ивать крышку  банки.  Островитяне,  с  внезапно
вспыхнувшим интересом, опять подошли и стояли вокруг  стола  в  три  ряда.
Совсем открывать горлышко  Бичем  не  решился  и  приподнял  крышку  ровно
настолько, чтобы пропихнуть мясо в образовавшуюся щель.
   Узенький обрезок сырой говядины не успел даже упасть на дно  стеклянной
банки. Неподвижный прежде "корешок" проявил вдруг поразительную прыть.  Он
метнулся в молниеносном прыжке, словно  бросающаяся  на  жертву  кобра,  и
ухватил мясо раньше, чем разжались пальцы биолога.
   Свалившись вместе с добычей на дно, существо широко растопырило шипы на
хвосте и начало усиленно проталкивать ими полоску  мяса  внутрь  туловища,
обволакивая  ее   всем   корпусом,   как   это   делают   некоторые   виды
кишечнополостных. Процесс  поглощения  выглядел  особенно  омерзительно  и
отталкивающе,  потому  что  проходил  в  мертвой  тишине  и  завершился  в
считанные  мгновения.  Едва  ли  кто  мог  представить  такую  невероятную
свирепость и прожорливость в столь крошечном и безобидном на вид тельце.
   Элиза, девушка главного электрика,  не  вынесла  этого  отвратительного
зрелища и упала в обморок.



6

   Как ни странно, но следующим утром Дрейк пробудился ото  сна,  чувствуя
себя удивительно бодрым и свежим. И в голове  тоже  порядком  прояснилось.
Вообще  известно,  что  функционирование  человеческого   мозга   зачастую
находится  в  прямой  зависимости  от  физического  состояния   организма.
Известно, например, такое специфическое  явление,  как  "второе  дыхание".
Человек в хорошей физической форме, подвергая себя  большим  нагрузкам  (в
спорте или иной сфере), достигает иногда предела выносливости, за  которым
любой другой на его месте  просто  потерял  бы  сознание.  Так  обладатель
закаленного, хорошо тренированного тела может заставить себя усилием  воли
продолжать нагрузку "через не могу", и  спустя  какое-то  время  он  снова
начинает легко и свободно дышать,  а  налитые  тяжестью  мышцы  становятся
упругими. Наука пока затрудняется дать точное обоснование  этого  явления,
но не отрицает многочисленных свидетельств  и  наблюдений,  подтверждающих
данный факт. То же самое может произойти и с умственной деятельностью.
   Дрейк проснулся  с  рассветом,  нисколько  не  удивившись  неожиданному
приливу энергии. Голова  работала  четко  и  быстро,  как  компьютер.  Уже
сегодня к вечеру механики обещали поставить самолет на колеса  и  вытащить
со взлетной полосы. Если завтра со станции бухты Гиссела пришлют еще  одну
машину - а там наверняка встревожены внезапным обрывом связи, - она сможет
беспрепятственно совершить посадку на острове. Тогда  Дрейк  первым  делом
отправит на материк Нору и остальных девушек  и  сможет  наконец  свободно
вздохнуть. Потом закажет новое  радиооборудование  и  генераторы,  которые
прибудут через несколько дней. На самолете прилетят компетентные эксперты,
свежий  взгляд,  несомненно,  поможет  прояснить  ситуацию.  Положение  на
Гоу-Айленде сложилось, конечно, весьма и весьма  тяжелое,  но,  по  оценке
Дрейка, отнюдь не безнадежное.
   Вездесущий грохот  прибоя,  терзающего  прибрежные  скалы  на  западном
побережье, проникал сквозь  наглухо  закрытые  окна  спальни,  но  сегодня
начальник базы его даже не замечал. Наскоро  одевшись,  он  вышел  наружу.
Напоенный  запахом  моря  свежий  воздух,   разительно   отличающийся   от
застоявшегося  в  помещениях,  наполнил  легкие  и   еще   больше   поднял
настроение. В течение ночи, разумеется, никто не рискнул бы отворять  окна
и двери, хотя все  пространство  вокруг  жилых  бараков  было  освещено  в
достаточной степени, чтобы отпугнуть незваных гостей. Поэтому было  жарко,
душно и удушающе воняло гарью  и  нефтью.  Неудивительно,  что  первый  же
глоток свежего воздуха показался Дрейку слаще нектара.
