перспектив.
   Даже те, кто понимал, что за рекламными  акциями  кроется  лишь  доля
истины  и  старт  каждого  колониального  транспорта  схож  со   щелчком
револьверного барабана в "русской  рулетке",  все  равно  покупали  себе
места  на  отбывающих  кораблях,  потому  что  вторая  составная   часть
информационного прессинга, повествующая о грядущей на Земле  катастрофе,
если и сгущала краски, то ненамного.
   Надежда всегда умирает последней.
   Паровой клапан цивилизации открылся.
   Историки, описавшие процесс массового исхода колониальных транспортов
из Солнечной системы, - потомки тех, кому повезло.
   Современная  теория  гиперсферы  гласит:   аномалия   космоса   имеет
определенное количество силовых линий. Начинаясь  в  точке  старта,  они
тянутся от гравитационного узла, образованного  Солнечной  системой  или
любой иной звездой к реально существующим космическим объектам. То  есть
каждая нить гиперсферы, берущая начало на дне  гравитационного  колодца,
образованного тяготением больших планетно-солнечных масс,  действительно
уводила к реальному объекту в трехмерном космосе,  но  никто  не  мог  с
точностью утверждать, на какую из нитей аномалии попадет  тот  или  иной
корабль и что за  "материальный  объект"  окажется  в  конце  выбранного
наугад курса?
   Так  и  вышло.  Структура  космоса  построена  на  системе   законов,
констант, которые не могут  меняться  под  влиянием  рекламных  кампаний
алчных людишек. Опровергая рекламные ролики,  силовые  линии  гиперсферы
причудливо вели колониальные транспорты, разбрасывая их  по  бескрайнему
простору спирального рукава Галактики, и в  результате  -  повезло  лишь
единицам, основная же масса космических кораблей канула в безвестность.
   Итогом этого исхода, который историки поздних времен  назовут  эпохой
Первого Рывка, стало заселение шестидесяти семи планетных систем.
   Колониальный бум ослабел, потом вовсе сошел на нет  -  слишком  много
кораблей-невозвращенцев кануло в пучины "Великого Ничто", да и  от  тех,
кому повезло,  не  приходило  вестей  -  связь  через  аномалию  космоса
изобрели позже, почти четыреста лет спустя, когда вторая волна Экспансии
породила новую серию кораблей, большинство из  которых  вышли  к  мирам,
освоенным и забытым в эпоху Первого Рывка.
   Солнечная система вновь страдала от  избытка  населения,  но  силовые
линии аномалии не изменились - корабли выходили в трехмерный континуум в
системах  уже  заселенных,  успевших  за  четыреста  лет  создать   свои
независимые очаги цивилизации, - новых  поселенцев,  представляющих,  ко
всему  прочему,  не  лучшую  часть  человечества,  тут  не  ждали  и  не
собирались принимать.
   Так началась первая Галактическая война: конфликт Свободных Колоний и
Земного  Альянса  -  жуткое   по   своей   мощи   и   количеству   жертв
противостояние, едва не уничтожившее само понятие "человечество".
   Но кроме  этой,  общеизвестной  на  сегодняшний  день  истории,  есть
планеты, и даже группы миров, о  существовании  которых  не  подозревает
никто в обитаемой Галактике.
   По умолчанию, в  списке  колониальных  транспортов,  стартовавших  из
Солнечной системы, им присвоен статус "невозвращенцев".
   Но ведь каждая силовая линия аномалии космоса  ведет  к  некой  точке
гравитационного  возмущения,  которой  в  трехмерном  континууме  должен
соответствовать  материальный  объект,  обладающий  массой  планеты  или
звезды...

***

   ...должен  соответствовать  материальный  объект,  обладающий  массой
планеты или звезды...
   Именно на этом утверждении строился поиск, в котором принимал участие
Полынин.
   Об истории давней, еще дочеловеческой, повествовала совсем иная книга
- там описывалось развитие древних рас и их борьба с нашествием предтеч,
но Антона, как и других подобных ему "черных археологов", волновал  лишь
тот факт, что на месте схваток миллионолетней давности, в которых  гибли
и взрывались звезды, остался так называемый Рукав Пустоты - область  без
зримых  световых  ориентиров.  Провальная   чернота,   в   которой   нет
возможности нормально летать, где отсутствуют  какие-либо  ориентиры,  а
блуждающий обломок давнего катаклизма может напороться на твой корабль в
любую минуту. Главной добычей в Рукаве Пустоты  были  артефакты  -  чаще
всего неразгаданные безделушки,  останки  давно  оборванных  жизней,  но
люди,  в  силу  своей  психологии,  охотно  платили  немалые  деньги  за
изуродованные и немые  свидетельства  тотальных  катастроф,  потрясавших
этот участок спирального рукава Галактики в ту пору, когда их предки еще
кутались в звериные шкуры и едва научились добывать огонь.
