удержался
Майк.
   - Это финал болезни, одно из  проявлений  приема  наркотиков  N-типа.
Наверное, она все время заговаривалась, ведь так?
   - Да, - кивнул Майк и тяжело  вздохнул.  -  Она  все  время  говорила
какие-то глупости...
   - Вот-вот, тяжелая форма и полное выпадение из сознания. Эта  девушка
не помнит себя уже очень давно...
   - А почему она такая твердая? - спросил Шило.
   - Не знаю, - пожал плечами врач. - Наверное, вошла в какой-то  образ.
Может, ей кажется, что она кирпич в стенной кладке, вот  поэтому  ее  от
стены практически не оторвать, если не ввести лекарство.
   Один из санитаров шагнул к Мэнди и, дотронувшись до ее руки, сказал:
   - Она уже готова, док. Можно колоть...
   - Что ж, отлично, - кивнул доктор и извлек из  своего  вместительного
чемоданчика пистолетный шприц. Загнав в него баллончик с соответствующим
лекарством, он подошел к  пациенте  и,  еще  раз  проверив  мягкость  ее
тканей, начал делать инъекции, больше похожие на стрельбу в упор.
   Майк отвернулся, а Шило сжал его плечо.
   Еще через несколько минут Мэнди удалось положить на носилки. Санитары
прикрыли ее легким одеялом с эмблемой госпиталя и понесли  к  выходу,  а
доктор подошел к Майку и протянул ему визитку:
   - Вот, молодой человек, здесь  номера  телефонов  и  диспикеров.  Все
дежурные службы к вашим услугам.
   Можно звонить сегодня вечером, но я бы посоветовал вам  подождать  до
утра.
   Доктор обнадеживающе улыбнулся и уже хотел уйти,  но  Майк  остановил
его, схватив за локоть.
   - Послушайте, сэр, - лихорадочно  заговорил  он.  -  А  вы  могли  бы
вылечить Мэнди? Вылечить ее совсем?!
   - Молодой человек, зависимость от препаратов N-типа остается  на  всю
жизнь. Возможны длительные ремиссии, но...
   Доктор  замолчал,  потом,  прокрутив  в  голове  какие-то   варианты,
произнес:
   - Впрочем,  есть  один  шанс.  Это  инъекции  Гарфинкела.  Совершенно
удивительная методика, в нашем  госпитале  уже  проведено  лечение  трех
пациентов. Успешное лечение. Четвертый пациент, к  сожалению,  умер,  не
дождавшись, когда лекарство доставят к нам на Малибу. Вот этот четвертый
невостребованный комплект и есть ваш шанс. Но он стоит больших денег.
   - Сколько?
   - Полмиллиона.
   - У меня есть такие деньги, сэр. Что нужно сделать?
   - Ничего, принести рекомендательные бумаги из вашего банка. Только  и
всего. Как только документ будет  у  наших  экономистов,  мы  немедленно
приступим к лечению. Инъекцию вводят в течение четырех  часов,  а  потом
около полутора суток идет восстановление организма. Я  бы  даже  сказал,
полное его обновление. Эффект просто феноменальный. Вы не  узнаете  вашу
девушку. Она явится перед вами совершенно другим человеком.
   - Хорошо бы, - мечтательно произнес Майк.
   - Уверяю вас, так все и  будет,  -  заверил  доктор  и  вышел  вполне
довольный. За такой большой заказ ему полагались проценты.
   Майк тоже был несказанно  рад.  С  блестящими  глазами  он  ходил  по
номеру, все время повторяя:
   - Теперь ее вылечат, Шило. Ты слышал? Теперь ее вылечат.
   - Я слышал, Майк, - без  особого  энтузиазма  отозвался  Шило.  -  Но
неплохо бы вылечить и тебя.
   В этот момент вернулся Гвинет,  который  помогал  санитарам  спускать
вниз пациентку. И вернулся он не  один,  а  с  Фаготом,  который  теперь
командовал "собаками".
   - У нас проблемы, Майк! -  с  ходу  заявил  Гвинет  и,  посмотрев  на
Фагота, сказал:
   - Говори.
