склонны  к  продвижению
искусства  в  массы.  Об  этом  свидетельствовали   гнутые   из   железа
иллюстрации к известным трагедиям Харланда, а также силуэты  дельфийских
ангелов, образы которых пережили в кованых оградах не одно столетие.
   Подойдя к воротам, Майк нажал кнопку звонка, однако ничто не нарушило
предутренней тишины, и даже птицы проигнорировали появление незнакомца.
   Майк снова надавил холодную кнопку, но  и  это  не  принесло  ничего,
кроме неприятных ощущений. В этот час дом банкира Либнера  спал  крепким
сном.
   Делать было нечего, Майк попытался протиснуться между прутьями, и это
ему удалось, но не до конца. Все тело  легко  скользнуло  внутрь  двора,
однако уши  продолжали  оставаться  снаружи,  принося  своему  владельцу
неизмеримые мучения и ощущение общего дискомфорта.
   Ситуация уже принимала необратимый и трагический оборот,  когда  Майк
обильно поплевал на ладони и  потер  ими  непослушные  уши.  Последовали
жуткие мгновения боли, но дело было сделано - Майк оказался за оградой и
снова водрузил на голову свою шляпу.
   Ободранные уши  горели  огнем,  однако  Майк  сосредоточил  все  свое
внимание на вскрытии  дверного  замка.  Замок  не  поддавался,  пришлось
высадить его выстрелом. Он  постоял,  слушая  беспокойное  эхо,  но  все
вокруг оставалось неподвижным.
   То ли никто не поверил в реальность стрельбы, то ли все крепко спали,
но Майк беспрепятственно проник в дом и, выбрав поворот  направо,  пошел
на ощупь вперед.
   Впрочем, поначалу никакого проку  от  этого  не  было,  поскольку  на
первом  этаже  располагались  только  кухни,  кладовки  и  комнаты   для
прислуги, где все храпели, как гиптуккеры, и извергали из всех отверстий
смрад выпитого накануне.
   Тогда Майк вернулся обратно и  поднялся  на  второй  этаж.  И  вскоре
понял, что идет в нужном направлении. Правда,  поначалу  он  то  и  дело
попадал в спальни девушек, чьи молодые тела не были  стеснены  покровами
одежд. Естественные позы их были так привлекательны, что  Майк  едва  не
забыл о цели ночного визита.
   Впрочем, у него хватило сил продолжать поиски, и вскоре он  наткнулся
на спальню банкирской супружеской четы.
   В том, что он видит перед собой мистера Либнера, Майк не  сомневался.
Даже  спящий,  этот  человек  выглядел  важно  и  значительно,  как  мог
выглядеть только настоящий преуспевающий финансист.
   - Мистер Либнер, - позвал Майк, трогая его за плечо.
   -  Что?  -  откликнулся  банкир,  спавший  чутким  сном   финансового
аналитика.
   - Мистер Либнер, - прошептал Майк, - есть интересное  предложение  по
краткосрочному займу...
   -   Величина   кредита?   -   еще   не   проснувшись    окончательно,
поинтересовался банкир.
   - Семьсот тысяч, сэр. Где бы мы могли обсудить это без посторонних?
   - В моем кабинете, - уже вполне осознанно ответил Либнер и  выпростал
из-под одеяла ноги в синей фланелевой пижаме.
   Он нащупал тапочки и  уверенно  вышел  в  коридор.  Майку  ничего  не
оставалось, как последовать за хозяином.
   Вскоре они оказались в заставленной ореховой мебелью комнате, которая
и была домашним кабинетом мистера Либнера.
   Банкир  тут  же  уселся  в  свое  кресло  и,  достав  из   небольшого
холодильного шкафа бутылку минералки, разлил ее в два высоких стакана.
   - Пожалуйста, лучшее средство от ранней язвы.
   - Спасибо, сэр, - поблагодарил Майк и выпил всю воду без остатка.
