, а все равно... У какого владыки совесть без
пятнышек?"

Но Юр-Танка сказал о другом. Совсем по-ребячьи:

- Золотинку вот жалко... Была живая, а пришлось погубить.

Валентин вспомнил, как хрустнули рыбьи косточки. Еле удержался, чтобы не
поморщиться.

- Но не было же другого выхода!

- Конечно, - кивнул Юр-Танка. - Только все равно жалко... И главное, она
знала заранее. И ей было больно... наверно...

- Может, и не было... - неуверенно сказал Валентин. - Она же волшебная...

Юр-Танка снова завозился, вытащил из кармана на шортах белую свернутую
тряпицу.

- Я ее до сих пор с собой ношу... Сперва думал: вдруг оживет, раз
волшебная. Не надо, чтобы желание выполняла, пусть просто сделалась бы
живой... Да нет уж... - Он развернул тряпочку. Мертвая рыбка размером чуть
больше пятака была сухая, как чешуйка.

- Давайте похороним ее, - шепотом сказал Юр-Танка. - А то как-то... жалко
даже такую...

- Давай, - тоже шепотом согласился Валентин. - А где?

- Вон там где-нибудь. Среди кустов... - Юр-Танка кивнул в сторону болота,
где чернели заросли и ярко искрились лунные зеркальца воды. Потом посмотрел
вниз. - Глядите-ка, здесь и ступеньки есть! Будто нарочно для нас!

И правда, рядом с окном тянулась узкая железная лесенка, вроде пожарной.

- Ты спустись, закопай рыбку. Вот, возьми это... - Валентин дал Юр-Танке
складной нож. - А я здесь побуду. Негоже двоим уходить с поста...

- Хорошо... - подумав немного, прошептал Юр-Танка. Встал на подоконнике.
Взялся за косяк, потянулся к лесенке.

- Постой! - Валентин представил, как мальчишка уйдет вон туда, в косматую
темноту, и... мало ли что! Вдруг исчезнет непостижимо и таинственно, как
появился. Или просто угодит в трясину, в яму какую-нибудь... Страх за
Юр-Танку стал сильнее, чем за спящих в соседней комнате ребят. С ними-то
что сделается? Дрыхнут без задних ног. А князь... Мелькнуло даже: "Что,
если там его караулят враги?!"

- Давай вдвоем! Я думаю, ничего здесь не случится за десять минут... -
Валентин решительно опередил Юр-Танку и ступил на заржавленную, пахнущую
теплым железом лесенку. Стал спускаться. С удовольствием чувствовал, как
послушна вылеченная рука. Юр-Танка спешил за ним. Чешуйки ржавчины сыпались
Валентину на волосы.

Лесенка обрывалась метрах в двух от земли. Валентин прыгнул, принял на руки
легонького Юр-Танку, поставил в мятую высокую траву.

- Спасибо, - тихонько сказал Юр-Танка.

"А ведь один-то он побаивался идти, - понял Валентин. - Мальчонка же, хоть
и верховный владыка..."

2

По заросшему двору они направились к темному краю болота. Валентин
оглянулся. Дом, освещенный луной, выглядел новым, только что побеленным.
Почему-то казалось, что он стал длиннее и слегка изогнулся дугой, словно
хотел обнять площадь двора. Что только не почудится при таком вот ночном
светиле!.. Лунные блики горели в рядах черных стекол. На миг потускнели и
зажглись опять. Это скользнуло в небе марлевое облачко. Оно словно умыло
луну, та избавилась от своей ртутной тяжести, сияла теперь легко и чисто.

Начались кусты - жесткие, с влажными твердыми листьями. Сперва небольшие,
потом выше, гуще. Юр-Танка решительно ломился сквозь них, но часто
оглядывался на Валентина. Потом опять открылась поляна. Маленькая, уже у
самого болота - с трех сторон заросли ольхи, а впереди - тростник, мохнатые
кочки и проблески воды.

- Давайте вот здесь, - прошептал Юр-Танка.

- Давай...

Валентин взял у Юр-Танки нож, встал коленями в траву. Она была сырая, брюки
сразу промокли. Валентин вырезал ножом и отвалил квадрат дерна, вырыл ямку.
Юр-Танка сидел рядом на корточках и тихо дышал. Затем уложил завернутую в
тряпицу рыбку в ямку. Попросил:

- Дайте, я сам... - Взял нож, сгреб лезвием землю в ямку, заровнял ее
ладонью. Уложил на место дерн. - Вот, все... - Он встал, вытер о шорты
ладони и нож и вздрогнул, резко обернулся, выдвинув перед собой сильно
заблестевшее лезвие.

