скника кадетского корпуса не заходили. Но все рухнуло...

Возвращаясь гражданским лайнером со своей первой стажировки (отец, гордясь
успехами сына, выслал ему в конечный пункт стажировочного полета билет на
роскошный круизный рейс), молодой курсант увидел в темном переходе
прелестное существо с ярко-голубыми глазами, длинными белокурыми волосами
и... золотым ошейником на стройной шейке. Пылкое сердце истинного мужчины
воспылало любовью и, на его беду, семнадцатилетняя рабыня жирного бея,
одного из высокопоставленных чиновников дипломатического корпуса султаната
Регул, тоже раскрыла ему свое сердце. А может, все было не совсем так.
Может, дочь бывшего крупного землевладельца с Зовроса, выросшая в неге и
роскоши, а затем лишившаяся всего и проданная дошедшим до ручки отцом за
кругленькую сумму, внезапно разглядела в этом высоком и юном кавалере шанс
вырваться из унизительного ошейника. Как было на . самом деле, никто не
знает, но факт остается фактом - курсант со своей возлюбленной сбежал с
корабля на первой же большой стоянке, тем самым дезертировав из офицерского
училища. Как он провел следующие два года и куда в конце концов девалась
прекрасная рабыня - никто не знал. Ходили слухи, что, когда о Толстом
Ансельме заговорили в очень дорогом борделе для VIP-посетителей на орбите
Санта-Макарены, одна из шлюх начала приставать к посетителям с просьбой о
том, чтобы они передали адмиралу донов, что его первая любовь сильно
раскаивается и по-прежнему его любит. Спустя же еще два года Толстый
Ансельм, у которого тогда была совершенно другая кличка, появился на
Тер-Авиньоне. Он появился один и быстро прослыл сумрачным
женоненавистником, сторонящимся даже портовых шлюх.

Сначала молодой дон, с лица которого не сходила угрюмая гримаса, подвизался
"мясом". Так, из-за больших потерь, называли донов из состава абордажных
команд. Но вбиваемая в его голову с десяти лет военная наука постепенно
начала приносить свои плоды, и спустя пять лет он уже командовал
собственным кораблем. А последние десять лет нанять эскадру Толстого
Ансельма считали за большую удачу самые привередливые наниматели. Толстый
Ансельм был щепетилен в расчетах, скрупулезен в подготовке и планировании и
просто блестящ при импровизации. И вот такой поворот...

Мосластый ободряюще улыбнулся:

- Не страдай, старина, если ты связался со мной просто для того, чтобы
поплакаться, то давай, я уже привык. У меня, знаешь ли, очень располагающие
для этого ключицы. А если тебе нужен мой совет, то вот он: не грызи себя,
все будет хорошо. Я не встречал ни одного дона, который лучше, чем Черный
Ярл, умел бы использовать возможности каждого конкретного человека, даже
если эти возможности сначала кажутся всем серьезными недостатками, - Он
сделал короткую паузу и вдруг ударился в воспоминания: - Вот послушай.
Помнится, лет пятнадцать назад появился какой-то сумасшедший капер, который
умудрился впихнуть в корпус каботажного транспортника, по-моему серии
"Бубиян", страшненький такой, с поворотниками на носовых пилонах, две
орбитальные мортиры. Смех, да и только. Емкости накопителей этой крохи с
трудом хватало на пару залпов, а для подзарядки необходимо было отключать
все потребители, даже поле отражения, и главные ходовые. Да и сама
подзарядка длилась целых полторы минуты. Так вот, любому дураку, который
хоть раз в жизни видел "скорпион" сквозь прицельный маркер, было ясно, что
это ублюдочное корыто ни на что не годно. Но тот парень, его владелец,
страшно гордился своей огневой мощью и все время недоумевал, почему никто
не хочет нанимать столь грозное боевое судно. - Мосластый извлек из
бокового кошеля флягу и сделал большой глоток. Толстый Ансельм внимал ему с
экрана с крайне сосредоточенным видом, хотя где-то в глубине его глаз
пряталось тщательно скрываемое недоумение. - Так вот, спустя полгода на
Тер-Авиньоне - это как раз было перед его падением - объявился Черный Ярл.
Услышав о том чудике, он разыскал его и, вместо того чтобы, как и все
остальные, скалить зубы, вдруг предложил парню контракт. Мы все охренели.
Но он спокойно набрал эскадру в двенадцать вымпелов и отбыл с Тер-Авиньона.
Помнишь, что произошло дальше?