   - Ну вот и отлично, - кивнул Либнер, - а  теперь  о  деле.  На  какое
время вам требуется кредит?
   - На один день, сэр.
   - Хм. Тогда двенадцать процентов.
   - Это слишком много, сэр, - тут же возразил Майк,  готовый  к  такому
развитию дел.
   -  Ну  тогда  десять,  -  развел  руками  банкир  и  прикурил  желтую
сигаретку.
   - Поймите меня правильно, сэр, я ничего не хочу у вас  отнять,  но  я
располагаю ограниченными средствами. У меня есть только пятьдесят  шесть
тысяч - это все мои деньги, и я хочу выставить их в виде процентов.
   -  Пятьдесят  шесть  в  виде  процентов?  -  переспросил  Либнер   и,
окончательно придя в себя, начал рассматривать ночного гостя. -  Сколько
вам лет, молодой человек?..
   - Какое это имеет значение, сэр? Я имею  полное  право  распоряжаться
своими деньгами.
   - Да. - Либнер махнул рукой. -  Я  не  об  этом.  Просто,  узнав  ваш
возраст, я смогу определить, к какой из моих дочерей вы ходите.
   - Ваши дочери? - не понял поначалу Майк. - Ах, ну да, это те девушки,
что спят там...
   Поняв, что лепит какую-то несуразицу, Майк замолчал.
   - Мне пятнадцать лет, сэр, если вам это так важно. Но  я  не  хожу  к
вашим дочерям, поскольку живу далеко от города.
   - А жаль, - вздохнул Либнер и потер морщинистый лоб. -  Жаль,  потому
что из тех недоносков, которые охотятся за их молодыми телами,  ни  один
еще не предложил мне поучаствовать в таком, пусть даже бездарном,  деле.
Эти лодыри считают, что для  хорошей  жизни  достаточно  иметь  богатого
папочку. Что по этому поводу думаете вы?
   - Я не помню своих родителей, сэр...
   - Вот, - кивнул Либнер, затягиваясь сигаретой. - Наверное, в этом все
дело... Кстати, как вы сюда попали?
   - В дом?
   - И в дом, и за ограду...
   - Сначала проскользнул между прутьев, потому что никто не отвечал  на
звонок, - начал рассказывать Майк.
   - Так, понятно, - кивал Либнер.
   - А потом выбил замок выстрелом из пистолета... извините...
   - Ага, значит, мне не почудилось, что на улице стреляли.
   - Да, сэр, стреляли.
   - Очень интересно. А мой телохранитель  Фриц  -  он  не  пытался  вас
задержать?
   - Я никого не видел, сэр.
   Они помолчали. Где-то далеко проехал грузовик, потом пролаяла  ночная
собака, и снова стало тихо.
   - Зачем вам семьсот тысяч? - наконец спросил Либнер.
   - Хочу взять торговлю туками в свои руки.
   - Вот! Вот в кои-то времена я вижу достойного представителя  молодого
поколения, - сказал Либнер и, привстав с кресла,  протянул  Майку  руку.
Тот пожал ее,  совершенно  ничего  не  понимая,  а  Либнер  взглянул  на
настенные часы и подвел черту:
   - Вот что, было бы вам больше тридцати лет, я погнал бы  вас  отсюда,
да еще вызвал бы полицию, но  инициатива  от  такого  молодого  человека
вызывает во мне сочувствие и даже... даже восторг...
   Либнер поднялся с кресла  и,  как  был,  в  синей  фланелевой  пижаме
принялся расхаживать по кабинету.
   - Еще мой дед Бенцмарион  Либнер  говорил,  что  начинающим  талантам
следует помогать. Правда, он помог моему отцу, лишь когда тому  стукнуло
сорок девять. Но, поскольку сына у меня нет, я  постараюсь  помочь  вам,
молодой человек, правда, с одним условием.
   - С каким? - спросил Майк, поглядывая на часы.