Валентин тоже вздрогнул. Потому что сильно зашумело, завозилось что-то в
кустах. И отделился от них, выполз под луну темный ком, словно часть этих
косматых зарослей и сумрака.

Юр-Танка сперва прижался так, что его плечо твердым кубиком въехало
Валентину под ребро. Но тут же мальчишка охнул - уже безбоязненно, весело.
Шагнул к непонятному гостю, присел перед ним.

Существо было похоже на небольшого мохнатого осьминога с толстыми короткими
щупальцами. Или на обросший шерстью пенек. В его верхней части сквозь
клочья шкуры смотрели светящиеся кошачьи глазки... Инопланетянин?

Юр-Танка быстро оглянулся на Валентина:

- Это чука! Значит, они и здесь водятся! Как у нас! Значит, где-то есть
канал...

Сердце у Валентина все еще бухало от неожиданности. "Какой канал?" - хотел
спросить он, чтобы спокойной интонацией унять это буханье. Но чука вдруг
зачиркал, защебетал, и Юр-Танка ответил ему на том же птичьем языке. И
объяснил:

- Он здоровается. Говорит: "Не пугайтесь"...

- Ну, не так уж мы и перепугались, - неловко хмыкнул Валентин.

- Ага... Чуки, они хорошие. Только они людей стесняются, особенно
взрослых... Но этот все же не такой боязливый, он раньше в доме жил.

Чука вдруг заговорил голоском простуженного старичка лилипута, причем
лилипута иностранца, который с трудом подбирает русские слова:

- Я... видите ли... потому что я дымовой...

- Домовой? - вежливо удивился Валентин.

- Дымовой... Домовые живут в подпольях... а я в трубе. В печной...

- Как же ты... как же вы там не поджарились? - озабоченно поинтересовался
Валентин. Было в самом деле интересно.

- Я... видите ли... так... Если огонь, я на крышу. А потом опять домой...
Иногда припекало. Да... - И чука опять защебетал и зачирикал.

Юр-Танка объяснил:

- Он говорит, что там было хорошо, тепло. Только тесно. И он ушел, построил
себе дом на краю болота.

"А запах остался", - подумал Валентин. От чуки пахло подпаленной шерстью.

- Ну и как новое жилище? - поддержал беседу Валентин.

Чука-дымовой опять выдал птичью трескотню, а Юр-Танка перевел:

- Домик ничего, удобный. Только шкылды надоедают, приходится воевать. Вот и
сейчас я... то есть он уморил одну. И тащит подальше в трясину.

Чука завозился и выволок из кустов за черный хвост громадную крысу. Вернее,
животное, похожее на крысу. Величиной с таксу. На острой морде топорщились
толстые, как шипы, усы. В продолговатых, словно у человека, остекленевших
глазах блестела луна. Лапы были скрючены. Задние - длинные, суставчатые, а
передние - совсем крошечные. Как у кенгуру. У передних лапок были
растопыренные ладошки, похожие на обезьяньи.

Валентина передернуло. Юр-Танка брезгливо отскочил. Чука бросил добычу,
отдышался и гибкой маленькой рукой провел над глазами. Так люди вытирают
взмокший лоб.

- Тя... желая...

Чука щебетнул еще что-то на прощанье и полез в кусты. И уже оттуда, из
косматых веток, прочирикал длинную фразу.

- Ой... он сказал, что скоро рыбка под землей превратится в золотую
монетку. И монетка принесет счастье тому, кто найдет...

"А кто найдет?" - грустно подумал Валентин. Сказал, однако, другое:

- Откуда он узнал про рыбку-то?

- Чуки многое знают...

- Ладно, пойдем, князь... - Валентину было почему-то грустно.

- Пойдемте, - отозвался Юр-Танка, чуть шевельнулся, но не сделал ни шага.
Смотрел на трясину, где в блюдцах воды горели лунные блики. Валентин вдруг
сказал - просто так, неизвестно отчего:

- Князь, а если солнечную рыбку можно поймать, то, наверно, можно и лунную?
А?

Юр-Танка не удивился. Ответил как про самое обыкновенное:

- Это запросто. В тыщу раз проще, чем солнечную. У нас многие пацаны
ловят... Но только непонятно, что с ними, с "луняшками", делать.

- Не волшебные?

- Они вроде бы волшебные. Но никто не знает, как это волшебство у них
открыть. Одного желания мало. То ли заклинание какое-то нужно, то ли еще
что-то... В общем, как диск...

- Какой диск?

- Ну, компьютерный. Программы на нем есть, а без монитора не прочитаешь...
Их, этих рыбок, зовут еще "календарики"...

- Почему?

- Лунные календарики... Говорят, если знаешь нужные слова, можно
перенестись назад во времени. На столько лунных месяцев, сколько раз рыбку
перевернешь перед этим.

- Сказка, наверно...

- Солнечная рыбка ведь не сказка. Может, и эта... Но никто волшебных слов
не знает.

- А... рыбку при этом, при переходе назад, тоже требуется загубить?

- Конечно, - со вздохом сказал Юр-Танка.

- Ну, тогда, пожалуй, и хорошо, что никто не знает заклинания.

- Пожалуй...

Юр-Танка вдруг нагнулся, дернул на сандалиях ремешки, дрыгнул ногами -
сбросил обувку в траву. И пошел вперед, прямо в болото.

- Куда ты? - всполошился Валентин.

- Сейчас...

Юр-Танка через осоку пробрался к болотной жиже, сразу увяз там выше колен.
Пальцами разогнал перед собой ряску, постоял нагнувшись. И вдруг быстро
хлопнул по воде ладонями. Засмеялся и стал выбираться назад, выдергивая
измазанные ноги.

Подошел к Валентину, открыл перед ним ладошки. В них трепыхалась блестящая,
похожая на новенький полтинник рыбешка.

- Ух ты! - изумился и почему-то обрадовался Валентин.

- Возьмите себе, - шепотом сказал Юр-Танка.

- А... зачем?

- Ну, просто так. На память...

- Спасибо... Но что я с ней буду делать?

- Дома можете в любой банке держать, если аквариума нет. А можно с собой
носить в платке. Она сутки без воды спокойно дышит, как солнечная...

Валентин взял "луняшку". Она щекочуще трепыхалась в пальцах - круглая,
серебряная, с черной точкой-глазом, с полупрозрачными крылышками хвоста и
плавников. Хорошо, что в кармане оказался чистый, ни разу не вынутый
платок. Валентин завернул рыбку, вдвинул плоский сверточек в карман
осторожно - не раздавить бы. И они пошли к дому.

Юр-Танка шагал впереди, хлопая снятыми сандалиями то по коленкам, то друг о
друга. Потому что не надевать же их на перемазанные ступни. Дом был уже
недалеко, и в это время в полоске кустов - последней на пути - сильно
зашумело: кто-то ломился навстречу. Юр-Танка замер, Валентин тоже. Опять
чука? Но из ольховника выкатился Сопливик.

Встал, дыша часто и виновато.

- Ты чего? - Валентин ощутил вдруг сильный толчок досады. И злость на
липучего Сопливика. - Зачем ты за нами ш... шастаешь? - Он чуть не сказал
"шпионишь".

Сопливик ощетиненно приподнял плечи и проговорил сумрачно, уже без
виноватости:

- Я не шастаю за вами... Но там Илюшка плачет. Тихо, но без остановки. Я
спрашиваю: ты чего, а он... не говорит, а только вздрагивает весь...

Обогнав ребят, Валентин кинулся к дому. Подтянулся на нижней ступеньке,
забрался на лестницу. Стал подниматься, спохватился, помог забраться
ребятам - сами-то не сумели бы, высоко. Втроем они вскарабкались до окна,
перелезли через подоконник. Бросились к двери. Но... или они ошиблись
лестницей, или опять началась чертовщина. За дверью была не комната с
ребятами, а длинный, освещенный тусклыми лампочками коридор. Он плавно
закруглялся, словно внутри громадного циклотрона. Валентин секунды две
постоял остолбенело, потом бросился вперед. Юр-Танка и Сопливик - за ним.
По пути они распахивали все двери по сторонам коридора. Но за дверьми было
темно, пыльно и пусто. Потом на дороге оказался широкий люк. Прямо посреди
пола. Открытый. Вниз вела винтовая деревянная лестница. Ступени завизжали
под ногами. Внизу был квадратный вестибюль - опять с голыми пыльными
лампочками и чьим-то бюстом в углу. Темнело несколько обитых клеенкой
дверей. Валентин дернул ближнюю и... увидел гостиную с ребятами. Теперь она
была освещена лампой с зеленым абажуром. Некогда было удивляться. Главное -
что с Илюшкой?.. Но он уже спал, съежившись на узкой диванной спинке. И
другие ребята спали. Никого, кроме Сопливика, не потревожили недавние
Илюшкины слезы. От этих слез он все еще всхлипывал и подрагивал во сне. В
ресницах блестели капли, и не успела высохнуть размазанная по щекам влага.

