орции мяса, - сказал Майк.
   - Какого мяса? Эскалоп фрондер,  котлета  трюфель  или  нарезка  а-ля
рюсс?
   - Дайте гуся на троих,  -  сориентировался  Майк,  чувствуя,  что  не
успеет постичь всех тонкостей кулинарной науки.
   - Как прикажете, сэр, - расцвел фальшивой  улыбкой  официант.  -  Что
будете пить?
   - Шампанское! -  произнес  Майк.  В  этом  вопросе  он  был  подкован
значительно лучше.
   - "Лиманж",  "Дюплие",  "Советик"?  -  уточнил  официант  с  коварной
улыбочкой.
   - Самого дорогого, - определился Майк -  И  чтобы  было  холодное,  -
добавил он, вспомнив статью из туристического проспекта.
   - Всенепременно. - Официант согнулся и стал пятиться задом,  пока  не
уперся копчиком в затылок какого-то господина.
   Официант ушел, и почти сразу заиграла  музыка.  Ансамбль  из  четырех
человек проворно двигал руками, поддерживая репутацию  далекого  городка
Торн-Велля.
   - Музыка, - констатировал  Шило.  Казалось,  он  захмелел  без  вина,
очутившись вдруг в совершенно ином мире.
   На  небольшой,  свободный  от  столиков,  пятачок   вышли   танцевать
несколько пар. Оголенные спины и прозрачные туалеты  женщин  взволновали
Майка. Он вспомнил девушку, которую вынес из жилища "собак"  за  секунду
до пожара. Она была одного с Майком возраста, и под ее тонким платьем...
   Тогда, в запале боя, он почти ничего не понимал, но сейчас все  стало
на свои места, а память угодливо  выдавала  ему  самые  лакомые  кусочки
воспоминаний Позднее Майк неоднократно прокручивал в  своем  воображении
картины  того,  что  вышло  бы  из  их  встречи,  не  будь  он   стеснен
обстоятельствами. И это  были  лучшие  из  фантазий  Майка,  которые  он
доводил до осязаемого совершенства.
   Майк был близок  с  этой  девушкой  столько  раз,  что  уже  верил  в
реальность их отношений. Однако эти мысли мешали его главному делу, и он
находил в себе мужество прятать их, пока не появлялась  возможность  для
нового полета воображения.
   -  Господа,  прошу  убрать  локти!  -  объявил  официант,  неожиданно
появившись с огромным, уставленным тарелками подносом.
   "Барсуки" моментально  выполнили  команду  и  тут  же  погрузились  в
чарующие запахи жареных гусиных потрошков, которые обрамляли  запеченные
в персиках окорочка.
   - Давай снимем эту белую штуку, -  предложил  Гви-нет,  имея  в  виду
белоснежную скатерть. - Замажем мы ее, ой замажем.
   - Это не имеет значения, господа, - пропел официант,  -  для  того  и
белое, чтобы мазать.
   Расставив тарелки, он дополнил их небольшими кувшинчиками  с  соусом,
несколькими  блюдами  с  сопутствующим  салатом  и  напоследок   увенчал
построение серебряным ведерком со льдом, из  которого  торчало  горлышко
бутылки.
   - А теперь вот это, - произнес служитель столов и подносов, выставляя
фужеры, похожие на хрустальные тюльпаны. -  Прикажете  налить,  господа,
э-э.. "барсуки"?
   - Налей, парень, - сказал  Шило,  проникаясь  уважением  к  человеку,
рассмотревшему их принадлежность.
   - Вы не поверите, господа разбойники, но в детстве я мечтал сбежать в
долину и примкнуть к вам. Честное слово!
   Придушенная умелой рукой пробка негромко зашипела, и через  мгновение
пенная струя поочередно заполнила бокалы.
   - Пожалуйста, отведайте наше лучше шампанское, господа! Это "Советик"
полусладкое. Нектар, доступный немногим! Очень немногим...
 
62 
 
   Незнакомый пенный напиток "барсукам" очень понравился. Прежде они  не
пробовали ничего подобного.
   Майк, совсем непривычный к  алкоголю,  слегка  запьянел  и  удивленно
анализировал новое состояние. Окружающий мир становился менее статичным,
а краски его дрожащих контуров приобретали необыкновенную яркость.
   Неожиданно в эту чудесную гармоничную картину радости, отдыха и новых
ощущений вклинился до боли знакомый звук схватки.
   Выстрелы доносились прямо из холла и перемежались  криками  и  звоном
витринных стекол.
   Официант тут же замер, округлив от ужаса глаза, а Шило  достал  из-за
пояса пистолет и положил его на стол.  То  же  самое,  как  по  команде,
проделали Майк и Гвинет.