   - Книжку с чеками вам принесет моя младшая дочь Дилия.  И  она  будет
находиться рядом с вами. Если она скажет, что чек покрыт  туками  -  чек
будет оплачен, если не скажет - извините.
   - То есть, - Майк начал вспоминать  прочитанное  в  учебниках,  -  вы
будете использовать гарантийную схему в виде представительского агента в
реальном времени?
   - Эк  вас  повело,  -  покачал  головой  Либнер.  -  Таки  вы  еще  и
теоретик... Что ж, делу  это  не  помеха.  Во  сколько  открывается  ваш
грязный рынок, чтобы Дилия могла попасть туда загодя?
   - В девять часов, сэр.
   - Так. А где находятся ваши пятьдесят шесть тысяч, молодой человек?
   - В вашем банке, сэр.
   - Чудесно. Чудесно, насколько это может быть вообще. Оставьте  данные
своего счета, и будем полагать, что дело в надлежащем ажуре.
   Либнер бросил на стол блокнот, и Майк написал коды.
   - Надеюсь, вы понимаете, молодой человек,  что,  если  просчитаетесь,
пятьдесят тысяч все равно перейдут ко мне?
   - Да, сэр, - твердо произнес Майк. - Я отдаю себе отчет...
   - Ох, был бы жив мой брат Сема, таки он бы мне не поверил, -  покачал
головой Либнер. - Мне бы такого зятя, так я завтра бы умер со счастливой
улыбкой. Вы не собираетесь жениться, молодой человек?
   - Я... Я об этом еще не думал, сэр.
   - Это жаль. Вот это очень жаль, поскольку у несчастного  Либнера  три
чудесных дочери и он хочет пристроить их,  хотя  бы  на  одну  треть.  -
Банкир улыбнулся Майку, как родному, и, нарисовав  горящей  сигаретой  в
воздухе некую неопределенную картину, сказал:
   -  Ну  хочешь  ровесницу  -  вот  тебе  Дилия.  Хочешь   постарше   и
поосанистее, вот тебе -  Линда.  У  нее  и  здесь,  и  здесь,  -  Либнер
сопроводил слова красноречивыми жестами, - побольше, посочнее. Ну, что я
буду говорить, когда она идет по улице, других женщин просто  не  видно.
Не видно, я тебе говорю... За  Лидию  я  вообще  молчу,  потому  что  ей
двадцать восемь и все мужчины города мечтают ее увидеть  хотя  бы  одним
глазком. Увидеть, я тебе говорю, если ты мне не веришь...
   Либнер затушил окурок и  закурил  снова,  стараясь  выложить  все  до
конца.
   - Это мать виновата, я тебе скажу. Зулия - красавица. Она  сама  была
огонь-женщина, а в дочерях это усилилось. Возможно, потому  что  папа  -
финансист... Ее темперамент и мои  деньги  -  одним  словом,  взрывчатая
смесь. Да что я тебе говорю. Завтра Дилия придет, сам увидишь.  Куда  ей
привезти чековую книжку?
   - В половине девятого у гостиницы "Варвик". - сообщил Майк, смущенный
эмоциональной атакой банкира.
 
77 
 
   Возвратившись в гостиницу, Майк успел прихватить часок сна, потом его
разбудил Гвинет:
   - Вставай, соня, пора идти на рынок. Надеюсь, мы продадим наших туков
по хорошей цене.
   - И не надейся, -  сквозь  сон  пролопотал  Майк.  -  Больше  трехсот
кредитов я не дам...
   Гвинет и Шило переглянулись. Им не нужно было объяснять,  что  книжки
до добра не доводят.
   Майк приоткрыл глаза и спросил:
   - Сколько времени?
   - Почти половина девятого, - ответил Шило.  -  Потихоньку  соберемся,
покушаем и придем в самый разгар.
   - Какой разгар! - завопил Майк и, вскочив с кровати, напялил шляпу  и
скрылся за дверью.
   - Вот, парень, что случается от книжек, - подвел итог Шило.
