всякий раз возникавшей у него, когда он смотрел на своего спутника. Дело в
том, что кожа у этого человека была абсолютно черной, и когда Олег первый
раз столкнулся с ним нос к носу, то, несмотря на всю свою закалку, замер в
нелепой позе с отвисшей челюстью, мгновенно превратившись из грозного
командира в ошарашенного юнца, каковым, если судить по числу прожитых лет,
он, по существу, и являлся. И вышел из столбняка только после того, как
Генерал Прохоров произнес:

- Познакомься, Олег, это - отец Энтони, представитель Всеамериканского
Совета Церквей. Он будет сопровождать тебя во время полета по куклосам.

Не совсем так. Даже эта фраза не вывела его из ступора окончательно.
Понадобился еще локоть Капитана Наумова, чувствительно заехавший ему под
ребра. И эта неловкость первой встречи до сих пор заставляла его стараться
как можно реже встречаться взглядом с отцом Энтони. Тем более что для
подобной реакции не было никаких объективных причин. О существовании людей
с черной кожей он отлично знал, да и изображений их повидал достаточно,
когда лазил в файлах, оставшихся от Прежних. И вот такой пассаж... Он не
знал, что Наумов и Генерал Прохоров за его спиной обменялись понимающими
улыбками. Смешная сценка внезапно напомнила всем, что этот обычно сумрачный
и уверенный в себе командир подразделения берсерков все еще очень молод. И,
возможно, этот инцидент послужил началом того, что Генерал Прохоров наконец
стряхнул с себя скорбь по ушедшим и снова деятельно включился в работу.

Такты закончили осмотр местности и анализ обстановки, и старший доложил:

- Непосредственной опасности не обнаружено. Со стороны поселения
контролируемого генофонда движется группа особей численностью в пять
единиц. Угол шесть-шесть-девять, расстояние двести сорок метров,
сокращается.

Олег кивнул и, бросив короткий взгляд на свою небольшую делегацию, тяжело
вздохнул и сложил руки на груди.

Представители поселения появились спустя пять минут. Все как обычно - двое
лохматых в звериных шкурах, явно охотники, сейчас выполняющие функции
Сохраняющих, и троица руководителей - Родитель, Самец и Оберегательница.
Разинутые рты, испуганные лица и недоуменные взгляды. Ну еще бы, судя по
аккуратной одежде необычного покроя и отсутствию внешних оконечных
устройств, эти двое явно были "дикими". Но тогда что они могли делать в
компании Высших?

Мужчина, одетый чуть лучше и в тех летах, которые оставляли ему мало шансов
на успешное выполнение обязанностей Самца, выступил вперед и, несколько
недоуменно повертев головой (по-видимому, его сбивало с толку отсутствие
Вопрошающих, которые обычно и осуществляли все контакты между Ендом и
куклосами), обратился к тактам:

- Приветствуем Вас, Высшие. Я - Родитель куклоса "Уку АН Турмо". Наш куклос
никогда не опускался ниже оценки "туо" в рейтинге Контролера. Мы рады, что
Вы почтили своим вниманием наш куклос... - Тут говоривший слегка замялся,
вновь бросил настороженный взгляд в сторону Олега и отца Энтони и закончил
несколько менее торжественно: - А если Ваш визит вызван тем, что в эту
осень мы, как обычно, не отправили караван в Благословенный Енд, так это
только потому, что до нас дошли слухи, что Енд захвачен "дикими". - Он
сделал паузу, ожидая ответа, но такты замерли молчаливыми статуями, и тогда
Родитель нервно продолжил: - Но если это не так, то мы готовы уже к исходу
третьего дня...

- Оставьте, отец, - негромко произнес Энтони, - ваши усилия пропадают зря.
Эти Измененные не имеют полномочий разговаривать с вами, они - наше
сопровождение.

Родитель, который был озадачен тем, что какие-то "дикие" смеют открывать
рот в присутствии Высших, тем не менее почувствовал раздражение. Да кто они
такие, чтобы вмешиваться в разговор Родителя куклоса и Высших? Однако
несмотря на сильное желание поставить наглецов на место, его опыт
подсказывал ему поостеречься. Ведь эти "дикие" по каким-то причинам прибыли
в одном боте вместе с Высшими. Поэтому, несмотря на то что Самец буквально
приплясывал на месте от желания как следует проучить выскочек, он решил
просто проигнорировать наглость этих "диких" и вновь обратился к Высшему:

- В нашем куклосе все готово. Дары отложены, и никто не трогал их с самого
срока. Все сорок детей, готовых принять Предназначение, находятся в куклосе
и здоровы...

