ированием генов превращенных
в заготовки для убийственно эффективных солдат. Они, обливаясь потом,
волокли куда-то поваленный ствол дерева с необрубленными сучьями. Причем
делали они это отнюдь не по собственной инициативе, а повинуясь ударам
бича, которыми щедро награждал их стоящий рядом надсмотрщик. И в нем-то был
весь смысл. Надсмотрщик был человеком. Нормальным. Практически ничем не
отличающимся от самого Ива. За исключением одной маленькой детали. Его кожа
была черной... Свамбе вновь возникли на его пути.

2

В ходовой рубке горели только экраны и синие лампы дежурного освещения над
обоими выходами. Дежурный помощник капитана, дремавший в кресле за спиной
старшего навигатора смены, всхрапнул и, вскинув голову, непонимающим
взглядом обвел тускло освещенный полукруг центрального пульта, на котором
сейчас горело всего пять экранов. Сидящий в центре старший навигатор чуть
развернул кресло и покосился на него. Взгляд дежурного помощника уже
прояснился. Он поморщился, помассировал затекшую шею, а затем спросил:

- Как дела, Сивый Крокодил?

Старший навигатор слегка скривил губы в гримасе, которую с одинаковым
успехом можно было принять и за недовольство и за скуку.

- Второй ходовой барахлит. Дед Дуда снизил нагрузку на пятнадцать
процентов.

- На сколько опоздаем? Навигатор пожал плечами.

- Черт его знает, может, и ни на сколько. У нас был запас.

Дежурный помощник капитана пару мгновений осмысливал информацию, а затем
наклонился вперед и щелкнул клавишей вызова двигательного:

- Эй, Дуда, как там у нас?

В ответ из динамика раздался ворчливый голос:

- Как жа, у нас... Энто у нас... А вам-то что? Сидитя там в ус не дуете, а
нам расхлебывай. Я давно уже говорил Мосластому, что сердечники пора
регулировать, а он все жадится... Вот и получил...

Дежурный помощник поморщился и, повернувшись к навигатору, буркнул,
приглушив голос:

- Ну, задудел, теперь на полчаса...

Старший навигатор ухмыльнулся и махнул рукой:

- А, ладно, значит, все терпимо. Вот если бы он не задудел...

И оба согласно закивали, после чего помощник убавил громкость, поскольку
дед Дуда сильно обижался, если связь отключали до того, как он выговорится,
сладко зевнул и, устроившись поудобней в широком кресле, прикрыл глаза.
Старший навигатор смены покосился на него завистливым взглядом, потом зло
огляделся по сторонам, как будто ища, на ком бы сорвать плохое настроение.
Но кроме них двоих в ходовой рубке больше никого не было, поэтому он тяжко
вздохнул и, вытянув руки, на мгновение остановил пальцы над клавиатурой,
будто пианист перед исполнением сложной симфонии, а затем опустил их на
клавиши. Спустя мгновение его пальцы шустро бегали по клавиатуре, а на
экране, занимавшем всю переднюю стенку рубки, ползли длинные столбцы цифр.
В отличие от всей остальной вахты старшему навигатору смены спать было
нельзя ни при каких условиях. Иначе и он сам, и весь корабль могли бы
однажды проснуться уже в нижних слоях короны какой-нибудь звезды или от
грохота разламывающихся переборок корабля, врезавшегося на полном ходу в
небольшое, на пару-тройку астрономических единиц в поперечнике, облако
межзвездного газа. Впрочем, в этом случае вряд ли кто успел бы
проснуться...

Бронедверь рубки распахнулась, и на пороге появился капитан. Мосластый был
облачен в роскошный шелковый ниппонский халат, кальсоны и шлепанцы на босу
ногу. Редкие волосы стояли дыбом, а лицо было заспанным. Дежурный помощник
отреагировал первым. Он выскочил из кресла будто черт из табакерки и
отрапортовал абсолютно бодрым голосом:

- Без происшествий, капитан, второй ходовой генератор барахлит, снизили
нагрузку на пятнадцать процентов.

Мосластый сморщился и, проведя ладонью по заспанному лицу, двинулся к
пульту, по-старчески шаркая ногами. Добравшись до командного кресла, он
опустился во вмятину на сиденье кресла, выдавленную за несколько десятков
лет пребывания собственной персоной в этом самом кресле, и переключил деда
на себя. Из динамика тут же понеслось:

- Да ежели так за кораблем ухаживать, то мы и до Травиньяна не доползем. Я
еще когда говорил Мосластому, что компенсаторные контуры плавают, а он
эвон...

