ить  которую  он  был  не  в
силах. Как,  например,  увязать  его  предположение  о  людях  с  Земли,
затерявшихся в гиперсфере во время слепых прыжков, и странную, пока  что
ничем не обоснованную конструкцию  исполинского  корабля?  При  чем  тут
деревья, проросшие сквозь корабельные палубы, зачем прикреплены к бортам
исполина эти ажурные конструкции, похожие на крылья?...

***

   ...Осмотрев зал управления боевыми системами и не найдя в нем ничего,
способного пролить свет на историю корабля и разыгравшуюся тут трагедию,
Антон направился дальше, исследуя один отсек за другим, пока не попал на
самую вершину пирамиды.
   Отсюда через надтреснутые пулями овальные окна  была  видна  панорама
мертвого леса и виднелись плоские крыши не замеченных ранее  приземистых
построек, прятавшихся среди деревьев.
   Пульты главного поста управления почти не пострадали, но все  же  они
были мертвы, скорее всего по той  причине,  что  корабль  давно  лишился
источников энергии. Можно было попробовать разобраться  в  надписях,  но
Полынина уже поджимало время - он и так блуждал по кораблю более четырех
часов.  Видеокамера,  закрепленная  на  его   шлеме,   фиксировала   все
перемещения Антона, запечатлевая окружающие предметы в  том  ракурсе,  в
каком их видел Полынин, и с этим материалом логичнее поработать позже  в
более располагающей к углубленным исследованиям обстановке.
   Последнее помещение, куда он зашел, была каюта без окон, с  небольшим
пультом управления,  больше  похожим  на  рабочий  стол,  сопряженный  с
терминалом компьютера.
   Над столом, у выбитого ока монитора, парила перевернутая ваза,  рядом
плавал законсервированный вакуумом зеленый стебель какого-то растения, а
подле открытого сейфа  с  массивной  дверью  черным  веером  рассыпались
обгорелые листы полностью уничтоженных огнем документов.
   Антон попытался разобраться  в  них,  прочитать  хоть  что-нибудь  на
скорченных страницах, но сгоревшие листы превратились в прах  от  одного
прикосновения.
   Единственное, что он смог разглядеть на одном из сизо-черных  листов,
прежде чем тот рассыпался, было  стилизованное  изображение  мифического
животного и надпись под ним - "Земля. Проект "Элком".

Глава 2

Планета Аллор

Мир дислокации штаб-квартиры колониальной администрации сектора Окраины.

   Разговор  по  закрытой  линии   статкома   оказался   примерно   того
содержания, что и ожидал Антон.
   Несколько минут назад он вернулся  домой  из  космопорта.  Чувствовал
Полынин себя  препаршиво  -  сказывалось  напряжение  двух  гиперсферных
прыжков, проведенных в некомфортных условиях АРК на постоянной  подпитке
полетными стимуляторами, которые исключали само понятие "сон".
   Когда от  твоего  тела  разит  потом,  а  усталость,  улучив  момент,
наваливается  чугунной  тяжестью,  желая  отыграться  за   двое   суток,
проведенных на допинге,  в  усталых  мыслях  превалирует  одно  желание:
вымыться, наконец, и завалиться спать...
   Сейчас Антон занимался тем, что  стаскивал  с  себя  пропахший  потом
полетный  комбинезон,  прижимая  щекой   к   плечу   трубку   мобильного
коммуникатора.
   - Я просмотрел присланные тобой с борта материалы. - Роглес пока  что
разговаривал  сдержанно,  но  Антон  знал,  что  это  ненадолго.  -   Ты
промахнулся, мой мальчик. Сильно промахнулся...
   Полынин ненавидел, когда к нему обращались "мой мальчик".
   - Не каждая гиперсферная линия ведет к удаче, - ответил он старой как
мир фразой пилотов, не желая ни грубить Роглесу, ни оправдываться  перед
ним, - все равно не поймет, что значит вести корабль по  тонкой  силовой
линии "изнанки космоса", каждый раз испытывая ощущение игры  в  "русскую
рулетку".
   Пилоты проверенных  гиперсферных  трасс  летают  совсем  иначе  -  им
неведом  тот  риск,   который   сопутствует   работе   разведчиков   или
нелегалов-контрабандистов: пройти курс  от  одного  подпространственного
маяка до другого - дело не хлопотное и нервов там много не потратишь...
