е лампы. Но на этом маяке
ламп, наверное, не было. В решетчатых стеклах "фонаря" чернело множество
пустых клеток, а на верхнем карнизе я различил кустики.

- Он не действует? - спросил я у Валерки.

- Давно уже. Лет сто... Знаешь, куда нас занесло? Это Желтый остров
Западного Каменного барьера. Очень опасное место для кораблей. Штурманы
обходят его по такой дуге, что тратится лишняя неделя. Вот пока горел маяк
- другое дело...

- Почему же сейчас не горит?

Валерка досадливо двинул острыми плечами:

- А кто починит? Я же говорил, мы всђ начинаем заново. До многого руки не
дошли. Здесь давным-давно и не бывал никто. Я это место сам раньше только
на карте видел.

- Далеко отсюда до вашей гавани?

Валерка смущенно сказал:

- Миль триста. Промахнулся я немного с лабиринтом... А может быть, это и
хорошо.

- На маяк слазим? - спросил Володька.

- Обязательно, - пообещал Валерка.

Но подниматься с песка не хотелось, и мы лениво валялись на солнце.

Наконец Братик подполз к Володьке и зашептал на ухо. Они поднялись, пошли
вдоль пляжа по шипучей пене и скоро исчезли за грядой камней - она тянулась
с берега в море, как остаток древней крепостной стены.

Я с некоторым беспокойством посмотрел им вслед, однако вставать было лень.
"Ничего не случится", - сказал я себе.

Но через несколько минут что-то случилось. Братик и Володька выскочили
из-за камней и пустились к нам. О чем-то кричали.

Мы вскочили.

Они подлетели возбужденные, но без испуга, а с радостью:

- Пошли скорее! Мы лодку нашли!

8

Скалистая гряда врезалась в море метров на семьдесят, а потом круто
поворачивала и шла вдоль берега, постепенно рассыпаясь на отдельные камни,
как сплошная линия, которая вдруг рвется на тире и точки. Этот невысокий
каменный барьер образовал бухточку. Волны лишь кое-где перехлестывали в
нее, и вода была почти спокойной. В самом тихом месте, там, где гряда
делает поворот, стояла, приткнувшись к скале, парусная лодка.

Мы добрались до нее по каменистому гребню.

У лодки была высокая узкая корма с затейливой резьбой, широкий корпус,
обведенный узорчатым поясом по округлым бортам, крепкая мачта и длинный
косой ређк со свернутым на нем парусом.

Братик первым прыгнул в лодку. За ним, конечно, Володька. Лодка закачалась,
словно проснулась.

- Как для нас приготовлена! - весело сказал Володька. А Братик ухватился за
руль, и тот бесшумно заходил в медных петлях.

Мы с Валеркой тоже прыгнули.

- А ничего, что мы без спросу? - сказал я Валерке. - У нее, наверное, есть
хозяин? Кто-то приплыл сюда.

- Приплыл с полвека назад, - отозвался штурман Дэн. - Смотри, какая старая.

И в самом деле, в мелких щелях обшивки и у шпангоутов блестел песок,
принесенный ветром. Древесина планшира выветрилась, а к железным втулкам
уключин прикипела морская ржавчина.

- Но тогда лодка гнилая, наверное...

- Это дерево не гниет. Вот разве парус...

Парус был треугольный, вроде тех, какие у нас называют латинскими. Он
закачался, когда мы его развернули, хлопнул под ветерком.

- Хорошая ткань, - сказал Валерка. - Каменистое волокно. Тоже не гниет.

- Вроде капрона? - спросил Братик и потрогал обмотанную вокруг живота
веревочку.

- Вроде... - согласился Валерка.

А Володька нетерпеливо сказал:

- Раз лодка есть, надо плыть. Не зря же она...

Валерка встал к рулю, а мне дал шкот - мягкий трос, идущий от нижнего угла
паруса.

- Держи, чтобы не полоскал.

Братик и Володька сбросили с каменного выступа канатную петлю, которая
удерживала лодку. Оттолкнули нос.

И мы пошли!

Сначала не очень быстро пошли, но, когда гряда кончилась, ветер навалился
на парус, растянул складки, и мы понеслись.

- Поворот! - сказал Валерка.

Лодка покатилась носом в открытое море, парус перекинуло, а меня нижним
углом огрело по уху и чуть не выкинуло за борт.

- Держи! - завопил Валерка. - Я же сказал - поворот!

