ел  из
тамбура.
   -  Я  действительно  не  успел  взять  чашу,  -  ответил  он  на   вопрос
Коржевского. - Не ожидал этого.
   - А где обломки?
   - Оставил в тамбуре. Рассмотрим на корабле. Что мы будем делать дальше? -
обратился он к Князеву.
   - Там увидим! Предоставим инициативу венерианам.
   Ожидать "инициативы" пришлось недолго.
   Где-то в задних рядах толпы красных панцирей произошло движение. Стоявшие
впереди расступились в стороны, уступая дорогу чему-то, что в первый  момент
показалось людям неизвестной машиной. Вглядевшись пристальней,  они  поняли,
что на них движется большой деревянный щит, сделанной из бревен, скрепленных
между собой чем-то вроде веревок. Те, что его нес, были невидны.
   - Открытие военных действий, - сказал Князев.
   -  Исключительно  интересно!  -  воскликнул  Коржевский.   -   Становятся
очевидным, что на Венере есть различные племена и  они  воюют  между  собой.
Никакого сомнения, - война им известна.
   - Очень жаль, - заметил Второв.
   Щит приближался. Намерения венериан  не  вызывали  сомнений.  Прикрываясь
щитом от света, они хотели приблизиться к вездеходу вплотную.
   - Нельзя отказать им в смелости,  -  сказал  Коржевский,  -  наша  машина
должна вызывать в них страх, но его незаметно. Отчего это происходит?  -  Он
рассуждал словно сам с собой, и так спокойно, точно никакая опасность им  не
угрожала. - Земные дикари не осмелились бы напасть  на  вездеход.  Венериане
либо  гораздо  умнее  их,  либо,  наоборот,  гораздо  глупее  и  не  сознают
опасности...
   - Создавать гипотезы будем на звездолете, - прервал его Князев, -  стойте
у пулемета, но без моей команды не стреляйте. Геннадий! Пересядь  к  заднему
пульту.
   - Может быть, лучше уйти от них?
   - Я хочу выяснить их намерения. Убежать, мы всегда успеем.
   Произнося  фразу,  он  даже  не  подозревал,  как  скоро  будет  вынужден
переменить свое мнение.
   Чтобы узнать нравы, обычаи, характер и силу одного народа, другому народу
всегда нужно было время. Особенно, если они встретились  впервые.  Если  так
обстояло дело  на  Земле,  между  родственными  друг  другу  существами,  то
насколько труднее обитателям одной планеты узнать обитателей другой.
   Между людьми и венерианами общим был только разум. Во всем остальном  они
были совершенно различны. И только по внешнему  виду,  но,  очевидно,  и  по
восприятию мира. Люди не могли понять,  почему  незначительный  с  их  точки
зрения, случай привел к такому резкому изменению отношения к ним со  стороны
хозяев планеты.
   Венериане,  по-видимому,  действительно  опасались  только   прожекторов.
Понимали они, что представляют собой эти аппараты, или считали их  живыми  и
опасными существами, оставалось неизвестным, но свои действия они  направили
именно против них. Люди поняли это слишком поздно.
   Князев не сомневался, что  "черепахи"  повторят  свой  прежний  маневр  -
попытаются поднять машину и унести в  озеро.  Он  был  уверен  что  вездеход
слишком тяжел для них.
   Но случилось иное.
   Деревянный щит приблизился и остановился в четырех шагах. Потом  он  упал
на  "землю",  открыв  гигантские  фигуры  венерианских  "воинов".  В   лапах
"черепах" были огромные камни.
   Люди поняли все, когда плотная мгла  сменила  недавний  свет.  Прожекторы
были разбиты или сорваны чудовищной силой удара.
   - Вперед! - крикнул Князев.
   Даже сейчас, при явном нападении, он не  решился  дать  команду,  которую
ждал Коржевский.
   Второв включил мотор. В кромешной тьме вездеход рванулся в сторону  реки.
Просека была прямой, но развить полную скорость ничего не видя впереди  было
нельзя. Они надеялись, что и на тихом  ходу  легко  оторвутся  от  неуклюжих
противников.
   Глядя назад, Князев видел, что желтые огоньки глаз удаляются все дальше и
дальше. "Черепахи" остались на том  же  месте  и  не  пытались  преследовать
машину.
   И тогда ему неожиданно пришла в голову мысль, которая потом на звездолете
всеми была признана вероятной. "Венериане  и  не  думали  нападать  на  нас.