В этот момент Олег сделал шаг вперед и коротко взмахнул рукой. Оба такта
согласно кивнули и, одним слитным движением переведя оружейные блоки из
боевого положения в походное, отступили к боту и запрыгнули внутрь.
Родитель растерянно пялился на все происходящее. С его точки зрения только
что произошло нечто более невозможное, чем землетрясение. Оба Высших, к
которым он обращался, никак не отреагировав на его слова, выказали
удивительное повиновение этому странному "дикому". Родитель стоял,
последовательно переводя взгляд с того места, где только что находились
Высшие, на бот, потом на еще более оторопевших Самца и Оберегательницу, а
затем опять на бот, и только спустя пять минут отважился осторожно
покоситься на "диких". Те стояли абсолютно спокойно и смотрели на них.
Родитель поежился, а затем повернулся к "диким" и, поджав губы, произнес с
оттенком брезгливости в голосе:

- Что вам нужно?

Олег и Энтони переглянулись, потом священник сделал шаг вперед. Оба
охотника тоже выдвинулись вперед, выставив копья к самой груди Энтони, а
Родитель злобно рявкнул:

- Стой, где стоишь, "дикий".

Отец Энтони замер. Олег покачал головой. Их везде встречали не очень-то
ласково, но со столь открытой враждебностью они столкнулись впервые.
Обожженные на костре концы копий плясали у самой груди священника, и, судя
по злобным взглядам охотников, им было очень нелегко сдерживаться. Губы
Родителя исказила высокомерно-довольная усмешка, и он произнес все тем же
брезгливым тоном:

- Ну, говорите, что вам нужно, и проваливайте.

Отец Энтони опять растерянно посмотрел на Олега. К сегодняшнему дню они
объехали уже около десятка куклосов, и у них успело сложиться некое
разделение труда: Олег обеспечивал транспортировку, прикрытие и вступал в
дело, когда первоначальный контакт был установлен. А сначала все переговоры
вел отец Энтони. У него это получалось намного лучше. Сразу чувствовалось,
что в этом деле у него большой опыт. Но сейчас противоположная сторона не
собиралась идти ни на какой контакт. Между тем этот куст куклосов был очень
важен. Здесь проживало почти полтора миллиона человек, большинство куклосов
были включены в производственную цепочку, они занимались промышленным
сбором хвойных смол, которые использовались в качестве сырья для
производства конструкционных полимеров в качестве заменителя слайктара.
Надо было срочно что-то предпринимать. Олег поднял руку. Не успела его рука
опуститься вниз, как оба такта мягко приземлились по обеим сторонам от
охотников. Едва уловимое движение - и вместо двух копий в воздух взлетела
мелкая щепа. Затем один из тактов легко взмахнул руками, и оба охотника,
получив по увесистой затрещине, кувырком полетели в кусты, а второй
протянул лапищу и, ухватив скукожившегося от ужаса Родителя за шкирку,
приподнял его в воздух, легко встряхнул и поставил прямо перед Олегом. Тот
заинтересованно рассматривал перекосившееся от ужаса лицо, а затем негромко
спросил:

- Ну, все понял? Родитель мелко закивал.

- Ну так будь повежливей. - И повернувшись к священнику, склонил голову: -
Прошу вас, отец, они готовы внимать слову божьему.

С этим куклосом они провозились до вечера. Но дело того стоило. В куклосе
оказалось заготовлено почти сорок тонн хвойной смолы, собранной куклосами
всего куста. Это и были те дары, о которых говорил Родитель. А такой объем
сырья означал, что Средиземноморский комплекс сможет вновь запустить
технологический цикл. Пусть и не по полной программе. Но на это никто и не
рассчитывал. До вызревания первого урожая слайктара в Мексиканском бассейне
о полной программе не стоило и думать.