   - Твоя правда, - согласился Гвинет, засовывая  пистолет  за  пояс.  -
Чтение до добра не доводит.
   Тем временем Майк стоял на улице, вертя головой налево  и  направо  и
ежеминутно поправляя шляпу в ожидании, когда же появится дочь  господина
Либнера. В честности и пунктуальности банкира он ничуть  не  сомневался,
однако боялся, что опоздал.
   Впрочем, вскоре на озаренной утренним солнцем улице появился красивый
блестящий автомобиль, который не спеша  катился  по  глубоким  выбоинам,
преодолевая их с легким презрением существа из другого мира.  Словно  по
недоразумению,  лакированный  красавец  остановился  напротив  входа   в
гостиницу и замер, ожидая каких-то внешний воздействий.
   Майк не нашел в себе сил приблизиться к роскоши, подобной которой  он
ни разу в жизни не видел. Все это сияние и глубокое преломление света  в
покрасочных слоях рождало в голове Майка только искреннее преклонение  и
ничего больше. Ничего больше.
   Но вот, издав змеиное шипение пневматическим приводом, одна из дверей
автомобиля открылась, и появилась девушка. Она  была  в  темном  брючном
костюме. Воротник жакета впереди оставлял  открытой  взору  чуть  ли  не
половину бюста
   - О, - сказала девушка.  -  Кажется,  здесь  пахнет  дерьмом.  Ты  не
находишь?
   Майк не сразу понял, что обращаются именно к нему.
   - Да, мэм, дерьмом попахивает.  Но  это  не  человеческое  дерьмо,  а
дерьмо туков. Оно пахнет не так уж и плохо...
   - Да ты в дерьме просто специалист, - не глядя на  Майка,  произнесла
девушка и, глубоко вздохнув,  так  что  высокая  грудь  ее  колыхнулась,
спросила:
   - Ты... Майк?
   - Да, мисс Либнер, я Майк.
   - Мисс Либнер, - повторила девушка и, подойдя к Майку, дотронулась до
его руки. - Зачем так официально, ты же знаешь, как меня зовут.
   - Дилия, мисс, - отчеканил загипнотизированный Майк.
   - Ну так пойдем в машину, Майк,  водитель  даже  не  обернется  -  он
приучен...
   - Но, мисс. - По спине и даже по костям Майка забегали мурашки, и  он
был готов взорваться в любую секунду, но здравый рассудок  все  же  взял
верх. - Мисс, у вас должна быть чековая книжка. Ваш отец обещал, что  вы
привезете ее.
   - Ну какая же ты сука, Майк, - недетским голосом произнесла  Дилия  и
протянула ему пачку чеков.
   - Спасибо, мисс, это именно то, что мне нужно.
   - Да? - произнесла Дилия. - А как быть с тем, что нужно мне?
   - Я не понимаю вас,  мисс,  -  честно  признался  Майк,  перелистывая
защищенные красивой голограммой чеки. К корешку книжки была  прикреплена
маленькая ручка с монограммой банкира.
   - Да где уж тебе, деревенщине. Ладно, пойдем, я должна  увидеть,  как
ты совершишь первую сделку. Папаша сказал, что это просто необходимо.
   В тот самый момент, когда Майк разговаривал с Ди-лией, из отеля вышли
Гвинет и Шило. Увидев  Баварски,  стоящего  рядом  с  юной  красоткой  и
лакированным  автомобилем,  они  просто  остолбенели,  не  в   состоянии
произнести ни слова.
   - Кто эти ребята? - сразу же спросила Дилия.
   - Это мои друзья. Мы вместе торгуем туками.
   - Ага, коммерсанты, - улыбнулась девушка. - Познакомь нас.
   - Конечно, - кивнул Майк, пряча в  карман  чековую  книжку.  -  Шило,
Гвинет, подойдите сюда.