   - Сегодня под утро мне на диспикер позвонил один из наших - Аэртон. У
нас мощные диспикеры, сэр, и мы запросто общаемся с островом.  Так  вот,
он сказал, что к ним движется не меньше тысячи человек и они  похожи  на
либеров. А потом начался бой, сэр, и Аэртон держал  со  мной  связь  все
время. Через полчаса он замолк, успел лишь сказать, что их  куда  больше
тысячи и они уже в поселке...
   - И это все?
   - Все, - кивнул Фагот и как-то сник, словно из него  разом  выпустили
весь воздух.
   - И что это значит? - спросил Майк, обращаясь к Гвинету и Шилу.
   - Это значит, что пока они в  долине,  мы  не  увидим  здесь  никаких
туков, - сказал Гвинет. - А если у либеров появится  толковый  командир,
то им и в долине покажется тесно. И очень скоро...
 
103 
 
   Два старых обшарпанных грузовика, один с тентом, а другой с выцветшей
будкой сгоревшего шапито, двигались следом  за  машиной  Густава  Птюча,
который чувствовал себя военачальником, вводящим  войска  в  поверженный
город.
   Отдельные прохожие останавливались, удивленно глядя на эту процессию,
а  дети  с  интересом  рассматривали   нарисованного   клоуна,   который
жонглировал шарами и приглашал публику на представление.
   Поворот за поворотом приближал начало великой битвы Густава Птюча,  и
он радовался этому, как долгожданному празднику.
   Пару раз колонну обгоняли полицейские машины, и Густав хмурил  брови,
однако все проходило гладко, и полицейские убирались восвояси, то ли  не
замечая  ничего  подозрительного,  то  ли  не  желая   подвергать   себя
опасности.
   "Оно и верно, ребята, - размышлял Густав. - Подумайте лучше  о  своих
детках".
   Впрочем, обо всех детках  Густав  уже  подумал  сам.  Он  решил,  что
уничтожит всех государственных чиновников  вместе  с  их  близкими.  Это
должно было стать для обитателей  Ларбени  и  всей  этой  дикой  планеты
расплатой за неверность, за то,  что  они  позабыли  истинных  хозяев  и
служили завоевателям Малибу.
   Что ж, теперь справедливость будет восстановлена и Густав  вступит  в
права владения этим миром.  Только  тогда  он  сможет  называться  своим
настоящим и гордым именем - Альваро Роблес эль Маррагон.
   Дорогу  перебежала  кошка,  но  Густав  только  усмехнулся.  В   этот
торжественный  день  он  не  боялся   кошек   и   предательских   ударов
контрразведки. На руках у него были все козыри, и  он  был  намерен  ими
воспользоваться.
   Одним из козырей были солдаты, которым Птюч доверял на все  сто.  Это
были шесть десятков отъявленных негодяев, которые  почти  не  потребляли
ляписа, в чем и состояла их главная ценность.  Вечером  команда  Густава
должна была захватить базу, и уже тогда, под покровом  ночи,  Дрю  Волен
введет в город основные силы либеров.
   Ясно, кровавой оргии не избежать, но тут уж  ничего  не  поделаешь  -
придет время, и Густав отстроит  новый  город,  а  об  этом  все  просто
забудут. Нужно лишь заручиться поддержкой некоторых финансовых  королей,
и тогда можно безбоязненно править на Малибу до самой смерти.
   Наконец машины добрались до небольшого ангара,  который  находился  в
двухстах метрах от стены, отгораживавшей базу от внешнего мира.
   В этом убежище находился неиспользуемый склад, и его удалось снять за
какие-то совсем смешные деньги.
   Птюч остановился и, выйдя из автомобиля, лично открыл  ворота,  затем
заехал внутрь, следом за ним в проржавевшее чрево ангара втиснулись  оба
грузовика.
   Двери закрылись, и началась  разгрузка,  а  четверых  человек  Густав
сразу отправил караулить на крышу.
   "Очень хорошо, - приговаривал он про себя,  следя  за  разгрузкой,  -
очень хорошо". Тяжелого вооружения было в избытке, и при  желании  можно
было снести военную базу, даже не заходя на ее территорию.
