,
Торрей никогда бы не осмелился предположить, что в охотничьей ватаге
окажется кто-нибудь из столпов куклоса. Раненый усмехнулся:

- Я Имнак-самец из куклоса "Фрай трайк эмен".

Торрей и Уимон изумились. Самец! И куклос так просто отпустил своего самца
в ЗИМНИЙ охотничий поход! Но Имнак не дал им времени на изумление:

- Ну что уставились? Если я и обещал вам пищу, так только ту, что сумеете
добыть сами. Так что живо за работу!

С того дня прошло уже почти семь месяцев...

Имнак-самец заглянул на кухню, как только Уимон там появился. Мальчишка уже
успел схватить бадью с помоями и тащил ее к двери. Имнак посторонился и
пропустил мальчика. Когда Уимон уже опрокидывал бадью над питательной ямой
Барьера, из кухни послышался раздраженный голос Имнака, прерываемый
визгливой руганью кухарки. Мальчик усмехнулся. В отличие от его родного
куклоса Имнак-самец, судя по разговорам старших, играл здесь первую
скрипку. Он подмял под себя Родителя и увлеченно поучал всех, как им лучше
делать свое дело. Куклосу это на пользу не шло. Даже та охотничья
экспедиция, во время которой они встретились, была вызвана тем, что осенью
Имнак-самец в пику Асликану-родителю и кухарке уверил всех, что мяса на
зиму вполне достаточно. Да и то, что мальчик с отцом получили здесь кров и
пищу, было всего лишь следствием того, что у Имнака обострились отношения
со старшиной охотников. И самцу пришло в голову, что ему бы не помешал свой
собственный охотник. Именно поэтому Торрей с отцом до сих пор пребывали в
куклосе на птичьих правах. Имнак пресекал всякие попытки сообщить в Енд об
их прибытии и зарегистрировать их в качестве постоянных жителей куклоса. Но
им приходилось терпеть. Если бы Имнак захотел их изгнать, ссориться с
самцом из-за двух пришлых никто бы не стал. Хотя старшина охотников уже
намекал Торрею, что был бы не прочь и дальше иметь такого охотника в своей
команде. Четыре дня назад он выдержал долгую свару с Самцом, но отстоял
свое решение взять Торрея в охотничью экспедицию. До сих пор Торрей выходил
за Барьер, только сопровождая Имнака. Но в этот раз собирались идти на
кабана, а среди охотников куклоса не было никого, кто хорошо знал бы
повадки этого хитрого зверя. И если охота закончится успешно, их положение
в куклосе серьезно упрочится. В общем, все еще могло сложиться хорошо. Надо
только потерпеть.

К обеду стало ясно, что этот день явно не складывается. После утренней
стычки с Имнаком кухарка гоняла всех почем зря. К тому же один из корней
Барьера подкопался под основание котла, и это основание выбрало именно
сегодняшний день, чтобы внезапно просесть, наклонив котел, который
выплеснул на окружающих изрядную долю кипящего варева. Самому Уимону
повезло. В этот момент он как раз волок очередную бадью с отходами к
питательной яме. Но когда он, предвкушая, как сейчас поставит бадью на
место и, ухватив миску с парой солидных кусков требухи, которые успел
урвать, пока кухарка распекала кого-то в дальнем конце кухни, залезет в
дальнюю кладовку и наконец-то набьет вопящее от голода брюхо, ввалился к
кухню, там стоял такой шум и крики, что ему сразу стало ясно, что и эти его
надежды окончательно пошли прахом. Пока Уимон ошарашенно взирал на все
происходящее, откуда-то вывернулся Имнак и засветил ему такую затрещину,
что у мальчика круги пошли перед глазами.

- Ну что уставился, уродец?! - заорал он. - Живо за Оберегательницей!

Суматоха улеглась только к вечеру. Мальчугана шатало. За весь долгий день в
рот не попало даже маковой росинки. Уимон отволок последнюю бадью, на
подгибающихся ногах добрел до дальнего угла и рухнул на тряпки. Последней
его мыслью было: "Надо потерпеть... "

Следующее утро началось опять с пинка. Накануне Уимон так и заснул в кухне,
не найдя сил добрести до отведенного ему угла в общей пещере. Ярость Самца
была вызвана тем, что он не сразу отыскал приблудного и тому удалось урвать
лишние полчаса утреннего сна. Мальчуган спросонья взвыл и попытался
вывернуться, но Имнак остановился, когда совсем запыхался.