   Два матерых разбойника  переглянулись  и  нерешительно  приблизились,
боясь смотреть на слепящее декольте мисс Либнер.
   - Вот, ребята, это мисс Дилия Либнер. А это Шило и Гвинет.
   -   Очень   приятно,   -   с   придыханием    произнесла    городская
обольстительница, поочередно пожимая руки новых знакомых. - О,  какие  у
вас пистолеты! Дадите мне пострелять?
   - Конечно, дадим, мисс Либнер, - пообещал Майк, беря ситуацию в  свои
руки. - Потом обязательно постреляем. А сейчас нужно идти к загону, пока
туков не начали разводить к привязям. Вы поедете на машине?
   - Нет, я пойду с вами. Вы не представляете, как  приятно  пройтись  с
настоящими пыльными мужиками.
   И они вчетвером пошли в сторону скотного рынка,  благо  он  находился
неподалеку. Следом за ними, на некотором расстоянии, двигался банкирский
автомобиль,  однако  Дилия  не  оборачивалась,  увлеченная  беседой   со
смущенными Шилом и Гвинетом.
   Редкие прохожие, по большей части гиптуккеры, таращились на городскую
красотку, не понимая,  как  такая  дорогая  штучка  могла  затесаться  в
общество пустынных  разбойников.  А  между  тем  "барсуки"  оттаивали  и
потихоньку входили во вкус светского разговора с женщиной.
   Майк торопливо шел впереди и время от  времени  покрикивал,  подгоняя
своих спутников. Шило и Гвинет убеждали его не спешить, поскольку  туков
еще даже не выгоняли из  загонов,  но  им  было  невдомек,  что  задумал
Баварски. А он не сообщал о своих планах,  чтобы  не  тратить  время  на
ненужные споры.
   Когда до высокой ограды загона  осталось  метров  сто,  Майк  схватил
Дилию за руку и потащил за собой, заявив, что у них больше нет  времени.
И действительно, в эту самую минуту гиптуккеры, с  которыми  они  вместе
гнали скот, начали открывать ворота.
   - Бежим! - скомандовал Майк и, отпустив  девушку,  понесся  что  было
сил, придерживая спадающую шляпу - Стой,  не  открывай!  -  закричал  он
гиптуккерам, и те оглянулись, не понимая, в чем дело. - Стой, - повторил
Майк, останавливаясь возле ворот и едва переводя дух.
   - Ты чего это так спешил, парень? - спросил его один из погонщиков.
   - Да покупатель тут нашелся, хочет купить всех туков оптом.
   - Всех туков оптом?
   - Всех туков? - недоверчиво  переспросили  погонщики.  Они  знали  об
оптовых торговцах, которые брали партии из десятков животных. Случалось,
что продавали и по сто туков,  но  чтобы  несколько  сотен  -  это  было
невиданной сделкой.
   - А он знает, что их здесь тысяча сто сорок восемь, вместе с твоими?
   - Знает, - твердо кивнул Майк.
   - И почем же хочет взять?
   - По триста.
   - По триста мало, - покачал головой самый старый.
   - Нет, по триста нормально, учитывая, что он платит за всех  -  и  за
годовалых, и за тех, которые захромали, и за тех, что просто ослабли.  А
ведь это все бросовый товар - по сотне за голову.  К  тому  же,  ребята,
сейчас раннее утро и у вас впереди целый день. Вы  можете  забрать  свои
денежки  и  дунуть  за  новой  партией.  Быстрее   обернетесь,   быстрее
заработаете, к тому же не исключено, что этот парень снова возьмет у вас
всех туков.
   - Да откуда же  такие  деньжищи?  -  недоуменно  воскликнул  один  из
гиптуккеров.
   - Короче, вы согласны или собираетесь весь день на  жаре  бодаться  с
южанами, пока к закрытию не начнете продавать себе в убыток?
   - Он прав, - кивнул пожилой гиптуккер.
   - Он совершенно прав, - поддакнули остальные.
   - Веди покупателя, парень.