Капитан еще несколько мгновений слушал это брюзжание, потом растянул губы в
усмешке и, прибавив громкость, бросил в микрофон:

- Дуда, что там у тебя?

- Йи-ик?! - Динамик икнул от неожиданности и замолчал, а затем осторожно
спросил: - Это вы, дон капитан?

Мосластый съязвил:

- Ну да, а ты кого ждал, портовую проститутку? Так что там у тебя?

Дуда некоторое время переваривал случившееся, потом из микрофона послышался
тяжелый вздох, и дед сокрушенно пробормотал:

- Вот вляпался, - и тут же продолжил бодрым тоном: - Так ничего такого, дон
капитан, фокусировка второго ходового пошаливает. Вот я и снизил
нагрузочку. На пятнадцать процентов. Но ежели что, так я завсегда поднять
могу, даже до ста пяти. Как положено. Поморокуем, и все будет в ажуре. Уж
вы не сомлевайтесь.

Капитан усмехнулся и, буркнув: "Ладно, отбой", - повернулся к навигатору:

- На сколько опоздаем?

- Максимум на полтора часа. Да и то если у Орлиного глаза плотность будет
выше стандартной. Капитан задумался, сдвинув брови:

- Будет. У них стандартную величину вывели сто двадцать лет назад, а тогда
как раз был пик отлива, так что там плотность всегда выше стандартной. - Он
обвел рубку цепким взглядом, на секунду задержав глаза на центральном
экране, одобрительно кивнул, встал с кресла и, с хрустом потянувшись,
бросил дежурному помощнику: - Бедовый, попрощайся с половиной премии. А еще
раз задрыхнешь на дежурстве - выкину пинком, как нашкодившего котенка.
Понял?

- Так точно, капитан! - рявкнул дежурный помощник капитана.

Когда за капитаном закрылась дверь, помощник досадливо скривился и,
посмотрев на старшего навигатора, спросил:

- Как он узнал?

Сивый Крокодил усмехнулся:

- Ты на "Изумленном мальчике" еще новичок... Помощник кивнул, но ревниво
заметил:

- Но в донах я уже десять лет. Ходил на "Попрыгунчике" и "Северном ветре".
Не чета вашей лоханке.

Навигатор примирительно кивнул:

- Ну да, они побольше и поновей. Но "Изумленному мальчику" уже пятьдесят
лет, а те "дрова", скорее всего, столько не протянут.

- Это почему же?

Навигатор хитро прищурился и, лихо подкрутив ус, выдал:

- Да потому что дон Филип Нойсе только один, и он как раз капитан
"Изумленного мальчика", а совсем не "Попрыгунчика" или "Северного ветра".
Бедовый усмехнулся:

- Вот в этом ты прав. Старину Мосластого знают все. И все считают, что если
он до сих пор сумел сохранить свою задницу и задницы своей команды в
целости и сохранности, то ничто не помешает ему делать это и впредь.
Поэтому когда я прослышал, что Мосластый ищет второго штурмана, то рванул
сюда так, что пятки засверкали. Хотя на "Северном ветре" дорос уже до
старпома. - Он поднял кверху указательный палец и вдруг ехидно добавил: -
Хотя Мосластый это не Черный Ярл. Тому стоило только поманить пальчиком, и
краса и гордость благородных донов бросил сумасшедший контракт и рванул
через полгалактики, несмотря на барахлящий ходовой, - и мечтательно
добавил: - Вот к кому бы в команду попасть.

Навигатор снисходительно сморщился:

- Дурень. Наш Мосластый был с Черным Ярлом, еще когда о нем никто и не
слышал. Об атаке на станцию Свамбе слышал?

Бедовый удивленно присвистнул:

- Да ты что?! Вы там были? А я слышал, что Свамбе раздолбали Такано.

- Это так. Но Такано смогли раздолбать станцию только потому, что мы в этот
момент чихвостили флот Свамбе. - Он сделал паузу и с сожалением закончил:
-Я, правда, пришел на "Изумленный мальчик" гораздо позже, так что сам
услышал эту историю от Дуды. Но все это чистая правда. Да и не только это.
Поспрашивай у Дуды, он тут самый старый после капитана, дед тебе много чего
порасскажет.