До конца месяца они с отцом Энтони успели облететь еще почти два десятка
куклосов. Этот молодой священник оказался удивительным человеком. Несмотря
на то что в нем абсолютно не чувствовалось никакой агрессивности, он
оказался отличным спортсменом, причем именно в области единоборств. Отец
Энтони в свое время был чемпионом Духовной академии Всеамериканского Совета
Церквей по боксу, греко-римской борьбе и лучшим бегуном курса. Когда Олег
узнал об этом, он удивился и, спустя некоторое время, спросил:

- Скажите, отец, а разве в Духовной академии преподают бокс?

Отец Энтони усмехнулся:

- Это один из самых важных предметов.

Олег кивнул и с глубокомысленным видом выдал фразу, на которую он наткнулся
где-то в сети:

- Конечно, добро должно быть с кулаками. Усмешка отца Энтони стала еще
шире:

- Отнюдь. Дело совершенно не в этом. - Он задумался, а затем продолжил: -
Понимаешь, как правило, основные проблемы среди людей возникают из-за
излишней агрессивности, амбициозности и упрямства. То есть тех качеств,
которые в спорте вообще, а в единоборствах в особенности, являются
несомненным плюсом. И наши уроки, особенно в конце обучения, несколько
отличались от тех, которые приходились на твою долю. Мы учились
преодолевать эти качества сначала в себе, а затем и в других. - Он откинул
прядь волос, обнажив еле заметный шрамик. - Вот это осталось после моего
зачета по нелинейной этике. Но если бы я не сдал этот зачет, я никогда не
получил бы посвящение в сан.

Олег некоторое время внимательно рассматривал шрамик, а затем в упор
посмотрел на священника и спросил, даже не заметив, что перешел на "ты":

- Значит, теперь ты не будешь драться ни при каких обстоятельствах? Даже
если от этого будет зависеть твоя жизнь или жизнь невинных людей?

Отец Энтони привел прическу в порядок:

- Понимаешь, у церкви очень большой опыт разрешения конфликтов. И вывод из
этого опыта можно сделать только один. Ни один конфликт не был разрешен
насилием. Можно победить или проиграть, но, рано или поздно, все равно
придется договариваться. А вот этому нас учат очень хорошо.

Олег несколько минут молча обдумывал его слова, а затем вновь бросил взгляд
на прядь волос, скрывавшую старый шрам, и тихо сказал:

- Я бы не смог удержаться. Мне тяжело удержаться, даже если я точно знаю,
что передо мной друг и он просто дурачится, или если отчетливо представляю,
что от того, что я поубиваю всех, будет только хуже.

Энтони серьезно кивнул:

- Я слышал о таких, как ты, но, прости, я не верю, что с этим невозможно
ничего сделать. Если ты не против, я хотел бы побыть рядом с тобой и после
того, как мы закончим свою миссию. Может быть, мне удастся чем-нибудь
помочь...

Олег благодарно улыбнулся:

- Спасибо. Я буду рад.

После этого разговора Олег почувствовал, что его смущение, так долго
отравлявшее ему жизнь, наконец исчезло. Взамен возникло уважение и симпатия
к черному священнику, которая, судя по всему, была взаимной.

Однажды вечером, когда они сидели у костра и смотрели на огонь, Энтони
вдруг взглянул на такта, чья неясная фигура маячила в вечернем сумраке
метрах в сорока от костра, рядом с ботом. Оба такта по-прежнему свято
соблюдали приказ своего восстановленного в правах Старшего ОУМа и, несмотря
на все уговоры священника, каждую ночь попеременно несли караул. Впрочем,
их метаболизм был видоизменен таким образом, что для полного восстановления
им вполне хватало пары часов сна в сутки, а при необходимости они могли
находиться без сна более восьми суток подряд. Энтони задумчиво смотрел на
такта, затем повернулся к Олегу и заговорил:

- Знаешь, сегодня Правый попросил меня дать ему святцы.