   Звезды  в  Рукаве  Пустоты   взорвались   и   погасли,   энергия   их
катастрофического  перерождения  давно  разлетелась   рассеявшимися   за
миллионы лет кольцами туманностей, а  принадлежавшие  звездным  системам
планеты, лишившись центра тяготения, обрели внезапную свободу,  удаляясь
от мест катастроф по замысловатым  траекториям,  вычислить  которые,  не
имея подробных исходных данных, не смог бы ни один навигатор.
   Существовала единственная возможность  оказаться  в  непосредственной
близости от такого страшного, обгоревшего, окруженного шлейфом  обломков
древнего мира - поймать  эмпирическим  путем  нить  силового  напряжения
гиперсферы, которая тянется именно туда, в эту провальную  черноту,  где
по блуждающим орбитам летит во мраке тот или иной обожженный  планетоид,
потерявший миллионы лет назад свою звезду...
   Именно такого рода поиск составлял работу Антона...
   ...Тонкая  трель,  исходящая  из  недр  терминала  связи,   заставила
Полынина отвлечься от своих мыслей.
   - Да? - он снял трубку коммуникатора, с неудовольствием отметив,  что
номер абонента в окошке определителя  отсутствует:  звонили  с  уличного
статкома.
   Голос в трубке оказался женским.
   - Извините, это Антон?
   Он нахмурился.
   - Ну, допустим... - Полынин выдержал паузу, ожидая пояснений,  но  на
том конце связи было слышно лишь прерывистое дыхание абонента.  -  Какой
Антон вам нужен? Кому вы звоните?
   - Извините, мне дали этот номер. Я хочу  поговорить  с  Антоном...  -
дальше послышался шелест, видимо, звонившая  переворачивала  бумажку,  -
Антон  Полынин,  космический  археолог,  специалист  по   нетрадиционным
гиперсферным трассам.
   Пока она говорила, губы Полынина искривила улыбка.
   Произнесенные вслух формулировки были явно притянуты кем-то за уши.
   "Космический археолог"... Полынин  усмехнулся  краешком  губ,  поймав
свое отражение в мутном глянце компьютерной панели. В лучшем случае  это
звучало  как  дружеская  издевка,  в  худшем  -  походило  на   неумелую
провокацию полицейского управления колониальной администрации Аллора.
   Усмешка медленно сползла с его губ:
   - Я не знаю вас, мэм, и, к  сожалению,  я  не  занимаюсь  космической
археологией. Вам передали неверные данные. Извините.
   - Постойте, Антон, не отключайтесь. -  Незнакомка  явно  угадала  его
намерение оборвать связь и не ошиблась:  палец  Полынина  уже  лежал  на
сенсоре отбоя. - Ваш номер мне дал Джонатан Роглес.  Он  сказал,  что  я
должна попытаться переговорить с вами.  У  меня  есть  проблема,  решить
которую может только такой человек, как вы...
   Ее речь была сбивчивой, в  отрывистых  фразах  присутствовало  больше
эмоций, чем конкретной  информации,  но  ссылка  на  Джонатана  возымела
успех. Палец Полынина убрался с сенсора отключения.  Роглесу  Антон  был
обязан многим. От Джонатана вряд ли будет исходить угроза провокации,  -
мысленно рассудил он, - и, скорее  всего,  эта  нервная  дама  не  имеет
никакого отношения к бизнесу, связанному с  контрабандой  артефактов  из
Рукава Пустоты... Странно, в таком случае, что ей могло понадобиться  от
меня? - Антон  размышлял,  зажав  ладонью  сеточку  микрофона.  Мысленно
перебрав и тут же отвергнув пришедшие на ум варианты, он  нехотя  поднес
трубку к губам.
   Он ненавидел внезапные звонки такого рода.
   - Как видите, я не  отключился,  -  после  некоторой  паузы,  подавив
раздражение, произнес он. - О чем идет речь? Говорите конкретно.