Дежурный помощник вздохнул, поерзал в своем кресле, устраиваясь поудобней,
потом снова вздохнул и нажал на рычаг, торчащий справа от сиденья, тем
самым пододвинув кресло вплотную к пульту:

- Вот черт, а спать-то хочется. Ну да ладно, не будем раздражать капитана.
Ты чего, конфигурацию залпа считаешь?

Навигатор кивнул;

- Ага, при сорокапроцентном подавлении главного калибра.

- Ну так запусти что-нибудь для меня, только попроще, канонир из меня пока
еще тот. Больше девяноста выдаю только при полной конфигурации.

Навигатор понимающе хмыкнул. Конечно, какому-нибудь штатному канониру с
флота, скажем. Содружества Американской Конституции выдать на имитаторе
девяностопроцентное поражение целей при полной конфигурации бортового
вооружения, когда не подавлено ни одно орудие ни на одной батарее, вполне
достаточно для того, чтобы получить высшую квалификацию. У донов же
отродясь не было никаких квалификаций, во всяком случае таких, как на
регулярных флотах. Квалификация канонира определялась по стоимости его
контракта. От мастерства канонира зависели шкуры всего экипажа, и в том
числе капитана-владельца, поэтому хорошие канониры всегда в дефиците. То
есть действительно хорошие, а не "оквалифицированные". Потому что где вы
видели бой, при котором корабль сохраняет полную конфигурацию залпа хотя бы
первые полчаса? Смех один.

Спустя пару минут оба уже увлеченно колотили по клавишам пульта...

Они прибыли в район сосредоточения на полтора часа позже назначенного
срока. Но их ждали. За два часа до прибытия Мосластый вышел на связь,
запросив соединиться с ним всех, кто его слышит. Эфир тут же заполнился
голосами:

- Привет, Мосластый, это Кузнечик...

- Здесь "Баловень пророка", приветствую благородного дона Нойсе...

- "Топтыга" с почтением от Железной Задницы... Но тут эфир перекрыл
знакомый мощный рык:

- А ну всем заткнуться! - И тут же экран заполнило дородное лицо,
увенчанное столь роскошными черными усами, что на ум невольно приходила
мысль о том, что эта чернота не совсем естественна. Усы зашевелились,
открывая взору добродушную улыбку, а затем этот же бас произнес: - Здесь
Толстый Ансельм. Черный Ярл просил меня присмотреть за этим бардаком, пока
он не объявится. Мосластый, как у тебя дела? Почему запаздываешь?

Дон Нойсе усмехнулся:

- Я в порядке. Немного шалит второй ходовой, поэтому и подзадержались.

- Ну и ладушки, - подытожил Толстый Ансельм. Спустя полчаса, сбросив
скорость до двухсот единиц, они уже осторожно пробирались среди кораблей,
висевших буквально впритирку друг к другу. Когда штурман-навигатор вывел на
экран панораму района сосредоточения, капитан невольно присвистнул. Похоже,
дело намечалось очень жаркое. ТАКОГО флота еще не собирал ни один адмирал
донов. Самый большой флот донов до сего дня удалось собрать дону Катанге по
прозвищу Усатый Боров, да и то только потому, что султан Кухрум раскрыл
перед ним свой кошелек. Он насчитывал пятьдесят кораблей. Но Черный Ярл
есть Черный Ярл, до сих пор он обходился существенно меньшими эскадрами.
Интересно, что же им предстоит, если сам Черней Ярл посчитал, что для
выполнения этой задачи им понадобятся ТАКИЕ силы.

В эфире стоял дикий базар. Если бы кому-то сейчас пришло в голову отыскать
свободную "близкую" частоту, то он мог бы перебирать настройки до второго
пришествия. Ну еще бы, в районе сосредоточения, имевшем всего сорок
километров в поперечнике, висело почти три с половиной сотни кораблей,
команды которых представляли собой дикую мешанину из старых друзей, близких
и дальних знакомых, побратимов, давних недругов, а также братьев, свояков,
зятьев и еще черт-те кого. Естественно, доступ к основным частотам имели
только капитаны кораблей и некоторые благородные доны, отказать которым
капитаны не могли, но эту проблему здесь решили быстро и привычно. Внешнюю
обшивку густо висящих кораблей занимали толпы донов в скафандрах, которым
для того, чтобы поболтать с побратимом, вполне хватало мощности системы
связи боевого скафандра. А если бы Толстый Ансельм не объявил вторую
готовность, то между кораблями уже давно сновали бы гости. Что такое для
дона прыжок в два-три километра - тьфу, максимум пара коррекций.