Олег кивнул, они между собой уже давно не пользовались индексами для
обозначения своих грозных помощников, а придумали им прозвища. Один, у
которого были мощные плечи, не влезавшие в стандартный латный комплект, и
потому плечевой пояс его доспехов, изготовленный по специальному крою,
слегка отличался от остальных щитков по цвету, был назван ими Плечистым, а
второй, не имеющий столь явных отличий, но при высадке всегда прикрывавший
правую сторону, носил имя Правый. Энтони продолжал размышлять:

- Меня просто удивляет ИХ отношение к выбору имени, - он выделил слово ИХ
голосом, подразумевая, что имеет в виду не только этих двух тактов и
пилота, но и вообще всех Измененных, принявших решение ввязаться в эту
безнадежную затею с восстанием на стороне землян. А таких с каждым днем
становилось все больше и больше.

Олег пожал плечами:

- По-моему, все понятно. - Он наклонился над костром и пошуровал суком.
Священник внимательно смотрел на него, ожидая продолжения. Олег выпрямился
и повернулся к Энтони: - Ведь тебя удивляет, почему они не возвращают себе
старых имен? Или не берут себе новые из числа тех, что распространены на их
родных планетах?

Энтони медленно кивнул. Лицо Олега затвердело:

- Просто они не хотят иметь ничего общего с Единением. Даже имени. Сейчас
они осознают, ЧТО потеряли. Те, кем они были раньше, уже никогда не
вернутся, а те, кем они стали после Возвышения, им не очень нравятся. Вот
они и пытаются начать жизнь с чистого листа. Стать землянами.

- Но это же невозможно.

- Что?

- Начать жизнь заново... Стать землянами...

- Почему?

Энтони удивленно воззрился на Олега. Тот попытался насмешливо улыбнуться.

- Странно, что я должен объяснять это тебе. - Олег сделал паузу, вновь
пошуровал в костре и внезапно спросил: - Скажи, ты считаешь себя
американцем?

Тот на минуту задумался, а затем улыбнулся:

- Я понял ход твоих рассуждений. Да, мои предки были привезены на этот
континент в вонючих трюмах кораблей работорговцев. А предки кардинала
О'Коннела удрали из Ирландии, спасаясь от репрессий после одного из
ирландских восстаний. Но и он и я считаем себя настоящими или, как говорили
раньше, стопроцентными американцами. Но ведь здесь дело обстоит несколько
иначе.

Олег пожал плечами:

- А я не вижу особой разницы. К тому же сейчас мы даже не представляем
себе, что это такое - настоящий землянин. Никто из тех, кто сейчас живет на
этом каменном шарике, не тянет на настоящего, или, как у вас говорили
раньше, стопроцентного землянина, мы все так или иначе замараны Единением.
- Олег замолчал, но, заметив, что Энтони уже открыл рот, чтобы возразить,
уточнил: - Во всяком случае, на такого землянина, который сможет сохранить
свою планету свободной.

Священник осекся. Это был неотразимый аргумент. В этот момент их беседу
прервал внезапно выросший за спиной отца Энтони пилот. Он коротко кивнул
Олегу и произнес:

- Связь.

Олег вскочил на ноги и растворился в темноте. Энтони проводил его тревожным
взглядом. Столь поздняя связь могла принести только неприятные известия.

Олега не было полчаса. Костер успел почти потухнуть. Затем к боту легкой
рысцой протрусил один из тактов, похоже, Плечистый, и только спустя пять
минут после этого появился Олег. Несмотря на то что Энтони почти не
отрываясь глядел в сторону бота, берсерк возник неожиданно. Только
священник отвлекся, чтобы пошевелить угли, и вот Олег уже опускается на
свое бревнышко.

- Сателлиты засекли эскадру.

Священник почувствовал, что у него екнуло под ложечкой, но нашел в себе
силы спокойно спросить:

- Большую?

- Одиннадцать вымпелов. Мерилин сожрет их, даже не заметив. Но дело не в
этом. Просто... началось.

И Энтони понял, какой смысл берсерк вкладывает в это простое слово.
Единение не могло отступить. Оно НИКОГДА не отступит. Каждая отбитая атака
будет только прелюдией к новой. И так будет до тех пор, пока Земля вновь не
падет... или не будет уничтожено Единение. И все, что они делали до сих
пор, о чем говорили и спорили, внезапно обрело в его глазах совершенно
другой смысл. Они НЕ МОГЛИ ограничиться победой только на Земле. А победить
там, в космосе, без помощи Измененных было невозможно. Он повернулся к
Олегу. Берсерк смотрел на него понимающим взглядом. Он ЗНАЛ это уже давно.
Но его почему-то это совершенно не пугало.