Я очень хотел выглядеть морским волком и натянул шкот изо всей силы. Братик
и Володька бросились мне помогать.



Лодка весело мчалась в распахнутый синий океан, разлинованный шипучими
белыми гребнями.

Может быть, если смотреть с берега, скорость была небольшой. Но мы шли
круто к ветру, волны бежали навстречу нам, и казалось, что мы взлетаем на
них со скоростью глиссера.

Лодка легко взбегала на гребни, но иногда теплые брызги окатывали нас. Мы
хохотали и не боялись. Все равно вся одежда осталась на берегу, на нас были
только плавки да веревочка на поясе у Братика.

Лодку стало сильно класть на правый борт. Чтобы открепить ее, Братик и
Володька с левой стороны ухватились за планшир, зацепились ногами и сильно
откинулись назад. Почти вывалились за борт. Гребни перехлестывали через
них, и они радостно орали.

Мне стало завидно, и я, не выпуская шкота, перебрался к Володьке и Братику.
Тоже откинулся за борт.

- Перевернете лодку, черти, - сказал Валерка.

Но мы не слушали Светлого штурмана, хотя он и обещал выкинуть нас из лодки.
Тогда штурман вскользь заметил, что в этих водах на таком удалении от
берега уже плавают всякие кальмары и другие морские гады - скользкие и
кусачие. Володька торопливо перебрался к мачте и сообщил, что ему надоело
окунаться. Деловито спросил:

- А куда плывем?

- Все равно. Давайте вон на тот островок, - сказал наш командир.

Впереди, в полукилометре от нас, поднимались каменные зубцы.


Минут через пять мы подошли к скалам. С подветренной стороны, где как раз
не было сильной волны, виднелся неширокий проход.

Парус заполоскал. Хватаясь за камни, мы завели лодку в крошечную круглую
бухту. Скалы вокруг были такими высокими, что бухточка напоминала грот.

- Наверное, это жерло старого вулкана, - сказал Володька шепотом, но этот
шепот на шелестящих крыльях разнесся по каменным уступам.

- Скорее это остатки морского храма, - сказал Валерка. - Смотрите.

Вверху на желтоватой плоскости скалы было выбито громадное лицо с длинным
подбородком и своеобразным разрезом глаз.

- Суровый портрет, - заметил я. - Какой-нибудь бог моря?

Валерка кивнул:

- Кажется, это Хранитель морских глубин...

- Не Хранитель глубин, а Хака Баркарис - Раскаленный Клык и Звезда Океана.
Адмирал пиратской флотилии, - серьезно сказал Братик.

- Откуда ты знаешь? - удивился Валерка.

Братик хитровато глянул на него:

- Читал. Думаешь, ты один изучал науки?

- Зазнайка, - сказал Валерка, но без насмешки, а скорее с удовольствием. И
растрепал Васильку волосы на загривке.

Братик притворно надул губы.

- У, какой... - буркнул он, легонько двинул Валерку локтем, но тут же
потерся ухом о его плечо. Потом застеснялся незаметной этой ласки и весело
предложил: - Окунем штурмана? Он один сухой.

Мы дружно поддержали эту мысль. А Светлый штурман Иту Лариу Дэн убежал на
нос и оттуда сказал, что пиратский адмирал Хака Баркарис был бы в восторге
от такого бандитского экипажа, как мы.

Преследовать штурмана мы не стали. В этой похожей на храм бухте не хотелось
дурачиться.

В узкие проходы среди камней вливалась вода, когда накатывал гребень. Плеск
и журчание наполняли бухту. Но всякий другой звук все равно вызывал гулкое
эхо.

Свет падал сверху золотистыми столбами. Столбы эти уходили в толщу воды и
постепенно растворялись в зеленом сумраке. Дна не было видно. Только
смутные тени водорослей колыхались в глубине.

Володька и Братик легли животами на планшир и стали смотреть в воду.

- Если здесь бывали пираты, значит, на дне могут лежать сокровища, - заявил
Володька.

Братик тут же его поддержал.

- А глубина-то, - сказал Валерка. - Разве донырнешь?

- Давайте смерим, - предложил Володька.

Они с Братиком отыскали на дне лодки уключину, покрытую окалиной морской
ржавчины, и привязали к концу веревочки.

- Здесь ровно двадцать метров, - сообщил Володька. - Достанет или нет?

Они стали опускать свой самодельный лот. Но достал ли он до дна, было
непонятно. Веревочка, размотавшись почти до конца, ослабла, потом снова
натянулась - и так несколько раз. Братик переглянулся с Володькой и потянул
ее назад.