Толстый Ансельм небрежно оттопырил губу:

- Ты имеешь в виду битву у Лошадиного Бельма? Дон Нойсе кивнул и вновь
поднес фляжку ко рту. Сделав еще пару глотков, он убрал фляжку и продолжил:

- Так вот. Как ты помнишь, десантные транспорты Краснозадых прикрывал флот
"скорпионов" в две с половиной дюжины вымпелов. Черный Ярл потерял два
корабля, но сумел дать возможность тому чокнутому сделать двенадцать
залпов. После чего "скорпионы" просто повернулись и ушли из системы. Им
больше нечего было охранять. - Мосластый, прищурившись, бросил на Толстого
Ансельма хитрый взгляд. - К чему я все это рассказываю. Мы все знали, что
тот парень чокнутый, что его корыто ни на что не годно, кроме как тешить
самолюбие своего владельца, и в конечном счете оказались абсолютно правы.
После возвращения тот парень получил-таки контракт и успешно сгинул вместе
со своим бестолковым нанимателем. Но вот Черный Ярл появился и сделал так,
что все эти глупости вдруг обернулись ошеломляющим преимуществом. Так что
успокойся. Никто так не умеет играть шансами и создавать вероятности, как
Черный Ярл. И у нас все будет хорошо. Толстый Ансельм тяжело вздохнул:

- Если это так, то какого дьявола он нанял меня командующим эскадрой? Дон
Нойсе пожал плечами:

- Кто его знает? Возможно, он сам собирается командовать теми, кто будет
атаковать планету. А может, просто не хочет упускать их из поля зрения. Или
могут быть какие-то еще причины. Важно одно: он посчитал, что для
командования таким большим флотом в этой операции наиболее подходящая
фигура - именно ты. И, будь уверен, ты еще будешь гордиться этим.

Толстый Ансельм хмыкнул:

- Спасибо, утешил.

Но видно было, что ему полегчало. В ходовой рубке "Изумленного мальчика"
возник старший навигатор. Дон Нойсе отключил систему подавления звука, и
тот молодцевато доложил:

- Дон капитан, команда на местах. Толстый Ансельм удивленно вскинул брови:

- Ты поднял команду? Мосластый кивнул:

- Да. Так что, если сейчас придет сигнал, можешь сразу ставить задачу
"Изумленному мальчику". Мы готовы.

Адмирал несколько мгновений недоверчиво пялился на капитана "Изумленного
мальчика", а затем поинтересовался:

- Не поделишься причинами? Дон Нойсе криво усмехнулся.

- Считай это предчувствием. Не зря же я сумел вытащить свою задницу из
стольких переделок, причем из таких, где разносили в пыль посудины не чета
моему корыту.

Толстый Ансельм пару мгновений переваривал его слова, а затем раскрыл рот,
чтобы что-то сказать, но тут что-то более срочное... или важное отвлекло
его внимание. Он наклонился, и экран пульта дона Нойсе тут же покрылся
мерцающими концентрическими кругами, обозначающими, что абонент отключился,
оставив канал на удержании. Мосластый ухмыльнулся и, развернув командное
кресло, приказал навигатору:

- А ну дай контроль пространства на центральный экран.

Спустя мгновение экран заполнился изображением звездного неба с тускло
мерцающими отметками кораблей, густо усеивающими носовой сектор. Но одна из
этих точек сияла очень ярко. Это означало, что эта отметка зафиксирована
тактическим анализатором совсем недавно, судя по ослепительной яркости -
максимум две минуты назад.

Дон Нойсе включил голосовой интерком и, вызвав двигательный, коротко
приказал:

- Дуда, начинай разгон генераторов. В этот момент экран пульта связи вновь
осветился и на нем возник неожиданно торжественный Толстый

Ансельм:

- Эскадре - боевая тревога, - и после короткой паузы: - Потрудимся,
джентльмены. Пришло время.

Тут от бокового пульта раздался возбужденный голос оператора ДРО:

- Капитан, эскадра на семьсот пятьдесят, сорок пять вымпелов... О, черт,
вот это дуры!