   - У вас так каждый день? - совершенно серьезно поинтересовался  Шило,
наблюдая, как залетавшие в дверь пули вспарывали накрахмаленные скатерти
и на пол валились не успевшие спрятаться посетители.
   Однако вопрос остался без ответа. Официант охнул и упал в обморок.
   - Думаю, мы не должны ввязываться в это дело,  -  подвел  итог  Шило,
указав  в  качестве  примера  на  ансамбль  из   Торн-Велля.   Музыканты
действительно продолжали играть, не придумав ничего более подходящего, и
Шило принял их оцепенение за признак спокойствия.
   Между тем, преследуемые  частым  огнем,  в  ресторан  ввалились  трое
автоматчиков и, прячась  за  колонны,  стали  вести  ответную  стрельбу,
посылая пули в холл гостиницы.
   -  Здесь  становится  жарко,  -  заметил  Гвинет,   дотрагиваясь   до
пистолета. Треск автоматов мешал разговору, и хмель от дорогого  напитка
растаял без следа.
   Очередная шальная пуля нашла новую жертву. Ею оказалась самая молодая
и миловидная дама. Она была пьяна и  не  успела  вовремя  лечь  на  пол.
Брызнула кровь, и женщина, словно кукла,  шлепнулась  на  паркет,  а  ее
смелый разрез на юбке задрался до неприличия.
   - Как ты думаешь,  Майк,  мы  еще  должны  сохранять  спокойствие?  -
поинтересовался Шило.
   Будь он в долине, его пистолет уже давно бы  заговорил,  а  здесь,  в
этом большом красивом доме, он терялся и не знал, как ему поступить.
   Майк тоже не знал, ведь в туристических проспектах подобных ситуациях
даже не упоминалось. Впрочем, прятавшиеся за колоннами автоматчики  сами
решили этот вопрос. Одному из них не  понравились  то  ли  пистолеты  на
столе, то ли просто  кожаные  куртки  "барсуков".  Он  вскинул  автомат,
намереваясь устранить эту проблему,  но  его  проблемы  на  этом  только
начались.
   Шило радостно схватился за пистолет  и  выстрелил  три  раза  подряд.
Послышался грохот  роняемого  оружия,  а  затем  автоматчики  поочередно
повалились в россыпи стреляных гильз.
   На некоторое  время  воцарилась  тишина,  нарушаемая  только  стонами
раненых да возгласами удивления, доносившимися из холла.
   - Надеюсь, я все сделал правильно? -  несколько  неуверенно  произнес
Шило и, чтобы скрыть свое смущение, добавил, обращаясь  к  пришедшему  в
себя официанту:
   - Друг, принеси еще сладкого вина. Это уже кончилось...
   В подтверждение своих слов он показал на пустую бутылку.
   Повинуясь долгу, официант с трудом поднялся на ноги:
   - Это уму непостижимо... Это непостижимо уму - такое пережить. -  Его
блуждающий взгляд остановился на лице Шила. - Сэр, я  все  помню  -  еще
одну бутылку полу сладкого "Советик"...
   И  бедняга  пошел  мимо  перевернутых  столов  и  лежавших  на   полу
посетителей, припудренных сбитой с потолка известкой.
   - Смелый человек, - заметил Гвинет.
   - Нормальный парень, - подтвердил Шило. Из  холла  заметили  движение
официанта и снова открыли  огонь.  Его  спасло  только  чудо  да  спешка
стрелков.
   А Гвинет, решив поддержать  "смелого  человека",  поднял  пистолет  и
выстрелил несколько раз.
   - Ты попал, - заметил Шило.
   - Да, они ведут себя неосторожно, - согласился Гвинет и, посмотрев на
Майка, спросил:
   - А почему ты не стреляешь?
   - Я не успел ничего сообразить, - признался тот.  -  Я  пришел  сюда,
чтобы встретиться с большими людьми, а стрелять друг в друга мы могли бы
и в долине...
   -  Тут  ты  прав,  -  согласился  Шило  и,   увидев,   что   официант
возвращается, поднял пистолет, снова целясь в дверной  проем.  Едва  там
появилась цель, Шило нажал на курок.
   - Какие-то они здесь медлительные, - сделал замечание Гвинет.
   - Да-а, - вынужденно признал Шило и быстро поменял обойму.
   Официант  без  проблем  преодолел  заваленное  обломками   и   телами
пространство и поставил на стол бутылку "Советик".
   - Молодец, - сказал Шило. - Садись с нами...
