по-моему, лунки и "штандер" были две разные игры...

- Это, наверно, где как... В общем, мы решили играть. Стали рыть лунки.
Алька наш, как всегда, заторопился: скорее, скорее... Молчи давай, не
спорь... И получилось, что вырыл он две лунки вместо одной...

- Я за тебя старался, потому что ты еле двигалась...

- Господи, что за ребенок...

- Сама...

- Тьфу... Ну и получилось: пять лунок, а нас, конечно, четверо. Хотели
зарыть одну, а Тик вдруг и говорит: "Не надо, пускай пять остается..." До
сих пор не знаю, почему он так сказал...

- Я и сам не знаю, - отозвался Игнатик.

- Мы говорим: "А кто будет хватать мячик, если он в пятую лунку угодит?" Он
говорит: "Ну, пожалуйста, я буду..." Нам немножко страшно сделалось: будто
впятером играем. И весело...

Сперва мячик в пятую лунку не попадал, она самая дальняя. А потом
закатился...

- Это я катал, - сказал Алька.

- Ты, ты... Игнатик схватил да как кинет, как крикнет: "Штандер!"
Звонко-звонко. Мы остановились, ждем: в кого он бросит? А он тоже стоит,
голову поднял, вверх смотрит. Потом говорит: "Мячика нет..." Понимаете,
мячик улетел и не вернулся.

- Совсем?.. Никогда? - полушепотом спросил Яр.

- Да... Мы сперва решили, что он в ветках тополя застрял. Конечно, трудно
ему там застрять: он гладкий, круглый. Да и тополь совсем не густой,
полувысохший. Но если не там, то куда он девался? Стали палками кидать по
веткам. Кидали, кидали - ничего нет. Потом смотрим - что-то летит вниз.
Упало. Только не мячик, а свечка. Вот этот вот огарочек. Взяли, а она
теплая, и фитилек еще дымится... Смотрели-смотрели, думали-думали: что
такое? Откуда она взялась? Ничего не придумали, конечно... Тик вдруг
говорит: "Спорим, что я ее сейчас зажгу! Без спичек, просто так!" Мы,
конечно, удивились: Тик никогда не хвастается, не то что некоторые... А он
опять: "Вот возьму и зажгу..."

Поставил свечку на землю, сел перед ней, потом нас позвал поближе. Вот так
же, как сейчас. Смотрел, смотрел на нее... Свечка вдруг зачадила, искорка
появилась на фитильке. А больше ничего... Ну, Тик чуть не заплакал... Тик,
ты не обижайся, Яру ведь все можно говорить... По правде говоря, даже почти
заплакал. А потом сказал: "Вот если бы нас было пятеро, вот тогда бы..." В
тот вечер, Яр, мы в первый раз подумали: а может, в самом деле хорошо, если
пятеро?

- И придумали меня... - усмехнулся Яр.

- Ты все еще обижаешься... - насупленно прошептал Алька.

- Нет, - сказал Яр очень серьезно. - Только объясните мне до конца: зачем
вы меня позвали? Ведь не для того же, чтобы свечки зажигать, да?

- Да, - вздохнул Игнатик и придвинулся к Яру плотнее.

А Данка сумрачно сказала:

- Потому что вчетвером нам плохо.

Чита быстро поднял на нее глаза, она смешалась:

- Ой, нет, я не то... Нам, конечно, хорошо вчетвером, только...

- Только пять лучше, чем четыре, - объяснил Чита и закрыл книгу. - Видимо,
правду говорили в старину, что, если людей пятеро, они неуязвимы. Им не
страшно...

- А вы... - осторожно сказал Яр. - Кого-то боитесь? Или чего-то?

Ребята сидели неподвижно, лишь Алька машинально потирал коленки, ему
припекало их близким пламенем. Но он не отодвигался. Игнатик прислонился
виском к плечу Яра. Он всегда держался ближе всех к Яру, и это право никто
у него не отнимал. Зато он был молчаливее других.

Однако сейчас Игнатик заговорил:

- Никто не знает... Но все боятся.

- Непонятно... - отозвался Яр.

- В том-то и дело, что непонятно, - подавленно сказал Чита. - Вроде бы все
в порядке. Бегаем, играем, в кино ходим, все у нас есть. Не то что в
старину, когда воевали и голодали. А только временами что-то не так...

- Что не так? - напряженно спросил Яр. - Что, ребята?

- Многое. Даже не объяснишь, - вздохнула Данка.

- Да нет, можно объяснить! - резко перебил Чита. - Ну вот, недавно Алька
вечером прибегает и дрожит: "Почему облака такие? Я не могу на такие
смотреть..."