По-видимому, Толстый Ансельм так и не отключил дуплексный канал, потому что
услышал этот возглас. Адмирал ухмыльнулся и покровительственно произнес:

- Не волнуйтесь, джентльмены, это - свои. Параметры целей уже высветились
на центральном экране, все еще включенном в режим контроля пространства.
Кто-то пробормотал удивленно-опасливо:

- Ничего себе свои... Откуда они только взялись?

Толстый Ансельм снова растянул губы в довольной улыбке:

- Не догадываетесь, джентльмены? Это - корабли-монастыри боевых орденов.
Поздравляю вас, атака на Зоврос началась.

8

Небо рухнуло в полдень.

Мганга - Свирепый Бирюзовый Тигр сидел у костра и помешивал ложкой с
длинной ручкой тыквенную кашу со свининой, когда от предгорий послышался
резкий, бьющий по ушам треск, как будто какой-то великан разрывал где-то в
вышине гигантскую простыню. Молодые масаи, копошащиеся у соседних костров,
вскочили на ноги и оторопело завертели головами. Они никогда не слышали
ничего подобного. Но Мганга уже подхватил свой ассегай и перевязь с
плазмобоем. Он-то знал, что это за звук. Так звучит в атмосфере залп
батареи планетарных мортир. Мганга одним движением затянул снаряжение и,
повернув голову, наткнулся на растерянные взгляды сопляков. Воин фыркнул,
тоже мне масаи, а затем оскалил зубы и рявкнул:

- Ну вы, дерьмо буйвола и антилопы, чего стоите разинув рты? К оружию!

В этот момент вновь послышался треск, и сразу же судорожно загрохотали
барабаны, отбивая сигнал боевой тревоги. Ну и вояки. Впрочем, чего еще
можно было ожидать от этих уродов. Нашел же Великий Свамбе себе солдат...

Батарея успела сделать еще только один залп, после чего горный кряж, в
скальном теле которого были вырублены огневые позиции, заволокло тучей
пыли, сквозь которую просвечивали подтеки раскаленной лавы, вытекающей из
кипящего озера, образовавшегося на месте батареи. И все стихло.

Через десять минут на лицах сопляков появилось заметно выраженное
облегчение. Ну еще бы, их скудные умишки были способны только на простейшую
аналогию - раз все стихло, значит, гроза прошла стороной. Но Мганга,
который оставался в лагере только потому, что все еще надеялся получить
внятную команду на выдвижение - противник, кем бы он ни был, уже явно начал
выброску десанта, и посты орбитального контроля уже должны были бы
рассчитать точки приземления, - наконец-то осознал, что никаких команд не
будет, потому что на постах контроля, если даже они еще существуют, царит
полная растерянность. Воин зло сплюнул. Пусть после той кровавой чистки,
которую Великий Свамбе устроил "старым" масаям, за пультами контроля и
штурвалами боевых кораблей оказались страшно гордые и едва - едва обученные
юнцы из новых... но ведь для того, чтобы просто передать рассчитанные
компьютерной программой координаты, не нужно никакого опыта. Неужели Свамбе
настолько привыкли к тому, что вот появится "хозяин" и скажет, что надо
сделать, а если "хозяин" вовремя не появился - все, конец? Мганга
перещелкнул переключатель блока связи и вызвал штабную хижину:

- Здесь Мганга - Свирепый Бирюзовый Тигр, какие команды?

На другом конце канала с полминуты помолчали, а затем осторожно
поинтересовались:

- Что у вас происходит?

Мганга презрительно вздернул губу, как будто собеседник, находящийся на том
конце канала/мог это увидеть, и бросил:

- У нас все стоят, задрав голову вверх, причем половина все еще держит
снаряжение в руках. А батарею в предгорьях раздолбали после третьего залпа.

Собеседник Мганги опять помолчал, а затем нервно произнес:

- Ждите команды, - и отключился.

Мганга стиснул зубы так, что острые конусы сточенных клыков верхней челюсти
прошли между клыками нижней и вонзились в десны. О, великий и свирепый
Банме-нгумо, ну почему ты отнял разум и волю у своих детей именно в тот
момент, когда они им понадобились? А может, все дело в том, что никто из
этих "новых" уже не почитает заветы предков и могущество Банме-нгумо,
предпочитая стоять на задних лапках и вилять хвостами перед новыми
"хозяевами"...