   - Да,  я  понимаю,  -  согласился  Роглес,  отвечая  на  его  реплику
относительно удачи, - но ведь ты уже дважды ошибался до  этого...  -  Он
угрожающе умолк, а затем добавил, так  и  не  дождавшись  оправданий  со
стороны Полынина:
   - Хочешь, я напомню тебе лимит моей расточительности? - Теперь в тоне
Роглеса уже звучали и раздражение и угроза.
   - Зачем же... я прекрасно помню условия соглашения, - ответил  Антон,
голым входя в ванную комнату. - Два промаха - и  пилот  уволен.  Вам  не
показался интересным обнаруженный мной корабль? -  спросил  он,  включая
воду - пока что только те струйки, которые омывали тело по грудь,  чтобы
не намочить трубку коммуникатора.  Какой  кайф...  После  сорока  восьми
часов безвылазного прения в скафандре эта живительная  влага  напоминала
амброзию...
   - Обнаруженный тобой корабль - ржавый кусок дерьма, -  грубо  оборвал
его блаженство голос Джонатана. - Он не стоит ничего,  кроме  просранных
тобой ста тысяч, которые угроблены на  бесполезный  полет.  Ты  даже  не
попал в Рукав Пустоты,  а  мне  нужны  артефакты,  настоящие  артефакты,
понимаешь,  а  не  раздолбанные  корабли,  спрятанные  в  каких-то   там
пещерах... Обратись в фирму, занимающуюся  сбором  вторичного  сырья,  -
раздраженно посоветовал он. - Тоже мне, историк-кладоискатель...
   Антону страшно хотелось включить весь  объем  душевой  кабины,  чтобы
голос Роглеса  захлебнулся  вместе  с  электроникой  коммуникатора,  его
порождающей.
   - Гильзы вас не интересуют? - сдержав  подкатившую  к  горлу  ярость,
осведомился он,  прекрасно  зная,  что  этим  предложением  окончательно
выведет Джонатана из себя, но, по большому счету, Полынину было  в  этот
момент все равно - смертельная усталость стирала  грани  субординации  и
инстинкта самосохранения.
   - Ты издеваешься? Какие гильзы? - прорычал голос в трубке.
   - Старинные. С клеймом какого-то из земных оружейных заводов.
   - Слушай, Полынин, ты мне дерзишь или как?
   Антон предпочел промолчать.
   - В общем, так... - подытожил наступившую гробовую тишину  Роглес.  -
Очередной раз стартуешь послезавтра. Я дам тебе еще один шанс.  Либо  ты
найдешь действительно что-то ценное, что перекроет издержки сегодняшнего
полета, либо мои ребята сдерут с тебя неустойку по полной программе.  Ты
понял меня?
   - Понял. - Антон не стал  прощаться,  свернул  панель  коммуникатора,
приоткрыл дверку душевой кабины и вышвырнул прибор связи вон.
   Наконец-то он мог нормально включить воду...

***

   Спустя полчаса, выйдя из душа, он почувствовал себя немного лучше.
   Вторая мечта - немедленно завалиться  спать,  временно  отступала  на
второй план.
   Роглес сказал - послезавтра, а это значит, что  вместо  обычных  трех
недель у него будут только сутки на подготовку очередного прыжка.
   Сначала Антон хотел засесть за работу немедленно - в конце концов, он
действительно  промахнулся,  ровно  на  сто  тысяч  кредитов  (в   такую
округленную сумму по давней взаимной договоренности оценивалась заправка
АРК активным веществом для прыжков и амортизация  бортовых  агрегатов  в
период полета), -  но,  сев  за  рабочий  терминал  компьютера,  Полынин
взглянул на свое отражение, маячившее в глубинах погашенного монитора, и
понял - сегодня толку от работы не будет,  лучше  по-честному  напиться,
чем приниматься за прокладку такой ответственной вещи  как  гиперсферный
курс...
   Пока он  размышлял  таким  мрачным  образом,  его  пальцы  машинально
барабанили по рваной обложке первого тома "Истории  Галактики",  который
лежал на рабочем столе.
   Эту книгу, найденную на планете Хабор, Антон Полынин хранил  вот  уже
десять лет...