   - У нас это не положено, - попытался отказаться официант,  однако  на
стул  присел.  Движениями,  доведенными  до  автоматизма,  он  откупорил
бутылку и разлил шампанское по бокалам.
   Официант был еще не  в  себе  и  слышал  только  восторженные  оценки
разбойников:
   - Ох, сладкое какое!
   - В нос шибает!
   - Мне нравится. Это лучше, чем шоколад...
   - Не стреляйте! Перемирие! У нас перемирие! - неожиданно закричали из
холла.
   - Это, наверное, вам, - заметил официант.  Понемногу  до  него  стала
доходить ужасная суть всего произошедшего.
   - Не стреляйте, у нас перемирие!...
   - У нас тоже перемирие! - в свою очередь крикнул Шило.  И,  посмотрев
на Майка, спросил - Я все так говорю, Баварски?
   На что Майк только пожал плечами.
 
63 
 
   Кита Карсона отшвырнули с таким пренебрежением, словно он  был  и  не
человеком, а каким-то блохастым щенком. Бедняга ударился головой о стену
и счел за благо не подниматься с пола, наблюдая за тем,  как  из  двери,
ведущей на пожарную лестницу, выбегают люди Маллинза.
   Они с ходу вступали в бой, и  во  все  стороны  разлетались  пули,  а
стреляные гильзы сыпались точно горох.
   "Чур не в меня, чур не в меня", - молил Карсон, чувствуя, как горячая
смерть вонзается в стены все ближе и крошки облицовочного  камня  больно
щиплют лицо.
   Противник  рассредоточился  тем  временем  по  холлу  и,  прячась  за
тяжелыми диванами и стойками портье, ожесточенно сопротивлялся.
   Чтобы охватить этих молодцов с флангов, люди Маллинза  просочились  в
ресторан, что позволило им вести перекрестный обстрел. Карсон видел, что
это приносит ощутимую пользу, и про себя похвалил Маллинза.
   "Должно быть, я его  недооценивал.  Недооценивал  этого  талантливого
сукиного сына", - говорил себе Кит, щурясь от летящей мраморной  крошки.
Но  неожиданно  веселая  трель  автоматчиков,  засевших   в   ресторане,
оборвалась после нескольких  громких  хлопков.  Кит  тут  же  заподозрил
измену, а  приободренный  противник  предпринял  контратакующий  маневр,
отбросив людей Маллинза к лифту и заставляя бросить своих раненых.
   Впрочем, едва вражеские солдаты оказались  напротив  дверного  проема
ресторанного зала, снова послышались хлопки,  и  автоматчики  неприятеля
покатились по мрамору, как кегли.
   Враг дрогнул и начал отступать, а в  смертельно  опасную  зону  опять
ступили бойцы Маллинза. И опять, словно  поветрие,  быстрая  стрельба  и
бездыханные  тела  неосторожных  бойцов,   повалившихся   поверх   жертв
предыдущей волны.
   - Да что же это такое?! - не выдержал Кит. Он видел,  что  неизвестно
кто валит и тех и других, не различая друзей и неприятелей. По  счастью,
рядом  прятался   Маллинз,   который   тоже   заметил   эту   непонятную
закономерность.
   - Похоже, кто-то спятил! - предположил он, вытирая кровь,  набегавшую
из свежей раны на лбу.
   - Нужно перемирие, чтобы разобраться в обстановке, - предложил Кит.
   - Согласен, - кивнул Маллинз и, сложив ладони рупором, крикнул:
   - Не стреляйте! Перемирие! У нас перемирие!
   И тотчас с другой стороны рубежа ему ответили:
   - Не стреляйте, у нас перемирие!
   - Ну наконец-то, - вздохнул Кит и с трудом поднялся на  ноги.  Мокрая
штанина и легкое жжение в паху, породили в его мозгу страшную догадку.
   "Я ранен! Пуля нашла меня, и  я  истекаю  кровью!"  -  решил  Карсон,
однако тут же пришло прозрение. Он попросту напустил  в  штаны,  но  это
было уже несмертельно.
   Из всех углов холла тяжело поднимались участники смертельного шоу,  и
никто из них больше не наставлял стволов друг на друга. Уцелевшие  бойцы
стаскивали в кучи  бездыханные  тела,  волоча  их  по  полу  и  оставляя
отвратительные кровавые полосы.
   Откуда-то  появились  аптечки  и  бинты,  затем  послышались   сирены
приближающихся карет "скорой помощи".
   Вскоре появились представители полиции Они вели себя очень осторожно.
Увидев Кита, комиссар городского управления направился прямо к нему.
   - Вы заверяли меня, сэр, - начал он. -  Вы  заверяли  меня,  что  все
останется в рамках, и... что же я вижу?