- Мамочка! - не скрывая ужаса, вдруг завопил Володька. Торопливо стуча
локтями и коленками по шпангоутам, он уполз на корму.

На конце веревочки не было уключины. Вместо нее, прицепившись клешней,
висел громадный краб.

- Да не бойся, - со смехом сказал Братик.

- Ага, не бойся! Чудовище такое.

Краб в самом деле выглядел страшновато. Его туловище было размером с чайное
блюдце, а клешни - каждая с Володькину ладошку. Панцирь оброс ноздреватыми
ракушками, среди которых запутались обрывки водорослей. От этого краб
казался замшелым каким-то, старым и сердитым.

Но Братик бесстрашно, словно котенка, посадил его на колени. Ласково
поскреб твердую крабью спину.

- Совсем не чудовище. Он добрый.

Краб далеко выставил на стебельках глаза-шарики и повернул их к Братику.
Мне показалось, что с любопытством.

- Хороший... - снова сказал ему Братик и отколупнул несколько ракушек.
Из-под них блеснула чистая эмаль панциря - голубоватая, с мраморными
прожилками.

Крабы, конечно, не умеют улыбаться, но мне, честное слово, показалось, что
этот смотрит на Братика с улыбкой.

Братик ему тоже улыбнулся. Потом сказал, не поднимая головы:

- Володька, иди сюда.

- Я что, псих?

Братик опять засмеялся:

- Иди, иди.

Володька вздохнул и, как был на четвереньках, двинулся навстречу страху.

Краб ждал, приподняв клешни.

- Смотри, он все понимает, - сказал Братик. И сунул мизинец в крабью
клешню. Володька охнул и зажмурился. Краб чуть-чуть сдавил палец Братика и
тут же отпустил. Это было похоже на ласковое рукопожатие.

Володька приоткрыл один глаз.

- Теперь ты, - сказал Братик. - Не бойся.

Володька жалобно оглянулся на меня.

- Давай, давай, - сказал я.

И Володька совершил подвиг: дал крабу свой мизинец.

Потом, когда ничего страшного не случилось, он шумно подышал, сел,
привалившись к борту, и локтем вытер капли со лба.

- Молодец, - прошептал Братик. То ли Володьке, то ли крабу.

- Это очень умные звери, - объяснил мне Валерка. - Некоторые ученые пишут,
что у больших крабов есть свой язык.

- Крабы все понимают, как люди, - сказал Братик. - Давайте мы его попросим
что-нибудь найти.

- Давайте! - совсем по-ребячьи обрадовался штурман Валерка.

- А как это - попросим? - слабым голосом поинтересовался Володька.

- А вот сейчас...

Братик взял моток веревочки, наклонился над крабом и, немного смущаясь,
проговорил полушепотом:

Житель моря, добрый краб,
Ты наш друг, а не раб.
Будь так добр, достань со дна
То, что спрятала волна.

После этого он сунул крабу в клешню веревочку и опустил его за борт. Мы
увидели, как наш морской гость погружается в зеленую глубину. Белый шнурок
потянулся за ним.

Скоро краб исчез в тени среди водорослей.

- Подождем, - сказал Братик и намотал веревочку на палец.

- А долго ждать? - спросил я.

- Не-а...

Прошло минуты две, и Братик стал выбирать шнур. Мы с Валеркой легли
животами на планшир, но Братик сказал:

- Пожалуйста, не надо. А то он подумает, что мы жадные.

Мы были не жадные, но любопытные. И с нетерпением ждали, когда краб снова
окажется в лодке. Даже Володька ждал.

Братик ухватил краба за твердую спину и посадил на планшир. Наш восьминогий
друг встал на четыре задние лапы, а остальные конечности поднял, словно
приветствуя нас. Глаза его весело блестели. В левой клешне у краба зажат
был приплюснутый серый шарик размером с небольшое яблоко. Братик подставил
руку, и краб уронил свой подарок ему в ладонь.

Потом он сам опрокинулся в воду. Но прежде чем покинуть нас, этот странный
морской житель (я сам видел, честное слово) прощально помахал клешней.

- Ну вот, даже спасибо не сказали зверю, - заметил Валерка.

- Я сказал, только тихонько, - возразил Братик.

- А что он принес? - заинтересовался Володька. Он сразу приободрился, когда
краб исчез.