   - Его вести не нужно, деньги уже у меня.
   - Покажи, - не поверил рыжий гиптуккер, который до этого молчал.
   Майк молча достал из кармана пачку чеков, и  голограммы  заиграли  на
свету радугой.
   - Сколько вас здесь? На каждого выписывать, или хватит одного чека? -
деловито спросил он.
   - Пиши на один, - махнул рукой пожилой гиптуккер, -  мы  между  собой
разберемся.
   - Отлично. Тысяча  сто  сорок  восемь  минус  моих  тридцать  четыре,
получается тысяча сто четырнадцать голов. Умножаем на  триста  кредитов,
получаем - триста тридцать четыре тысячи двести кредитов...
   - Эк его  шпарит,  -  восхищенно  заметил  кто-то,  оценивая  счетные
способности Майка.
   Майк лихо расписался и передал чек самому старшему.
   - Вот, можете идти в банк.
   Затем обернулся к Дилии и обнаружил,  что  она  стоит  в  двух  шагах
позади него.
   - Сообщи отцу, что сделка проведена.
   - Уже  сообщила,  -  сказал  та,  показав  посеребренный  брелочек  -
миниатюрное переговорное устройство.
   - Это что такое?
   - Диспикер.
   - И где такие продают?
   - Я покажу тебе. Позже...
   Между тем гомонящие гиптуккеры  вышли  из  ворот  и,  шумно  обсуждая
непривычно быструю сделку, отправились за деньгами.
   Вскоре  подошли  Шило  и  Гвинет.  Они  недоуменно  посмотрели  вслед
удалявшимся погонщикам.
   - А кто же будет выводить туков? - спросил Гвинет.
   - Это уже ни к чему, - пояснил Майк.
   - Почему это? Как же их тогда будут продавать?
   - Никак не будут. Они уже проданы.
   - Проданы? - в свою очередь удивился Шило - И кто же их купил?
   - Мы.
 
78 
 
   Несколько минут Шило и Гвинет не отставали от Майка, спрашивая его  и
переспрашивая, что он имел в виду, сказав, что туки  теперь  принадлежат
им, и Майк терпеливо объяснял, что это так и  есть  и  теперь  владельцы
всех животных в загоне - "барсуки".
   - Ага, - наконец более или менее осмысленно произнес Гвинет. - Теперь
я понял.
   - А я нет, - упрямо заявил Шило. - Откуда взялись такие деньги?
   - Я взял заем в банке.
   - Когда же ты успел? - удивился Гвинет.
   - Я ночью ходил, пока вы спали...
   - Охо-хо, - произнес Шило и,  взобравшись  на  ворота,  посмотрел  на
целое море животных,  которые  спокойно  жевали  гранулы  сухого  корма,
разбросанные перед ними гиптуккерами.
   Чуть дальше на огороженном пятачке отдыхали принадлежащие  "барсукам"
лахманы.
   - И что нам теперь делать с этими туками,  Майк?  Ведь  здесь,  возле
города, даже нет нормальной травы, а кормить их сухим кормом -  так  они
молока давать не будут.
   - Эти животные нам не нужны. Мы их продадим.
   - Зачем же продавать, если уже купили? - неожиданно зажадничал Шило.
   - Мы покупаем их, чтобы взять под контроль весь рынок туков,  поймите
это, ребята, - увещевал друзей Майк. - Мы покупаем подешевле, а  продаем
подороже, более мелкими партиями, и сейчас нам  нужно  поскорее  скупить
остальных туков, пока их не разобрали южане.
   Шило и Гвинет снова переглянулись, а Дилия заметила:
   - Кажется, Майк, твои бизоны начали что-то просекать.
   - А мы и так все понимаем, мисс, мы не дураки, -  стал  оправдываться
Гвинет. - Я все понимаю, Майк, - повернулся  он  к  нему.  -  Сейчас  мы
пойдем на рынок и опять обставим этих толстых южан.