Первые "черепахи", которые, как нам показалось, бросились на Второва, сильно
пострадали от света, ударившего им прямо в чувствительные  глаза.  Возможно,
что они совсем ослепли. И, не понимая причины, не зная,  зачем  нужны  людям
источники света, венериане отомстили прожекторам,  как  живым  и  враждебным
существам. Они уничтожили их,  возможно,  полагая,  что  этим  нисколько  не
вредят ни машине, ни тем, кто находится в ней. Что они  знают  о  нас,  если
само существование иных, чем на их  планете,  условий  жизни  им  совершенно
неизвестно. Венерианам свет не нужен и  чужд.  Ведь  даже  луча  Солнца  они
никогда не видели".
   - Все, что случилось, одно сплошное недоразумение! - вслух сказал Князев.
- Но как поправить дело?
   - Возвращайтесь на звездолет, - приказал Мельников в  ответ  на  рассказ,
переданный по радио. - Тогда и обдумаем, как нам поступить. Поскорее!
   - Мы не можем двигаться быстро, не видя дороги.
   - Дорога видна, - неожиданно сказал Второв.
   Все, кто был в машине и на  корабле,  одинаково  удивились,  услышав  эти
слова.
   - Как ты можешь ее видеть? - спросил Князев.
   - Смотри сам, - ответил инженер.
   Внутренний свет  в  кабине,  естественно,  не  зажигался.  Вглядевшись  в
переднее окно, Коржевский и Князев заметили в нескольких шагах от  вездехода
слабо светящуюся полосу. Потом они увидели вторую - метрах в ста.
   - Что это такое? - удивился Коржевский.
   - Стволы, - ответил Второв, - те, что лежат вдоль просеки.
   - Да, это они, - подтвердил Князев, - так вот, оказывается, для чего  они
здесь положены.
   - Это дает нам право думать, что венериане  не  так  уж  хорошо  видят  в
темноте, - заметил биолог.
   - Вероятно, - предположил Князев, - стволы очищены от коры именно потому,
что она мешает им светиться в темноте.
   Вскоре выяснилось назначение и тех бревен, которые лежали не одиночно,  а
кучками. Они обозначали повороты дороги.
   - Это изумительно! - восхищался Коржевский.  -  В  ботанике  эти  деревья
произведут сенсацию.
   - Странно, что мы не заметили свечения штабеля на берегу. Они  ведь  тоже
состоит из очищенных стволов.
   - Мы видели его только днем или при свете прожекторов.
   Загадочные бревна лежали на одинаковом расстоянии друг от  друга.  Стоило
проехать мимо одного,  как  вдали  светлой  полоской  появлялось  следующее.
Руководствуясь этими своеобразными указателями, Князев, сменивший Второва за
пультом управления, уверенно вывел машину из леса.
   Оказавшись на берегу реки, они легко убедились, что штабель действительно
светился. Каждое бревно испускало слабый, слегка розоватый свет.
   - Во что бы то ни стало надо захватить на Землю несколько таких деревьев,
- сказал Коржевский.
   - Ничего не может быть легче.
   Над звездолетом взвилась огненная нить ракеты. На высоте ста  метров  она
вспыхнула ярким светом и повисла на парашюте. По освещенному берегу вездеход
полным ходом помчался к "дому".  Через  несколько  минут  он  остановился  у
выходной камеры.
   - Жаль! - сказал Князев. - Наша поездка окончилась бесплодно.
   - Почему бесплодно? - возразил Второв. - "Черепахи" и  венериане  у  меня
здесь.
   Он похлопал рукой по вороненой стенке кинокамеры.
   Через несколько часов после возвращения машины Мельников собрал совещание
в помещении центрального пульта.
   Главная цель похода не была достигнута. О судьбе пропавших товарищей  они
ничего не узнали.
   - Прошу всех высказать свое мнение, - скачал Борис Николаевич.
   Первым взял слово Пайчадзе.
   - То, что случилось, непоправимо,  -  сказал  он.  -  Дальнейшие  попытки
считаю неразумными.
   Один за другим шесть человек сказали то же самое.
   - Присоединяюсь... -  начал  Мельников  и  вдруг  замолчал,  стремительно
обернувшись.
   Все услышали  тихий,  но  хорошо  им  знакомый  звук.  Сработал  один  из
автоматов   пульта.   Они   увидели,   как   вспыхнула   красная   лампочка,
соответствующая наружной двери нижней выходной камеры. Потом она  погасла  и
загорелась зеленая. Стрелки приборов  вздрогнули  и  задвигались.  В  камере
начался дезинфекционный процесс.