   Из камбуза, расположенного в дальнем  крыле  административного  здания,
уже доносились звуки оживленной деятельности. Кок и его подручные,  обычно
просыпающиеся на пару часов раньше  остальных,  занимались  приготовлением
завтрака. Один из двух оставшихся на острове псов при виде Дрейка поднялся
с крыльца и лениво потянулся всем телом.
   Предельная ясность  в  голове  и  оптимистический  настрой  на  будущее
свидетельствовали о том, что пришедшее к нему во сне "второе дыхание" пока
не торопится  покидать  Дрейка.  Выйдя  из  дома,  он  прихватил  с  собой
дробовик, но с удивлением обнаружил, что ландшафт больше  не  кажется  ему
унылым и враждебным, а редкая субантарктическая растительность выглядит не
жалкой  карликовой  порослью,  а,   наоборот,   внушает   уважение   своей
стойкостью. Даже облака  над  головой,  по-прежнему  закрывая  почти  весь
небосвод, словно умылись и просветлели, очистившись от  угнетающих  темных
оттенков.
   Он почему-то вспомнил о  пингвинах.  В  бухте  Гиссела  на  злополучный
транспортник погрузили пять экземпляров. На Гоу-Айленд прибыло четыре.  От
пятого осталась только сломанная  клетка.  Внезапно  озаботившись  судьбой
птиц, Дрейк направился посмотреть на них, хотя  за  последние  двое  суток
мысль о пингвинах ни разу не пришла ему в голову. Хватало других проблем.
   Клетки были пусты. Открытые дверцы доказывали, что их обитателей кто-то
выпустил. Скорее всего, это сделал Бичем. Возможно даже, он  сам  разрешил
биологу отпустить  птиц  на  волю.  Разговор  с  ним  об  этом  велся,  но
подробностей Дрейк, как ни старался, припомнить не мог. Да и  вообще  этим
утром, оценивая свои мысли и поступки за истекшие  дни,  он  поразился  их
однобокости, сумбурности и непродуманности. С позиций своего  сегодняшнего
просветленного сознания он объяснял это тем,  что  катастрофа  самолета  и
связанные с нею события заставили его работать в постоянном напряжении.  И
настолько затуманили мозг, что можно только удивляться, как  он  ухитрился
не допустить грубых  ошибок  и  не  наворочать  глупостей!  Как  и  прочие
обитатели Гоу-Айленда, он позволил себе зациклиться на череде  невероятных
происшествий, потрясших персонал базы. Хуже  того,  Дрейк  с  маниакальным
упорством одержимого подчинил все свои  помыслы  и  действия  одной  цели:
защите людей и станции от нападения неизвестного монстра,  которого  никто
не видел, и он запросто мог оказаться не более чем игрой воображения.
   Рассуждая, Дрейк без труда вычислил свою главную ошибку. Он поверил сам
и заставил поверить других, что  чудовище  представляет  собой  постоянную
угрозу. Исходя из этого, он, по сути, ввел в поселке осадное положение. Но
никакую осаду монстр на самом деле не вел!  Он  появился  ночью  и  утащил
собаку. Потом отправился на птичий базар разорять гнезда. Снова вернулся в
поселок и прикончил Кейси, сдуру  сунувшегося  в  темноту.  Во  всех  этих
действиях не прослеживалось ни взаимосвязи, ни ярко выраженных побуждений,
не  говоря  уже  о  полном  отсутствии  логики,   свойственной   развитому
интеллекту. Взять хотя бы первый день, когда никто еще  понятия  не  имел,
что по острову рыскает смертельно опасная  тварь.  Зачем  ей  понадобилось
забираться на склад  и  шарить  по  заставленным  несъедобными  предметами
полкам, когда можно было легко атаковать не ожидающих нападения островитян
и учинить кровавый  разгром?  Стоп!  Этот  вариант  не  проходит.  Монстра
отпугивает свет. Днем он вообще не нападает, а сразу после происшествия на
складе были задействованы все прожектора и лампы, и территория базы  стала
для него недоступной.
   Но даже если отвергнуть последний пример, все равно приходишь к выводу,
что чудовище в своих действиях руководствуется  скорее  инстинктом  дикого
зверя, чем разумом. А люди - и сам Дрейк в том числе - восприняли его  как
какое-нибудь  кошмарное  создание  из  третьеразрядного   фильма   ужасов,
наделенное  коварством,  сообразительностью  и  одержимое   патологической
ненавистью ко всему человеческому роду. Данная посылка  была  ошибочной  и
потому вредной. В  основе  поведения  монстра  лежит  инстинкт,  и  только
инстинкт! Соответственно относиться к нему нужно, как к любому нормальному
хищнику вроде тигра-людоеда. В сущности, он ничем от обычного дикого зверя
не отличается. Так же охотится по ночам, так же  избегает  огня,  света  и
открытых мест. Плохо только, что он людей совсем не боится.  Не  научился,
паразит, в своей Антарктиде!