   Солдаты работали с энтузиазмом, и вскоре  разгрузка  была  закончена.
Затем Густав поинтересовался, у всех ли есть карты  территории  базы,  и
раздал их тем, у кого не было.
   Свой первый удар он  планировал  нанести  по  арсеналу,  чтобы  потом
тратить  патроны  без  счета.  Опять  же,  с   крыши   арсенала   хорошо
просматривались  посадочные  площадки,   где   стояли   разведывательные
вертолеты. И это было очень кстати - Густав  хотел  сохранить  несколько
машин, чтобы пользоваться ими позже в собственных целях.
   От арсенальных складов до ангаров,  где  стояли  ракетные  установки,
было рукой подать, и их Густав тоже намеревался взять без повреждений.
   На этом задачи ударного отряда исчерпывались,  и  дальше,  по  плану,
следовал доклад генералу Фолсберри, а тот  уже  приступит  к  проведению
собственной операции. Птючу же останется ждать, когда Волен  приведет  в
город двадцать тысяч либеров.
   Как только они прибудут, предстоит совершить бросок в сторону  порта.
При таком количестве атакующих численность подразделении охраны  уже  не
имела никакого значения.
   Порт был нужен как воздух, потому что на его территории, помимо всего
прочего, были установлены противовоздушные  комплексы  "триумфер".  Птюч
знал их силу и понимал, что, стоит только взять эти штуки под  контроль,
он сможет жечь цели даже на близких орбитах вокруг планеты.
   Это было очень важно. Густав не  исключал,  что  имперский  наместник
района поставит задачу высадить десант  в  район  Ларбени  любой  ценой,
поскольку это был единственный большой город на всем Малибу.
   "Что ж, пусть тогда попробуют, - мысленно усмехнулся Птюч. - В  любом
случае к их услугам еще останется все северное полушарие".
 
104 
 
   На город спускалась темнота,  и  люди  гасили  свет,  надеясь  завтра
проснуться снова.
   Собрав дань с проституток, возвращались в свои участки полицейские. А
им на смену заступали те, кому предстояло дежурить в ночь.
   Рестораны работали в прежнем режиме, посетители веселились как  ни  в
чем не бывало, а у дверей их ждали терпеливые коробочки такси.
   Густав только что поговорил с Воленом. Тот был в двух часах марша  от
города, и из того, что на базе не было  замечено  никакой  суеты,  можно
было заключить, что приближение либеров к городу происходит незаметно.
   На ближайшей вышке не спеша прохаживался часовой. Он лениво  курил  и
плевал через перила, раздумывая, чем займется, когда  закончится  смена.
Особенно живописно он смотрелся в ядовито-оранжевых перекрестиях  ночных
прицелов, доступный и беззащитный, как ребенок.
   По территории базы время от  времени  проезжал  джип,  который  также
являлся необходимым звеном безопасности, однако сидевшие в нем люди тоже
не верили ни в какое нападение и просто отбывали служебную повинность.
   Помимо часовых, за воротами  вдоль  всей  стены  располагался  второй
охранный периметр, состоявший из  высокочастотных  излучателей.  Густаву
требовалось во что бы то ни стало уничтожить их редукторы, иначе  пройти
дальше было бы невозможно.
   Когда совсем стемнело, он еще раз оглядел с крыши всю территорию базы
и, щелкнув переключателями рации, сказал одно только слово:
   - Пора.
   И тотчас с крыши соседнего дома, с  наплечной  установки,  стартовала
ракета.
   Она врезалась  в  надстройку  сторожевой  вышки,  и  вся  конструкция
полыхнула, как лопнувший огненный шар. Взрыв был такой  силы,  что  Птюч
прикрыл лицо руками от  мелких  частиц  мусора,  которые  просвистели  в
воздухе точно пули.
   Как он и ожидал,  автоматика  ворот  нарушилась  и  одна  из  створок
отошла.  Щель  была  небольшая,  но  достаточная,  чтобы  в  нее   могли
проскочить люди.