- Я не дрожал... Просто холодно было, - тихо сказал Алька и стал дуть на
коленки. Потом завозился и отодвинулся от огня.

- А что за облака? - спросил Яр.

- Обыкновенные, серенькие... А я посмотрел, и тоже страшно стало. А потом
оказалось, что полгорода в панике было...

- Ну а дальше? Что-нибудь случилось?

- На этот раз нет... Правда, две машины столкнулись... А зато четыре года
назад - эпидемия. И какая-то непонятная: все врачи заболели первыми... И в
позапрошлом году опять...

- Или нашествия эти... - сказала Данка.

- Какие?.. - начал Яр.

Но его звонко перебил Алька:

- А почему нельзя на тот берег?

- Или нельзя дружить с кем хочешь, - негромко сказал Игнатик. - Нам-то
повезло, не запрещают. А бывает наоборот...

- Бывает, что говорят: с этим не дружи, - разъяснил Чита.

- Кто говорит?

Чита пожал плечами:

- Вроде бы никто и не говорит. А все знают: нельзя.

- Ничего не понимаю, - искренне сказал Яр. - Облака, эпидемия, дружить
нельзя... А почему на цифре "5" такое проклятие?

- Ее боятся, - сказала Данка.

- Кто?

- Все. Кроме нас, - ответил Игнатик и потерся виском о плечо Яра.

- Кто-то боится по глупости. А кто-то... боится, что перестанут бояться, -
задумчиво проговорил Чита.

- Про это даже сказки есть, Яр, - оживился Игнатик. - Там, если пять
человек, у них всегда все получается, они сильные. Но в сказках это всегда
плохие люди... в общем, отрицательные герои. Разбойники, пираты, колдуны
всякие. Но, по-моему, это специально, чтобы пример не брали... Зато они
непобедимые...

- Вот и вы сказку выдумали. Про меня, - с грустью сказал Яр. Он думал, что
и ребята загрустят. Но они оживились.

- Это Тик придумал! - радостно сообщил Алька.

Данка объяснила:

- Он приходит однажды и говорит: "Давайте играть, будто голубятня - это
звездолет и в нем есть человек, который наш друг. И будто мы всегда можем с
ним встретиться..." Ну, мы и стали играть.

- А потом поверили, что это по правде, - серьезно сказал Алька. - Тик
говорит: "Давайте в самом деле позовем Яра".

- Мы сперва не хотели, - немного виновато объяснил Игнатик. - Мы даже не
думали. А потом показалось, что это можно...

- Если уж Тик во что-то поверил - значит, можно, - заметила Данка.

- У Игната - ума палата, - с привычной подковыркой сказал Алька. Но Данка
на него не цыкнула.

- И сразу это получилось? - поинтересовался Яр.

- Не... - вздохнул Игнатик. - Я много раз пробовал, но не выходило...
Наверно, это можно, только когда скадер в субпространстве... Сегодня
подошел к голубятне и, сам не знаю почему, думаю: "Вот сейчас, наверно,
получится. Наверно, Яр один на вахте".

- Слушайте, добры молодцы! - воскликнул Яр. - А имя тоже вы мне придумали?
Или оно все же мое собственное?

- Тут, видимо, просто совпадение, - вежливо сказал Чита.

- Много совпадений, - вздохнул Яр. - Больше, чем вы думаете...

Игнатик беспокойно зашевелился, глянул Яру в лицо: "Это плохо, что много?"
Яр улыбнулся.

- Скажите-ка, а какой был мячик? Тот, что улетел. Синий?

- Да, - торопливо кивнул Игнатик.

- И три белые полоски, - добавил Алька. - Как на матросском воротнике. У
меня такой есть...

- И фабричное клеймо, - сказал Яр. - Стершийся красный треугольничек... Да?

3

Когда же это случилось? Месяца через два после того, как Яська познакомился
с Юриком. Да. И было им в то время по одиннадцать лет, в пятый класс
перешли. А Славику Раскатову исполнилось десять. Он был самый младший, зато
самый большой придумывальщик. Это он и вспомнил, что у бабки Каблуковой на
пустом, но запертом сеновале стоит старинный сундук неизвестно с чем.

Вспомнил вечером, когда сидели в темной голубятне и рассказывали всякие
истории: про клады, подземные ходы и привидения.