Мганга еще раз окинул взглядом скопище испуганных идиотов, которые до этого
часа так кичились собственной свирепостью и отвагой, забыв о том, что
первая доблесть воина - вовремя умереть, и сделал неслышный шаг назад,
затем еще один, а затем бесшумно растворился в зеленой стене леса, со всех
сторон окружавшего полевой лагерь. Если бы он знал, что в изношенных
стальных коробках боевых кораблей сидели те, кто еще помнил величие Свамбе,
а главное, те, кто умел с ними управляться, Мганга принял бы свою судьбу с
достоинством воина. Но Великий сейчас пожинал плоды, выращенные
собственными руками. И Мганга отнюдь не собирался мешать ему в этом
заслуженном занятии...

Спустя пару минут, когда ожидание стало совершенно нестерпимым, одному из
десятников, из числа новых масаев, вдруг пришло в голову, что вот тут,
рядом, на расстоянии вытянутой руки находится опытный воин, чей совет или
приказ может разрушить эту невыносимую растерянность, и он лихорадочно
завертел головой. Но это было бесполезно. Мганга - Свирепый Бирюзовый Тигр
исчез будто бестелесный дух...

- Ваше преосвященство, "Длань Господня" закончила выброску десанта.

Кардинал Макгуин, чья высокая, одетая в алую мантию фигура демонстративно
маячила у самого края мостика командного уровня, вознесенного над огромным
операционным залом, величественно кивнул и устремил надменный взор на
огромный обзорный экран. В центре экрана, занимая почти семьдесят процентов
его площади, светилось изображение планеты, а по краям непрерывно бежали
столбцы цифр, показывающие, как развивается штурм планеты.

- Ваше преосвященство, "Гнев Исайи" и "Иоанн Предтеча" докладывают, что
батареи планетарных мортир в квадрате двадцать три - сорок подавлены и они
приступают к выброске десанта.

Кардинал вновь величественно кивнул, прекрасно осознавая, что столь
благородный жест опять, в который раз, пропадет втуне. Связист, передающий
ему эти сообщения, находится в центре связи, расположенном на другом конце
корабля, а еще полторы сотни человек в операционном зале работают за своими
консолями. Зоврос отчаянно огрызался, но, если разведданные, представленные
этой сволочью аббатом Ноэлем, соответствовали действительности, при
имеющемся соотношении сил исход штурма не вызывал никаких сомнений. Если
только Краснозадые не успеют подтянуть флот прикрытия...

Корабли-монастыри являлись, по существу, огромными десантными транспортами.
Вооружение, которое они несли, было по большей части предназначено для
подавления планетарной обороны и огневой поддержки десанта и не подходило
для боя в открытом космосе, поэтому даже дюжина "скорпионов" могла бы
сейчас доставить флоту очень много неприятностей. А той эскадры прикрытия,
которую обещал этот аббат, пока нигде не было видно. Слава богу, что низкие
орбиты планеты прикрывали какие-то недоумки на крайне изношенных лоханках.
Так что с силами, планетарного прикрытия они разобрались практически без
потерь. Но больше рассчитывать на удачу не стоило. И потому кардинал
Макгуин, вместо того чтобы спокойно сидеть в исполинском, похожем на трон,
кресле старшего оперативного начальника, возвышающемся в самом центре
площадки командного уровня, изображал из себя величественную статую,
околачиваясь у края мостика. Макгуин знал, что стоит ему умоститься в
кресле, как он тут же примется изводить запросами секцию контроля
пространства.

- Ваше преосвященство, корабли... О матерь божья... - Голос старшего
оператора контроля пространства осекся, но он быстро взял себя в руки: -
Флот по векторам от шестьсот седьмого до девятьсот пятидесятого.
Установленная численность сто сорок пя... сто пятьдесят во... 0-е... около
двухсот кораблей преимущественно класса "фрегат - корвет"... - и после
короткой паузы закончил с явным облегчением в голосе: - Это доны! Флот
донов.

Кардинал на мгновение замер, а затем все так же величественно кивнул и,
развернувшись, неторопливо двинулся к своему креслу...

