влении
Старина Блю внезапно рванулся так, будто готов был тащить упиравшихся  Раиса
и его команду немедленно взглянуть, что именно его так взбудоражило.
   - Вай! - воскликнул Мак-Гаррити, сражаясь с центральным шестом  на  сбруе
чужого и увертываясь от резко дернувшегося хвоста твари. С тех пор  как  они
прибыли к грузовому подъезду Зала Пресли, ирландец заговорил впервые. - Я же
говорил, что этот задиристый сукин сын прямо-таки влюблен в наши экспедиции,
шеф.
   - Я сделаю ему небольшую инъекцию, - сказал Раис.
   Он нащупал кнопку дозатора сургилина и нажал ее;  четыре  секунды  спустя
чужой перестал рваться и стоял между пятью  мужчинами  покорно  и  почти  не
издавая звуков, лишь забавно покачиваясь, словно громадный  ручной  попугай.
Боже правый, подумал Раис, до чего же могучее средство.
   И полезное. Когда они переступили порог ярко освещенного  проема,  глазам
предстала картина, не оставлявшая сомнений,  что  какое-то  время  помещение
совсем недавно занимала родная Старине Блю тварь.
   - Ну, парни, думаю,  трудно  не  догадаться,  что  украденное  яйцо  было
вскрыто, - сухо прокомментировал Раис.
   Все пятеро уставились на то, что осталось - а осталось совсем  немного  -
от черноволосого  мужчины,  лежавшего  на  полу  возле  разбитой  клавиатуры
электронного музыкального инструмента. Большей части груди и брюшной полости
у трупа не было, а раздробленные  концы  сломанных  ребер  выглядели  белыми
столбиками ограждения кроваво-красной дыры в центре тела. Ярко-красные следы
брызг были на корпусе клавиатуры и на полу вокруг трупа.
   - Кто-нибудь знает,  кто  он?  Мортон  прочистил  горло  и  сказал,  едва
сдерживая тошноту: - Думаю, это Деймон  Эддингтон.  Он  был  музыкантом  или
композитором. Кем-то в этом роде.
   - Похоже, чей-то домашний любимец устроил себе настоящий  пир,  -  сказал
Раис унылым голосом.
   Тело придавило  запачканный  кровью  пустой  пузырек  из-под  желе.  Раис
показал на него пальцем: - И вот почему.
   Его острый взгляд проследил направление  удалявшихся  от  трупа  ошметков
слюны чужого, и он кивнул в сторону еще одного открытого дверного проема:  -
Кто знает, куда он ведет?
   - Мне пришлось основательно познакомиться с этим местом, когда я  работа!
в городской службе охраны порядка, - заговорил Мориц, увидев, что ни один из
людей  "Синсаунд"  не  склонен   добровольно   поделиться   информацией.   -
Путешествие сюда немного сбило меня  с  толку,  но  мне  думается,  что  это
служебный проход на сцену.
   После ответа Морица наступила тишина: трое специалистов "Медтех",  каждый
на свой манер, оценивали возможное продолжение трагедии. Даже  воздух  этого
большого помещения был пропитан запахом смерти. Слева от них была  стена  из
кварцевого стекла,  за  которой  простиралась  обширная  площадка,  усеянная
останками людей и животных. Треснутые человеческие  черепа  были  разбросаны
среди раздробленных костей более крупных, чем человек, существ,  но  понять,
каких именно, было совершенно невозможно. Тварь, что жила в этом  загоне  до
нынешнего вечера, явно  была  приучена  хорошо  питаться.  Если  принять  во
внимание этот открытый дверной проем и лестницы,  ведущие  на  другие  этажи
Зала Пресли, оставленный без охраны проход в загон  обещал  цепь  еще  более
мрачных событий еще до наступления ночи.
   - Счастливчики, которым  удалось  достать  билеты  в  ваше  заведение  на
нынешний вечер, скоро увидят действительно потрясающее шоу,  -  сказал  Раис
сопровождавшим их охранникам "Синсаунд". Он кивнул  в  направлении  открытой
двери кормушки и приказал своим людям: - Отведите туда Старину Блю и всадите
ему тройную дозу, прежде чем закрыть дверь.  Это  заставит  его  вести  себя
смирно добрых три часа. Мы как раз управимся и вернемся за ним.
   Мак-Гаррити  и  Мориц  выполнили  приказ,   хотя   им   пришлось   немало
потрудиться, чтобы заставить чужого-переростка протиснуться в загон.
   - Что это значит? - спросил Мортон, обернувшись к Раису. Он с не  меньшим
любопытством, чем  Хиггинс,  разглядывал  загнанного  в  клетку  Блю.  -  Вы
утверждаете, что там был чужой?
   - Ну, - миролюбиво начал шеф службы  безопасности  компании  "Медтех",  -
сейчас вы все поймете. - Он подошел к ним сзади и обнял обоих  за  плечи.  -
Пришло время подремать, - просто объяснил Раис.
   - Чт... ой! - Мортон и Хиггинс вскрикнули одновременно, почувствовав боль
уколов в плечи. Инъекция  сургилина  сморила  Хиггинса  почти  мгновенно,  а
Мортон успел немного побормотать: - Что вы... вы... себе... поз...
   Раис не выпускал обоих из объятий, пока  их  тела  не  обмякли,  а  затем
позволил им мягко опуститься на пол. Затем, словно заправский  фокусник,  он
показал Мак-Гаррити и Морицу зажатые в пальцах распечатанные и  опорожненные
ампулы-шприцы.
   - Ребята поспят часок-другой, - объявил он, швырнув использованные ампулы
в ближайший мусорный бачок, и  натянул  перчатки.  -  Будем  надеяться,  что
дольше мы не задержимся.
   Он жестом  дал  своим  людям  команду  следовать  к  лестничному  колодцу
служебного прохода в концертный зал.
   - А если задержимся? - озабоченно спросил Мориц. - Что если  Старина  Блю
очнется? Откуда нам знать, какие запахи он разнюхает в этом загоне. Мы  ведь
ничего не проверили.
   Раис посмотрел сквозь стеклянную стену и  увидел  Старину  Блю,  спокойно
припавшего к земле с понуро опущенной  головой.  Он  пожал  плечами:  -  Ну,
пропавший чужой из одного с ним улья, кроме того,  Блю  в  сбруе.  Если  ему
вздумается немного побеситься, мы сможем подойти к нему  достаточно  близко,
чтобы схватить дозатор сургилина.
   Он  остановился  на  площадке  перед  лестничным  маршем  и  прислушался.
Откуда-то из глубины здания доносилась  приглушенная  ритмическая  пульсация
главной сцены Зала Пресли. Концерт начался, группа "Мелодии ада"  не  щадила
сил.
   - Надеюсь, мальчики,  вы  готовы  к  рок-н-роллу,  -  тихо  сказал  Раис,
взявшись за перила и поставив ногу на  первую  ступеньку.  -  У  меня  такое
чувство, что на этот раз нам предстоит серьезная охота.

   Глава 25

   До сих пор в лабиринте  подземных  коридоров  и  лестничных  клеток  след
чужого легко обнаруживался по пятнам слюны. Даже слишком  легко.  Но  забаве
гона по  четкому  следу  пришел  конец,  когда  Раис,  Мак-Гаррити  и  Мориц
добрались до конца лестницы,  по  которой  поднимались,  и  оказались  перед
выбором: еще выше по лестнице, начинавшейся слева от них,  или  в  одном  из
направлений по коридору. Ни одного плевка чужого нигде не было видно.
   - Что за чертовщина! - рявкнул Раис, пройдя несколько  шагов  в  одну,  а
затем в другую сторону по коридору. - У твари мигом пересохло в  глотке  или
дело в чем-то другом?
   - Остановимся на том, что ублюдок ухитрился отрастить крылья. Поохотиться
на  такого  просто  здорово,  -  пошутил  с   кривой   усмешкой   отвращения
Мак-Гаррити, когда, побегав во всех трех  направлениях,  они  снова  сошлись
вместе. - Куда направимся?
   Раис поморщился и еще раз тщательно, но безрезультатно осмотрел площадку,
на которую их вывела лестница, - пятен зеленоватой слизи нигде не было.
   - Черт побери, мои догадки не хуже твоих, Эдди.  -  Он  в  последний  раз
огляделся, не пропустив ни одной подозрительной тени даже среди  проложенных
по потолку трубопроводов, но так ничего и не заметил. Пожав в  конце  концов
плечами" он махнул рукой в сторону лестничного марша: - Он так долго был под
землей.  Возможно,  захотел  подышать  свежим  воздухом   наверху.   Рискнем
проверить.
   Немного переместив поклажу на спине,  Раис  зашагал  вверх  по  ступеням.
Мак-Гаррити и Мориц гуськом двинулись следом.

   Майкл услыхал громкий всплеск воплей восторга зрительного зала  и  поднял
взгляд от  пакетика,  из  которого  выуживал  последний  леденец.  На  сцену
выпрыгнул чужой и устремился к музыкантам.
   - Будь я проклят, - сказал он вслух, и его глаза округлились.
   Вскочившие на ноги зрители передних рядов заслонили  сцену,  и  ему  тоже
пришлось подняться с места.  Пустой  бумажный  пакетик  упал  на  пол.  Люди
вытягивали  шеи  или  подпрыгивали,  стараясь  разглядеть  это  удивительное
дополнение разыгрываемого перед ними шоу. У Майкла было замечательное место,
но, даже стоя, он ничего не видел:  вскочить  на  ноги  решили  все  зрители
балкона.  Сквозь  массу  человеческих  фигур  его   взгляду   лишь   изредка
открывались  мимолетные  картины  происходившего   на   сцене.   Возбуждение
зрительного зала появлением чужого нарастало на глазах.
   - Как здорово! - воскликнула девушка слева от Майкла.
   Розовые и желтые косички крашеных волос, которые росли только в центре ее
наголо  выбритой   головы,   раскачивались   точно   в   такт   с   золотыми
черепами-сережками.
   - Андроид-чужой! - не унималась она. -  Знатная  тусовка,  разве  нет?  -
крикнула девушка прямо в ухо Майклу. Ее рука метнулась к лицу,  и  блестящее
синеватое содержимое пузырька с желе исчезло во рту.
   Майкл увидел, как андроид-чужой сильно ударил певца-солиста,  и  удивился
тому, что устроители концерта включили в представление  нападение  твари  на
исполнителей, - в конце концов,  этот  певец-андроид  сам  был  пародией  на
чужого. Громадный видеоэкран, словно творившееся на сцене не  имело  к  нему
никакого отношения, продолжал демонстрировать певца-солиста  "Мелодий  ада",
который заливался соловьем в вихрях лазерного мультиколора.
   - С каждым кровавым ударом...
   ... А более  крупный  чужой  тем  временем  метался  по  сцене,  зажав  в
громадной когтистой лапе голову певца.
   - Пей до дна, детка, - продолжал гавкать певец в микрофон  на  экране,  и
его голос даже не дрогнул, когда чужой, оторвав голову, швырнул ее и тело  в
разные стороны.
   Майкл потерял способность дышать. Зрительный зал огласили  такие  дружные
одобрительные вопли, что он едва расслышал ответный крик андроида-чужого.  С
трудом забираясь с ногами на сиденье, чтобы видеть сцену из-за спин и  голов
бесновавшихся в передних рядах балкона людей, Майкл  ощутил  резкий  тяжелый
удар сердца, после которого оно стало биться в  учащенном  темпе.  Он  узнал
этот звук, он слышал его тысячу раз. Он был таким настоящим,  таким  похожим
на крик...
   - Моцарт! - хрипло прошептал Брэнгуин.
   Тварь на сцене бушевала в  припадке  ярости,  смешивая  нити  зеленоватой
слюны с поразительно белыми ошметками  вырванных  внутренностей  андроида  и
блестящей  смазкой  его  механических  частей.  Майклу  не   хотелось   даже
вспоминать, как часто он наблюдал чужого в драке, но такую  неистовую  злобу
он видел впервые. Бешенство животного выходило за рамки всего  мыслимого,  и
Майкл понял, что  причиной  тому  могут  быть  только  десятки  разбросанных
повсюду пузырьков из-под желе,  но  их  становилось  все  больше,  и  каждая
принятая лоза только увеличивала жажду чудовища сражаться еще яростнее.
   Потрясенный биоинженер прикрыл  рот  обеими  руками,  когда  ближайший  к
чужому член группы "Мелодии  ада"  стал  его  следующей  жертвой.  Какой  бы
отвратительной жестокостью ни звучали их  песни  и  какими  бы  ужасными  ни
казались они сами зрителям, певцы  этой  модной  группы  были  миролюбивыми,
беззащитными чучелами с пластмассовыми  скелетами  и  синтетической  плотью.
Запрограммированный на клеточном уровне, первый гитарист  продолжал  дергать
руками якобы по струнам, несмотря на откушенные чудовищем непомерно  длинные
пальцы. Длинноволосый второй гитарист продолжал задорно петь, даже оставшись
с громадной дырой в груди.
   Поведение людей вокруг Майкла становилось все  более  диким,  восторг  от
этого необъявленного в афишах дополнения к шоу хлестал через край. Майкл  не
разделял их энтузиазма,  он  был  слишком  потрясен  и  напуган.  К  адскому
предчувствию грядущей беды примешивалось ощущение, что  содовая  и  леденцы,
которыми он с шиком побаловал свой желудок, в  скором  времени  не  выдержат
соседства и взорвутся.
   - Эт-того не может быть, - заикаясь, произнес он вслух.
   Взглядом полным мольбы он оглядывал ближайших зрителей, но вокруг не было
никого похожего на билетера  или  хотя  бы  продавца-разносчика  напитков  и
сладостей, а дежурного службы безопасности на балконе и  не  могло  быть.  С
ощущением нарастающего  ужаса  он  видел  десятки  людей,  поднимавших  себе
настроение дозами желе. Насколько же больше пузырьков открывалось  сейчас  в
партере?
   Отчаявшись, он повернулся к девушке, стоявшей  рядом  с  ним  на  сиденье
кресла. Она мотала из стороны в сторону головой, короткие косички метались в
такт едва слышной музыке, и ее явно не  беспокоило,  что  половина  ансамбля
исполнителей  представляла  собой  во  множестве   разбросанные   по   сцене
бесформенные ошметки.
   - Да, парни! -  завопила  эта  молодая  женщина,  обращаясь  к  сцене.  -
Наконец-то вы смогли показать что-то совершенно необычное!
   Майкла бросило в жар от  неожиданно  охватившей  его  злобы.  Видно,  сам
Господь Бог решил  избавить  тебя  от  скуки,  подумал  Майкл  с  совершенно
неуместной досадой. "Мелодии  ада"  за  целый  месяц  популярности  ей  явно
надоели. Чего бы она пожелала на следующей неделе?
   - Эй! - крикнул он ей и замахал руками, чтобы привлечь к себе внимание. -
Послушайте, это не андроид! Он настоящий, нам всем надо убираться отсюда!
   Она лишь стрельнула в него взглядом, закатила глаза  И  снова  утонула  в
море своих эмоций.
   С громким шипением раздирая одного андроида за  другим,  Моцарт  -  Майкл
больше не сомневался, что это он,  -  купался  в  лучах  света  прожекторов,
менявшего оттенки от желтого до красного и продолжавшего свой танец на нем и
разодранных на куски певцов и музыкантов. Доносившиеся из  динамиков  звуки,
которыми  сопровождалось  уничтожение  очередного  инструмента,  скребли  по
нервам  Майкла  хрустом  раздираемой  зубами  алюминиевой  фольги,  но  если
окружавшие его на балконе люди еще только восторгались новейшим  исполнением
"Мелодий ада", то находившиеся прямо перед  сценой  уже  дошли  до  экстаза.
Единственным, у кого, казалось, хватило мозгов реально оценить ситуацию, был
тот парень с видеокамерой, что  снимал  сцену  для  гигантского  экрана.  Он
убрался отсюда, едва взглянув на чужого, - значит,  оказался  не  дураком  и
перестал снимать, поняв, что раз в программе этого не  было,  то  и  торчать
здесь ему незачем.
   Ни одному из присутствовавших в зале  не  пришло  в  голову  связать  его
исчезновение с внезапным появлением двух десятков охранников, бросившихся на
сцену. Наоборот, некоторые, подражая крикам Моцарта,  проталкивались  сквозь
плотную толпу  к  сцене,  приветственно  махали  чужому  руками  и  пытались
подпевать,  подхватывая  отдельные  слова,  все  еще  вырывавшиеся  изо  рта
откатившейся в сторону головы певца-солиста. В страхе Брэнгуин заметил,  что
эти люди - наркоманы - чокались  откупоренными  пузырьками  с  желе,  высоко
поднимая их над головами, и рвались вперед в необузданном стремлении попасть
в объятия того, кто держит в своих когтистых лапах пропуск в их рай; не было
сомнения, что все они - братья по вере Кена Петрилло. Все они устремились на
зов криков  чужого,  в  которых  слышали  торжественную  музыку  и  стенания
праведной любви.
   Зал громоподобным одобрительным шумом приветствовал уничтожение  Моцартом
последнего члена группы "Мелодии  ада".  Признательность  зрителей  достигла
высшего накала, когда в  завершение  своего  представления  чудовище  резким
движением повернулось  к  продолжавшей  исполнение  голове  певца-солиста  и
ударом ноги расплющило ее верхнюю половину. Неповрежденный рот зациклился на
записи единственной фразы: - И вот мой нож, ЧИК! И вот мой нож, ЧИК!  И  вот
мой нож, ЧИК!