   - Я хочу встретиться с вами. - Ее голос  по-прежнему  дрожал,  и  это
обстоятельство опять-таки не вызывало у Полынина  никаких  положительных
реакций.
   Он не любил людей нервных, эмоциональных, подверженных тем  или  иным
настроениям - с ними, как правило, невозможно работать.
   - Хорошо... - Ненавистный авторитет Джонатана все же  сыграл  в  этом
разговоре решающую роль: попробуй не  откликнуться  на  просьбу  протеже
господина Роглеса - опять станет орать  по  мобильнику,  вспоминая,  как
вытащил из дерьма и нищеты калеку-солдата,  брошенного  своей  дражайшей
Конфедерацией на произвол судьбы...
   - К себе я вас пригласить не могу, предлагаю встречу  на  нейтральной
территории, - произнес Антон, продолжая прерванный  паузой  разговор.  -
Где вы находитесь в данный момент?
   - Я на перекрестке седьмой вертикали с шестнадцатым уровнем, -  после
некоторой заминки сообщила она.
   - Понятно. - Он попробовал мысленно представить  район  с  указанными
координатами, но не преуспел в поисках. - Мне это ни о чем не говорит, -
подытожил Полынин свои усилия. - Оглянитесь вокруг, найдите какую-нибудь
яркую, бросающуюся в глаза вывеску.
   - Сейчас, подождите секунду.
   На некоторое время в коммуникаторе повисла  тишина,  нарушаемая  лишь
отдаленными звуками уличного движения, затем вернулся голос незнакомки:
   - Напротив меня через дорогу большая голографическая вывеска.  Ночной
клуб "Орфей"... Он открывается через час.
   - Идет. - Антон посмотрел на свои часы.  -  Погуляйте  где-нибудь,  я
подъеду к открытию.
   - Да... конечно... Но как мы узнаем друг друга?
   - Я буду одет в  длиннополое  пальто  "хамелеон",  голова  непокрыта,
стрижка короткая "аля гермошлем", на вид лет тридцать. - Он усмехнулся и
добавил:
   - Особых примет нет.
   - Хорошо. -  Она  по-прежнему  разговаривала  надтреснутым,  дрожащим
голосом. - Я подожду вас тут. Приезжайте поскорее, ладно?
   - Договорились. - Антон дождался сигнала отбоя связи и  только  после
этого вернул трубку домашнего коммуникатора в соответствующее ей  гнездо
на панели компьютерного терминала.
   Некоторое время он сидел в задумчивости.
   Что бы это значило? Перезвонить Джонатану?..
   Он находился в явном затруднении. С одной стороны,  работа  в  Рукаве
Пустоты без лицензии от вновь образованной Конфедерации Солнц, в  состав
которой теперь входили еще и две ксеноморфные расы - инсекты и логриане,
являвшиеся,  как  ни  крути,  историческими   наследниками   тех   самых
артефактов, которые с риском для жизни добывал Полынин, чревата по новым
законам  длительным  тюремным  сроком...   и   в   этой   связи   Антону
волей-неволей приходилось с подозрением относиться к негаданным звонкам,
действуя по принципу: береженого бог бережет, а  с  другой  -  поднимать
панику, беспокоить  Роглеса  сомнениями  относительно  человека,  им  же
рекомендованного, будет похоже на вызывающее, демонстративное недоверие,
что, скорее всего, еще больше осложнит их  и  без  того  давшие  трещину
отношения.
   Прошли золотые времена... - подумал Антон. Все было  нормально,  пока
Роглес оставался обыкновенным владельцем нескольких старых  гиперсферных
кораблей. В ту пору он вел себя сдержаннее и не  скрывал  своего  страха
перед Рукавом Пустоты, предпочитая рисковать не  собственной  шкурой,  а
только кораблями, передоверяя их безработным пилотам,  таким,  например,
как только что выписавшийся из госпиталя Антон Полынин. Теперь же Роглес
разжирел, оброс сетью собственных  магазинов,  в  нем  появилась  наглая
вальяжность большого босса, и это начинало раздражать до такой  степени,
что порождало стойкое желание  плюнуть  на  все  и  уйти,  заняться  чем
попроще...
   Ладно... - мысленно подытожил Антон свои  сомнения,  убирая  ноги  со
стола и вставая с кресла. - Будем действовать по  обстановке,  в  первый
раз, что ли?