Валентин стянул с себя куртку, накрыл ею Илюшку от пяток до взъерошенного
затылка. А что он мог еще сделать?

КРЫЛЬЯ ИЛЮШКИ

1

Валентин проснулся от солнца. Утренний луч ощутимо щекотал опущенные веки.
Валентин быстро сел. Обвел взглядом ребят. Все спали... Нет, не все. Илюшки
и Сопливика не было. "Ну вот, начинается..." Ожидание новых и неизбежных
тревог наполнило его привычной озабоченностью. И то, что случилось ночью,
разумеется, казалось теперь сном.

Так сон или это все-таки было? Куртка, которой он укрыл Илюшку, висела
сейчас на спинке стула. Валентин сунул руку в карман. Нащупал там слегка
влажный (промокший от рыбки?) сверток. В платке чуть заметно шевельнулось
плоское рыбье тельце... Валентин отыскал глазами Юрика. Тот спал на полу,
как и Валентин, на подстилке из плюшевой шторы. Лежал, свернувшись
калачиком, сунув ладони под щеку. Майка сбилась на спине, сосульками
торчали на затылке светлые волосы. На ногах - высохшая болотная грязь.
Обыкновенный городской мальчишка, намаявшийся в турпоходе... Князь?
Верховный владыка Юр-Танка-пала?

Ну ладно, кто бы ни был, а все-таки он здесь. А эти-то двое где?..

Ох, ну хоть один - вот он! В дверь просунулась голова Сопливика. Он
встретился с Валентином глазами. Молча, значительно поманил его пальцем.

Что еще? Валентин вышел в коридор. Сопливик произнес, уверенный в важности
своей информации:

- Он пошел в туалет...

"Он" - без сомнения, Илюшка. Валентин едва задавил в себе раздражение: "А
ты опять шпионишь, да?" Сопливик, однако, понял его и без слов. И сказал,
сердито защищаясь:

- А потом его нет и нет. Долго! Я дверь дернул, а там вовсе... не это... а
коридор...

Валентин рванул обшарпанную дверь. В самом деле коридор. Без окон,
освещенный пыльными лампочками. И какой-то кривой - с изгибом влево и
скособоченными стенами. В стенах - замызганных, с обвалившейся штукатуркой
- новенькие белые двери.

- Стой здесь, - велел Валентин. И пошел, дергая дверь за дверью. Но они
были не то что заперты, а словно даже впаяны в косяк. Одна, другая...
пятая... Он оглянулся с досадой. Сопливик не послушался - шел следом. А
теперь остановился, уперев глаза в пол и всей своей позой показывая, что
назад не пойдет. Будет вот так, упрямо, брести в нескольких шагах позади
Валентина.

- Ладно, пошли... - вздохнул Валентин.

Сопливик заулыбался, догнал. Зашагал рядом.

- Ты бы хоть умылся, - сказал Валентин.

- Ага... А где?

Коридор, изгибаясь, тянулся и тянулся. По всем законам нормального
пространства он давно уже должен был выйти за пределы дома. Стены
кособочились все больше, потолок то снижался до макушки, то уходил в
высоту. Сопливик взял Валентина за руку. Казалось, идут они внутри какой-то
громадной спирали...

В конце концов спираль эта уперлась в пыльную узкую лестницу с точеными
перилами. От лестницы пахло, как пахнет в старых домах, где много сухого
дерева. Лестница совершала в пространстве невообразимый финт и, поставив
ступени вертикально, втыкалась в дощатую стену рядом с распахнутой дверцей
- маленькой и квадратной. На высоте второго этажа. Идти здесь было
немыслимо. И все же Валентин шагнул на нижние ступени (Сопливик тоже).
Валентина подгоняло ощущение, что Илюшка шел здесь же - совсем недавно.

И они пошли по лестнице. И та, словно в благодарность, что ей поверили,
послушно меняла конфигурацию, подавала под ноги ступени, которые только что
казались лежащими в косой плоскости. И стена в конце концов оказалась
потолком, а дверь - люком. В этот люк Валентин и Сопливик благополучно
проникли.

Здесь опять был коридор. И снова двери, но уже не новые, а обитые рваным
дерматином и войлоком. За одной Валентину послышалось какое-то движение. И
сразу - тонкий детский вскрик. Валентин вырвал из пальцев Сопливика правую
руку, сунул ее в карман с "бергманом", а левой дернул дверь. Она
распахнулась. Но комната была пуста.