Десантный бот, завывая атмосферными турбинами, стремительно падал к
поверхности. Брат Дамесий, старший кондатор пехотной келий, сидевший на
месте выпускающего у самого люка, в очередной раз ударившись ухом о
покрытый вытершимся пластиком оперативный монитор, досадливо сморщился.
Похоже, пока они приземлятся, ухо у него превратится в блин. Старший
кондатор покосился на братьев, судорожно вцепившихся в рукоятки десантных
ячеек. Для большинства это уже не первое боевое десантирование, но в келии
было двое новичков. За брата Клома он не особенно волновался. Угрюмый
пятидесятилетний здоровяк оставлял впечатление бывалого рубаки. Скорее
всего, этот новоиспеченный монах был из числа донов. Видимо, вляпался в
какую-то неприятность и решил, что монастырь - лучшее место, чтобы
переждать, пока все успокоится. Ну да бог ему судья. Брат Дамесий сам в
свое время прошел этим же путем. Церковь никому не отказывает в возможности
искупить грех, и какой еще лучший способ можно придумать для искупления
всех грехов, как не нести гнев Господень нечестивым ублюдкам на острие
своего меча. А. вот за второго он сильно опасался. Брат Клемент был тонким,
нервным юношей, которому втемяшилось в голову, что его предназначение -
вести легионы Господни на Врага. Но, поскольку подвигнуть
вербовщика-исповедника к тому, чтобы настоятельно порекомендовать Папе
сразу же назначить послушника маршал-кардиналом, ему не удалось, он решил
начать с самого начала, надев рясу брата-пехотинца.

Бот еще раз тряхнуло, а затем пилот заложил такой вираж, что братья,
притороченные к десантным ячейкам левого борта, повисли на привязных ремнях
над головами братьев, находящихся в ячейках правого. Брат Дамесий снова
стукнулся ухом о монитор и вполголоса выругался. Когда они покинули
ангарную палубу монастыря, пилот включил циркулярную связь и весело
проорал:

- Не боись, пехота, планетарный контроль сообщил, что система планетарной
обороны подавлена на семьдесят процентов, а там, куда я вас везу, - вообще
дыра, все разнесли.

Но, как видно, это сообщение было, мягко говоря, слишком оптимистичным.

По барабанным перепонкам коротко хлестнул ревун, и тут же послышался голос
пилота:

- На глиссаде, сорок секунд до десантирования. Брат Дамесий хлопнул ладонью
по нагрудному замку пристежных ремней и, ловким привычным движением
вынырнув из противоперегрузочного кресла, языком перекинул тумблер связи и
пролаял в нашлемный микрофон:

- Отстегнуть ремни, разблокировать капсулы! - а сам быстро двинулся в
дальний конец отсека, где находились капсулы новичков.

- Двадцать секунд до десантирования! Ну естественно, у этого сопляка
Клемента все инструкции напрочь вылетели из головы и он все еще сидел
запеленутый в ремни. Брат Дамесий глухо чертыхнулся, тут же привычно
прибавив: "Прости, господи!", и, двумя движениями рассупонив молодого
собрата, быстро скользнул к своему месту.

- Двенадцать секунд, начинаю отсчет: десять, девять, восемь...

Брат Дамесий бросил последний взгляд на шеренгу братьев в тускло блестящих
черных боевых скафандрах и накинутых поверх белых плащах с красными
лотарингскими крестами на груди и спине и возбужденно оскалился.

- ...два, один, сброс!

Монах почувствовал, как его капсулу пинком вышибного заряда выбросило из
бота, и тут же по глазам ударил яркий дневной свет. Капсулу слегка
закрутило, но он двумя быстрыми, четко отработанными движениями управляющих
джойстиков остановил вращение. Его тряхнуло - это капнула отстрелила ложные
цели. Брат Дамесий взглянул на экран оперативного монитора: они шли почти
идеально, отклонение не превышало сотни ярдов. Монах переключил монитор на
панорамный обзор. Все отметки, появившиеся на мониторе, горели разными
оттенками бежевого, синего и оранжевого цветов. Красной не было ни одной.
Это означало, что все обнаруженные неидентифицированные объекты, по мнению
тактического анализатора, пока не представляли серьезной опасности. А когда
он переключил монитор в видимый диапазон, то увидел, что внизу все
заволокло гигантской тучей пыли. Брат Дамесий довольно хмыкнул. Бортовые