   Терминал  домашней  компьютерной  сети  послушно  погасил   мониторы,
переходя в  режим  резерва,  как  только  встроенные  в  кресло  датчики
перестали воспринимать вес тела хозяина.
   Светился лишь небольшой овальный экран  индикации  голосовых  команд,
под которым рельефными буквами было прописано название  модели  бытового
кибернетического комплекса.
   Антон  подошел  к  стене,  коснулся  сенсора,   и   панель   обшивки,
имитирующая  зеркальное  дерево  планеты  Рори,  скользнула  в  сторону,
открывая встроенный шкаф-купе с верхней одеждой.
   Он потянулся за пальто.
   - РИГМА, - не поворачивая головы, обратился он к  системе,  -  вызови
машину к подъезду. Я  буду  отсутствовать  неопределенное  время.  После
моего ухода включи режим охраны помещений.
   - Принято, - ответил бестелесный голос.
   На терминале вспыхнули и тут же погасли сигналы индикации.
   Антон накинул пальто, провел рукой по короткому ежику волос, задержал
взгляд на плечевой кобуре с  импульсным  пистолетом,  которая  висела  в
глубине шкафа, но брать ее не стал.
   - Все, я ушел.
   Дверь квартиры послушно распахнулась перед ним.

***

   Ночной клуб "Орфей" занимал пять верхних  этажей  сверхнебоскреба  на
углу седьмой вертикали и шестнадцатого  городского  уровня.  Архитектура
мегаполиса в разрезе напоминала слоеный пирог: пласты городских площадей
были как бы нанизаны на вертикальные столбы зданий, так что один  и  тот
же небоскреб на разных высотах соотносился с различными улицами.
   Это сверхвысотное здание оканчивалось тут - над шестнадцатым  уровнем
возвышались только пять его  этажей.  Квартал,  если  верить  табличкам,
именовался "поднебесьем", хотя соседние с "Орфеем"  здания  уходили  еще
выше, образуя островки нового, строящегося городского уровня.
   Заведение преуспевало и явно не относилось к разряду дешевых, об этом
могла  свидетельствовать  хотя  бы  парковочная  площадка   для   личных
транспортных средств, простирающаяся перед входом в клуб в виде овальной
посадочной плиты с оранжевыми кругами разметки  для  флайеров  и  частой
зеброй парковочных мест для автомашин.
   Площадка висела над пропастью городских  улиц,  поддерживаемая  снизу
мощными решетчатыми фермами. В условиях города-мегаполиса  аренда  такой
площади стоила немалых денег, сравнимых с содержанием самого клуба.
   Антон не любил  сумасшедшее  движение  воздушных  городских  трасс  и
потому вот уже десять лет не изменял полюбившейся марке "Гранд-Элиот".
   Надежная, комфортная машина на водородном двигателе, а главное  -  на
четырех колесах. Есть, конечно, фанатики городского флайерного экстрима,
но в жизни Полынина хватало острых ощущений и  без  выкрутасов  в  узких
ущельях между домами-небоскребами. Свободные от работы минуты он ценил и
предпочитал проводить их спокойно, наслаждаясь мягким шелестом  покрышек
по  влажному  стеклобетону  городских  автомагистралей,  а  не   бешеным
адреналином урбанистического воздушного слалома.
   Припарковавшись, он вышел из машины и огляделся.
   Ночная, а точнее, вечерняя жизнь города только начиналась.
   Квадратные клочки неба в проемах  между  зданиями  серели  смоговыми,
сумерками, лучи заходящего солнца, пробиваясь сквозь  городское  марево,
сияли брызгами предзакатного пламени  в  окнах  верхних  этажей;  народа
вокруг почти не было - те, кто работал днем, уже вернулись домой,  ну  а
контингент граждан, жаждущих ночных развлечений, появится на улицах чуть
позже. Полынин знал это по личному  опыту,  имея  привычку  к  вечернему
моциону, для которого выкраивал именно такие часы, свободные от толкотни
на улицах.
   Сегодня привычный уклад его  городской  жизни  был  нарушен  странным
звонком. Что ж...  Посмотрим,  зачем  я  понадобился  нервозной  подруге
Роглеса...
   С  этими  мыслями  Антон  захлопнул  дверку  машины,  дождался,  пока
компьютерная  система,  опустив  замки,  сдавленно  пискнет,  успокаивая
хозяина, и пошел к разрисованному лазерами входу в ночной клуб.