Сундук приметили еще ранней весной, когда по просьбе бабки скидывали снег с
сарая. Тяжелый Димка Савченко провалился ступней сквозь трухлявую тесину,
получилась дыра, и все в нее заглянули. Как не заглянуть, если дыра? Тогда
и разглядели: на полу, разлинованном полосками солнца, стоит горбатый
сундучище, обитый узорчатым железом. Потолковали об этом, но без особого
интереса: надо было кончать со снегом. Потом вышла Каблучиха, расплатилась
за работу карамельками, ребята ушли со двора и про сундук забыли.

А сейчас вот Славик сказал:

- Вдруг она там какие-то сокровища хранит?

- Что она, психованная? - хмыкнул Димка.

Димка был бабкин сосед. Они обитали в одном дворе, только Димкин флигель
стоял в глубине, в садике, а бабкин дом выходил окнами на улицу. Каблучиха
жила с глухонемой племянницей, больше у них никого не было. И коровы давно
не было. Сено поэтому на сеновале не водилось, но на дверях почему-то висел
замок.

- Замок просто из вредности, чтобы мы не лазили, - объяснил Димка. Свою
престарелую соседку он знал прекрасно. - А в сундуке шиш, а не сокровища.
Бабка из ума еще не выжила, чтобы на трухлявом сеновале ценности прятать.

- Нам чужие ценности и не нужны, - слегка обиделся Славик. - А может, там
такое, что бабка и сама не понимает. Вдруг какие-нибудь книги старинные или
карты морские? Может, у нее какой-нибудь предок был путешественник?

- Я где-то слыхал такую фамилию: адмирал Каблуков, - задумчиво сказал Юрик.

- А вдруг там оружие ржавое! - неутомимо подбавлял интересу Славик.

И все наконец поняли, как отчаянно им хочется разведать: что в сундуке? Им
хотелось приключений. Всем, кроме Димки, который боялся соседки. Но Димке
бурно доказали, что бабка в такой темный вечер на двор не сунется и что
дело вообще пустяковое - забраться по щелястой стене, отодрать доску и
пролезть в дыру.

Димка, вздыхая, сказал:

- А как без света?

Фонарика с собой ни у кого не было. Если идти за ним домой, это ловушка:
"Хватит бегать, ночь на дворе!" Было около десяти, над голубятней висело
черное небо августа с большущими звездами.

- А свечка? - догадался Юрик.

И они обрадованно вытащили из тайничка огарок свечи, которую иногда
зажигали в голубятне. И спички, конечно.

На сеновал проникли быстро. Зажгли огарок. И стало все как полагается:
страшновато, громадные тени кругом, шелест какой-то по углам. Разговор
получался только шепотом.

Сундук был не заперт. Юрик поднатужился и стал поднимать горбатую пудовую
крышку. Она, конечно, скрипела. Юркины продолговатые глаза отражали золотые
точки. Никто не дышал. Только Славик тихонько ойкнул: он сидел у сундука на
корточках, держал перед собой свечку, и горячий стеарин капнул ему на ногу.

Крышка поднималась, поднималась и наконец с шумом упала назад: Юрик не
удержал тяжесть. Огонек свечки заметался. Все замерли, будто сюда могла
ворваться толпа вооруженных стражников...

Потом заглянули в сундук.

В сундуке ничего не было.

Совсем ничего. Даже дна.

Янтарно светились стенки из старого некрашеного дерева, а вместо дна чернел
прямоугольник пустоты.

Кладоискатели переглянулись. Потом снова посмотрели вниз.

- Люк, - прошептал Яська.

- Тайный ход, - отозвался Славик тоже шепотом.

- Странно, - сказал Юрик. - Куда же он ведет?

- Куда, кроме стойла, - хмыкнул Димка. - На тот свет, что ли?..

Из черной пустоты веяло неуютным холодком.

Славик перегнулся через край сундука, чтобы посветить в глубину. Опять
сказал "ой" и выпустил свечку. Она полетела в люк и тут же погасла.

- У, растяпа, - процедил Димка.

- Все пальцы горячим закапало, - виновато объяснил Славик.

- Вот устроим "звоните 01", будет тогда горячее, - сказал Димка.

- Она же погасла, - оправдывался в темноте Славик.

- Погасла... А завтра Каблукова ее в стойле найдет и сразу - к мамке. На
меня все шишки...

Все озабоченно помолчали.

- Пусть сперва докажут, что наша, - попытался успокоить Димку Яська.

- Мамка-то? Она докажет, - сумрачно сказал Димка. - У нее для этого
туристский ремень специально в "Спорттоварах" куплен...

Тогда Славик проговорил виновато и решительно:

- Я сейчас туда спрыгну и найду свечку. Раз сам уронил... Посветите
спичками.