Обычная комната с бедной мебелью и неряшливо разбросанными вещами. Словно
жильцы этой ночью спешно покинули дом. Криво висела люстра с четырьмя
рожками. Она закачалась. На сырых обоях закачалась ее тень. Плохая тень...
Похожая на четыре петли, одна из которых - ниже других. Валентин мотнул
головой. Тень расплылась, изменила форму и через пару секунд растаяла
совсем.

Валентин затолкал "бергман" в карман.

На стене ожил пыльный динамик. Мужской голос произнес:

- ...еще одно сообщение. Продолжаются поиски детей, которые позапрошлым
вечером со своим руководителем покинули на автобусе лагерь "Аистенок". К
сожалению, вертолетная разведка пока не дала результатов. Есть намерение
привлечь к поискам местных... - Динамик щелкнул и умолк. Валентин плюнул.

Рядом дышал Сопливик. Валентин взял его за плечо, придвинул вплотную. Тот
сразу прижался. Но теперь Валентин не ощущал ни досады, ни брезгливости.
Сопливик задышал чаще и вдруг спросил шепотом:

- Валентин Валерьевич... А вот когда я буду в интернате, а вы дома, можно я
буду иногда приходить к вам? Не часто...

- Можно, - выдохнул Валентин. Очень крепко куснула его совесть. -
Конечно... - И скрыл неловкость за смешком. - Валентина тебя отскоблит,
причешет и превратит в цивилизованного ребенка...

- Ладно... А она кто?

- Она?.. Ну, как тебе сказать. В общем, моя невеста... Пошли отсюда!


В конце коридора была полуоткрыта дубовая дверь с резьбой и узорной медной
ручкой. Валентин и Сопливик оказались в просторной комнате с мусором на
полу. Солнце, подымаясь над болотной пустошью, светило в окна. Они были
немытые, но просторные, с закруглениями наверху. Мебели никакой, лишь в
одном углу стояла тумбочка больничного вида. А на ней искрился стеклами
большой аквариум.

В зеленоватой воде среди водорослей и бегущих вертикальными струйками
пузырьков плавали важные вуалехвосты. Валентин вспомнил про рыбку в кармане
и пожалел, что не взял с собой куртку. Впрочем, главное сейчас - Илюшка.
Куда его занесло?

Но Сопливик очень заинтересовался аквариумом. Подошел, встал на цыпочки.
Край аквариума был на уровне его подбородка.

- Вот оно что... - тихонько сказал Сопливик.

- Пойдем, некогда...

- Ага... Сейчас... - И, засучив до плеча рукава, Сопливик сунул руку в
аквариум. Вуалехвосты метнулись. Пальцы Сопливика взбаламутили песок на
аквариумном дне...

- Ты что там делаешь?!

- Сейчас...

- Не трогай ничего! Это же не наше!

- Это ничье... - Сопливик сжал мокрый кулачок.

- Что ты там взял?

- Ну, так... штучку одну. Пустяк...

- Положи обратно.

Сопливик глянул исподлобья. Угольными заупрямившимися глазами. Валентин
повторил с расстановкой:

- Сказано тебе: по-ло-жи...

Сопливик опустил голову, зацарапал подошвой половицу.

- Вы сами не захотите... чтобы обратно...

- Почему это?

- Потому что это ваше... вот... - Не поднимая головы, Сопливик раскрыл
ладонь. На ней блеснуло медное кольцо. От подзорной трубы. То самое!

- Где ты его взял? - обалдело сказал Валентин.

Сопливик глянул с очень натуральным удивлением.

- Вы же сами видели. Тута. В воде...

- Что ты мне... мозги-то пудришь?

- Не... Я правду говорю. Я будто почувствовал, что там что-то есть. Ну, как
магнитом потянуло. Чес-сло-о...

- Дай... - Валентин взял мокрое тяжелое кольцо. Жаль, что труба осталась в
куртке, не примеришь. Ну, да и так видно, что оно самое. Вот и отверстия
для винтиков, и узор в точности тот, и буковки видны на внутренней
стороне... Ох ты, Сопливик, чудо беспутное... Значит, все время таскал в
кармане, хотел отдать, а признаться боялся. Вот и нашел удобный случай...
Удобный - по его нехитрому разумению, а на самом деле неуклюжий. Ну и на
том спасибо...

- Ну что ж... Примем это за рабочую гипотезу, хотя, конечно, странное
происшествие.

- Разве здесь только это странное? - укоризненно сказал Сопливик.

Безусловно, он был прав. Но все же смотрел как-то виновато. Переступал,
губы покусывал - будто набирался духу для решительного разговора.

- Ты что-то сказать хочешь, Со... Женька?

- Ага...

- Признаться в чем-то? - в упор спросил Валентин.

Он засопел, потупил