   На то было две причины. Во-первых, старое издание, выполненное еще на
бумаге, обладало несомненной антикварной ценностью, а во-вторых, лицевая
часть  переплета  была  пробита  осколком,  который  застрял  в   районе
шестисотых страниц.
   Когда-то эта книга, заткнутая за пояс, спасла Антону жизнь.
   Он не знал, почему, растеряв по космическим госпиталям все свои вещи,
он бессознательно  сохранил  потрепанный  том  "Истории  Галактики",  но
теперь только эта книга да сидящий внутри страниц рваный осколок металла
остались единственной материальной памятью тех дней.
   Обычно бойцы, вырвавшиеся из пучин ада, хранят что-то на память, чаще
- свои собственные посмертные медальоны, как знак несомненной победы над
безносой старухой, но у Полынина не осталось  даже  его  -  свой  личный
номер на прочной, нервущейся цепочке он сунул в руки Паше Сытникову,  по
кличке Морок, когда того грузили в эвакуационный модуль.
   С тех событий на Хаборе прошло без малого десять лет, в  пространстве
освоенного космоса произошли значительные перемены: старая  Конфедерация
Солнц, которой служил Антон  Полынин,  распалась,  и  после  десятилетия
хаоса на ее месте возник новый  космический  союз,  в  состав  которого,
помимо планет бывшей Конфедерации, вошли еще и две чуждые людям  древние
расы - инсекты и логриане.
   Антон  не  любил  вспоминать  прошлое,  но  когда  после   очередного
возвращения из поиска наваливалась усталость, например, как сегодня, он,
не в силах уснуть и  не  в  настроении  что-либо  делать,  брал  в  руки
пробитый  осколком  том  "Истории  Галактики"  и  листал  его  страницы,
постепенно заливая свою усталость  хорошим,  выдержанным  вином,  доводя
тупую отрешенность, вызванную постэффектами  действия  стимуляторов,  до
простого человеческого желания лечь и расслабленно уснуть...
   Открыв первую страницу, он водрузил ноги на  подковообразный  стол  и
сделал первый глоток вина... Роглес на  несколько  ближайших  часов  мог
отправляться к Дьяволам Элио со всеми сопутствующими проблемами...
   ...Общеизвестно, что история движется по спирали,  где  каждый  виток
событий в чем-то повторяет элементы прошлого, с той лишь  разницей,  что
все  происходит  на  ином   уровне   научно-технического   прогресса   и
общественных взаимоотношений.
   Иногда спираль скручивается, сжимаясь, и тогда напряжение  ее  витков
возрастает в тысячи, миллионы раз; события  спрессовываются  в  коротких
отрезках времени, наступают  периоды  потрясений  и  войн,  за  которыми
неизбежно  следует  взрывообразное  освобождение  накопленной   энергии.
Спираль раскручивается, ее витки  становятся  плавными,  протяженными  -
иногда это стабильные десятилетия  мирной  созидающей  жизни,  иногда  -
стагнация, регресс, откат в прошлое из-за разрушений и войн.
   Историю развития человечества достаточно легко отследить до тех  пор,
пока цивилизация оставалась в  границах  Солнечной  системы.  В  течение
первых  четырех  столетий  Космической  Эры,  пока  упомянутая   спираль
базировалась  на  Земле,  охватывая,   помимо   колыбели   человечества,
околопланетное пространство и колонизированный Марс, витки  событий  все
более сжимались, обретая угрожающее  напряжение:  численность  населения
катастрофически росла, буквально пожирая ресурсы, вытесняя из жизненного
пространства  все,  хоть  сколько-нибудь  отличающееся  от  человека   и
обслуживающих его машин.
   Двадцать  четвертый  век  от  Рождества  Христова  стал  пиком  этого
напряжения. Казалось, еще немного, и наступит пресловутый апокалипсис  -
цивилизация попросту взорвется, уничтожая сама  себя  ради  освобождения
жизненного пространства для немногих уцелевших...
   Антон сделал глоток  вина,  закурил  и  начал  читать  дальше.  Сухое
изложение   общеизвестных   фактов   оказывало   на   Полынина   особое,
успокаивающее действие.  Ему  нравилось  понимать,  отчего  мир  сегодня
устроен именно так, а не иначе. В конце концов, он  всегда  мечтал  быть
историком-археологом, но вышло так, что вместо  поступления  в  институт
истории и археологии космоса, базировавшийся на планете Элио,  он  попал
на Аллор,  где  ступил  на  скользкую  стезю  контрабандиста,  грабящего
массовые усыпальницы  древних  рас,  в  которые  превратились  сожженные
вспышками звезд планеты...