Яська чиркнул щепоткой спичек о коробок. При разгоревшемся огне тоненький и
быстрый Славик перекинул ноги через край сундука, повис в нем, вцепившись в
кромку. Он не боялся, знал, что до пола невысоко. Димка ухватил его за
скрещенные на спине лямки штанов, как за багажные ремни. Легко вынул
обратно.

- Балда. Там грабли валяются да вилы. Наденешься... Айда лучше через низ,
со двора.

Стойло не запиралось. Они просочились в глухую, пахнущую трухой и старым
деревом темноту.

- Тепло... - удивленно прошептал Славик. - А когда я висел, такая холодища
была, до сих пор ноги в пупырышках...

Они стали зажигать спичку за спичкой, искать огарок среди пустых бочек,
сломанных стульев, лопат и метелок. Не нашли.

- Надо под самым люком смотреть, - посоветовал Яська. Но жиденький свет не
достигал потолка, люк нельзя было разглядеть. Наконец спички кончились.

- Ну и черт с ней, со свечкой, - буркнул Димка. - Мы не нашли - бабка тоже
не найдет...

- Странно. Зачем на сеновал тайный ход через сундук? - задумчиво сказал
Юрик.

Димка хмыкнул:

- Может, к бабке в молодости на сеновал парни лазили. На свидания...

Он больше своих друзей был искушен в жизни и меньше их увлекался романтикой.

- Странно, - повторил Юрик.


Но самое странное случилось утром.

Димка и Яська решили - на всякий случай - еще раз поискать свечку, а заодно
убрать с пола обгорелые спички. Было светло, в квадратные оконца врывались
яркие лучи.

Свечку не нашли.

Не было и люка на потолке.

- Может, бабка приходила, задвинула какой-нибудь тайной крышкой? - с
тревогой сказал Яська.

Но на досках потолка не было никаких щелей и прорезей.

- Айда на сеновал, - скомандовал Димка.

Они пробрались к сундуку прежним путем, через дыру в задней стене. Крышка у
сундука была откинута: ее так и оставили вечером. Яська и Димка заглянули...

Разумеется, у сундука было дно. Гладкое, прочное, такое же, как желтые
некрашеные стенки.

Сундук был пуст. Лишь в уголке, будто притаившись, лежал мячик.

Потертый синий мячик. С тремя белыми полосками - как на старенькой матроске
Славки Раскатова.

4

- Вот такая история, братцы, - закончил Яр.

Трещал огонь, в который Чита аккуратно подкладывал обломки досок. Он
положил последний обломок и сказал:

- А что... В этом есть какая-то связь.

- Ничего себе "какая-то"! - отозвалась Данка.

Алька уверенно заявил:

- Значит, это наш мячик.

- Не знаю, - сказал Яр. - Это же было очень давно.

- Что такое "давно" для космоса? - мудро заметил Чита.

"Для космоса, может быть, и ничего. Но для меня..." - подумал Яр.

Нет уже давным-давно ни Славика Раскатова, ни Димки Савченко, ни Валерки
Дымова. Славик стал военным и погиб в короткой стычке на одной из восточных
границ - тогда еще случалось такое. Димка, говорят, до старости работал
учителем труда в той же школе, в которую они когда-то бегали пацанами.
Валерка закончил философский факультет и был крупным ученым - он и в
детстве отличался рассудительностью. Именно он, вернувшись из летнего
лагеря, доказал тогда Яське, Славику, Юрику и Димке, что история с сундуком
- это явление коллективного самогипноза. Намечтались о приключениях - и вот
получили, что хотели.

Впрочем, не совсем доказал. Славик говорил, покачивая кудлатой головой на
тоненькой шее:

- Не так это просто.

И рассказывал, что, когда висел в сундуке и у него коченели от непонятного
холода ноги, он глянул вниз, через плечо. И увидел какие-то огоньки. Будто
звездочки в черной глубине.

- Это были светляки, - сказал Валерка.

- Они у нас сроду не водились! - возмутился Димка.

- Ну, гнилушки... Или показалось...

Так и не договорились.

А теперь уж нет никого. С космосом связал себя только Яр. И сейчас он был
от своего детства гораздо дальше, чем просто взрослый человек. Все, кого
любил, все, с кем дружил, остались далеко-далеко...

Хотя кто знает? Может быть, Юрик... Что стало с Юриком, Яр не знал. И еще
Галка... Девочка, которая появилась в их компании, когда уехал Юрик. Может
быть, и она жива? Галка... Как быстро и незаметно они выросли. И как Яру
хотелось, чтобы у них был сын Юрик - в память о друге детства...