   Дрейк неторопливо обошел  вокруг  самолета.  Хвост  машины  был  задран
высоко вверх и покоился на выпущенном вчера вечером  колесе,  а  вот  нос,
наоборот, самым неприглядным образом уткнулся в землю. Видимых повреждений
снаружи заметно не было. Холлистер, очевидно, знал, когда уверял его,  что
сможет отремонтировать самолет своими силами. В воздух им его, разумеется,
не поднять (прав пилота не было ни у Дрейка, ни у главного  механика),  но
освободить полосу для посадки других машин сегодня уже  реальность.  Дрейк
был бы рад приветствовать на острове любую комиссию, как бы  скептично  ни
были настроены ее члены. Главное - уберечь Нору, а все  прочее  как-нибудь
образуется. По его прикидкам выходило, что ожидать повторного визита можно
уже сегодня, в крайнем случае - завтра.
   После завтрака начальник базы решил посадить Спаркса в кабину  самолета
к уцелевшей приемной бортовой рации. Пусть передатчик выведен из строя, но
если с островом попытаются связаться, они хотя бы будут в  курсе  событий.
Кроме того, кое-какую информацию можно также  узнать  из  радиопереговоров
между Вальпараисо и антарктическими научными станциями. Возможно,  удастся
выяснить,  какие  у  начальства  планы  относительно  смены  персонала  на
Гоу-Айленде.
   Проходя мимо складского ангара, Дрейк сразу вспомнил ту ночь, когда  он
трясся от страха у  двери,  а  на  складе  бушевал  монстр,  сбрасывая  со
стеллажей ящики и контейнеры. Повинуясь внезапному  импульсу,  он  раскрыл
тяжелые створки ворот и заглянул внутрь. Там уже успели  навести  порядок.
Последний тюк с биологическими образцами из оазиса  Горячих  озер,  так  и
оставшийся нераспакованным, мирно покоился близ входа в ожидании  отправки
на "большую землю". Плотную упаковочную  ткань  крепко  стягивали  прочные
веревки, гарантируя, что ценный груз не растрясет и не повредит  воздушная
болтанка над океаном.
   Покидая ангар, Дрейк вдруг замер у двери. Мелькнувшая  в  голове  мысль
показалась  настолько  простой  и  очевидной,  что   можно   было   только
удивляться, как он раньше до нее не додумался. В своем стремлении поскорее
избавиться от возникшей проблемы он совершенно упустил  из  виду  наиболее
разумный и само собой напрашивающийся подход к ее решению.
   Когда человеческое существование протекает нормально и в  установленных
рамках, отдельно взятый индивидуум, как правило, обращает внимание  только
на то, что его непосредственно касается и  находится  у  него  под  носом.
Жизнь идет своим чередом. Ничего из  ряда  вон  выходящего  не  случается.
Законы природы и общественного развития функционируют,  как  им  положено.
Окружающие большей частью склонны  говорить  правду  и  решаются  обмануть
только в случае крайней необходимости. Никто не лезет в дела соседей и  не
проявляет повышенного интереса к чужому грязному белью. Но стоит случиться
чему-то непредвиденному, как весь этот устойчивый, размеренный  распорядок
начинает трещать по швам.
   Взять,  к  примеру,  жертву  преступления.  Потрясение   бывает   порой
настолько ужасным, что навсегда выбивает человека из колеи  и  даже  может
подтолкнуть к самоубийству. Тут существует множество вариантов, потому что
преступник, выступая против общества, нарушает не только уголовный кодекс,
но и другие законы. Иначе  говоря,  причинно-следственные  связи  зачастую
имеют  тенденцию  проявляться  самым  неожиданным  образом.  Вор,   удачно
ограбивший кассу  бензоколонки,  нарушает  правила  дорожного  движения  и
попадает в полицию, потому что  ему  в  принципе  наплевать  на  всяческие
правила.  Взломщик,  блестяще  вскрывший   сейф   в   банке,   оказывается
задержанным,  потому  что  поехал  не  в  том  направлении  по   улице   с
односторонним движением. Скрывающегося от правосудия  беглеца  чаще  всего
ловят не от избытка бдительности, а потому, что тот невольно нервничает  и
всячески старается не привлекать внимания. Все эти примеры  элементарны  и
общеизвестны, только вот никому из обитателей Гоу-Айленда, к сожалению, не
пришло в голову о них вспомнить.