На ладошке у Василька лежал панцирь морского ежа. Он был старый, иголки с
него осыпались, и остались только мелкие бугорки. Панцирь был похож на
круглую коробочку с отверстием в донышке.

Братик потряс коробочкой, и в ней что-то застучало, как в погремушке. Потом
бок у панциря проломился, и на дно лодки упала светлая горошина.

Валерка схватил ее. Я увидел, что он даже слегка побледнел.

- Не может быть... - пробормотал он.

- Жемчужина? - спросил я, наклоняясь рядом.

- Жемчужины бывают в плоских раковинах, - недоверчиво проговорил Володька.
- А эта в какой-то черепушке.

- Это не простой жемчуг, - тихо сказал Валерка. - Он не растет в раковинах.
Это вечный жемчуг.

Я заметил, как вздрогнул и широко открыл глаза Братик.

Жемчужина лежала на ладони у Валерки. Светлая полупрозрачная бусина с
затаенной голубой искрой внутри.

- А почему она вечная? - спросил я. - Не тускнеет?

- Это капля звездного дождя, они падают с неба, - объяснил Братик. - И
застывают в море.

- Как метеориты? - спросил Володька.

- Почти, - задумчиво откликнулся Валерка и покачал жемчужину на ладони. -
Только метеориты из камня или железа, а это... в общем, это звездное
вещество... Между прочим, один такой шарик может сделать человека
императором или перессорить целые государства...

- Ничего себе добыча... - опасливо заметил Володька.

А я сказал:

- Давай выкинем к аллаху...

Валерка улыбнулся:

- Зачем выкидывать? Мы с Васильком его вам подарим - тебе и Володьке. Вы же
не собираетесь в императоры... Будете вспоминать нас.

Последние слова кольнули меня мыслью о близкой разлуке. Но я прогнал эту
мысль: до конца Третьей Сказки еще далеко, и нечего грустить раньше времени.

Валерка взял мою ладонь и переложил в нее жемчужину. Весила она как добрая
свинцовая пуля, а размером была с крупную ягоду смородину.

Я понимал, что отказываться нельзя.

- Спасибо, Валерка. Спасибо, Василек.

Братик сказал:

- Она в темноте светится. Как будто маленькая луна...

- А почему все-таки этот жемчуг вечный? - снова спросил я.

Валерка сказал с непонятной строгостью:

- Он горит вечно. Если зажечь, начинает сиять, как солнце, и уже никогда не
гаснет. В Старом Городе на Западных островах одна жемчужная крупинка, в
десять раз меньше этой, освещает целую площадь уже много веков. И ничто не
страшно такому огню. Даже под водой не гаснет.

- Без воздуха горит?

- Звезды тоже горят без воздуха, - сказал Валерка.

Володька тронул пальцем жемчужину.

- Значит, она - маленькая звезда?.. Какой хороший этот краб. Не буду я
больше бояться крабов.

Мы засмеялись. Я положил тяжелую горошину в кармашек на плавках. Братик
стал сматывать веревочку. А пиратский адмирал Хака Баркарис непонятно
смотрел на нас со скалы.

9

С попутным ветром мы долетели до берега в несколько минут. Валерка ловко
ввел в бухту лодку, мы ее привязали и по камням выбрались на пляж.

Близился вечер, и в воздухе прибавилось желтизны. Тише стал ветер, и звонче
шелестела трава. Мы уже не шумели и не дурачились. Утомились немного.

Начинался отлив. Океан отступал, открывая мокрое песчаное дно с темными
плетями водорослей и круглыми блестящими лужами.

Братик и Володька немного побегали по этим лужам, брызгая друг друга, но
без особой охоты. Потом Володька наткнулся на выпуклую блестящую спину
зарывшейся в песок черепахи. Он захотел показать Братику, что не боится
морской живности, и стал откапывать черепаху. Она была неподвижная и
какая-то слишком уж круглая. А потом оказалось, что это глиняный горшок,
покрытый странным клетчатым орнаментом.

- Это знаете что? - оживленно сказал Валерка. - Это посудина древних
мореплавателей, которые здесь жили тысячу лет назад.

- Может, в ней клад? - заинтересовался Володька.

Но в древней посудине ничего не было. Кроме мокрого песка.

- В них варили раньше похлебку из синих водорослей, - сказал Валерка.

- Хочу похлебку из синих водорослей, - с шутливой жалобностью сообщил
Братик. - Есть хочется.

- Бр, - сказал Володька.

- И ничего не "бр". Она вкусная. Только этих водорослей здесь нет.