Игнатик зашевелился под боком у Яра и вдруг взволнованно заговорил:

- Ой, ребята... А если бы тот мальчик... ну, Славик... Если бы он прыгнул в
сундук? Значит, прилетел бы к нам вслед за свечкой?

_ Ой, правда... - почему-то испугалась Данка.

Чита сказал:

- Не исключено.

- Вот шлепнулся бы, - заметил Алька, но без насмешки, с сочувствием.

- Он сначала застрял бы в тополе, - успокоил Игнатик. - А потом бы
спустился по веткам.

- И это было бы гораздо лучше, чем звать меня, - со вздохом заметил Яр.

- Почему? - с беспокойством спросил Игнатик.

- Потому что он гораздо больше годился бы для вашей компании, чем такой
старый хрыч, как я...

- Вы так ничего и не поняли, Яр, - с упреком сказал Чита.

- Кто бы разрешил нам дружить с мальчишкой? С пятым-то! - воскликнул Алька.
- Мы потому тебя и придумали, что взрослый. Ой...

Игнатик объяснил тихо:

- Взрослого никто не заподозрит, что он наш друг.

Яр помолчал, глядя, как рассыпаются на угольки прогоревшие доски. Сизый
дым, крутясь, убегал в черный зев дымохода. Игнатик тепло дышал у плеча.
Сидеть бы так до бесконечности...

Яр неловко шевельнулся.

- Хорошие вы люди. И мне с вами хорошо... Но ведь скоро я уйду. Я должен,
никуда не денешься.

- Обязательно должен? - прошептала Данка.

Яр кивнул.

Игнатик сказал торопливо и жалобно:

- Но главное же не это. Главное, что ты есть. И ты ведь будешь к нам
приходить. Да?

- Я бы хотел, - неуверенно отозвался Яр. - Но это зависит от вас, сам я не
умею... И крейсер ведь не часто зависает в субпространстве. Два или три
раза за весь рейс...

Доски совсем прогорели. Чита больше не подбрасывал дров в огонь. Может
быть, потому, что ему тоже стало грустно?

Яр осторожно спросил:

- А что, ребята, не пора нам? Вроде бы темнеет.

- Что ты, еще день, - сказала Данка.

Яр взглянул на часы. Половина пятого. Для лета в самом деле день. Почему же
круглое отверстие у потолка погасло?

- Наверно, туча, - сказал Игнатик. - Гроза будет.

- Я сбегаю посмотрю! - Алька по винтовой лестнице умчался в Львиный зал.

И долго его не было.

Потом услышали:

- Идите сюда! Скорее!!

Это был тревожный, даже отчаянный крик. Яр первым метнулся на лестницу. В
узких окнах зала тоже сгущалась темнота. Алька стоял у окна, забравшись на
опрокинутого льва.

- Смотрите, что случилось!

Все бросились к окнам.

Яр увидел плавный изгиб высокого берега, улицы и деревья. Над ними вставала
угольно-черная туча с ровным, будто обрезанным краем. На ее фоне
поднимались светлые спиральные вихри.

"Ох и грянет сейчас", - подумал Яр.

Грозовая стена с нарастающей скоростью двигалась над городом, прямо к
крепости. С дальних деревьев в единый миг сдуло листья. Не было ни молний,
ни грома, но вдруг яркой свечкой загорелся на берегу деревянный домик.

Яра кто-то рванул от окна. Это был Чита.

- Отойдите! - Он отбросил от окон Данку, Игнатика, Альку. - Отойдите! Надо
вниз! Это нашествие!

5

У входа на винтовую лестницу сохранилась железная дверца. Чита вытолкал
всех из зала на ступеньки, отчаянно налег на дверцу, она закрылась под
ржавое завывание петель. Стало темно, только внизу светились угли очага.

Данка громко всхлипнула, ухватилась за ржавое кольцо.

- Отойди, - хмуро сказал Чита. - Спускайтесь, ребята.

- Пусти, дурак! Тебе хорошо, у тебя родители за городом! А у меня мама там!

- Уйдет в подвал, - тихо сказал Чита.

- Куда она уйдет от больных?! Она же на дежурстве!

- Уйдет с больными... Ты все равно ничем ей не поможешь.

- Я хотя бы узнаю, что там... Ну пусти!

- Ты не проберешься в город. Сгоришь, вот и все, - сказал Алька.

Данка завсхлипывала сильнее, но медленно пошла вниз.

Яр с ребятами спустился к очагу. Все молча сели на прежние места. Чита
кинул на угли обломки досок. Медленно разгорелся огонь. Только тогда Яр
спросил: