н, что из-за того, что мы им расскажем, они сразу вас  полюбят
и захотят сюда прибыть. Я просто  не  имею  права  точно  сказать,  что  они
прибудут, пока я с ними со всеми не поговорил.
   - Но ты с ними поговоришь?
   - Первым делом, как только прибуду домой.
   На несколько секунд со стороны Вопроса Первого воцарилось молчание.
   - Джим, - тихо сказала Мэри, - а ты представляешь себе, какие силы нужны,
чтобы сдвинуть звезду с орбиты?
   - Ш-ш-ш, - ответил Джим, - у маленьких зверюшек...
   - Что-что?
   - У маленьких светлячков длинные антенны.
   - Но он же сказал, что они... а-а.
   - Именно.
   - Понимаю. Обещание на словах... - сказала Мэри. -  Ты  прав.  В  прошлый
раз, кстати, ты назвал их бабочками.
   - Правда? "Светлячки" точнее.
   - Да, тут я тоже с тобой согласна, - ответила Мэри.
   - Нам надо это обдумать, - прервал их Вопрос Первый.  -  А  пока  что  не
хотите ли потанцевать?
   - Потанцевать? - в один голос повторили Джим и Мэри.
   - Вы сомневаетесь? Пять танцев из миллионов, хранящихся в  нашей  памяти,
считаются классическими. Мы станцуем один из них вместе.
   - Извините, - ответил Джим, - мы  колеблемся  не  потому,  что  не  хотим
танцевать с вами. Но вам следует знать, что  мы,  во  всяком  случае  я,  не
знаем, что вы имеете в виду под "танцами".
   - Я понял, что вы мало знаете о танцах, - сказал Вопрос Первый, -  но  не
подозревал, что так мало. Вы  правда  не  знаете,  что  такое  танцы?  Я  же
говорил, это переплетение узоров вокруг линий силы, созданных дырами при  их
передвижении сквозь вселенную.
   - Да, но это просто определение, - сказала Мэри. -  Джим  хотел  сказать,
что мы даже не представляем, как вы плетете такие узоры, а не то  что  можем
их оценить. Мы никогда в жизни ничего подобного не видели.
   - Неужели не видели? Это невероятно! - воскликнул Вопрос Первый. -  А  вы
такие милые люди и дорогие друзья! Скажите, разве вы вот сейчас не  ощущаете
ткущиеся и передвигающиеся вокруг нас и сквозь нас силы?
   - Нет, - сказала Мэри. - А ты, Джим?
   - Нет, тоже нет, извини, - ответил он.
   - Невероятно! Но мне очень трудно не забыть о  том,  что  вы  по  природе
своей дыры. Вы такие разумные, рассудительные и приятные, что я  упускаю  из
перспективы  ваши  ограничения.  Неужели  вы  совсем  не  чувствуете   силы?
Посмотрите вон на ту белую звезду. Разве вы не чувствуете, как  ее  огромное
притяжение проходит через вселенную, как взмах гигантской руки?
   - Постой, дай мне  сосредоточиться,  -  сказал  Джим.  -  Может,  у  меня
получится.
   - Я тоже попробую, - сказала Мэри.
   Джим честно попробовал.  У  него  был  бойцовский  характер,  и  в  таких
ситуациях он обычно решал, что если кто-то что-то может  сделать,  то  и  он
тоже сможет. "Ощущай, - сказал он себе, сосредоточившись на точке  света  от
белой звезды, - ощущай..."
   - Есть! - сказал он наконец. - Что-то  там  есть,  что-то  вроде  легкого
давления. Мэри, ты знаешь ощущение, когда ты был в тени тучи, и она  отходит
от солнца, и ты чувствуешь тепло наползающего на тебя солнца?
   - Да, я тоже это почувствовала, -  ответила  Мэри.  -  Совсем  чуть-чуть,
правда. И если бы я попробовала делать что-нибудь еще, а тем более эти  ваши
танцы, то я бы потеряла это ощущение.
   - Невероятно, - сказал Вопрос Первый. - Один из наших великих танцев  вам
все равно не оценить. Их пять, можете  вы  себе  представить?  Пять  великих
танцев, отобранных из миллионов за все время существования моего народа. Эти
пять великих узоров движения отражают грандиозность достижений  нашей  расы.
Можете вы это оценить?
   - Думаю, что можем, - серьезно сказала Мэри.
   - Так или иначе, как я уже сказал, один из этих пяти  вам  все  равно  не
оценить, - продолжил Вопрос Первый. - Но мы можем вас провести - так же  как
провели вас к любимым местам Рауля, которые он  видел  по-другому,  -  через
один из простеньких танцев, которые мы используем  для  вновь  зародившихся,
еще ничего не умеющих разумов. Вы пойдете? Вы готовы?
   - А почему бы и нет? - сказал Джим Мэри. - Вы танцуете, мадам?
   - О да, с удовольствием, - ответила она.

Глава двадцать шестая

   - ...Но это же как катание на коньках! - сказала Мэри, - Как  катание  на
коньках со скоростью миллиард миль в секунду!
   - Как спуск по бобслейной трассе! - крикнул Джим. Кричать нужды не  было,
он делал это от возбуждения.
   - Тогда как спуск на коньках по бобслейной  трассе,  -  крикнула  Мэри  в
ответ, - и не надо беспокоиться о травмах!
   Желтая световая точка вдалеке почти мгновенно выросла в огромное  золотое
солнце, и они нырнули к нему, потом пронеслись мимо, а вокруг них  вертелась
полная звезд галактика, пока они мчались к белой гигантской звезде, а  потом
обогнули ее. Это и правда напоминало путешествие на невообразимой  скорости,
потому что они действительно находились  в  движении.  Это  был  не  фазовый
переход, когда ты исчезал в одном месте, тебя протаскивало через вселенную и
собирало из кусочков в другом месте, и все это мгновенно...  но  летели  они
очень быстро, невообразимо быстро.
   И это  правда  был  танец,  изящные  изгибы  и  повороты  через  огромные
пространства, будто они танцевали в величественном зале, где звезды  служили
люстрами. Но это был не просто танец. Его творческий импульс проник в  Джима
и пробудил в нем странные эмоции и желания, подводя его к пониманию чего-то,
что он сам не осознавал. И еще он и вправду начинал ощущать ткущиеся  сквозь
пространство силы тяжести, природные силы, вокруг которых плелся танец.  Это
было как шелк с нитями настолько тонкими, что  они  оказывались  практически
невидимыми, сотканный на магическом веретене, которое можно было познать, но
нельзя было увидеть или потрогать.
   Мэри запела:

   Я скольжу среди звезд,
   В космосе среди звезд...

   - Джим! - воскликнула она. - Я сочиняю свою собственную музыку к песне! А
ты так делаешь?
   - Что-то я делаю, или что-то со мной делается, - крикнул он в ответ.
   Танец подошел к развязке, и в мозгу у Джима понимание вспыхнуло как  огни
внезапно разорвавшегося в небе фейерверка. Он вдруг осознал, что нашел  свою
голубую гору. Уже давно его Вечная Дорога вела вверх,  и  подъем  становился
все круче, хоть  Джим  этого  и  не  замечал.  Но  теперь  он  заметил,  что
поднимался вверх, и понял почему. Дорога не просто привела его к горе, но  и
довела до самой вершины.
   Потому что голубая гора была вселенной. Не  просто  одной  галактикой,  а
всей вселенной, и он стоял на самой ее вершине. Со своего места  он  смотрел
во все стороны до самого конца вселенной. Он был в точке, которую искал и  к
которой шел - и вдруг, когда он начал верить, что может видеть форму танца и
силы, вокруг которых он плетется, началось крещендо. Танец завершил то,  что
хотел сказать. Он закончился.
   И они были в том самом месте, где начали танцевать.
   - Ну вот и все, - сказал Вопрос Первый.
   - Вопрос Первый, это было прекрасно, - тихо откликнулась Мэри. - Спасибо.
   - Да, спасибо, - повторил Джим. -  Не  за  что.  Это  был  такой  простой
маленький танец, что, если бы не ваши ограничения, я бы постеснялся его  вам
показывать. Но вы его почувствовали, ведь правда?
   - О да, - отозвалась Мэри.
   - Теперь, увидев даже этот маленький танец, вы,  может  быть,  понимаете,
почему мы проводим все  свое  существование,  мечтая  и  трудясь  над  одним
великим танцем; и почему это пространство, где мы создаем танцы, так для нас
ценно, что мы готовы на все, чтобы его защитить.
   - Да, - сказал Джим, - теперь я куда лучше это понимаю.
   - Мы пока все это обдумали, - продолжил Вопрос Первый. - Мы поможем  вам,
если вы и ваш народ поможете нам. Нам придется довериться друг другу, потому
что нам никогда по-настоящему не узнать дыры, а вам - нас. Но мы подумали  и
решили, что если мы по-настоящему постараемся, то  сможем  работать  вместе.
Так что мы позволим вам привести ваш народ жить на планетах наших  звезд.  И
лаагов мы тоже пустим, как только вы найдете способ ясно показать  нам,  что
они достаточно понимают нас и не станут разрушать это бесценное место и труд
нашей жизни. Для вас обоих это приемлемо?
   - Для меня да, - сказал Джим.
   - И для меня тоже, - согласилась Мэри.
   - Тогда мы договорились, - подытожил Вопрос Первый.
   - В таком случае, - сказал Джим,  -  нам  пора  возвращаться  в  дыру,  в
которой мы прибыли, ту, что мы называем кораблем. Не покажешь, где она?
   - Здесь, - сказал Вопрос Первый,  и  они  немедленно  оказались  рядом  с
кораблем, у самого корпуса.
   - Хм-м, - пробурчал Джим, - я и сам смог бы его найти, если  бы  подумал.
Чтобы найти его, надо было просто о нем подумать, верно?
   - Совершенно верно, - сказал Вопрос Первый. - Но раз уж вы спросили,  мне
не составило труда вам помочь.
   - Мы тебе весьма обязаны, - сказала Мэри.
   - Я не совсем понимаю это выражение,  но  насколько  я  могу  понять,  ты
выражаешь благодарность за то, что я вас сюда привел. Как Джим  уже  сказал,
вы могли бы сделать это и сами, так что благодарить меня не обязательно.  До
свидания...
   - Погоди, - сказал Джим.
   - Да? - отозвался Вопрос Первый.
   - Нам нужно вернуться в корабль, чтобы я мог двигать его к  нашей  родной
планете. Но я был бы благодарен, если бы ты нам еще кое  в  чем  помог.  Нам
нужно найти корабль как минимум с одним лаагом на  борту  и  забрать  его  с
собой так, чтобы лааг не пострадал. Ты можешь нам помочь?
   - Ты хочешь попросить нас, чтобы мы приказали лаагу на корабле  следовать
за вашим кораблем? - спросил Вопрос Первый.
   - Да, именно это я и имел в виду, - согласился Джим.
   - И это действие поможет нам достичь ситуации,. к которой  стремятся  оба
наших народа? - поинтересовался Вопрос Первый.
   - Да, поможет, - сказал Джим. - Раньше нам никогда не удавалось  взять  в
плен живого лаага, чтобы выработать способ общения с этим народом.  Если  мы
сейчас доставим домой лаага, то сможем заняться решением  проблемы  общения.
Так вы поможете?
   - Конечно. Мы уже договорились,  что  наши  народы  будут  помогать  друг
другу. Сейчас мы просто выполняем это решение.  Пойдем  искать  лаага  прямо
сейчас?
   - Сначала дай нам побыть несколько  минут  наедине  друг  с  другом  и  с
кораблем. Я позову тебя, когда мы будем готовы.
   - Договорились, - сказал Вопрос Первый, и внезапно не только он ушел,  но
и вообще вокруг не осталось разноцветных светлячков-мыслелюдей. Джим и  Мэри
оказались наедине с "ИДругом" и галактикой.
   - Хорошо бы у нас сейчас были тела, - мечтательно сказала Мэри.
   - Я тебя понимаю, - отозвался Джим, - мне бы тоже этого хотелось.
   Потом они оба надолго замолчали.
   - А знаешь, я и так тебя прекрасно вижу, - сказал Джим. -  Разве  это  не
забавно? Когда ты была рядом со мной  в  телесном  облике,  я  никогда  тебя
по-настоящему не рассматривал. А потом, когда мне столько времени не на кого
было смотреть, я  начал  выкапывать  старые  воспоминания  и  собирать  тебя
воедино из кусочков, пока ты не возникла  у  меня  перед  глазами.  Так  что
теперь я вижу тебя так же четко, как если бы ты была рядом со мной здесь,  в
космосе, около "ИДруга".
   - Ну, не совсем так. Не так, как если бы я была здесь на самом деле.
   - Именно так. Говорю тебе, я бы не видел тебя  четче,  чем  сейчас,  даже
если бы ты была здесь во плоти. Я подобрал все детали  и  соединил  их,  тут
нос, тут улыбка в уголке губ, все на месте.
   - Ох, Джим, - засмеялась она.
   - Это строгий научный факт, - сказал он. - Не  знаю  уж,  почему  мне  не
хватило ума насмотреться на тебя как следует, когда  мы  были  на  базе.  Ты
красива. Тебе, наверное, это столько раз говорили, что слова потеряли всякий
смысл, но ты и правда красива. Я просто хотел сказать тебе,  что  я  наконец
это понял. Не знаю, почему я раньше это не  осознал.  Но  ты  же  понимаешь,
правда?
   Она не ответила.
   - Мэри, - сказал он, - ты понимаешь, что я имею ввиду?
   Ответа все еще не было.
   - Мэри! - позвал он. - Эй, Мэри, это Джим! Как слышишь? Отвечай!
   - Не пора ли нам возвращаться в корабль? - сказала она ледяным тоном.
   - Да, конечно. Я просто спрашивал тебя, понимаешь ли  ты,  почему  я  так
долго...
   - Почему бы тебе для разнообразия хоть раз не заткнуться? - сказала  она.
- Для тебя все шуточки, так ведь? Этот  танец  был  так  прекрасен,  а  тебе
обязательно надо было превратить все в цирк! Давай закончим этот разговор  и
вернемся в корабль. Чем  скорее  мы  вернемся  на  базу,  тем  будет  лучше,
по-моему!
   Джим будто получил удар под дых. Он был ошеломлен и озадачен.
   - Если хочешь, - сказал он наконец.
   - Хочу.
   Он подумал о кабине "ИДруга", и они оказались внутри.
   - Если мы возвращаемся на территорию лаагов за одним из их кораблей, тебе
бы лучше начать составлять план полета... - Мэри внезапно прервалась. -  Ох,
нет!
   Джим уже видел то, что она только что заметила, и удар был такой же силы,
как тот, что он получил раньше и до сих пор не мог осознать.
   Сквонк полулежал, полусидел у пилотского кресла. На палубе у кресла и под
панелью, где обычно стояли ноги пилота, были выстроены все  мелкие  приборы,
которые робот по указанию Джима припрятал в корабле. Все, кроме одного. Этот
последний предмет сквонк еще держал.
   Весь сквонк обмяк и не двигался. Ноги у  него  были  вытянуты  на  разную
длину, как раз  настолько,  чтобы  туловище  всем  весом  оперлось  на  край
сиденья. Голова левой челюстью прижималась к спинке кресла, а все  щупальца,
кроме одного, свободно болтались. Это щупальце покоилось на сиденье рядом  с
его головой и сжимало большую блестящую  шестигранную  металлическую  гайку.
Судя по всему, это был последний найденный сквонком предмет; Джим  надеялся,
что гайка стала для него мифическим "ключом", который он наконец нашел.
   Мэри ничего не сказала, но Джим физически ощущал исходящие от нее эмоции.
Ее образ у него перед глазами плакал. Вся обида от ее реакции на разговор  у
корабля была смыта болью от того, что больно ей.
   - Не надо, Мэри, - сказал  он.  -  Он  даже  не  знал,  что  мы  с  тобой
существуем. Для него не имело значения, реален  ключ  или  нет.  Он,  должно
быть, умер счастливым, думая, что нашел его. Так или иначе, он умер так, как
хотел: за работой.
   - Оставь меня в покое, - сказала Мэри, и  больше  он  от  нее  ничего  не
добился.
   Джим не знал, что тут  еще  можно  было  поделать,  и  вернулся  к  своим
обязанностям. Взяв  на  себя  мысленное  управление  кораблем,  он  запустил
автоматическую  проверку  оборудования  "ИДруга",  как  внутреннего,  так  и
двигателей, запланировал серию фазовых прыжков обратно на территорию лаагов,
к их галактическому диаметру, и рассчитал первый прыжок.
   Закончив с этим, Джим вызвал их невидимого спутника.
   - Вопрос Первый, - сказал он, - ты где? Мы готовы отправляться. Иди сюда.
   У него перед носом появился одинокий светлячок.
   - Ты не дал понять, куда именно "сюда", - сказал Вопрос Первый. - Если  в
дальнейшем ты не станешь так делать, я, как сказала Мэри, буду  весьма  тебе
обязан - надеюсь, что я правильно понял и  это  действительно  подразумевает
благодарность.
   - Да, подразумевает, и не за что - так мы обычно отвечаем на эту вежливую
фразу, - сказал Джим. - Теперь по поводу наших планов: если бы  ты  мог  нам
помочь найти корабль лаагов, все было бы куда проще. И  как  ты  собираешься
передавать приказ  экипажу  лаагов?  Ты  выступишь  вместо  множества  своих
сородичей, или им надо отправиться с нами, или они появятся, когда мы найдем
корабль?
   - Да, мы можем вам помочь найти одну из тех  дыр,  которые  вы  называете
кораблями лаагов, - сказал Вопрос Первый. -  Я  отправлюсь  с  вами,  и  при
необходимости я могу произнести приказ голосом всего моего народа.  Всем  им
быть там не обязательно. А теперь у меня вопрос: как  вы  собираетесь  взять
ваш корабль с собой?
   - Это он берет нас, - сказал Джим.
   Последовала запутанная беседа, в которой Джим попытался объяснить понятия
обычных и фазовых двигателей существу, которое вообще не привыкло мыслить  в
понятиях физики.
   - Ладно, с меня хватит, - сказал наконец Вопрос Первый. - Ты велишь своей
дыре передвинуться в определенное место, и она туда двигается. Правильно?
   - Да, хотя...
   - Пожалуйста, не надо больше объяснять, - твердо сказал Вопрос Первый.  -
Меня не особенно интересуют дыры, в которых к тому же нет ни  капли  разума.
По сути я правильно сказал?
   - Правильно, -  подтвердил  Джим.  -  Ладно.  Первый  прыжок  мы  сделаем
примерно к вашей границе с лаагами, к тому месту, куда вы им приказали ближе
не подходить. Оттуда мы сможем заглянуть поглубже  на  территорию  лаагов  и
посмотрим, не выставили ли они охрану, чтобы поймать нас, если  мы  вернемся
тем же путем.
   - Хорошо, - сказал Вопрос Первый.
   - Ладно, тогда отправляемся, - сказал Джим. - Первый прыжок...
   Он сделал прыжок.
   Вопрос Первый исчез.
   Появился он только через минуту.
   - Я прошу прощения,  -  наконец  выговорил  он.  -  От  всей  души  прошу
прощения! Мы все просим прошения и должны кое в  чем  признаться.  Когда  вы
говорили о передвижении звезд, мы сомневались, что вы  когда-нибудь  сможете
добиться того, о чем говорите. Скажу честно: мы слабо верили, что вы сможете
этого добиться, сколько бы вы ни старались. Конечно, самой возможности  было
достаточно, чтобы заставить нас действовать. Но теперь,  когда  мы  увидели,
что вы  уже  научились  мгновенно  перемещать  дыры  поменьше...  Мы  просим
прощения за сомнения, о которых вы, наверное, догадались. Поверьте, с  этого
момента вы  можете  рассчитывать  на  наше  полное  сотрудничество  во  всех
областях.
   Джим внезапно безумно обрадовался, что он находится  вне  тела  и  что  в
любом случае Вопрос Первый не  смог  бы  прочесть  выражение  его  лица.  Он
мысленно стукнул себя кулаком по лбу. Ну конечно! Почему бы не  использовать
принцип неопределенности Гейзенберга, породивший технику фазового  перехода,
для передвижения предметов побольше, в том  числе  звезд?  Найти  подходящий
способ и в действительности  осуществить  такой  гигантский  переход  -  это
сложнейшая задача, но по возвращении на базу стоит  предложить  такую  линию
исследований.
   - Спасибо, - наконец сказал он Вопрос Первый. -  И  не  переживайте,  что
сомневались. Кто угодно сомневался бы на вашем месте.
   - Лааги тоже используют этот метод для передвижения дыр поменьше - я хочу
сказать, кораблей?
   - Боюсь, что да, - серьезно ответил Джим.
   - Тогда давай скорее найдем какой-нибудь их корабль, чтобы вы взяли его с
собой на вашу планету и немедленно начали выяснять, как с ними общаться.
   - Отлично, - согласился Джим. -  Давай  сначала  посмотрим,  нет  ли  там
кораблей, ждущих нашего возвращения с вашей стороны границы.
   - Там нет кораблей, совсем никаких кораблей! - воскликнул Вопрос  Первый.
- Я сообщу  тебе,  если  к  тебе  будет  двигаться  любая  группа  кораблей.
Чуть-чуть в стороне, кстати, есть их корабль, можно взять его.
   - В стороне? Где? - спросил Джим,  потому  что  в  поле  зрения  приборов
"ИДруга" ничего не было.
   - Да вон там... а-а, неважно, - ответил Вопрос Первый.
   Внезапно пространство  вокруг  "ИДруга"  снова  наполнилось  светлячками,
экраны обзора опять показывали кружение галактики. А потом так  же  внезапно
все замерло.
   - Ну вот! - сказал Вопрос Первый.
   И перед ними оказался двухместный истребитель лаагов. Он был в пятидесяти
метрах от них, достаточно близко для столкновения, но плыл рядом так  легко,
будто невидимые нити уже привязали его к "ИДругу".
   Разум Джима метнулся к панели управления, и "ИДруг" немедленно отошел  на
надежные пять километров от другого корабля.
   - В чем дело? - удивленно спросил Вопрос Первый.
   - Мы могли столкнуться! - сказал Джим. - Оба корабля погибли бы!
   - Разумеется, мы бы позаботились о том, чтобы столкновения не  пр