- Это научит тебя не прятаться от меня по углам, уродец, - злобно прорычал
он, переведя дух, - а теперь нечего рассиживаться - живо за работу.

День прошел сносно. В обед кухарка, видно пожалев парня, так заморившегося
вчера, сама сунула ему в руку миску с отличными кусками требухи и,
развернув за худенькие плечи, слегка подтолкнула в угол, в котором он
провел ночь. Пока он ел, Имнак на кухне не появился. Так что к вечеру Уимон
слегка повеселел. И до возвращения отца оставалось всего ничего. Он мог
вернуться уже и завтра.

Следующее утро началось просто отлично. То ли Имнак проспал, то ли еще что
помогло, но мальчуган успел проснуться до того, как обутая в крепкие
мокасины из оленьей шкуры нога Самца обиходила его многострадальный бок.
Уимон уже волок первую бадью с отходами к питательной яме Барьера, когда
Имнак вышел во двор. Самец проводил его кислым взглядом, рявкнув:

- Шевели ходулями, уродец.

Сразу после завтрака в куклос прибыл посыльный, принеся весть из Енда, от
самого Контролера. Имнак и Асликан-родитель подобострастно выслушали
заморенного посланца, поднесли ему суму с барьерным корнем и кусками
вареного мяса, а потом долго ругались друг с другом, то ли из-за этой
вести, то ли по привычке. Потому первую половину дня Уимон был лишен
настойчивого внимания Самца. И его настроение взлетело до немыслимых высот.
Но именно в этот день судьба приготовила ему самый страшный удар.

Это произошло в обед. Мальчик сидел в своем углу и, обжигаясь, торопливо
поглощал горячую похлебку, как вдруг в кухню ввалился Асликан-родитель и
подхватил миску со свежим барьерным корнем, который специально держали,
чтобы накормить охотников, когда они возвратятся. Уимон, давясь, рванул за
ним.

И в самом деле вернулись охотники. Им уже вынесли корень, но надо было
подождать, пока он будет усвоен их организмами и охотники смогут
беспрепятственно преодолеть Барьер. Уимон шнырял между собравшимися у
Барьера взрослыми, не обращая внимания на то, что те провожают его кто
нарочито безразличным, а кто и жалостливым взглядом, затем метнулся на
кухню, собираясь быстренько отволочь еще одну-другую бадью, а потом
спокойно дождаться отца. Но кухарка тут же взяла его в оборот, заставив
отдраить мясную колоду, потом нашла еще какую-то работу, так что, когда он
наконец сумел вырваться и выскочить на двор, охотники уже были здесь. Он
протолкался сквозь толпу, невольно обратив внимание на то, что все были
как-то странно сдержанны. Но когда он выбрался на средину круга, то причина
этой сдержанности предстала его глазам. В центре стояло четверо носилок Но
на них лежали отнюдь не куски копченого кабаньего мяса. Носилки были заняты
изуродованными телами четырех охотников. Уимон несколько секунд тупо
пялился на ближние к нему носилки, а потом зажмурил глаза. На ближних
носилках лежало тело его отца.

Часть II. КУСАЧИЕ КРЫСЫ

1

Потомственный старшина Второй батареи Восьмого гвардейского дивизиона
капонира "Заячий бугор" Леонид Пянко выпрямился, стукнул себя кулаком по
затекшей пояснице и досадливо поморщился. Пожалуй, сеть еще могла бы
продержаться некоторое время, но если он ошибается и эти узлы уже на
последнем издыхании, то в лучшем случае рыбалка пойдет насмарку, а в худшем
- они потеряют сеть. А где в наше время можно разжиться доброй капроновой
сетью? Он пару минут сосредоточенно размышлял, а затем поглядел на косогор,
где переминалась с ноги на ногу небольшая ватага детей, в основном
мальчишек. Старшина добродушно усмехнулся и, сурово насупив брови,
попросил:

- Эй, ребятки, пусть кто-нибудь сбегает в палатку и принесет ремкомплект.

В общем-то это была сумка, в которой лежали запасные нити, иглы и воск. Но
у людей капониров все имело свои, отличающиеся от принятых у обычных людей
просто названия.

Почти вся ватага сорвалась с места и рванула вверх по склону. Только
худенький, невысокий паренек и очень похожая на него девчушка чуть помладше
остались на месте. Старшина одобрительно покачал головой. Пожалуй, из этих
двоих могут со временем получиться толковые Рядовые. Затем он выбросил этих
сопляков из головы, с хрустом потянулся и вновь склонился над сетью.

Олег неслышным охотничьим шагом приблизился к этому загадочному человеку.
Люди капониров пришли в их поселение вчера ночью. За свои неполные
двенадцать лет мальчик слышал о них довольно много. Но все, что он слышал,
было отрывочно и противоречиво. Из этого вороха сведений детский ум
запомнил только то, что где-то в глуши лесов существуют люди, которые
обладают остатками тайного могущества Прежних и собираются со временем
уничтожить канскебронов и их прихвостней, именуемых народом куклосов.
Большинство взрослых, правда, считали их немного чокнутыми, а некоторые
вообще полными кретинами, которые никогда ничего хорошего не добьются, а
могут сделать только хуже. Но все эти разговоры перечеркивал тот факт, что
любое упоминание о людях капониров все взрослые всегда заканчивали
одинаково:

- Ежели они тебе встретятся, сынок, не вздумай их задирать. Выслушай, чего
они скажут, и сделай, как говорят. А лучше отойди в сторонку, ежели
заметишь их прежде, чем они тебя.

И это возносило любого человека из людей капониров на почти недосягаемую
высоту.

Мальчик сделал еще шаг и, вытянув тощенькую шею, уставился на заскорузлые
пальцы мужчины, склонившегося над сетью. На первый взгляд эти пальцы ничем
не отличались от пальцев Родиона-рыбака или любого из его артели. Да и сеть
была очень похожа, обычная - трехстенка. Вот только материал, из которого
она была изготовлена, какой-то другой. Нити более тонкие и блескучие. И
рыбак одет не в порты и рубаху, а в брюки и куртку со множеством карманов и
со странными ремешками на плечах. А в остальном мужик как мужик. И не
особо-то и здоровый. Федор-кузнец, пожалуй, поздоровее будет. Да и
Полуня-коновод тоже. Если его против них в "стенку" поставить в субботнем
потешном бою. Олег задумчиво потерся щекой о плечо. Впрочем, все это только
на его взгляд. А мальчик к своим двенадцати годам уже успел понять, что его
взгляд на окружающую жизнь отличается от других. Детям этот человек казался
совершенно необычным. И все потому, что у него эта куртка с ремешками и
живет он с товарищами в странных походных шатрах, которые люди капониров
называли странным словом "палатка".

Старшина Пянко поднял голову и в упор взглянул на любопытную парочку,
рискнувшую подобраться почти вплотную. Дети и на этот раз отреагировали
необычно. Девочка тихо ойкнула и спряталась за брата, а парень только чуть
набычил голову, но остался на месте. И даже не отвел глаза. Старшина опять
усмехнулся и провел широкой ладонью по выбритой голове.

- Интересуешься, из чего сделана сеть, парень?

Мальчишка еле заметно повел подбородком. Пянко даже почудилось, что это
означает не просто согласие, а этакое разрешение продолжать разговор. Но
подозревать такое высокомерие к нему в худом жилистом пацаненке было просто
глупо, поэтому он доброжелательно пояснил:

- Этот материал называется капрон. Сейчас его делать не умеют, но в старые
времена его наделали достаточно много. Так что даже в наше время еще можно
встретить изготовленные из него вещи, понятно?