   Не давая опомниться часовым на других вышках,  по  ним  тоже  нанесли
ракетные удары. В одном  случае  ракета  прошла  мимо  и  часовой  сумел
выпустить несколько очередей, однако уже второй залп  накрыл  эту  цель,
оставив всю южную сторону базы без прикрытия.
   Группа из пятнадцати  человек  во  главе  с  Тодом  Ви-льямсом  стала
выдвигаться к поврежденным воротам, в то время как вся база  сотрясалась
от громкого воя десятков сирен.  Где-то  в  районе  казарм  была  слышна
беспорядочная стрельба, и это развеселило Густава.
   - Паскаль, машина, - предупредил он по  рации,  завидев  мчавшейся  к
воротам джип.
   Две ракеты почти одновременно прочертили ночное небо и пересеклись на
цели. Первый заряд подбросил джип вверх, а вторая ракета поразила его  в
воздухе. Получилось очень эффектно, и Птюч даже похлопал в ладоши.
   Переносные комплексы делали свое дело, и, хотя вблизи он были  опасны
для  самих  стрелков,  мощность  этих  двухсотмиллиметровых  труб   была
подавляющей. Густаву удалось доставить их в ангар целых пятьдесят  штук,
и это было хорошим начальным капиталом для такой операции.
   - Теперь казарма, Паскаль! Нужно отбить у  них  охоту  даже  соваться
сюда!
   - Есть, сэр, - отозвался боевик, который командовал ракетчиками.  Они
удачно рассредоточились на всех ближайших крышах и были  готовы  громить
хоть весь город.
   Еще несколько ракет с ревом покинули  стволы  и,  прочертив  огненные
траектории, взорвались в районе казарм. Попадания были точными, сразу  в
нескольких местах заполыхали строения.
   Густав улыбнулся и потянул носом - в воздухе пахло гарью,  порохом  и
победой.
   - Вперед, ребята! - крикнул он другим наблюдателям и, закинув автомат
на спину, стал спускаться вниз по пожарной лестнице.
   Тем временем у поврежденных ворот завязалась короткая перестрелка,  и
Тод Вильяме попросил поддержки. С крыши  полыхнул  еще  один  залп  -  и
проблема была решена.
   Вскоре  атакующие  проникли  внутрь   первого   периметра   и   стали
расстреливать осветительные приборы. Огромные лампы лопались с  грохотом
пехотных гранат и осыпались целыми водопадами белых искр.
   - Вперед, ребята! - подбодрил своих Густав и побежал сам. Он с трудом
протиснулся между створками ворот и застал момент, когда первый  из  его
солдат напоролся на высокочастотный излучатель.
   Не было крика, не было вспышки, только шипение, будто  на  сковородке
жарят жирного гуся.
   Обожженный труп  рухнул  на  бетон,  а  Птюч  закричал,  указывая  на
редуктор:
   - Да вот же он, сносите его скорее, пока он еще раз не сработал!
   Раздались выстрелы, и последнее препятствие  было  уничтожено.  Затем
добили оставшиеся прожектора и четверть базы погрузилась в темноту.
   - Теперь вперед, ребята! Дорога свободна!
   Прошло  всего  пятнадцать  минут,  когда  группа  Птю-ча,  потеряв  в
коротких перестрелках четырех человек, успешно проникла в арсенал. В ход
пошло трофейное оружие, и вскоре все ненужные Густаву здания базы горели
ярким пламенем. Его бойцы продолжали поливать окрестности огнем,  а  сам
Птюч связался с далеким абонентом.
   - Слушаю тебя, Густав,  -  услышал  он  сквозь  легкое  потрескивание
помех. - Какие новости?
   - Этап пройден, сэр. Теперь ход за вами, а я жду Волена и иду  вперед
- к зенитным комплексам!
   - Ты молодец, Густав.
   - Спасибо, сэр.
   - Желаю тебе удачи.
   - И  вам,  сэр,  -  ответил  Птюч,  уже  представляя  яростную  атаку
космической банды генерала Фолсберри.
 
105 
 
   Уже второй час подряд Майк уговаривал и убеждал  своих  собеседников,
что необходимо предпринять какие-то меры для безопасности города.
   Он приводил примеры с уже имевшим место  появлением  либеров  у  стен
города, он говорил  об  уничтожении  острова  "собак",  однако  проблемы
"каких-то там разбойников" мало заботили и Кита  Карсона,  и  совершенно
пьяного Гуго Флангера, и приятеля Карсона - лейтеканта Бриттена.
   Сидевшие рядом Бен Маллинз и Серж Персоль ничего не решали  и  только
искоса посматривали на своих боссов..
   - Поймите, эти люди могут быть уже на полпути к  Ларбени  и  за  ночь
перережут всех жителей - и вас в том числе,  господа,  -  говорил  Майк,
однако ответом ему были неопределенные пожатия плечами и молчание.
   Лишь Флангер время от времени икал и говорил Майку:
   - Извинись, ведь ты меня обокр-рал... Меня уволят... Ик!
   У Карсона не было причин сердиться на Майка, ведь  все  его  действия
были направлены против конкурентов. Тем не менее он переживал из зависти
и оттого, что с самого начала так ошибался в этом мальчишке.
   - Ну, господа, мне пора. У меня, увы,  сегодня  дежурство,  -  сказал
лейтенант Бриттен и поднялся из-за стола. - Служба...
   - А что бы вы сделали, Майк, на месте этих  ваших  либеров,  если  бы
решили ворваться в город? - задал вопрос Серж Персоль.
   - Да, действительно, - поддержал вопрос Бриттен и одернул китель.
   - А чего тут придумывать? Прошлый раз вы поджарили их  ракетами...  -
Майк сделал паузу, вспомнив,  как  горел  остров  "барсуков",  наверное,
Бриттен был к этому причастен. -  Значит,  прежде  нужно  нейтрализовать
именно ракеты. Прорваться на базу и уничтожить...
   Лейтенант Бриттен по-идиотски хохотнул, так что обернулось  несколько
человек, сидевших за другими столиками.
   Сегодня в зале было  немноголюдно,  музыка  не  играла  и  настроение
вокруг не поднималось выше самой средненькой отметки. Все чего-то ждали,
даже самые неосведомленные.
   Наконец лейтенант ушел,  и  все  сидевшие  за  столом  погрузились  в
молчаливое уныние - каждый по своему поводу. Лишь только Майка согревала
мысль о Мэнди, которая, если верить докторам,  уже  завтра  могла  стать
другим человеком.
   Неожиданно где-то неподалеку грянул раскат грома, и  далекая  вспышка
озарила шелковые портьеры ресторана.
   Майк подпрыгнул на месте и, отшвырнув стул, побежал в  холл.  За  ним
тотчас последовали Шило, Гвинет, Маллинз и Персоль. Когда они  выскочили
из дверей "Хризантемы", со стороны базы донеслось еще несколько взрывов,
таких сильных, что в окрестных домах из окон посыпались стекла.
   Из стоявших у гостиницы такси выскочили водители и замерли, глядя  на
поднимавшееся зарево.
   - Что случилось? - спросил Карсон, а  пьяный  Флангер  махнул  рукой,
крича:
   - Война, сволочи! Война!
   - Так, - подал голос Майк. - Маллинз и  Персоль!  Срочно  всех  людей
вниз с оружием!
   -  Есть!  -  одновременно  ответили  оба  и  помчались  в  гостиницу,
оттолкнув  Карсона  и  пробиваясь  сквозь  толпу   перепуганных   людей,
выбежавших на улицу, чтобы узнать, в чем дело.
   - Гвинет, ты немедленно звони Фаготу - пусть гонит всех "собак" сюда!
А ты, Шило, садись в  такси  и  дуй  в  торговый  двор  мистера  Динара.
Помнишь, у которого мы покупали оружие и джипы?  Скажи,  что  я  забираю
весь его товар, который может стрелять! Его охранники тоже  будут  здесь
нелишними - объясни ему про либеров, он не дурак, должен сообразить!
   - Я понял, Майк! - кивнул Шило и с  ходу  запрыгнул  в  уже  открытую
дверцу такси. Машина завизжала покрышками и понеслась по улице,  а  Майк
оседлал другое такси и прика