- Давайте наловим и сварим крабов, - предложил Валерка и украдкой покосился
на Братика.

- Еще чего! - вскинулся тот.

Мы засмеялись.

Маленькие серые крабы, словно услышав о коварных Валеркиных замыслах,
разбегались по песку и прятались под камнями. На многих камнях темнела
щетина плоских ракушек - вроде черноморских мидий.

- Сварим моллюсков, - сказал Валерка. - Вполне съедобно.

- А где огонь? - спросил Володька.

Я сразу вспомнил. Побежал, разыскал на берегу свою одежду, вытряхнул
карманы. Выпали два синих билета - с ними я и мой приятель Алька Головкин
лет пятнадцать назад ходили в кинотеатр "Темп" на фильм "Смелые люди".
Потом скользнуло мне в ладонь увеличительное стеклышко - Алькин подарок.

Солнце стояло невысоко, но грело еще хорошо. Я навел огненную точку от
стекла на билеты, и скоро на них запрыгал бесцветный огонек.

Мы набрали сухой травы и веток, сварили ракушки в старинном горшке, в
морской воде, которая булькала совсем по-домашнему - как суп на газовой
плите. Некоторые раковины открылись сами, другие Валерка вскрывал острием
своего палаша. Мясо было солоноватым и пахло морем. Ну и прекрасно!
Володька сказал, что всю жизнь будет помнить этот обед.

Всю жизнь... Будет помнить! И мы снова подумали все об одном: скоро
наступит время, когда останется только одно - помнить друг друга.

Мы легли рядом на сухой песок, прижались плечами и стали молчать. Справа от
меня был Валерка, слева мой Володька.

Валерка сказал наконец:

- Что-то все равно не так. Будто не сделали самого главного.

- Мы на маяке не были, - напомнил Володька.

- Разве это самое главное? - с мягким упреком сказал Братик.

- А кто знает? - упрямо произнес Володька.

Я посмотрел на него, потом на Валерку. Видно, у меня и у Валерки мелькнула
одна мысль.

- Надо зажечь маяк, - торопливо сказал я. - Не зря же мы попали на этот
остров.

Братик и Володька разом приподнялись, уткнув острые локти в песок.

Валерка подумал и покачал головой:

- Я тоже хотел... Нет, невозможно. Там должны гореть масляные лампы. А где
масло? Кто будет следить? Их надо заряжать, они не могут гореть вечно.

Володька слева от меня резко шевельнулся, и я почувствовал его
требовательный взгляд. Я сказал:

- А жемчуг? Он горит вечно.

Валерка быстро вскинул и опустил глаза.

- Это же подарок. Он же ваш - Володькин и твой.

- Он и будет наш. И ваш тоже, - заговорил я как можно убедительнее. -
Только он будет гореть! Как... - У меня в голове заскакали всякие мысли про
негасимый огонь дружбы и тому подобное. Но здесь не нужны были красивые
слова. И я заговорил сбивчиво: - Ну, как будто мы вместе... Зажгли для
всех...

- И ты вернешься раньше, Дэни, - вдруг тихо сказал Братик. - Не надо будет
огибать Барьер.

Верно, Василек! Тут штурману Дэну совсем нечего возразить.

Я вынул из кармашка тяжелый шарик с голубой искоркой внутри. Валерка взял
его на ладонь.

- А как зажечь? От простого огня он не загорится. Он вспыхивает лишь от
очень сильного пламени. От молнии или от горячего железа...

- Эх ты, штурман! - воскликнул я. - Ты забыл? На всех маяках есть громадные
линзы! Мы соберем солнечные лучи!.. Бежим, пока солнце не ушло!


Запыхавшись, мы выбрались на каменную площадку у подножия маяка. Дверь была
сорвана. Угрюмо чернел сводчатый вход. Нас не испугала эта угрюмость, мы
торопились не упустить солнце: оно было близко от горизонта и стало
желтоватым. И все-таки мы задержались у башни.

Недалеко от фундамента, среди обкатанных камней лежал огромный якорь.
Изъеденный солью, весь красный от морской ржавчины. Его веретено плотно
прижималось к плоской базальтовой площадке, один рог с треугольной лампой
торчал вверх, а второй целиком ушел в камень. Словно давным-давно камень
расплавился, охватил якорную лампу жидкой массой и застыл снова.

Валерка погладил ржавое туловище якоря.

- Знаете, сколько времени он лежит? Здесь было когда-то морское дно