Черный Ярл появился в районе сосредоточения как всегда неожиданно. Не
прошло и минуты с того момента, как Толстый Ансельм, в очередной раз
выслушав доклады сторожевого охранения, недовольно буркнул:

- Вы там повнимательнее, смотрите не опозорьтесь, а то Черный умеет
подкрадываться так, что может дать пинка в дюзы.

На что Трефовый Кот, ставший капитаном всего через три года после того, как
Кривоносый Дюк приложил к его левому плечу лезвие своей шпаги, гордо
произнес:

- Не беспокойся, адмирал, не упустим! У нас плотность сети обнаружения не
меньше ста сорока, даже зонд не пролезет.

Толстый Ансельм хмыкнул. Ходили слухи, что столь стремительный рост
Трефового Кота был вызван не столько заслугами, сколько тугой мошной его
старика-отца, ради сына раскошелившегося на покупку и переоборудование
почти нового корвета серии 460, производства "Мэйл Годдарт компани", но
ежели дело было только в этом, вряд ли парень сумел бы набрать команду
донов. В принципе, новоиспеченный капитан был прав. Но, ей-богу, если
имеешь дело с Черным Ярлом, ни в чем нельзя быть уверенным. С ним все самые
верные расчеты частенько идут псу под хвост.

Толстый Ансельм едва успел высказать пару фраз в развитие этих мыслей,
буквально кожей чувствуя, как Трефовый Кот, чей экран связи был настроен на
минимальное увеличение, отчего разглядеть выражение лица было довольно
трудно, кривит губы в пренебрежительной усмешке, как вдруг за дюзами
кормовых двигателей ориентации возник знакомый хищный черный силуэт.
Толстому Ансельму показалось, что расстояние до дюз не превышало полуметра,
чего быть не могло в принципе, поскольку, во-первых, поле отражения всегда
имеет зазор с обшивкой, а во-вторых, все корабли постоянно подрабатывали
двигателями ориентации, а чтобы не засечь отраженный выхлоп, надо, как
минимум, намертво отрубить сенсорный комплекс. Трефовый Кот от
неожиданности вскинулся в кресле и сдавленно выдавил:

- О-ђ...

По эфиру пронесся стон, практически без паузы перешедший в громовой хохот.
Доны ржали так, что некоторые сорвались с обшивки. Пару минут Черный Ярл
молча висел на хвосте у Трефового Кота, а затем небольшим пучком точных
полусекундных импульсов грациозно всплыл над ним. В то же мгновение в эфире
послышался знакомый спокойный голос:

- Здесь Черный Ярл. Всем привет. Благодарю за то, что откликнулись на мой
призыв, у меня есть для вас работа. Мы должны спасти несколько миллионов...
детей.

3

Маршал-кардинал .Макгуин трапезничал. До Великого поста оставалось еще две
недели. Епитимья, которую наложил на него духовник, закончилась в прошлый
четверг, благополучно избавив маршал-кардинала от пяти лишних килограммов и
приведя в порядок его желудок и кишечник. На светском языке это называлось
диетой, которую кардинал как лицо духовное щедро сдобрил молитвами и
покаянием. Поэтому он вполне мог сегодня немного поддаться греху,
называемому чревоугодием. Конечно, этот грех принадлежал к числу смертных,
но лицо, столь приближенное к Господу, могло, естественно, договориться с
ним гораздо легче, чем любой иной прихожанин. А посему нынче на столе у
кардинала было: печеные перепелиные яйца, соловьиные языки в остром соусе,
молочный поросенок в сметане, осетровый балык, французская буженина, икра
паюсная, полдюжины салатов и вдосталь солодового виски, к которому кардинал
как истинный потомок гэлов питал истовую преданность. Конечно, столь
роскошный стол был слишком обилен даже для никогда не страдавшего плохим
аппетитом кардинала. Так что за столом собралась небольшая теплая компания
со столь же крепкими зубами и не менее крепкими желудками, способными, как
иногда казалось, переварить даже гвозди. Слева от кардинала сидели его
личный секретарь брат Лайонс, и один из самых близких подчиненных
маршал-кардинала, можно даже сказать - его любимчик, капитан-настоятель
"Дара Иисуса", боевого корабля-монастыря ордена братьев-меченосцев
Иерусалимских, аббат Самуил.