Негромко взревели турбины бота. Олег отшвырнул сук, поднялся на ноги и
кивнул Энтони.

- Пошли, нам предстоит другая работа.

8

Олег надел скафандр первый раз в жизни. Впрочем, в этом полете в первый раз
он делал практически все: в первый раз выходил за пределы атмосферы, в
первый раз совершал посадку на Луну, а о скафандре уже упоминалось. Поэтому
он временами забывался и становился очень похож на обычного мальчишку,
впервые попавшего в космос, которому к тому же разрешили свободно таскаться
по всему кораблю, не боясь капитана. Хотя он, по существу, и был этим
мальчишкой. Вот только задача перед ним стояла такая, что мало нашлось бы
взрослых, не только способных с ней справиться, но и согласившихся взяться
за ее решение. Но у мальчишки, впервые оказавшегося в космосе, было гораздо
больше шансов решить эту задачу. Никто из экипажа Разрушителя никогда в
жизни не видел мальчишек, впервые попавших на корабль. Любой из Возвышенных
или, на языке Единения, канскебронов попадал на корабль только тогда, когда
он был к этому полностью готов. Но все равно, с точки зрения Роланда,
возбуждение Олега выглядело забавно. Во всяком случае, этот чернокожий
священник, который тоже натянул скафандр впервые в жизни, держался гораздо
спокойнее. Но времени на то, чтобы забавляться, не было. Пока сателлиты
вполне успешно блокировали работу дальних радарных комплексов
приближающейся эскадры, но через несколько часов корабли Единения должны
были достигнуть дистанции надежной работы видеосканеров. Конечно, сателлиты
способны создать помехи и им, но если сейчас удавалось блокировать работу
радарных комплексов, используя пассивные средства, и потому противодействие
сателлитов пока не было обнаружено и идентифицировано, то с началом работы
видеосканеров постановка помех будет обнаружена. А этого необходимо
избежать. Или, во всяком случае, попытаться. Но все эти усилия имели смысл
только в одном случае. Если Лунная база не выступит на стороне нападающих.
А это как раз и было их задачей...

В общем, они рисковали. Планы обороны Земли были разработаны достаточно
давно, сразу после того, как удалось взять под контроль систему сателлитов
планетарной обороны. Конечно, когда Мерилин приняла решение выступить на
стороне Земли, они подверглись серьезной корректировке. Но и в
первоначальной редакции, и во всех последующих первым пунктом плана стояла
атака Лунной базы. Обычная логика подсказывала, что с Лунной базой
следовало разобраться как можно раньше, ДО атаки Земли. Чтобы успеть
зализать неизбежные раны. Но Лунная база была слишком крепким орешком,
который попросту боялись трогать, оттягивая неизбежное до самого последнего
момента. А берсерки отчего-то молчали, не возражая против такого развития
событий. Вот почему, когда сателлиты засекли выход эскадры в обычное
пространство, Уимон тут же получил распоряжение штаба атаковать Лунную
базу. В голосе дежурного офицера, который передавал приказ, звучало
отчаяние.

Олег свалился с неба за четыре минуты до отрыва. Главные шлюзовые ворота
уже были заблокированы, но их бот приняли в один из бортовых шлюзов. Ни
один пилот-человек не рискнул бы попытаться попасть ботом в столь узкий
проем. Тем более что попытка могла быть только одна. Однако
пилот-Измененный притер машину практически идеально. Лишь немного,
наверное, на втором знаке после запятой ошибся с величиной отрицательного
ускорения, отчего их довольно чувствительно приложило о внутреннюю стенку
шлюза, слегка погнув обшивку бота. Пассажиры отделались легким испугом и
парой синяков. Вернее, синяками отделался только Энтони. Пилот был слишком
плотно упрятан в свое кресло, такты были рассчитаны на гораздо большие
линейные ускорения, а Олег... Это была особая статья.

Уимон ждал их в зале боевого управления.

- Что случилось, Олег? - Он знал, что, согласно плану, тот должен был бы
сейчас залезать в боевую рубку атакатора, которому в составе эскадрильи
предстояло поддерживать атаку Мерилин и прик