   Майкл не мог опомниться от ужаса, не понимал, каким  образом  оказался  у
перил балкона. Он крепко вцепился в них,  не  в  силах  оторвать  взгляд  от
Моцарта, который, заканчивая свою работу на  сцене,  схватил  обеими  лапами
микрофон,  злобно  зашипел  в  него,  расплющил  и  встал  во   весь   рост,
повернувшись мордой к публике.
   Некоторые дурни пытались помешать людям  службы  безопасности  подойти  к
сцене и сами забирались на нее в счастливой уверенности, что  имеют  дело  с
андроидом, который не может причинить вред человеку.  Первыми  погибли  двое
охранников, одетых в куртки из искусственной кожи. Движения зубов  и  когтей
Моцарта были настолько стремительными, что только несколько  неудачников  из
забравшихся на сцену оказались достаточно  близко,  чтобы  все  видеть.  Эти
свидетели и оказались следующими жертвами, убитыми ударом хвоста при попытке
к бегству.
   Зал превратился в кромешный ад. Нагнувшись над перилами  балкона,  Майкл,
не помня себя, без малейшей надежды быть услышанным, кричал  людям  внизу  и
колотил ладонями по перилам. Сверху люди выглядели массой голов, сбивавшихся
в разрозненные кучки, которые взрывались окровавленными телами, едва  Моцарт
добирался до них. Эти взрывы повторялись с интервалом в несколько секунд,  и
голос Майкла тонул в хаотической смеси предсмертных криков жертв,  радостных
воплей тех,  кто  был  убежден,  что  шоу  все  еще  продолжается,  и  визга
разобравшихся наконец, что к чему, зрителей.
   Майкл  последовал  примеру  последних  и  пустился   наутек.   Достаточно
насмотревшись  вблизи,  на  что  способен  Моцарт,  биоинженер  не  имел  ни
малейшего желания приобщиться к клубу  фанатов,  которым  это  зрелище  было
внове. Уж лучше остаться среди выживших и видеть всю жизнь  ночные  кошмары,
чем разделить судьбу тех, от кого в партере  остались  отвратительные  кучки
бесформенных останков в лужах крови.
   Моцарт проторил кровавую тропу только сквозь три первых ряда  партера,  а
Майкл уже пробился к боковому проходу и почти бежал по нему к выходу,  тогда
как зрители на балконе все еще не могли взять в  толк,  остаться  досмотреть
представление или уносить ноги.
   Продолжая бубнить себе под нос ругательства в  адрес  не  пожелавших  его
слушать людей, понимая, что это глупо,  но  не  имея  сил  замолчать,  Майкл
миновал половину коридора, когда столкнулся с тремя вооруженными мужчинами в
белой  униформе,  которая  была  ему  незнакома.  Полиция?  Какое-то  особое
армейское подразделение? Он не смог догадаться, да и  в  голове  была  такая
путаница, что сейчас ему было не до подобных головоломок. Кем бы ни были эти
три парня, мчавшиеся в самое пекло  и  на  ходу  достававшие  целый  арсенал
разнообразного  оружия,  они  были  единственным  спасением  еще   недобитых
Моцартом зрителей партера.

   Глава 26

   -  На  выход,  люди,  вперед,  освободить  помещение!  -  закричал  Раис,
преодолевая последние метры наклонного пола прохода на балкон. -  Дайте  нам
пройти, черт бы вас побрал! - Он обернулся к Мак-Гаррити и  Морицу:  -  Надо
сделать все, чтобы сохранить дело в тайне! - Его голос с  трудом  пробивался
сквозь вопли и крики толпы. Он думал, что паника только  в  партере,  но  по
какой-то причине она распространилась и сюда.
   - Не шути, шеф! - Мориц стоял у перил  балкона  и  жестом  приглашал  его
взглянуть вниз. - Погляди, наш проклюнувшийся в партере.
   - Где... тьфу, вот так вляпались!
   В десяти метрах под балконом вполне взрослый чужой энергично  прокладывал
себе путь, разрывая на части все, что оказывалось достаточно мягким для  его
зубов и когтей. Проклиная все на свете, шеф безопасности начал  высвобождать
руки из лямок своего громадного заплечного тюка. Его люди уже склонились над
перилами с оружием наготове, а он все еще возился с молнией.
   -  Вполне   приличный   экземпляр   для   своего   возраста,   -   мрачно
прокомментировал Мак-Гаррити.
   Ни он, ни Мориц не нуждались в приказе открыть огонь, и мгновение  спустя
к шуму толкотни и воплей обезумевших людей добавились звуки стрельбы. Прошло
еще мгновение, и шум усилился вдвое, когда к выходам ринулись и те, кто  еще
колебался.  В  Зале  Пресли  больше