был все тот же однообразный
ответ. Квар от усердия даже взмок. Он пытался пробить  глухую  оборону
странного животного с разных сторон, но ничего  не  получалось.  И  не
потому, что Чокнутый не хотел. Похоже, что он действительно не знал.
   Ириза не выдержала.  Ей  было  тяжело  смотреть,  как  под  чередой
вопросов голова Чокнутого склоняется все ниже и ниже.
   - Хватит, - резко перебила она  очередной  вопрос  старосты.  -  Он
устал. И он не сможет ответить тебе.
   Но Квар не мог успокоиться. Он пришел, чтобы узнать хоть  что-то  о
Чокнутом, и он должен это сделать.
   - Тебе же самой интересно, откуда и зачем появилось в джунглях  это
животное. Может быть, его стая давно перестала оплакивать его? А может
быть, и нет. Они могут прийти, а мы не знаем, с  какой  стороны  ждать
гостей. Пойми, Ириза, в последнее время  джунгли  слишком  неспокойны,
чтобы я мог оставить без внимания  твою  необычную  находку.  Хоть  он
всегда спокоен, но может  наступить  такое  время,  когда  и  я  и  ты
пожалеем, что приютили его в селении. Джунгли полны  странных  слухов.
Странные вещи  творятся  в  последнее  время.  Приграничные  поселения
жалуются на нашествия непонятных  существ.  Они  приходят,  убивают  и
исчезают. Нет. Это не серые странники. Не то  поведение.  Может  быть,
это его стая. Если это так, то Чокнутый, да и мы тоже, в большой  куче
помета. Еще немного.
   Самка согласно кивнула. Она была неглупа и понимала,  что  опасения
старосты не беспочвенны. Джунгли  учат  не  доверять  никому.  Сегодня
животное  может  притвориться  другом,   а   завтра   окажется   самым
беспощадным врагом. Джунгли знают  немало  тому  примеров.  И  никогда
наоборот. На то они и джунгли.
   - На тебя несколько раз нападали серые странники. Какое им дело  до
тебя? Ты раньше встречался с ними? Как  тебе  удалось  расправиться  с
ними?
   На этот раз Чокнутый не отреагировал на вопрос абсолютно. Он  замер
в  своей  тоскливой  позе  и  даже  моргал.  Один  долгий  взгляд   на
растопыренные ладони. А может быть, и мимо них, в одну  ему  известную
бесконечность.
   Староста тяжело вздохнул и обреченно махнул хвостом:
   - Все попусту. Он ничего не помнит или не хочет вспоминать. Хотя  я
думаю, что у него действительно не все в порядке с головой.  Туп,  как
верхние летуны. Ты мне вот что скажи, Ириза, когда ты нашла  Чокнутого
в джунглях, рядом с ним что-нибудь еще было? Необычное или чужое?
   - А как же, - кивнула пантера. - Только не рядом, а прямо на нем.
   Квар вопросительно уставился на Иризу. Странные вещи  она  говорит.
Что еще такого может быть на самом животном?
   - Старая шкура, которую он  не  смог  сбросить  сам.  Мне  пришлось
изрядно потрудиться, прежде чем удалось стащить ее с  него.  Вот  она,
эта самая старая шкура, действительно была необычна.
   - А где она сейчас? - Большей удачи Квару и не снилось. -  Покажите
мне шкуру, и я скажу, кто твоя стая.
   - Выбросила. -  Радость  старосты  длилась  ровно  одно  мгновение.
Старуха, видя недовольство Квара, быстро пояснила: - Воняла она очень.
Да и в крови была. Мне от нее проку никакого, только муравьи  по  норе
разбегались. Вот только...
   - Что - только? Да не тяни ты, вредная старая карга.
   - Когда я сдирала шкуру, то из нее выпал лист. Да не  такой,  какие
растут на деревьях. Другой.  На  нем  была  изображена  самка  из  его
племени. По крайней  мере  я  так  думаю.  Но  когда  я  показала  его
Чокнутому, он чуть с ума не сошел. Больше я этого не делала ни разу.
   - Ты должна принести его сюда.
   Что заставило Иризу послушаться  старосту,  даже  для  него  самого
осталось загадкой. Скорее всего  пантеру,  как  и  всех  в  становище,
мучили вопросы. Вопросы без ответов.  И  если  можно  приоткрыть  хоть
маленькую щелку в тайне появления в джунглях Чокнутого, Ириза была  на
это согласна.
   - Вот. - Ириза  вернулась  довольно  быстро  и  протянула  старосте
ровный лист, похожий на цветы водяных лиан.