   Над головой Дрейка с  пронзительным  криком  пронеслась  чайка.  Где-то
поблизости хлопнула дверь. Он развернулся и зашагал назад, перебирая в уме
возможные приложения своей новой идеи. Прежде всего  -  трезвый  подход  и
здравый смысл. Без этого любые усилия обречены на провал, а персоналу базы
во главе с  начальником  предстоит  малопривлекательная  перспектива  всем
вместе очутиться в психушке.
   Смысл  нового   подхода   заключался   в   том,   чтобы   отследить   и
проанализировать все необычные происшествия, с первого  взгляда  никак  не
связанные с нависшей над жизнью людей угрозой. По крайней мере, одно такое
происшествие  было  известно.  Позапрошлой   ночью   кто-то   основательно
потрудился над разорением птичьих гнезд на южной оконечности  Гоу-Айленда.
Сам факт такого вторжения нес  определенную  дозу  информации.  Но  монстр
наверняка побывал и в других местах, где оставил если не прямые,  то  хотя
бы  косвенные  свидетельства  своего  пребывания,   которые   могут   дать
дополнительные  сведения  о  его  природе  и  повадках.  Взять   хотя   бы
антарктические деревья из  района  Горячих  озер.  Чудовище  появилось  на
острове  одновременно  с  ними.  Если  это   совпадение,   то   уж   очень
подозрительное. Если же нет, то высаженные в долине гейзеров образцы могут
подвергнуться такому же нападению, как пассажиры самолета, люди в  поселке
и пернатые обитатели птичьего базара.
   Бичем,  помнится,  высадил  их  в  грунт  на   самой   границе   района
вулканической  активности,  выбрав  это  место  как  наиболее  близкое  по
условиям  их  родной  среде  произрастания.  В  качестве   саженцев   было
использовано содержимое одного целого тюка и одного  разорванного.  Третий
оставили  на  складе  в  неприкосновенности.  Его   хотели   отправить   в
ботанический сад при Академии наук, если пересаженные  деревья  так  и  не
смогут прижиться в непривычной обстановке. Дрейк  твердо  решил,  что  при
первой возможности осмотрит посадку и лично проверит, не случилось ли  там
каких-нибудь неприятностей.
   Были и  другие  зацепки,  в  первую  очередь  жуткая  маленькая  тварь,
посаженная Бичемом в стеклянную банку. Между  ней,  деревьями  и  монстром
также не прослеживалось прямой связи, но  их  одновременное  появление  на
острове по меньшей мере настораживало.  Нужно  будет  направить  людей  на
поиск этих прожорливых плотоядных "корешков", а заодно  проинструктировать
островитян обращать внимание на любые бросающиеся в  глаза  отклонения  от
нормы и немедленно сообщать о каждом необычном явлении ему или биологу.  В
чем-то такой метод походил на расследование убийства или  другого  тяжкого
преступления, в ходе которого приходится допрашивать  десятки  людей  и  у
каждого проверять алиби и выяснять  возможные  мотивы.  В  подобного  рода
делах никогда не  знаешь  заранее,  какой  вопрос  из  тысячи  приведет  в
конечном счете к установлению истины, уверен только, что какой-то  из  них
обязательно окажется верным.
   Увязавшийся за Дрейком пес внезапно застыл как вкопанный. В его  глазах
отразилось  недоумение.  Он  принюхался,  отпрыгнул   в   сторону,   снова
принюхался и глухо зарычал. Что-то зашевелилось в траве. Собака залаяла  и
сунулась носом под кочку. В голове у Дрейка как будто сработало  тревожное
реле. Словно со стороны, он услышал собственный голос:
   - Фу! Нельзя! Назад! Ко мне, песик, ко мне!
   Тот повернул голову и  удивленно  вильнул  хвостом.  Дрейк  нагнулся  и
крепко ухватил  его  за  ошейник.  Пес  недовольно  заворчал  и  попытался
освободиться.  Удерживая  одной  рукой  рвущуюся  собаку,   другой   Дрейк
осторожно раздвинул  жесткие  стебли  травы.  Из-под  пестрого  лишайника,
облепившего подножие кочки, торчали  три  сложенные  миниатюрные  веточки,
покрытые шипами. Он отшвырнул пса в сторону и наступил  на  них  каблуком.