   Комиссар огляделся, драматически простирая  руки  то  в  одну,  то  в
другую сторону, а сопровождавшие его офицеры невольно повторяли движения
своего шефа. Получалось очень комично, однако Кит сдержал улыбку и  тихо
спросил:
   - Я могу как-то компенсировать вам эти беспорядки, мистер Хуарес?
   - Ну,  я  даже  не  знаю...  -  пожал  плечами  комиссар.  Он  боялся
продешевить и оттого не мог назвать цифру сразу.
   - Пятьдесят тысяч мы и пятьдесят тысяч наши оппоненты.
   Лицо комиссара на секунду замерло, и напряженная работа мысли собрала
в кучку все  имевшиеся  на  лбу  морщины.  Однако  вскоре  чело  Хуареса
разгладилось и он удовлетворенно кивнул.
   - Я сейчас же поднимусь в номер, чтобы принести все необходимое, а вы
пока поговорите вот с ним, - сказал Кит, указывая на сидевшего  у  стены
человека, который обеими руками держался за продырявленный пулей живот.
   - Что, дружище, плохо тебе? - спросил Кит,  узнав  в  раненом  своего
обидчика, который вызывал на битву Маллинза, а  затем  отшвырнул  самого
Кита, больно ударив его о стену.  -  Вижу,  что  плохо.  Вызывай  своего
казначея, нужно заплатить городской полиции.
   Раненый медленно поднял на Карсона глаза и не проронил ни слова.
   - Покажи мне, кто у  вас  казначей!  Просто  ткни  пальцем!  -  снова
потребовал Кит, затем нагнулся ближе и наконец все понял. - Да он подох,
тварь. Я ему ору, а он подох и ничего не слышит! - возмущенно воскликнул
Кит.
   Продолжая  что-то  бубнить  себе  под  нос,  он  вошел  в   лифт,   и
изрешеченные пулями створки со скрипом сомкнулись за его спиной.
 
64 
 
   Через  десять  минут  Кит  снова  спустился  вниз  и  подивился   тем
изменениям, которые произошли в холле за время его недолгого отсутствия.
   Все трупы были вынесены на крыльцо, а раненые уложены вдоль одной  из
стен, где им оказывали  помощь  врачи.  Согнанный  владельцем  гостиницы
персонал отчаянно драил пол мыльной пеной, а  в  ресторане  снова  играл
оркестр.
   "М-да, - подумал Карсон, - жизнь стремительно берет свое".
   Тут же он заметил  своего  противника  -  человека  из  "Клаус  Хольц
компани", который быстро отсчитывал деньги в фонд городской  полиции.  И
комиссар Хуарес был им, по-видимому, вполне доволен.
   Возникло опасение, что противник  перевербует  полицейского  на  свою
сторону, однако Карсон мысленно  махнул  на  это  рукой.  Хуарес  не  та
величина, которая в городе хоть что-то значит.
   "Другое дело Лозмар, - размышлял  Кит.  -  Его  ребята,  появись  они
вовремя, могли бы решить  исход  сражения...  Кстати,  а  где  эти  трое
гиптуккеров, которых я видел перед началом драки?"
   - Мистер Карсон, ну как же так! - услышал Кит умоляющий голос и сразу
узнал владельца отеля, мистера Гоусмита.
   - Составляйте смету на ремонт, - предупреждая объяснения, заявил Кит.
- Половину подпишу я, другую наши оппоненты.
   - О! Вы настоящий джентльмен,  мистер  Карсон!  Слов  нет,  какой  вы
человек! - обрадовался Гоусмит и,  не  теряя  времени,  убежал  сочинять
смету.
   Постояв в раздумье среди снующих вокруг  людей,  Кит  принял  решение
пойти в ресторан, тем более что там, кажется, тоже все вставало на  свои
места.
   Едва он появился в зале, к  нему  подбежал  метрдотель.  Его  бабочка
болталась на тесемке, белая сорочка  была  перепачкана  кровью.  Тем  не
менее   ресторанный   служитель   мужественно   улыбался,    преодолевая
последствия недавнего шока. За его спиной официанты и  кухонные  рабочие
наводили порядок и заменяли скатерти на уцелевших столах.
   Как ни странно, посетители  ресторана  испытали  не  слишком  сильное
эмоциональное потрясение, и все благодаря принятому  накануне  алкоголю.
Невозмутимыми  выглядели  и  четверо  музыкантов,   которые   продолжали
исполнять монотонную пьесу, уставившись глазами в пустоту.
   Неожиданно Карсон увидел Маллинза. Тот сидел за столиком у стены.