   Квар аккуратно подцепил лист лапой, почему-то  с  завистью  подумав
при этом о длинных пальцах животного, и внимательно осмотрел.
   - Я знаю, что это, - сказал он под  удивленное  поскуливание  обеих
соседок. - Я видел нечто подобное в далекой молодости, когда  вас  еще
не существовало и в помине. Это называется рисунком, но только  сделан
он более искусными мастерами. И на этом рисунке изображена самка одной
стаи с Чокнутым. А ты, Чокнутый, что скажешь?
   Ириза хотела помешать Квару, но  врожденное  любопытство  оказалось
сильнее заботы о животном. Староста положил лист перед уродцем и  стал
терпеливо ждать.
   Около минуты Чокнутый не обращал внимания на положенный  перед  ним
листок.  Потом  его   рассеянный   взгляд   задержался   на   цветном,
отличающемся от однотонной травы листе. Он осторожно,  восхищая  тайно
вздохнувшего Квара, обеими руками поднял лист и поднес его  к  глазам.
Из его рта вырвалось какое-то  непонятное  слово,  сказанное  глухо  и
неотчетливо.  Но  чуткие  уши  Самми,  до  сего  момента   внимательно
впитывающей каждое слово и движение захватывающей встречи,  уловили  и
этот несвязный шепот.
   - Чокнутый сказал: "Мама".
   - Что? - не понял Квар.
   - Что слышала, то и говорю. Он сказал - "мама".
   Ириза и староста переглянулись. Такого слова в  становище  не  знал
никто. А Ириза могла поклясться, что слышит его от Чокнутого  впервые.
Животное плакало. Из  его  больших,  совершенно  непохожих  на  зрачки
пантер глаз по щекам стекали капли и, срываясь, прятались в траве.
   - Дьявол, - выругался Квар. Не этого хотел староста. Не  слез.  Это
неправильно. Все  в  джунглях  знают,  как  нерационально  расходовать
драгоценную влагу тела. И если животное сделало это,  то  была  весьма
сильная причина.
   - Ой, посмотрите... Пусть идет.
   Квар вздохнул. Сегодня он  ничего  не  добился.  И  ни  на  шаг  не
приблизился к разгадке  появления  Чокнутого.  Но  он  больше  не  мог
смотреть на странное животное. Слезы, вытекающие  из  глаз  Чокнутого,
непонятно волновали его.  И  что-то  странное  происходило  с  ним,  с
Кваром. В носу защемило, и его глаза стал затягивать непонятный туман.
   Ириза кивнула мордой.
   - Иди в дом, Чокнутый. Иди.
   Странное животное, которое нашла Ириза, тяжело поднялось, последний
раз бросило взгляд на непонятный листок,  губы  его  в  последний  раз
что-то прошептали, и Чокнутый послушно побрел обратно, к темному входу
норы.
   Чокнутый. Ну и пусть. Пусть его так зовут. Хотя он знал, что у него
есть другое имя. Жаль, что он не помнит. Не помнит не только имени, но
и всего остального. Вся его жизнь началась  в  тот  момент,  когда  он
открыл  глаза  и  увидел  над  своим  слабым  телом   Иризу,   которая
старательно зализывала его раны. Запах пантеры  уже  настолько  сильно
пропитал его, что он даже не удивился. Так  и  должно  быть.  А  потом
снова наступило небытие. Он несколько раз проваливался во мрак, откуда
его снова и снова, с  невероятными  усилиями  вытаскивала  неугомонная
Ириза. Он знал, что  существует  и  другая  жизнь,  более  знакомая  и
близкая. Она снилась ему в  беспокойных  снах,  тревожила  сознание  и
тело. Но всегда  пропадала,  едва  он  просыпался,  не  оставляя  даже
слабого намека на воспоминания. Только вкус той жизни на губах, только
неясные звуки и образы. Он все знал. Но ничего не помнил.  И  даже  не
мучился от этого бессилия. Зачем?
   - Ну вот что... - Квар замотал головой, стряхивая с лица назойливую
мошкару. - Нельзя, чтобы Чокнутый  оставался  таким,  как  сейчас.  Я,
собственно, почему пришел, Ириза? Через два  дня  в  дальних  селениях
начинается весенняя  ярмарка.  На  две  недели  в  джунглях  объявлено
большое Перемирие. К тому же там  соберутся  представители  всех  стай
джунглей. Все из-за  этих  неприятностей  в  приграничных  поселениях.
Назначен Большой Военный Совет. Я считаю, что стоит показать Чокнутого
знающим жителям. Если они не определят, откуда он, то,  может,  поймут
хотя бы, к какой стае он принадлежит? Разве я не прав?