Компания собралась несколько спонтанно. Двое присутствующих за столом
планировали быть на этой трапезе изначально, поскольку во время ее они
собирались обстоятельно обсудить некоторые важные новости, которые удалось
раздобыть брату Лайонсу. Но два часа тому назад с узла связи поступило
сообщение, что маршал-кардинала просит на связь капитан-настоятель "Дара
Иисуса". И кардинал, выйдя на связь, в своей обычной манере посоветовал
аббату Самуилу взять ноги в руки и поторопиться, а то он может пропустить
хорошую попойку. Сказать по правде, брата Лайонса не особо обрадовала
перспектива делить внимание кардинала с этим наглым аббатишкой, к тому же
он считал, что некоторые сведения, которые он собирался довести до ушей
кардинала, совсем не предназначены для сообщения кому бы то ни было еще. Но
спорить с Макгуином было абсолютно бесполезно. Если он вбил себе что-то в
голову, значит, так тому и быть. За все время своего служения кардиналу
брат Лайонс стал свидетелем только трех исключений из этого правила.

Первое произошло почти пятнадцать лет назад, когда маршал-кардинал был
только утвержден Папой на этом посту. Кардинал Итум, могущественный Старший
секретарь Канцелярии Священной конгрегации "порекомендовал" кардиналу
Макгуину, своему молодому протеже, отложить подачу прошения на имя Папы о
финансировании строительства очередного корабля-монастыря. В тот момент
кардинал Итум опять затеял какую-то серьезную интригу, для финансирования
которой срочно потребовались средства. И кардинал, по старой привычке,
запустил руку в кассу Священной конгрегации. Так что прошение могло
инициировать нежелательное расследование. Второй раз отказаться от своего
намерения Макгуина заставил сам Папа. Конечно, ему лично было глубоко
наплевать, но кардинал Эмилио сумел убедить Наместника Господа в том, что,
если он не вмешается в их спор с маршал-кардиналом, это вызовет слишком
большие потрясения. Папа ужасно не любил, когда изощренные интриги и
подковерные баталии выходили наружу и начиналась открытая свара. А кардинал
Эмилио намекнул, что в том случае, если он поддержит главу военной епархии,
вероятность открытой свары будет гораздо выше, чем при обратном развитии
событий. Третье исключение из правил произошло совсем недавно. Когда
маршал-кардиналу пришлось согласиться дать аудиенцию одному незначительному
провинциальному аббату. Его звали аббат Ноэль... Трапеза началась в мрачном
молчании. Кардинал Макгуин последнее время пребывал в не очень добром
расположении духа. Еще два года назад он фактически был самым влиятельным
лицом на Новом Ватикане. Папа, дряхлый стосемидесятилетний старичок,
избранный в результате компромисса между двумя влиятельнейшими
группировками кардиналов, одна из которых представляла Землю, а другая
Ватикан, в дела военной епархии практически не вмешивался, как, впрочем, и
в дела остальных епархий. А две группировки, занятые извечными интригами
друг против друга, как-то упустили момент, когда крепкий, но по их меркам
недалекий кардинал, выходец с дальнего провинциального мира, основным
достоинством которого было дикое патологическое упорство, до поры до
времени не ввязывавшийся ни в какие интриги, мало-помалу обрел такое
влияние, что и для тех и других оказалось гораздо разумней не раздражать
этого упрямого быка и предоставить ему полную свободу действий, чем,
выступив против, толкнуть его в объятия соперников и тем самым их усилить.

Такое положение дел более чем устраивало Макгуина. Но пару лет назад все
как-то незаметно, но неуклонно начало идти наперекосяк. Сначала откуда-то
выполз этот змей Эмилио. Первое время Макгуин даже не воспринял его
всерьез. Так, очередная мелкая, честолюбивая шавка, пытающаяся поднять свое
реноме визгливым лаем на слона. Но тот, неизвестно отчего, начал внезапно
набирать силу. Его предложения в Священной канцелярии встречали более чем
благожелательно. Его дурацкие пацифистские идеи находили понимание у