   Никто не двинулся с места. С побледневшими лицами члены экипажа  смотрели
на своего командира.
   Что это значит?.. Кто может быть в камере?.. Все восемь человек  были  на
пульте. Неужели?..
   - Это один из них, - с трудом справляясь с голосом, сказал  Мельников.  -
Больше некому.
   Топорков вдруг кинулся к пульту и включил экран. Путаясь  от  волнения  в
ручках, он настроил кто на левую от корабля сторону.
   Все увидели совсем рядом с бортом темный предмет и сразу узнали его.  Это
был пропавший вездеход Белопольского.

   ВЕНЕРИАНЕ
   - ...Я не успел вскочить в машину, - закончил  свой  рассказ  Романов.  -
Станислав Казимирович, кажется, успел. Хлынул ливень. Что было дальше, я  не
знаю. Очнулся в воде. Кругом было  темно.  Сначала  мне  показалось,  что  я
свободно плыву, но потом почувствовал, что меня кто-то крепко держит. Совсем
рядом горели  в  темноте  три  огромных  желтых  глаза.  Я  понял,  что  это
"черепаха" и что именно она держит меня и несет куда-то.  Я  знал,  что  моя
рация включена и стал звать на помощь. "Черепаха" вздрогнула от звука  моего
голоса, я это ясно ощутил, но не только не выпустила меня из  лап,  а  сжала
так  крепко,  что  у  меня  кости  затрещали.  Тогда  я  замолчал   и   стал
прислушиваться. Но ответа не было. Меня или не слышали, или, наоборот, я  не
слышал ответа.  Повторить  попытку  я  не  решился.  "Черепаха"  могла  меня
раздавить, я и так еле дышал в ее объятиях. Мне казалось странным, что  вода
не  проникает   в   костюм.   Оказывается,   наши   противогазовые   костюмы
водонепроницаемы. Ни одна капля не попала внутрь,  и  подача  кислорода  шла
нормально. Но дышать было все труднее, кружилась голова. Я  понял,  что  это
оттого, что я дышу чистым кислородом. Потом  я  увидел  странный  туннель  с
бревенчатыми стенами, от которых шел розовый  свет.  Я  убедился,  что  меня
действительно  несет  "черепаха".  Она  была  совсем  такой,  каких  вы  нам
описывали, Зиновий Серапионович. Отвратительное создание! Неужели это и есть
венериане? Из туннеля меня пронесли в огромную пещеру, а затем сюда. Я никак
не ожидал, что увижу вас здесь.
   - Так же, как мы не ожидали увидеть вас, - хмуро ответил Белопольский.  -
Плохо, очень плохо!  Трое  членов  экипажа  попали  в  плен.  На  звездолете
осталось восемь человек. Я надеюсь, что Борис Николаевич  никого  больше  не
отпустит далеко от корабля.
   - Они, безусловно, будут пытаться найти нас или, по  крайней  мере,  наши
тела, - сказал Баландин. - Обшарят все  озеро  и,  в  конце  концов,  найдут
туннель.
   - Если амфибия войдет в  него,  это  может  закончиться  катастрофой.  Ее
захватят. Ах, если бы у нас были личные рации! Я категорически  запретил  бы
всякие попытки. Позвольте, - воскликнул Белопольский, - ведь у вас,  Василий
Васильевич, есть рация!
   - Я уже сказал. что она почему-то не работает.
   - Очень просто, - спокойно сказал Баландин, - не работает потому, что  ее
нет.
   - Как нет?!
   Но маленького черного футляра портативной радиостанции  действительно  не
было. Сиротливо висел оборванный провод.
   - Проклятая "черепаха"! - сказал Романов. - Это она.
   Стало ясно, что футляр был сорван в тот момент, когда  животное  схватило
геолога.
   - Теперь вся надежда на Мельникова, - сказал Белопольский,  -  он  должен
понять, что единственная его  задача  -  это  закончить  программу  работ  и
вернуться на Землю. Знакомство с венерианами завершит следующая экспедиция.
   Константин Евгеньевич говорил таким тоном, словно его  самого  совершенно
не касались последствия "предложенного" Мельникову  плана.  Было  ясно,  что
Белопольский считал себя и своих двух товарищей безнадежно погибшими.
   - Нельзя ли бежать отсюда? -  спросил  Романов.  -  Наши  костюмы  вполне
пригодны для путешествия под водой. Мне кажется, что в  этом  помещении  нет
запоров.