   Ириза молчала.
   - Я понимаю, ты привыкла к уродцу, но вспомни, что у него тоже есть
своя стая. Может, его давно ищут родственники, семья?  Может  быть,  у
него есть дети?
   - А если он не относится к высшим?
   - Тогда мы должны узнать, что это  за  животное.  Может  быть,  оно
слишком опасно. Но я не думаю так. Поверь мне,  Ириза.  Для  Чокнутого
так будет лучше. И... скажу больше. Большой Совет требует  присутствия
Чокнутого. Донесли уже. Так что...
   Квар встал и, больше ни на кого не глядя, затрусил по направлению к
своей норе. Он устал. Эта встреча окончательно высосала его  силы.  Он
знал, что Ириза согласится на поездку. Слишком хорошо  он  знал  самок
своей  стаи.  Конечно,  говорил  он   себе,   ведьма   может   немного
посопротивляться, но окончательное решение Квар  уже  видел  у  нее  в
глазах. Любопытство - вот что отличает всех самок. Это он  повторял  и
не устанет повторять постоянно.
   Самми, услышав все, что ей  нужно,  быстро  исчезла  за  деревьями,
чтобы разнести новости по всему становищу. Через час, если не  меньше,
все жители селения будут знать дословно, до самого последнего  вздоха,
содержание беседы. Никто не осудит Самми. Все пантеры любопытны. И все
пантеры болтливы. Это не порок. Это коллективная жизнь, к которой стаю
привели долгие годы естественного отбора и  эволюции.  Потому  что  на
этой огромной планете, в этих безбрежных джунглях могла выжить  только
стая, внутри которой нет никаких секретов друг от друга. И это правда.

x x x

   Квар, в который раз за последние два дня,  раздраженно  метался  по
дороге, вглядываясь в белый утренний туман.  Он  даже  ловил  себя  на
мысли,  что  иногда  жалеет,  что  упросил  Иризу  вместе  с  Чокнутым
следовать с ними. Они безбожно опаздывали. И все из-за  этой  парочки.
Если точнее, только из-за  Чокнутого,  который  плелся  со  скоростью,
непонятной настоящей пантере. Ириза, естественно, не оставляла его  ни
на мгновение.
   - Наконец-то. - Староста различил в утренней дымке фигуры пантеры и
уродца. Чокнутый шел, еле  перебирая  ногами,  понуро  свесив  голову,
разгребая руками цепляющиеся ветки деревьев. Ириза виновато  взглянула
в глаза старосте, но ничего не сказала.
   Какую цель преследовал Квар, вытащив Чокнутого с насиженного места?
Об этом  знал  только  сам  староста.  Или  догадывался.  Может  быть,
какое-то шестое чувство, заставляющее его осознавать, что Чокнутый  не
просто подобранное раненое животное? В этом существе  таилась  большая
сила, чем просто звериные инстинкты. Квар достаточно хорошо знал жизнь
и джунгли. Он мог определить, что способно помочь его племени,  а  что
может принести одни  неприятности.  Но  этого  он  не  мог  сказать  в
отношении Чокнутого. Непонятное  существо,  неясное.  Словно  утренний
туман. В глазах, широких и открытых, нет чувств. А то, что на  сердце,
- скрыто.
   И еще Квара беспокоили слухи, которые в последнее  время  наводнили
джунгли. Слухи о его, Квара, селении. Мол, странный зверь  появился  в
стойбище пантер. А на границах беспокойно. А не связаны ли вместе  эти
два факта? Ведь кто-то бесчинствует в  джунглях?  Уж  не  сородичи  ли
уродца?
   Квар  посмотрел  на  непригодные  для  ходьбы  по   джунглям   ноги
Чокнутого, на  расцарапанное  колючками  тело  и  вздохнул.  Если  его
сородичи  такие  же  неуклюжие,  то  Совету  нечего  будет  сказать  о
Чокнутом. Он беспомощен в джунглях и, следовательно, безопасен.
   - Если к концу дня мы не дойдем до Дальних Селений, пропустим самое
главное. И уж тогда точно никто не станет заниматься твоим уродцем,  -
соврал он, обращаясь к Иризе. Если Большой  Совет  и  собрался  в  кои
веки, то только из-за Чокнутого. Посмотреть, обсудить.
   - Но Чокнутому нужен отдых, Квар! - Ириза  понимала  справедливость
слов старосты, но она видела, как тяжело даются Чокнутому переплетения
джунглей. Его тело приспособлено для чего угодно,  но  только  не  для
протискивания  сквозь  заросли  лиан  и  переплетения  гибких  стволов
нижнего яруса. Да и старые, казалось, давно зажившие раны тревожили ее
животное.