   ...Существовал ничтожный шанс развития событий по иному сценарию,  но
в  ту  пору  его  не  обсуждали  всерьез.  Несмотря  на   явные   успехи
астронавтики: колонизацию Марса и обогреваемых искусственным солнцем лун
Юпитера, звезды с их гипотетическими девственными мирами оставались  все
так же недостижимо далеки.
   Скорость  света,  владычествующая  в  физике   трехмерного   космоса,
оборачивалась настоящим проклятием, вставая неодолимой  стеной  на  пути
дальнейшего развития человечества.
   И все же этот ничтожный, фантастический  шанс  вырваться  на  простор
Галактики сыграл решающую, хотя и негаданную роль  в  дальнейшей  судьбе
цивилизации.
   К  середине  двадцать  пятого  века   сжатая   до   предела   спираль
исторических событий действительно не выдержала, начала  раскручиваться,
но  не  в  сторону  взаимоистребляющей  войны,  а  туда,  в  космос,   к
вожделенным, но недоступным, как прежде казалось, звездам.
   История расселения людей в космическом пространстве,  которое  теперь
принято обозначать термином "обитаемая Галактика", захватывает временной
промежуток в две тысячи лет.
   Экспансия  к  звездам  не  являлась  прогнозируемым,  планомерным   и
поступательным процессом.  Расселение  человечества  по  ста  семидесяти
звездным системам - это скорее серия импульсивных толчков,  которые  уже
гораздо позже были  систематизированы,  описаны,  осмыслены  и  получили
статус достоверных исторических событий.
   Посудите  сами:  первый  опыт  проникновения   в   область   аномалии
пространства, которую теперь принято обозначать  термином  "гиперсфера",
являлся  катастрофой.  Колониальный  транспорт  "Альфа"  при  старте  из
Солнечной системы просто исчез с экранов всех приборов  слежения  в  тот
самый  миг,  когда  силовые  установки  первенца  колониальных   амбиций
человечества начали синтезировать колоссальную звездную энергию.
   Многокилометровый  корабль  со  всем  экипажем  и  спящими  на  борту
колонистами исчез, испарился из привычного нам трехмерного континуума, и
на протяжении  полутора  тысяч  лет  никто  не  знал  о  его  дальнейшей
судьбе...  Но  катастрофа  "Альфы",  тщательно  упрятанная  под   грифом
"совершенно  секретно",  дала  толчок  к   первым   разработкам   теории
гиперсферы. Среди  ученых,  посвященных  в  тайну  трагического  старта,
нашлись те, кто попытался взглянуть на исчезновение "Альфы"  не  как  на
катастрофу, уничтожившую  корабль,  а  как  на  проявление  неизвестного
физического процесса, в силу которого колониальный транспорт  не  погиб,
как принято было считать, а был отторгнут метрикой трехмерного космоса в
область иных физических констант.
   Результатом   исследований   данной   теории   стал   старт   первого
автоматического гиперсферного корабля "Ванкор". Управляемый компьютерами
разведчик совершил серию из десяти удачных  прыжков,  в  конечном  итоге
вернувшись в привычный континуум за орбитами Юпитера.
   Полет "Ванкора" позволил обосновать азы гиперсферной навигации.
   Стало понятно, что каждая звездная система имеет свой  гравитационный
отпечаток в "изнанке космоса", а сама аномалия обладает  энергетическими
уровнями, попадание на которые зависит от  количества  энергии,  которую
генерируют силовые установки корабля в момент прорыва метрики привычного
нам пространства.
   Анализ перемещений "Ванкора" не смог  обосновать  лишь  одного  очень
важного фактора, который стал известен позже: кроме всего  прочего,  для
перехода в область гиперсферы и обратно критическое значение имеет масса
самого корабля.
   На земле заканчивался 2407 год.
