ловек... Вы... Нет, не вы... хотя и вы тоже. Вы, все втроем... и вы, в
красной юбке.
  За спиной Айрис прокатились завистливые вздохи, и она устремилась вперед,
скользя по еле заметной тропинке в чуть расступившейся толпе.
  ...- Да! - кричал в трубку видеофона худой человек. - Через пять минут!
Сэм опять взвалил на меня свою работу. Что? Скажите, что я ей голову
оторву! Да, да, сейчас еду, не делайте такой физиономии!
  Он порывисто зашагал к двери, и Айрис едва успела преградить ему дорогу.
  - Вы еще здесь? Я же вам сказал...
  - Вы не сказали мне ни слова.
  Он остановился.
  - Вы же видите, я тороплюсь! Ладно, подойдите к окну.
  Она послушно встала у окна и позволила ему взять ее за подбородок.
  - Так, черные глазки - это хорошо. От веснушек вы уже избавились - тоже
хорошо. Рыжие волосы сейчас не котируются - станете блондинкой. Талия в
порядке, бюст... не помешает прибавить два-три дюйма. Салон Новых форм
через два квартала. Потом придете еще. До свидания.
  - Но я...
  - Только не думайте, что внешние данные - это все. Тем более, что сейчас
актуален образ антигероини, проще - обыкновенной некрасивой женщины. Все
ведущие режиссеры...
  - Я хочу стать режиссером!
  Он обернулся у полуоткрытой двери.
  - Вот он что! С вашей-то комплекцией? Но это не ко мне, режиссерские курсы
набирает Кармелли - или уже набрал... Он должен прийти минут через
двадцать...
  - Я подожду!... если можно.
  - Ждите, я вас запру.

  ...Розовый свет постепенно переходил в фиолетовую мглу, и светлый
прямоугольник, отбрасываемый окном, тускнел на глазах. Кнопок и клавиш на
стенах было слишком много, Айрис боялась их трогать наугад и потому сидела
в неумолимо сгущающейся темноте. Пестрая шумная толпа за дверьми давно
разошлась, они придут пытать счастья в другой день, и, может быть, как раз
тому темноволосому парню повезет...
  - Что вы, черт возьми, тут делаете?
  Айрис вздрогнула и вскочила с краешка стула, почти ослепленная внезапным
ярким светом.Сбивчивыми движениями она оправила волосы и юбку и так же
сбивчиво принялась излагать историю своего появления в этом кабинете.
Кармелли - она сразу узнала его, часто мелькавшего на телевидении -
раздраженно рылся в столе, негромко ругаясь себе под нос, и было
непонятно, слушает он ее или вообще начисто забыл о ее присутствии. Она
кончила как раз в тот момент, когда он нашел нужную бумагу.
  - У вас нет ни единого шанса, - сообщил он, не глядя на девушку. - Я
набираю пять человек, а желающих несколько сотен. С вашими данными лучше и
приятнее мечтать об актерской карьере.
  - Я, может быть, и стала бы актрисой,- привычно храбро начала Айрис,- если
бы во воей Корпорейшн...
  Она осеклась. Ей совершенно не нравились жестоко-эстетские фильмы
Кармелли, но ведь сейчас от этого человека зависело ее будущее...
  - Во всяком случае, пять шансов из нескольких сотен у меня есть,- наконец
тихо сказала она.
  Кармелли поднял глаза и впервые внимательно, пристально рассмотрел ее.
Айрис тут же вспыхнула - она всю жизнь легко краснела, бороться с этим не
было никакой возможности.
  - Ну что ж,- медленно произнес Кармелли, - один шанс я вам дам. Я устрою
вам настоящий профессиональный экзамен - убежден, что у вас ничего не
выйдет, но это шанс. Экзамен в Вариации, мы все прошли через это. Он
выдержал паузу, но Айрис тоже молчала, и он продолжил:
  - Вам известно, что такое Вариация? Думаю, что да. Отдельно взятая
Вариация существует от восхода до заката солнца, на следующий день ее
сменяет другая. Как правило, внутри потока они различаются только в
деталях, но бывают и более существенные различия. Ну, это все вы знаете.
Закон разрешает пользование Вариациями только в строго регламентированных
случаях, и профессиональные экзамены кинематографистов Корпорейшн входят в
их число.
  - И... что надо делать?
  - Для проверки актерского мастерства достаточно органически войти в
Вариацию и прожить ее, но вам, - его губы изогнулись в иронической
усмешке, - придется труднее. Вы должны, будете срежиссировать события в
вашей Вариации и привести их к заданному результату. Надеюсь, я доходчиво
объяснил. Я никогда и ничего не повторяю дважды. С восходом солнца вы
приступите. В ваших интересах остаться ночевать здесь.
  Айрис недоуменно и вопросительно вскинула глаза, но приземистая энергичная
фигура Кармелли уже исчезла в дверном проеме. Отрывисто клацнул замок, и
свет погас синхронно с ним, ошеломляюще в своей внезапности.

  ...Одна рука ассистентки лежала на пульсе Айрис, другая касалась кнопки
хронометра.
  - Это довольно устойчивый Поток, - говорил Кармелли. - Братья Эрлы -обычно
их четверо,- ведут войну с Царем неверных, - впрочем, титулы и
названия могут изменяться. Ваша задача - добиться их поражения, кстати,
это легче, чем наоборот. Конечно, сегодняшняя Вариация может быть совсем
непохожа на предыдущие, но задание от этого не меняется.
  - Костюм, - вдруг вспомнила Айрис. - Мне дадут костюм того времени?
  - Если переодевать каждую девчонку, в костюмерной Корпорейшн ничего не
останется, - отрезала ассистентка.
  - Придумаете что-нибудь, - бросил Кармелли. - Жители Вариаций наивны и
доверчивы, у них ведь отсутствует жизненный опыт. Только не вздумайте
выдавать себя за божество или что-нибудь в этом духе. Старо и плоско.
  - А в мини-юбке было бы намно-о-го труднее, - протянул кто-то, и Кармелли
раскатисто захохотал, захихикала его ассистентка, засмеялись все, и под
этот всепоглощающий хохот Айрис провалилась в искрящуюся темноту, полную
неясных шорохов и стуков.
  - Что бы ни случилось, помните: они не люди, - донеслось до нее неведомо
откуда последнее напутствие этого мира.



                          ЧАСТЬ ВТОРАЯ

   
Справа и слева на розовом фоне неба чернели зазубренные силуэты скал, но
посередине линия горизонта была идеально-ровной, и огромный диск солнца
касался этой черты своим нижним краем. Потом между ними возник зазор,
который непрерывно увеличивался, но уловить это движение было недоступно
глазу. Солнце взошло, и новая Вариация начала свое кратковременное
существование.
  Угловатая тень скалы поползла в сторону и назад, и лучи восходящего
солнца хлынули на Айрис. В этой Вариации их свет был слегка оранжеватым, и
белая кожа девушки приобрела золотистый оттенок, волосы стали огненными, а
складки красной юбки загорелись таким непередаваемо-алым цветом, что
невозможно было представить себе ничего ярче и насыщеннее.
  Айрис любовалась восходом. Она не почувствовала момента своего перемещения
- просто стояла и любовалась восходом, не помня, когда это началось.
Легкий ветер трогал ее волосы, мягкое солнце не слепило глаз, и было
хорошо. Она вовсе не чувствовала себя чужой в этом эфемерном мире, она
готова была простоять так...
  И вдруг ее как ударило - экзамен! Она может простоять здесь весь день - а
ведь это единственный шанс в жизни! Солнце... это солнце уже совсем
высоко! Быстрее, быстрее!
  Но что - быстрее? Айрис беспомощно огляделась по сторонам. Ровная
бескрайняя степь, поросшая жухлой травой, скалы на горизонте, у скал
что-то поблескивает - может, река... Все это исчезнет через каких-нибудь
пятнадцать-шестнадцать часов, мало, безбожно мало времени... И что делать?
С чего начать? Куда идти? И она. продолжала стоять, словно прикованная
взглядом к солнцу, которое не слепило глаз...
  - Дева с волосам цвета пламени...
  Это были стихи, и они возникли совершенно органично, неотделимо от
огненного круга, и только через несколько мгновений Айрис поняла, что они
были произнесены вслух, и произнес их чей-то голос... Она обернулась -
мгновенно, стремительно, испуганно. Сверкающий всадник возвышался над
степью, невообразимо-огромный, и длинная тень от него стрелой рассекала
землю. Его причудливые доспехи крупными чешуями обрисовывали могучие плечи
и широкую грудь, и еще одна чешуя была поднятым забралом. Открытое лицо
было массивным, черты - недостаточно правильными, но голубые глаза
смотрели прямо, а светло-рыжая короткая борода очерчивала контур лица,
придавая ему некоторую законченность. Что-то изменилось в этом лице, когда
Айрис обернулась, но она не смогла уловить, что именно, его выражение
казалось бесстрастным.
  Как она могла не заметить раньше этого всадника - в открытой степи? Или
он возник только что - ведь Вариация формируется в течение
десяти-пятнадцати минут... Человек, которому несколько секунд от рождения.
"Они не люди..."
- Кто ты? - спросил всадник тем же самым, слишком мягким для такого
мужчины голосом, который произнес строчку о деве.
  - Мое имя Айрис, - неожиданно смело и спокойно ответила она. - Назови свое
имя.
  Уголки его губ дрогнули в вовремя сдержанной усмешке гордости от того,
что сейчас прозвучит его гортанное прославленное имя:
  - Я князь Джерард Эрл.
  Эрл! Братья Эрлы! Лицо Айрис вспыхнуло в неудержимой ослепительной
улыбке. Как хорошо, что он оказался, то есть возник именно здесь, этот
милый странный рыцарь...
  - Я cбилась с пути, - уже почти беззаботно сказала она. - Отвези меня в
свой замок, Джерард Эрл.
  Она сделала шаг в его сторону, и от этого движения складки длинной юбки
всколыхнулись, перетекли одна в другую алыми всполохами.
  - Красный цвет, - задумчиво произнес Джерард. - Цвет опасности... Цвет
любви... Цвет рода Эрлов. Я не знаю, как ты оказалась здесь, но...
почему-то не хочу этого знать. Я отвезу тебя в свой замок.
  Он наклонился и, руками в перчатках из толстой кожи обхватив кольцом ее
талию, легко оторвал Айрис от земли и посадил в седло впереди себя. Она
огляделась по сторонам с этой неимоверной высоты, и тут же увидела замок,
высившийся между скал - такой же остроконечный, как и их верхушки и, может
быть, поэтому не замеченный ею раньше. Или раньше его просто не было?
  Доспехи Джерарда Эрла были теплыми, нагретыми в лучах утреннего солнца, и
к ним было так хорошо прислоняться... Потом ей вдруг захотелось поговорить
с ним.
  - Когда ты подошел ко мне... ты произнес какие-то стихи. Откуда они?
  - Это баллада Элберта, - ответил Джерард, и в его улыбке мелькнула печаль.
- Князя Элберта Эрла. Когда-нибудь он споет ее для тебя. А я не слагаю и
не пою баллад. Я всю жизнь воевал с неверными, одно только это я и умею
делать.
  Айрис подняла голову от теплого металла. Всю жизнь - что он хочет этим
сказать?
  Копыта коня зацокали по каменному мосту, где-то внизу блеснула река.
  - Эрелинелле - река Эрлов, -сказал Джерард. Как странно, что в этом мире
все имеет свои имена и названия, наверное, они чуть-чуть изменяются от
Вариации к Вариации, а может, не меняютоя вовсе. И какой у него
удивительный голос... Мягкий, негромкий - а вместе с тем есть в нем что-то
нерушимо надежное. Во всех слышанных ею мужских голосах, какими бы
твердыми они не казались, Айрис всегда ловила неуверенность. Неуверенность
- чисто человеческое качество. "Они не люди..."
Замок Эрлов встретил Айрис неумолимо надвигающейся стрельчатой тенью,
скрипом разводных мостов и лязгом поднимающихся решеток - неприступная
громада, начинающая незаметно ветшать. Джерард спешился, и двойной звук
шагов человека и коня гулко отразился от каменных стен. Какой-то мужчина,
высокий, широкоплечий, одетый в алый и черный атлас, поднялся от ворота,
приводящего в движение входную решетку, и жестом поприветствовал их. Еще
две фигуры возникли из окружающего полумрака. Айрис смотрела на них с
высоты седла, но вез равно эти мужчины казались ей немыслимо-огромными. У
одного из них была в руках причудливой формы гитара, и он наигрывал на
ней что-то монотонно-печальное.
  - Это мои братья, - сказал Джерард. - Князь Элберт Эрл. Князь Эдвард Эрл.
Князь Монмут Эрл.
  Одинаковые фигуры, похожие имена, почти одинаковые лица... Только черты
Элберта чуть более тонкие и скрытные, чем у Джерарда, в лице Монмута есть
что-то тяжелое, не то медвежье, не то бычье, а Эдвард прячет за бородой
совсем мальчишескую юность. "Братья Эрлы, которые ведут войну..."
- Это Айрис, - просто сказал Джерард, и она увидела, что они поняли. Им не
нужно было никаких объяснений, они принимали как должное, что на
закованном в броню коне сидит девушка с огненными волосами, и шелковые
складки цвета их рода свешиваются с седла.
  - Она похожа на Ириду,- медленно сказал Монмут, самый старший.
  - Да, - кивнул Джерард, - я заметил... Ирида - это наша сестра, - сказал
он, обращаясь к Айрис. - Ее убили неверные четыре года назад.
  Это о ней: "дева о волосами цвета пламени", - поняла Айрис.
  Четыре года назад... Все они живут не больше часа.
  Джерард снял шлем - у него были густые светло-рыжие волосы, прямыми
прядями спадающие на шею, но не достигающие плеч. Низкорослый слуга принял
шлем из его рук и взял под уздцы коня, с которого Айрис спрыгнула, положив
ладони на широкие плечи Джерарда. Опираясь на его руку, она прошла в
длинный зал с витражами в стрельчатых окнах, и трое братьев тяжелой
поступью последовали за ними. Здесь был накрыт узкий дубовый стол, и в
воздухе стоял щекочущий аромат жареного мяса и пряностей.
  - Приглашаем вас разделить с нами утреннюю трапезу, - сказал Элберт. Это
прозвучало несколько натянуто, но Джерард чуть смущенно улыбнулся Айрис, и
она согласно улыбнулась в ответ. А за столом натянутость исчезла, братья
Эрлы весело разговорились, заразительно-звонко смеялся Эдвард, Элберт
наигрывал что-то бравурное на гитаре, а Монмут сосредоточенно опрокидывал
один за другим огромные бронзовые кубки. Но "они не люди..." Время, уходит
время!..
  - Когда вы выступаете в поход против неверных? - громко спросила Айрис, и
ее звонкий голос на мгновение породил совершенную, гулкую тишину.
  - Не знаю, - мальчишески-беспечно отозвался Эдвард. - Потом, после...
когда-нибудь...
  - Над такими вещами не смеются, - одернул его помрачневший Монмут. И
тишина словно накрыла их невидимой завесой, гнетуще-тревожная и
всепоглощающая.
  - Мы собираем отряды по всем провинциям, - наконец подал голос Элберт, - и
когда наши силы будут достаточными, мы выступим.
  Вы выступите сегодня, сейчас - мне так нужно, вы выступите с
недостаточными силами - мне нужно, чтобы вы потерпели поражение. Я сдаю
экзамен. "Они наивны и доверчивы..."
Айрис встала. Ее черные глаза сверкали - такие черные, что даже не видно
зрачков, один только огненно-страстный блеск. Распущенные волосы языками
пламени рассыпались по плечам. Такую - красивую, сильную, натянутую, как
струна - они послушают.
  - Вы считаете, что ваши силы недостаточны - вы, братья Эрлы? Вы отступаете
перед неверными - хотя один князь Эрл стоит тысячи их! Но вы давно
расстались с мужеством, и вы готовы простить им все. Все, даже смерть
вашей сестры! - Айрис чуть было не осеклась, увидев, как потемнели их
лица. Лицо Джерарда... Нет, она не будет смотреть на лицо Джерарда! -
Князь Элберт говорит, что вы собираете отряды, зачем? Наемные войска могут
предать. Вы, князья Эрлы, можете выступить против неверных во главе
одного-единственного отряда - отряда надежных, проверенных воинов. И вы
победите: если один из вас падет - другой встанет на его место, и неверные
дрогнут, решив, что вы бессмертны. Вы победите!
  Где она слышала - или читала - что главное качество режиссера - умение
убедительно говорить? Она владеет этим умением. Слишком хорошо владеет...
  - Мы выступает немедленно, - сказал Монмут Эрл, и с гулким стуком обрушил
на стол тяжелый кубок, словно ставя непререкаемую точку под этим решением.
Шумно задвигались дубовые скамьи, огромные братья вставали из-за стола,
и.их похожие лица стали неразличимы в объединившей их фатальной решимости.
Коротким стоном оборвалась струна гитары, отброшенной Элбертом. "Они
наивны и доверчивы"... Что же я делаю, вдруг осознала Айрис. Неужели это
она, рыженькая девушка в красной юбке, девятнадцати лет, дерзко мечтающая
стать режиссером, нет, невозможно по-настоящему поверить, что именно она,
именно в эту минуту - посылает на верную смерть четырех человек. И еще кто
знает скольких, которым придется погибнуть в этом сражении...