   Квар на ее слова даже ухом не повел. Сердито  развернулся,  рявкнул
несколько команд остальным пантерам, приказывая отправляться, и только
потом, не глядя в глаза Иризе, повторил:
   - К концу дня мы должны быть в Верхних Селениях. С  Чокнутым.  Если
уродец не способен передвигаться самостоятельно, то мы  можем  помочь.
Иначе он умрет.
   - Я дойду.
   Глухой голос, чуждый джунглям, в который раз потряс Квара. И теперь
его дрожь не ускользнула от внимательного взгляда Иризы. Он боится. Он
боится моего Чокнутого, подумала она.
   - Я дойду, - повторил уродец.
   В его голове не существовало  такого  понятия,  как  смерть.  Слова
старой седой пантеры просто рисовались ему одной движущейся  картиной.
Вот он идет среди широких  листьев  и  кривых  стволов.  Пантеры  ушли
далеко вперед. Они бросили его. И он, Чокнутый, остался  один.  Где-то
глубоко в вечно шумящей голове родилось знание того, что он, найденное
животное, пока не сможет существовать отдельно от стаи. Они нужны ему,
чтобы выжить. Но только пока. Знание разлилось по уставшему телу и тут
же исчезло. Родились только слова: "Я дойду".
   - Ну хорошо. - Квар нервничал. - Я  оставлю  еще  пару  ребят.  Они
помогут, если что. Но все равно - поспешите. И пойми правильно, Ириза,
это и в его интересах.
   Жалобный  визг,  раздавшийся  в  основной  группе  пантер,   сорвал
старосту с места.
   - Черт! Что-то случилось.
   Когда  Ириза  и  Чокнутый  приблизились  к  столпившимся  в   кучку
молчаливым жителям, только тихое поскуливание раненого нарушало тишину
джунглей.
   -  Что  произошло?  -  Ириза  протиснулась  сквозь  черные  тела  и
заглянула в центр круга. Мелко подрагивая всем телом, на земле  лежала
совсем юная Шейла, дочь  старосты  Квара.  Из  лапы  пантеры  сочилась
кровь. Ириза склонилась над раненой и,  только  пристально  обследовав
рану, заметила крошечный кусок жала, торчащий между  подушечек  черных
пальцев.
   - Ириза, что?
   Так всегда происходило в стае. Ведьму иногда недолюбливали, но если
случалось несчастье, бежали только к ней. Ириза  еще  от  своей  бабки
переняла хитрое умение залечивать раны. И не было  равных  ей  в  этом
деле.
   - Жало земляной осы, - выложила  свой  приговор  пантера,  и  вздох
ужаса пронесся над  склонившимися  головами.  Каждый  житель  джунглей
знает, что ужаленный маленькой земляной осой уже не жилец. Не  помогут
ни травы, ни заговоры, ни зализывания.
   Квар задрал  серебряную  морду  и  дико  завыл,  возвещая  утренним
джунглям, что он, самый старый житель стаи черных пантер, теряет  свою
дочь. Ириза понимала его. Шейла была единственным ребенком в последней
семье старосты. Ее мать умерла,  не  выдержав  тяжелых  родов,  и  вся
любовь старика перенеслась на маленькую пантеру. Он таскал ее с  собой
повсюду, страшась  даже  минуты  разлуки.  И  вот  теперь  дочь  Квара
умирает.
   - Сделай что-нибудь, Ириза! Я прошу тебя! -  Квар  затряс  пантеру,
взывая о помощи. Но когда увидел ее глаза,  в  которых  не  оставалось
места надежде, сник. Опустился над тяжело дышащим телом Шейлы и затих.
Он и сам знал, что все кончено. Для его  дочери  в  джунглях  не  было
места. Даже самые известные знахари не знали, как справиться  с  жалом
земляной осы.
   - Будет лучше, если мы убьем ее сразу. - Ириза знала, что  говорит.
Это сейчас Шейла лежит, тихо поскуливая от боли в лапе. Но вскоре боль
переберется на остальное тело, и тогда молодая пантера будет корчиться
в невыносимых муках. - Убей ее, Квар. Сейчас. Это твой долг.
   Квар молчал. Он отдал бы все на свете, чтобы не слышать слов Иризы.
Но он также знал, что ведьма права.  Нет  спасения,  и  нужно  принять
решение сейчас. Через несколько минут будет поздно.