Парень молча кивнул. Причем старшине показалось, что этот кивок был как-то
не по-детски серьезен. Словно мальчишка был не ребенком, а запоминающей
машиной, подобной тем, с которыми в его капонире имели право работать люди
рангом не ниже Потомственного капитана. Старшина слышал о том, что с
помощью этих машин Думающие в штабе умеют распознавать, где находятся
канскеброны и даже куда они собираются прийти. Но самому ему видеть эти
машины не приходилось. Его задачи всегда лежали в другой плоскости - боевая
подготовка личного состава, пополнение запасов пищи и топлива, рекрутинг
новых Рядовых, ну и, конечно, обслуживание Родовой установки. Каждый
дивизион имел свою Родовую установку, но Потомственный старшина считал, что
Родовая установка его дивизиона - самая лучшая. Недаром они выиграли
последние четыре Больших состязания. Потомственный полковник сказал даже,
что их результаты вполне подходят для того, чтобы представить их в сети как
Официальный результат капонира. И это во многом было именно его заслугой.
На всех последних соревнованиях очень неплохо проявили себя новые Рядовые,
из которых он зарекрутировал подавляющее большинство. И это выводило его на
первые роли в Дивизионе. Сам-то он происходил из "старого" рода. Его предок
к моменту вторжения уже был старшиной. Но именно предки завещали им не
замыкаться в собственном величии, а широко отворять двери одаренным людям
из "низшего" народа. Конечно, новым Рядовым приходилось потрудиться для
того, чтобы сделать наследственным титул Рядового. А некоторые не могли
завещать детям даже его. Но подобных неудачников все-таки было меньшинство.
Среди новых Рядовых находились такие, кто к концу службы успевал подняться
до Потомственного сержанта или даже старшины. Но это, как правило, был
предел. Чтобы стать Потомственным офицером, необходимо было с младых ногтей
готовить себя к этому поприщу: изучать особые науки, уметь обращаться с
запоминающими машинами и многое, многое другое. Такое, на что даже в юные
годы у старшины Пянко не было особого желания. И правильно, нечего пытаться
прыгнуть выше головы, главное - быть полезным на своем месте и не опозорить
предков.

Вернулись пацаны, которых он посылал за ремкомплектом. Мальчишки
остановились поодаль.

Старший стащил сумку с плеча и бросил вопросительный взгляд на того
пацаненка, который все так же стоял рядом со старшиной. Пянко это немного
удивило. Парень с сумкой был раза в полтора выше этого пацаненка и как
минимум вдвое тяжелее. А у старшины сложилось впечатление, что тот как бы
спрашивает у мелкого разрешения пройти мимо него. Худенький вновь еле
заметно шевельнул подбородком, и старший, облегченно выдохнув, приблизился
к старшине.

- Вот, дяденька, вам передали. Старшина кивнул:

- Спасибо, пацанята. - Он покосился на худенького и внезапно предложил: - А
кто хочет со мной в лодку сети ставить?

Хотели все, и худенький тоже. Договорились вечером встретиться здесь, на
берегу.

Лодка была оборудована двумя электрическими навесными моторами. Среди
"диких" все еще хорошо помнили о том, что Прежние умели делать
самодвижущиеся повозки, самоплавающие лодки, и любое появление таких
повозок и лодок всегда встречалось с благоговением. А уж на детишек такая
поездка на аппарате вообще должна была произвести неизгладимое впечатление.
Старшина Пянко мысленно посмеялся над собой - сколько хлопот из-за
какого-то пацана. Но он верил, что наткнулся на нечто необычное.

Эта парочка подошла, когда лодку уже спустили на воду. Пянко несколько раз,
сдерживая нетерпение, поглядывал на пригорок, где, как и утром, торчала
ватага мальчишек, в разинутые от удивления рты которых можно было помещать
вороньи гнезда, но знакомых силуэтов среди них не мелькало. И только когда
лодка уже закачалась у берега, а Рядовые, закатав брюки, начали переносить
в нее сеть и иное снаряжение, на взгорке показались знакомые силуэты.
Парочка неторопливо спустилась с холма и остановилась у кромки воды.
Старшина, уже перебравшийся в лодку, поднялся на ноги и только открыл рот,
собираясь приказать одному из Рядовых перенести детишек в лодку, как парень
задал вопрос:

- Не позволите ли, уважаемый, и нам захватить свою сетку? Она не очень
велика и места займет немного.

Старшина опешил. Ба-а, да эти детишки были не очень-то настроены, разинув
рот, любоваться на диковинки. У них на сегодняшний вечер были несколько
другие планы. Пянко тихо рассмеялся.

- Ладно, парень, давай свою сетку. Я думаю, всю рыбу ты не выловишь, и на
нашу долю останется.