Когда поднял ногу, хвост твари все еще подергивался, но даже в агонии она,
казалось, испускала агрессивность и  угрозу.  Дрожа  от  омерзения,  Дрейк
продолжал топтать ее, пока движение не прекратилось.
   Пес, возбужденно лая, носился вокруг. Вряд ли он сознавал, что  избежал
смертельной опасности, - скорее решил, что двуногий  хозяин  заигрывает  с
ним таким необычным способом. Тут внимание собаки вновь привлекла кочка  и
странное раздавленное насекомое. Дрейку пришлось прикрикнуть на пса, чтобы
отогнать прочь. Затем он порылся в  карманах  и  достал  сложенные  листки
бумаги  с  так  и  незаконченными  "показаниями  очевидца".  Он   разложил
развернутый лист на земле, а другим  осторожно  перенес  на  него  останки
четырехдюймового существа - точной копии  пойманного  Бичемом  экземпляра.
Оно было мертвым, но Дрейк так и не смог  заставить  себя  прикоснуться  к
нему пальцами.
   С завернутым в бумагу трофеем он направился в лабораторию.  Биолог  был
осунувшимся и уставшим, как будто  не  спал  всю  ночь.  Впрочем,  сегодня
примерно так же выглядело большинство островитян.
   - Вы вчера высказывали пожелание получить второй экземпляр,  доктор,  -
сказал  начальник  базы.  -  Забирайте.  К  несчастью,  мне  пришлось  его
раздавить, чтобы эта дрянь не укусила собаку. Надеюсь, вы сумеете  извлечь
из него что-то полезное.
   Бичем принял пакет с благодарностью.
   -  Сумею,  сумею,  можете  не  беспокоиться,  -  заверил  он,  суетливо
развернув бумагу и переместив сплющенный образец на предметное стекло. - Я
займусь им прямо сейчас! Кстати, первый экземпляр  по-прежнему  жив  и  не
страдает отсутствием аппетита. Жрет все подряд и в любых количествах!
   - Я собираюсь сегодня днем прогуляться к горячим источникам и взглянуть
на ваши посадки, - вспомнил Дрейк, уже взявшись за ручку двери.
   - Да-да, конечно, - рассеянно  пробормотал  биолог,  не  сводя  глаз  с
растоптанного тельца на столе. Начальнику базы на мгновение  померещилось,
что биолог чем-то напуган. - Большое вам спасибо за помощь, мистер Дрейк.
   Когда он вошел в столовую, Нора уже завтракала. За столиком она  сидела
одна, но Дрейку дойти до нее не дали. Холлистер с  набитым  ртом  окликнул
его, так что пришлось изменить маршрут и сесть за стол рядом с механиком.
   - Я могу гарантировать, что поставлю самолет  на  все  три  колеса  еще
сегодня, но мне понадобится помощь, - без обиняков заявил тот. - Фюзеляж и
носовая часть гораздо тяжелее хвоста, поэтому было бы желательно иметь под
рукой побольше народу. Вы уж сегодня никого далеко не отправляйте, ладно?
   - Хорошо, - пообещал Дрейк. - Весь мужской контингент  в  вашем  полном
распоряжении, мистер Холлистер.
   Сполдинг тоже сидел один. Лицо его было недовольным  и  угрюмым.  Дрейк
остановился   у   его   столика   и   немедленно   удостоился    злобного,
подозрительного взгляда.
   - Чего надо? - хмуро проворчал Сполдинг, первым отведя глаза.
   -  Позволю  себе  напомнить,  -  с  отменной   вежливостью   проговорил
начальник, словно не замечая вызывающей грубости парня, -  что  так  и  не
успел выслушать ваши соображения по поводу ущерба, нанесенного району. Том
Белден сообщил мне, что он значителен, но  хотелось  бы  услышать  и  ваше
мнение. Кстати, может быть, вы вспомните, так сказать  задним  числом,  не
заметили ли чего-нибудь необычного, ненормального,  выходящего  за  рамки?
Между прочим, Том утверждает, что не видел ни единого следа. Вы согласны с
его мнением, мистер Сполдинг?
   У того задергалось веко. Следовало признать, что чиновник по  кадрам  в
свое  время  допустил  ошибку,  направив  его  в  столь  изолированное   и
малонаселенно