***

   Несмотря  на  ранний  час,  у  входа  в  "Орфей"   толклось   человек
пятнадцать, не меньше. Наметанный взгляд Полынина тут  же  выделил  двух
охранников в цивильном, которые лениво делали вид, что не имеют никакого
отношения к данному заведению. Их выдавали глаза.  Такой  взгляд  обычно
бывает у скучающих вахтеров, машинально процеживающих  окружающие  лица.
Швейцар у входа занимался тем, что оттирал пятно на  декорированной  под
мрамор пластиковой плите. Чуть  поодаль  три  проститутки  в  преддверии
рабочей смены с вялой заинтересованностью обсуждали кого-то. Антон краем
уха услышал пару нелестных эпитетов, типа "крашенная старуха" и "что она
здесь трется?"... но не  обратил  на  них  должного  внимания.  Рядом  с
"ночными бабочками" собралась  группа  подростков,  окруживших  продавца
легкой "дури" - эреснийской травы, которая в некоторых мирах давно  была
приравнена  к  табаку,  но  тут,  на  Аллоре,   по-прежнему   оставалась
занесенной в  разряд  легких  наркотических  средств.  В  этой  политике
местной администрации  присутствовала  изрядная  доля  здравого  смысла.
Запретный плод сладок. Как только эреснийская трава будет продаваться  в
любом магазине, наряду с обычными сигаретами, ее никто не станет  курить
- удовольствие ниже среднего, Полынин сам пробовал по молодости,  а  вот
ее сегодняшние потребители из числа подростков тут же перейдут на  более
опасную для  здоровья  "дурь"...  По  мнению  Антона,  в  данном  случае
аллорские  чиновники  из  отдела  по   борьбе   с   наркотиками   просто
демонстрировали компетентность, выбирая меньшее из зол...
   ...Полынин лишь мельком скользнул взглядом по этой тусовке. Он  искал
звонившую женщину и, еще раз оглядевшись, понял,  что  стоявшая  поодаль
пожилая  особа  с  вызывающе-ярким  макияжем  на   лице,   который,   по
неодобрительному мнению трех проституток, только подчеркивал ее морщины,
и есть искомое...
   Она нервно курила, стоя у  невысокого  ограждения,  отделявшего  край
парковочной площадки от семидесятиметровой пропасти.
   Он  молча  направился  к  ней.  Незнакомка,   стоявшая   вполоборота,
отреагировала  на  звук  приближающихся  шагов,   отбросила   наполовину
выкуренную сигарету, не заботясь о том, куда упадет окурок, и Антон  тут
же подметил про себя, что у нее замашки скверной аристократки.
   - Это вы мне звонили, миссис?..
   - Клеймон. Зовите меня миссис Клеймон, можно  просто  Сара,  как  вам
удобнее.
   - Отлично. Будем беседовать здесь или пойдем внутрь?
   Она огляделась, потом нервно передернула плечами.
   - Я бы предпочла говорить в более уютном месте.
   Эти юные потаскушки уже минут пятнадцать буравят меня глазами.
   - Возможно, они увидели в  вас  свою  соперницу?  -  не  удержавшись,
поддел Антон.
   Дама укоризненно посмотрела на Полынина - буквально  влепила  звонкую
пощечину этим взглядом, и Антон вдруг почувствовал себя неловко.
   Ладно... - в своей  наблюдательно-философской  привычке  подумал  он,
направляясь к входу в клуб. - Один ноль не в мою пользу.
   Швейцар уже закончил оттирать пятно и теперь стоял  гранитной  глыбой
на фоне прозрачных дверей.
   - Извините, сэр, вход по членским билетам. Это закрытый клуб.
   Антон молча достал купюру в сто кредитов.
   - Это сойдет за разовый билет?  -  вполголоса  спросил  он,  поднимая
ладонь с банкнотой так, чтобы переодетые в штатское охранники не  видели
предъявляемого "членского билета".
   - Вполне. - Швейцар чуть посторонился, ловко приняв мзду. - На втором
этаже  есть  отдельные  кабинеты,  -  вполголоса   дал   он   бесплатный
навигационный совет.
   - Учту, - буркнул Антон, пропуская вперед свою новую знакомую.
   Он  ненавидел  платить  за  женщин,  в  присутствии  которых  не  был
заинтересован, и его настроение падало  с  той  же  стремительностью,  с
какой росло внутреннее убеждение в том, что его  пытаются  развести  как
обыкновенного лоха.
   Вот только