Отплыли они под благоговейное молчание толпы на берегу. Поглазеть на столь
чудную лодку собралось и немало взрослых, и, когда старшина опустил в воду
винт подвесного мотора, по толпе пробежал возбужденный гул. Но настоящий
фурор они произвели, когда лодка почти бесшумно, поскольку легкий гул
мотора был слышен только сидящим на днище и почти полностью заглушался туго
надутыми баллонами бортов, резво отошла от берега, развернулась и, создавая
приподнятым носом небольшие бурунчики, шустро двинулась к дальнему берегу.

Парнишку все-таки проняло. Он сидел на носу, в отличие от сестры, все время
вертевшей головой, почти неподвижно. Однако поджатые губы и раздувающиеся
крылья носа выдавали возбуждение. Впрочем, это было немудрено, Старшина и
сам чувствовал себя немного в приподнятом настроении. Вокруг, как по
заказу, разворачивалась настоящая сказка. На озеро наползал туман.
Вызолоченные солнцем сосны, сплошной стеной покрывавшие противоположный
берег, стояли, казалось, не на песчаном косогоре, а вздымали свои стволы
прямо из облачных круч. Да и сама лодка, двигавшаяся благодаря
электромотору почти бесшумно и оттого как-то волшебно, казалось, не плыла
по воде, а скользила по тонкому слою спустившихся вниз облаков или
вознеслась в сказочную небесную страну, слабо напоминавшую знакомое озеро.
Один из Рядовых, который был родом из соседней деревни и довольно хорошо
знал рыбные места на этом озере, отчего он и получил назначение в
экспедицию, приподнялся, собираясь что-то сказать, но Пянко сердито махнул
рукой, предлагая ему заткнуться и молча сделать все, что требуется. Однако
сказка была нарушена. Паренек повернул голову, и восторг в его глазах
сменился недетской сосредоточенностью. Спустя некоторое время, когда
большая сеть была уже поставлена, он попросил:

- Не позволите ли лодке подплыть вон к тому мыску?

По рассказам знающего озеро Рядового старшина имел представление о здешних
рыбных местах, но ни одно из них и близко не располагалось там, где указал
паренек. И старшина предложил:

- А может, лучше бросим твою сеть у тех камышей, парень?

Но мальчонка упрямо мотнул головой:

- Нет, пожалуйста, к тому мыску.

Пянко пожал плечами и сделал знак Рядовому, сидящему у навесного мотора.

Когда небольшая семиметровая сеть встала на выбранное место и лодка,
развернувшись, двинулась в обратную дорогу, Пянко решил, что настало время
поговорить с мальчишкой:

- Ну как, тебе понравилась наша лодка, парень?

Мальчонка поднял глаза и внимательно всматривался в его лицо. Так, что
Старшине даже стало немножко не по себе. А потом серьезно ответил:

- Да, очень.

- А знаешь, у нас, людей капониров, много таких чудесных вещей. И ты
сможешь увидеть их все, если присоединишься к нам, когда немного
подрастешь.

Мальчик внезапно спросил:

- А зачем они вам?

Старшина несколько опешил от такого вопроса:

- Ну, мы собираемся, накопив силы... изгнать с нашей планеты, - он запнулся
и замолчал. Все эти слова были давно привычны и обыденны, но под
требовательным взглядом ярких голубых глаз они внезапно показались набором
каких-то бессмысленных благих пожеланий, не имеющих ничего общего с
реальностью.

- Глупость! - Ответ мальчишки был не по-детски резок и безапелляционен. - У
Прежних было гораздо больше подобных чудесных вещей, но это не помогло им
остановить тех, кто захватил нашу планету. На что же надеяться вам?

Старшина молчал, не зная, что ответить. А мальчишка отвернулся и тихо
произнес:

- Каждый должен знать, как наилучшим образом распорядиться тем, чем он
обладает. Потому что если этого знания нет, то жизнь будет прожита
бесполезно. - Тут он бросил взгляд через плечо на оставленные сети и,
усмехнувшись, добавил: - И тогда даже самая большая и прочная сеть не
поможет наловить больше рыбы.

Он замолчал. А Пянко до самого берега молча переваривал услышанное. Этот
худой двенадцатилетний пацаненок умудрился парой фраз поставить под
сомнение весь смысл существования людей капониров. Но окончательно
Потомственного старшину добило то, что когда утром вытащили сети, то в его
капроновом чуде, установленном в одном из самых рыбных мест озера, рыбы
оказалось едва л