   Староста стаи оторвался от дочери, гордо выпрямился и  запел  песню
его племени. Одна за другой пантеры пристраивались к нему, понимая,  в
чем дело, и вскоре над  джунглями  летел  протяжный  зов,  призывающий
смерть спуститься с  верхушек  деревьев  и  забрать  молодую  пантеру,
которая видела только три смены года под звездой, дающей планете тепло
и свет.
   И затихли джунгли. И внимали джунгли этой песне смерти. И скорбели.
Недолго. В джунглях не  принято  долго  оплакивать  погибших.  Джунгли
справедливы  и  не  позволят  смерти  бесконтрольно  гулять  среди  ее
зарослей.
   Квар оборвал песню на высокой  ноте,  замер  на  мгновение,  словно
ожидая последнего чуда жизни, и,  не  дождавшись,  ударил  выпущенными
острыми когтями, целясь в горло дочери.
   Никто, наблюдавший эту жуткую сцену, сначала  даже  не  понял,  что
произошло. Лапа Квара была сбита, а сам он  отброшен  в  сторону.  Его
седое тело несколько раз перевернулось  через  спину  и  запуталось  в
переплетенных лианах.
   Над Шейлой стоял Чокнутый.
   То, что сделало животное, было настолько необычным, что все пантеры
вскочили  на  ноги  и  приготовились  растерзать  уродца,   посмевшего
прикоснуться к Квару и нарушить обряд смерти.  Даже  Ириза,  по-своему
любившая Чокнутого, была вне себя от ярости.
   - Стойте! - Квар поднялся и, чуть пошатываясь, подошел  вплотную  к
уродцу. - Стойте.
   Староста был удивлен. Никто  за  долгие-долгие  годы  его  жизни  в
джунглях не обращался с  ним  вот  так,  без  всякого  страха.  Многие
пытались занять его место в стае, но никто  никогда  не  делал  это  в
одиночку. И даже те,  кто,  объединившись,  пробовали  свергнуть  его,
платили за дерзость  жизнью.  И  теперь,  когда  слабое  животное,  не
умеющее даже передвигаться по джунглям на четырех конечностях, подняло
на него лапу... Нет, Квар не мог понять этой  ничем  не  подкрепленной
дерзости.
   - Уродец, ты хоть понимаешь, что сделал? - Квар неторопливо положил
лапу на плечо Чокнутого и медленно провел ею через все тело животного,
оставляя на голой коже странного существа четыре  полосы,  из  которых
показались капельки  крови.  -  Ты  остановил  приближение  смерти.  И
теперь, согласно всем законам джунглей, должен принять смерть вместе с
моей дочерью. Ты понимаешь это?
   Квар не спешил. Что-то неподвластное ему заставляло не торопиться с
вынесением приговора. Его люди могли не понять этой медлительности, но
староста, подчиняясь нахлынувшим  чувствам,  не  спешил.  Словно  ждал
чего-то. Чуда?
   Чокнутый  опустил   голову,   посмотрел   на   глубокие   царапины,
оставленные когтями пантеры, дотронулся до  груди  рукой  и,  повернув
ладонь, долго смотрел на красный цвет крови. Потом,  не  произнося  ни
звука, отодвинул Квара в сторону и опустился на колени  перед  Шейлой.
Кто-то из молодых пантер дернулся к нему, но Квар остановил его  одним
молчаливым движением. Староста чутьем,  доставшимся  ему  от  предков,
понимал, что сейчас происходит нечто необычное. Не объяснимое  ни  для
него, ни для Иризы, ни для всего племени действо.
   Чокнутый несколько секунд нежно  покачивал  распухшую  лапу  Шейлы,
рассматривая рану с сочащимися тугими каплями крови. Потом сделал  то,
от чего у стопившихся вокруг пантер  шерсть  поднялась  дыбом.  Уродец
раздвинул гибкими пальцами шерсть, прильнул к ране ртом и  стал  жадно
сосать кровь, изредка сплевывая ее на зеленую траву  джунглей.  В  эти
минуты он был так похож на серых странников, которые, по слухам, перед
тем как окончательно добить жертву, высасывали у нее кровь.
   Уродец выплюнул на руку кровавое месиво. Внимательно рассмотрел его
и подцепил на  один  из  своих  длинных  пальцев  крошечную  тоненькую
иголку.
   И только тогда Квар расслабил тело, сжавшееся словно  пружина.  То,
что прилипло к пальцу  Чокнутого,  было  жалом  земляной  осы,  а  это
значит... Но староста не спешил задавать вопросы. Он стоял молча,  как
и  все  остальные,  наблюдая,  как  Чокнутый  продолжает   старательно
высасывать из тела бедной Шейлы кровь.  Это  длилось  довольно  долго.
Квар