   - Зиновий Серапионович не может идти, - ответил Белопольский.
   - Только не думайте обо мне, - поспешно сказал Баландин. - Я не могу,  но
вы-то можете! Не будьте сентиментальны. Лучше погибнуть одному, чем троим.
   - Все равно, это совершенно невозможно. Стоит нам  показаться  в  туннеле
или на дне озера, и "черепахи" сразу увидят. Они тут же нас схватят, а может
быть, и убьют. Нет! Если мы хотим, чтобы наша смерть не  была  напрасна,  то
надо действовать совсем иначе. Надо наблюдать, узнать как можно больше и все
записывать. Может быть, подвернется случай отправить письмо  в  закупоренной
бутылке.  Когда  станет  ясно,  что  наши  часы  сочтены,  сделаем   попытку
прорваться через туннель и выбросить ее.
   - Если Борис Николаевич будет придерживаться образа действий, который  вы
считаете самым разумным, то они никогда не найдут нашего послания, - заметил
Баландин.
   Белопольский посмотрел на профессора, и что-то вроде улыбки появилось  на
его суровом лице.
   - Если будет... - сказал он. - К сожалению, в этом вопросе правы вы, а не
я. Боюсь, что они будут нас искать. Но даже если и  не  будут,  у  нас  есть
надежда, что бутылку найдет следующая экспедиция.
   - Слабая надежда! - сказал Романов. - Я бы сделал попытку немедленно.
   Они замолчали, каждый думая одну и ту же невеселую думу.  Положение  было
трагическим. Оторванные от товарищей, пленники неведомых венериан, они  были
совершенно беспомощны. Какую участь готовят  людям  обитатели  планеты?  Что
хотят сделать с ними?..
   Белопольский сказал: "Ничего  хорошего!"  Но  венериане  до  сих  пор  не
причинили людям никакого вреда, и это невольно оставляло место для  какой-то
надежды. И каждый из них продолжал надеяться, вопреки вероятности. Таково уж
свойство человека.
   Прошел час, второй, третий...
   Белопольский еще раз переменил повязку на ногах Баландина.  Профессор  со
стоическим терпением переносил боль.
   Никто не приходил.
   Они изредка обменивались короткими фразами. Говорить было не о  чем.  Все
было достаточно понятно и достаточно скверно.
   - Если бы нас взяли в плен на Земле, - сказал вдруг Баландин, - то любые,
какие ни есть, дикари подумали бы о нашем питании. Венериане не могут знать,
что у нас есть свои продукты. Мне это очень не нравится.
   Ни Романов, ни Белопольский ничего ему не ответили.
   Тревога,  которую  каждый   старался   скрыть   от   других,   постепенно
увеличивалась. Окружавшая тишина становилась невыносимой. Что бы ни ждало их
впереди, они хотели только одного - чтобы скорее наступила развязка.
   Прошел еще час, потом еще...
   Неожиданно Белопольский вздрогнул и стал прислушиваться.
   - Кто-то идет! - сказал он. - И это не "черепаха". Не те шаги!
   Через  открытую  дверцу  машины  они  услышали  царапающие   звуки.   Они
доносились из угла, где находился вход в куб. Кто-то, несомненно, поднимался
по наклонной бревенчатой лестнице. Звуки не были  похожи  на  тяжелый  топот
огромных ног "черепах". Бревна не скрипели.
   Белопольский запер дверцу. Стенки вездехода были их единственной защитой.
   Трое людей молча ждали.
   Вошли два существа, до такой  степени  странные,  что  звездоплаватели  в
первое мгновение подумали, что видят сон.
   Это были отнюдь не "черепахи"...
   С вытянутых вперед голов смотрели по три черных глаза, расположенных не с
боков, а спереди, в один ряд, - издали они казались черной повязкой. Розовые
тела были плохо различимы в розовом сумраке.
   Странные существа, точно сошедшие со страниц волшебной сказки, прыгали на
двух ногах, помогая себе  хвостом.  В  руках  они  несли:  одно  существо  -
каменную чашу, другое - что-то вроде деревянного блюда.
   Онемев от изумления, Белопольский, Баландин и Романов  молча  следили  за
фантастическими фигурами. Они разглядели  длинные  гибкие  пальцы,  которыми
кончались руки, выпуклые лбы над глазами, и все трое одновременно  подумали,
что видят перед собой венериан.