   Всемирное правительство с трудом  балансировало  на  грани  четвертой
мировой войны. Цивилизация  больше  напоминала  паровой  котел,  готовый
вот-вот  взорваться  из-за  растущего  давления  изнутри.   Колониальные
амбиции уже переросли стадию научного эксперимента  -  Марс  страдал  от
перенаселения  столь  же  сильно,  как  Земля,  колонии   лун   Юпитера,
обогреваемые искусственным солнцем, не могли принять  миллионы  желающих
покинуть Землю, и даже орбитальные города-станции, условия существования
на которых лежали где-то между нищетой и экстремальными видами  туризма,
- и те становились похожими на муравейники.
   В этих условиях полет "Ванкора" приоткрыл узкий лаз к  иным  мирам  -
автоматика экспериментального корабля не только собрала массу  данных  о
самой  аномалии   космоса,   совершив   девять   "обратных   переходов",
сориентированных по отпечаткам  реально  существующих  звездных  систем,
бортовые компьютеры корабля произвели снимки точек  выхода...  и  анализ
цифровых изображений внезапно открыл ошеломляющий факт: пять  из  девяти
исследованных звезд имели планетные системы, а в трех из них  неоспоримо
присутствовала жизнь, основанная на органике.
   Это было невозможно скрыть. Снимки зелено-голубых миров разошлись  по
средствам массовой информации, вкупе с описаниями упрощенной,  доступной
для понимания рядового обывателя технологии полетов через новую  область
пространства.
   Неизвестно, была ли данная утечка информации случайной или специально
организованной, но именно она породила колониальный бум.
   Известно, что плохой мир лучше хорошей войны. Те, кто прожил всю свою
жизнь в перенаселенной коммунальной квартире, должны знать, как ноет под
ложечкой это неизбывное желание: иметь СВОЙ дом. Ради  его  приобретения
можно рискнуть, можно даже забыть  о  тихой  ненависти  к  соседям,  что
высевалась и культивировалась всю жизнь...
   Люди, организовавшие в этот критический  момент  новый  вид  бизнеса,
имели в своем штате грамотных психологов.
   В Солнечной  системе  возникло  сразу  несколько  фирм,  занимающихся
постройкой   "колониальных   транспортов"   -   кораблей    одноразового
использования, преподносимых как "чудо новых технологий".
   Всемирное правительство не пыталось воспрепятствовать  этому  дикому,
возникшему фактически на пустом месте бизнесу.
   Корабли строились, загружались, стартовали и... исчезали.
   Триста тысяч человек на борту каждого  колониального  транспорта.  Их
имущество   оставалось    на    Земле,    переходя    в    собственность
фирмы-отправителя, взамен они получали место в криогенной камере  внутри
исполинского  многокилометрового  "яйца",  покрытого  слоем  герметичной
отражающей брони.
   Каждый транспорт  уносил  с  собой  полное  оборудование  колонии.  В
подавляющем большинстве  случаев  это  были  кибернетические  механизмы,
предназначенные   для   постройки   первичного   города-убежища,    хотя
существовали и иные  варианты  комплектации  убывающих  кораблей  -  все
зависело от фирмы, которая строила тот или иной колониальный транспорт.
   Только  много  позже  стало  понятно,  что  для  повторения  маневров
"Ванкора" каждый из вновь построенных кораблей должен был  обладать  его
массой,  но  стандартизация  в  годы  колониального  бума  не   являлась
приоритетом - слишком прибылен оказался этот вид бизнеса, слишком  много
отчаявшихся  "лишних  людей"  скопилось  в  недрах  цивилизации,   а   в
рекламирование тех  планет,  где  никогда  не  бывал  ни  один  человек,
вбрасывались баснословные денежные средства.
   С позиции дня сегодняшнего,  это  кажется  массовым  помешательством,
безумием. Так оно, наверное, и было, за одним исключением.
   Бросок  в  неизвестность  на  борту  космического  корабля,  конечно,
являлся отчаянным актом, но лихорадка  тех  лет  была  сдобрена  искусно
преподанной надеждой, обоснованной в  грамотной  рекламной  политике,  к
которой   тут   же   подключился   заказной   информационный   прессинг,
повествующий о грядущей со дня на день глобальной катастрофе  на  Земле.
Психоаналитики фирм-отправителей не  зря  ели  свой  хлеб.  В  понимании
девяноста девяти процентов отбывающих  из  Солнечной  системы,  это  был
шанс, в то время, как жизнь в перенаселенных мегаполисах для большинства
их обитателей уже давно не имела никаких