   - Для вас есть отличное местечко, сэр, - предложил метрдотель.
   - Не нужно, - сказал Кит. - Меня здесь ждут.
   С этими словами он направился к Маллинзу,  который,  хотя  и  не  был
серьезно ранен, вел себя как-то странно.
   - Бен, ты почему не со своими людьми? - строго спросил Кит.
   - Тихо, - прошипел тот, прижав к губам палец. - Садись и наблюдай.
   - За кем?
   - За ними.  -  Маллинз  указал  на  столик,  занятый  гиптуккерами  -
троицей, которую Кит видел накануне.
   "Как я мог их сразу не заметить!" - удивился он, присаживаясь рядом с
Маллинзом.
   - Какие-то они не такие. Не похожи на гиптуккеров.
   - На кого? - не понял Маллинз
   - На погонщиков туков.
   - Какие это тебе погонщики? Они положили двенадцать человек.
   - Наших?! - поразился Кит.
   - Всяких. Им без разницы, - тихо сказал Маллинз.
   - А давай подойдем к  ним  и  познакомимся,  -  неожиданно  предложил
Карсон и даже сам испугался собственной смелости.
   - Давай, Кит, - охрипшим от решимости голосом  произнес  Маллинз.  За
все время знакомства с Карсоном он впервые назвал  его  Китом.  Или,  по
крайней мере, впервые произнес это имя приветливо.
   Маллинз уже начал подниматься из-за стола, когда Карсон сказал:
   - Стой! Нужно сделать заказ. А то неудобно идти знакомиться с пустыми
руками.
   - Да, неудобно, - быстро согласился Маллинз и с  видимым  облегчением
сел обратно на стул. Ему казалось, что он выиграл еще несколько секунд.
   -  Эй,  парень!  -  приглушенно  крикнул  Карсон  и  призывно  махнул
официанту рукой.
   - Слушаю, сэр.
   - Вот что, набери полный поднос еды и приходи сюда.
   - Но что конкретно? - удивился официант.
   -  Не  важно,  главное,  чтобы   попышнее...   Попредставительнее   -
понимаешь?
   - Да, сэр.
   Официант зашагал,  быстро  переставляя  длинные  негнущиеся  ноги,  а
Карсон, глядя ему вслед, заметил, что ансамбль музыкантов уже  несколько
раз проигрывает одну и ту же музыкальную фразу
   Впрочем, этот непорядок заметил и всеведущий метрдотель. Он подошел к
сцене и постучал пальцем по корпусу контрабаса, обращая на себя внимание
музыкантов. После этого мелодия продолжила свое легкое  течение,  словно
река, преодолевшая высокий порог.
   Кит намеренно пялился по сторонам, чтобы только не смотреть в сторону
гиптуккеров. Он опасался, что этим выдаст свое волнение раньше времени.
   Наконец  появился  официант  с  грандиозным  подносом,   на   котором
размещался нестандартный заказ. Кит удовлетворенно кивнул:  многоярусные
построения блюд смотрелись именно так, как и следовало.
   - Теперь вперед, Бен, - скомандовал он, понимая, что еще немного -  и
он не решится это сделать.
   Официант был пущен первым, и под прикрытием его  подноса  Кит  и  Бен
осторожно приблизились к трем необычным гостям.
   - Разрешите  предложить  вам  небольшое  угощение  от  нашего  стола,
господа! - голосом отставного конферансье произнес Кит, словно  объявляя
номер с фокусами.
   Три пары глаз воззрились на него с явным удивлением. Кит читал в  них
непонимание, но никакой агрессии не было, и это вселяло оптимизм.
   Между тем официант начал профессионально расставлять тарелки на столе
и убирать пустые и те, к которым едва прикоснулись.
   - Садитесь, господа, - ломающимся юношеским голосом предложил один из
гиптуккеров, и Карсон отметил, что он очень молод.
   - Спасибо. - Кит сел на  единственное  свободное  место,  а  Маллинзу
пришлось выдернуть стул из-под соседнего столика.
   Карсон сунул  официанту  чаевые,  и  тот  удалился,  а  гиптуккеры  с
интересом воззрились на неожиданных гостей. Впрочем, и Шило, и Гвинет, и
в  особенности  Майк  были  настроены  весьма  благодушно,  ведь   люди,
пришедшие  с  таким  угощением,  без   сомнения,   явились   с   добрыми
намерениями.
   - Мы здесь впервые, - сказал Майк, широко поводя рукой. - И нам здесь
очень нравится.
   - Да, нравится, - подтвердил Шило, а Гвинет покивал головой.
   Кит понял - ему намекают, что пора начать разговор,