   Так вот как выглядят подлинные хозяева планеты!
   Венериане приблизились вплотную к вездеходу. Очевидно, они  не  опасались
подойти к людям, хотя их было только двое против  трех.  Может  быть,  самая
мысль об опасности не могла прийти им в голову.
   - Наконец-то! - прошептал профессор.
   Оба  венерианина  заметно  вздрогнули.  Сквозь  стенки  машины  они  явно
услышали шепот. Оба  повернулись  друг  к  другу,  точно  хотели  обменяться
мнениями. Но плоские губы остались недвижимы. Было  такое  впечатление,  что
венериане молча переглянулись.
   Один из них, тот, который  нес  блюдо,  поставил  свою  ношу  на  пол  и,
протянув руку, постучал в  стекло.  Потом  оба  отступили  на  шаг,  вернее,
отпрыгнули.
   Шесть темных глаз, казалось, следили за каждым движением пленников.
   - Они хотят, чтобы мы вышли, - сказал Баландин.
   - Хорошо, я выйду к ним.
   Белопольский взялся за ручку двери. Он посмотрел на Романова и прибавил:
   - Категорически запрещаю пользоваться оружием. Что бы ни случилось.
   Открыв дверцу, он ступил на бревенчатый пол. Тотчас же венерианин с чашей
прыгнул вперед. Он был не больше метра ростом, и Белопольский  рядом  с  ним
казался огромным.
   Они стояли друг против друга, почти вплотную.
   Венерианин протянул чашу. Она была пуста. Белопольский взял ее. Чаша была
очень тяжелой, и было непонятно, как это небольшое и хрупкое на вид существо
могло держать ее.
   Венерианин чего-то ждал. Он не двигался с места и,  казалось,  пристально
смотрел в глаза человеку. Второй венерианин также не шевелился.
   Чего они ждали?..
   Белопольский держал  чашу  в  руках,  не  зная,  что  делать  дольше.  Он
чувствовал, что от его  поведения  зависит  многое,  но  секунды  бежали,  а
никакая спасительная мысль не приходила ему в голову.
   Положение было явно затруднительным. Как  угадать,  чего  хотят  от  него
венериане?
   Каменная чаша оттягивала вниз руки.  Было  тяжело  держать  ее  на  весу.
Прошла минута, и руки Белопольского невольно опустились. Чаша  оказалась  на
уровне груди венерианина. Он взял ее обратно.
   Второй венерианин протянул деревянное блюдо, и, когда Белопольский принял
его, оба повернулись и запрыгали к колодцу входа. Унося с собой таинственную
чашу, они скрылись.
   Белопольский, недоумевая, повернулся к товарищам, все еще держа  блюдо  в
руках.
   Что тут произошло? Что  означала  эта  непонятная  церемония  с  каменной
чашей? Сделал ли он то, что нужно, или нет?..
   - Раз они оставили нам блюдо, - сказал Баландин, - значит, все в порядке.
Они хотят нас накормить. Никогда не предлагают еду,  если  имеют  враждебные
намерения.
   Деревянное блюдо было необычайной ромбической формы, с  загнутыми  внутрь
полукруглыми краями.  Оно  было  устлано  мокрыми  растениями,  похожими  на
оранжевые водоросли. На них лежали три красноватые лепешки.
   - Рассмотрим их как следует, - сказал Белопольский, - все равно нам  надо
что-нибудь съесть. Голод - плохой помощник в нашем положении.
   Перед появлением Романова они с Баландиным собирались подкрепить силы, но
так и не сделали этого.
   Белопольский плотно запер  дверцу  и  включил  в  работу  дезинфекционную
установку. Через полчаса воздух внутри машины очистился от углекислого  газа
и  формальдегида.  Установка  была   портативной,   и   неудивительно,   что
понадобилось много времени.
   Все трое с удовольствием сняли прозрачные шлемы.
   Баландин сразу же взял одну из принесенных венерианами лепешек  и  поднес
ее к носу.
   - Ее запах, - сказал он, - похож на запах сырой рыбы.  Но  все  же  я  не
рекомендую их пробовать.
   - Пока в этом нет нужды, - ответил  Белопольский,  -  у  нас  есть  свое.
Употреблять пищу венериан без крайней необходимости не будем.
   Блюдо упрятали под сиденьем. Было бы неосторожно  оставить  его  снаружи.
Венериане могли подумать, что люди отвергли их дар.
   - Обратите внимание на водоросли, - сказал Баландин.  -  Блю