  Всем им все равно осталось жить несколько часов, потом они исчезнут -
чтобы вновь возникнуть в следующей Вариации. А она - у нее впереди целая
жизнь. Пустая, нелепая жизнь, озаренная одной-единственной мечтой. И если
мечта не сумеет сбыться - что ей делать с этой немыслимо-длинной жизнью?
  - Сегодня странный день, - вдруг сказал Джерард. - Я не хотел бы погибнуть
именно сегодня. Элберт чуть презрительно скосил узкие голубые глаза.
  - Боишься, князь Джерард Эрл?
  Джерард чуть недоуменно взглянул на него - и расхохотался, широко,
раскатисто, в этом хохоте почти невозможно было уловить нотку грусти.
  - Я в доспехах, - сказал он, смеясь, - и пока ты будешь натягивать свои
латы, я перейду за второй изгиб Эрелинелле!
  - Нет уж, подожди нас, - запротестовал юный Эдвард, и трое братьев исчезли
в дверном проеме.
  И они остались вдвоем - в неверном тревожном свете разноцветных бликов,
отбрасываемых витражами. Вдвоем...
  "Я князь Джерард Эрл." Сгрогий силуэт сверкающего рыцаря на
огненно-розовом фоне рассвета. Открытые светлые глаза, которые без тени
враждебности и недоверия отражают неизвестно откуда появившуюся девушку в
странной одежде. Гаснущий отзвук негромкого голоса: "дева с волосами
цвета..." Все это было два часа назад, этот человек совсем чужой ей.
  - Сюжет для баллады, - вдруг заговорил Джерард. - Надо рассказать Элберту.
Это была бы красивая баллада... Человек встречает девушку... удивительную
девушку, какой не мог представить себе даже во сне. И в тот же самый день,
на том же самом месте он встречает и свою смерть, - он помолчал. - В один
день... Я никогда не думал, что такое может произойти в жизни. Сегодня
странный день.
  - Ты не встретишь сегодня свою омерть, Джерард, - неуверенно произнесла
Айрис. Не то...
  Странный день... Странный - потому что это единственный день его жизни.
Его завтра не существует, его вчера - неизвестно кем придуманный обман.
Вся жизнь - один день... и она хочет лишить, она лишает его даже этого...
  Почему она не может оторвать глаз от его лица? Почему оно такое печальное,
обреченное и близкое, его лицо? "Они не люди, не люди, не люди..." Джерард!
  - Джерард, - глухо выкрикнула она, и он вздрогнул и шагнул к ней. - Ты не
должен, не должен... ты не пойдешь туда, Джерард!
  Не хватало дыхания, и слова сбились в один огромный запутанный клубок. Как
объяснить... как объяснить ему, что его жизнь слишком коротка, и поэтому
люди того, большого, настоящего мира готовы без зазрения совести отнять
ее? Что он не человек, а только вариация Джерарда Эрла?
  Нет, это все неважно, как объяснить ему, как заставить его поверить в то,
что ему нельзя, нельзя идти на эту страшную неравную битву?
  - Джерард, - еле слышно сказала она, - ты можешь меня убить. Я послана
Царем неверных, чтобы убедить вас выступить против них со слабыми силами.
Он хочет, уничтожить вас, Эрлов, а я...
  Он пересек длинный зал большими шагами и остановился - совсем, совсем
близко к ней.
  - Айрис, - его мягкий голос звучал надежно и уверенно, как всегда, - зачем
ты говоришь это? Мы приняли решение выступить сегодня два дня назад, на
военном совете - тогда тебя еще не было с нами. Я... я постараюсь
вернуться, Айрис.
  За дверью загрохотали железом приближающиеся шаги братьев. Джерард шагнул
было им навстречу, но вдруг обернулся и порывисто, страстно прижал ее к
себе - на одно мгновение - и Айрис на миг ощутила его горячее дыхание и
тепло тела за холодным непробиваемым металлом...
  ...Четыре одинаковые фигуры неумолимо удалялись к горизонту, и четыре
остроконечных шпиля на шлемах непереносимо сверкали в лучах яркого солнца.
Айрис отошла от узкого стрельчатого окна. Вот и все. Она уже ничего не
сможет сделать.
  То, что Джерард сказал о военном совете - вымысел, предназначенный снять
ответственность с ее хрупких плеч? Или это событие уже неуловимо вошло в
его память жителя Вариации - Вариации, в которой все должно происходить
органично, без вмешательства чу