она, - может, поискать другого добровольца?
   - Джим - лучший, - отозвался Медлен.  Он  бесстрастно  разглядывал  обоих
через стол. - Если бы у меня был командир эскадрильи опытнее  его  или  даже
такой же, только менее уставший, я бы его и вызвал.  Но  задача  практически
неосуществима,  ее  может  выполнить  только  тот,  кто   умеет   добиваться
невозможного. Джим такой. Это как в  спорте:  время  от  времени  появляется
чемпион, который не просто на ступеньку выше остальных, а на десять ступенек
выше  даже  серебряного  призера.  Нет  смысла  посылать  пять  кораблей  на
территорию лаагов, если  командовать  будет  кто-то  другой.  Вы  просто  не
вернетесь. Если пойдет Джим, есть шанс.
   - Понятно, - сказала Мэри. Она взглянула на Джима. -  Так  или  иначе,  я
иду.
   - А ты берешь ее, Джим, - добавил Медлен, - или отказываешься от задания.
   - А если откажусь? - Джим взглянул на генерала.
   - На это могу ответить я, - ответила Мэри, и Джим перевел взгляд на  нее.
- При необходимости мое Бюро затребует корабль, и я отправлюсь одна.
   Джим долго молча смотрел  на  нее,  ощущая,  как  охватывавший  его  гнев
сменяется огромной усталостью.
   - Ладно, - сказал он. - Ладно, Мэри, генерал, я возьмусь за это  задание.
- Он сделал глубокий вдох и окинул взглядом  комбинезон  Мэри.  -  Когда  вы
будете готовы?
   - Я готова, - сказала Мэри. Она пошарила за столом  и  достала  пакет  со
снаряжением: оружие, аптечка и икс-контейнер. - Чем скорее, тем лучше.
   - Хорошо, - сказал  Моллен.  -  Пять  кораблей  подразделения  ждут  вас,
команда уже на борту. - Он поднялся из-за стола, и  двое  сидевших  напротив
поднялись вслед за ним. - Я пройдусь с вами до Секции транспортировки.

Глава вторая

   Они вместе вышли в коридор и прошли по нему до лифта, который спустил  их
в туннель с бегущей дорожкой. Медленно  двигающаяся  полоса  вынесла  их  на
полосу побыстрее, та - на следующую, еще быстрее, и так далее.  Они  мчались
по туннелю, окруженные воздухом,  который  перекачивался  со  скоростью  сто
двадцать миль в час по направлению движения людей, чтобы их не сбило с  ног.
За пару минут они добрались до конца, движение полосы замедлилось, воздуха -
тоже, наконец они притормозили, сошли с дорожки и очутились в обычном офисе,
только глубоко под горой. Это, как вспомнил Джим, на случай, если  в  момент
транспортировки произойдет взрыв. Такая вероятность всегда имелась  в  виду.
Может, и сейчас?..
   Моллен зарегистрировал их прибытие у  дежурного  офицера,  и  они  прошли
через несколько помещений в  комнату  для  переодевания.  Там  Джим  и  Мэри
забрались  в  гротескно  раздутые  скафандры,  которые  сами  по  себе  были
космическими кораблями, хоть и  маленькими.  Именно  в  них  -  если  им  не
повезет, но икс-капсул они не примут, - они  смогут  дрейфовать  в  космосе,
существуя на резервном питании и воздухе, пока не сойдут с ума или не  умрут
своей смертью...Или пока их не найдут  и  не  вернут  домой.  Один  шанс  на
миллион. Джим погрузился в скафандр целиком и задраил его.
   - Готовы? - Голос Моллена донесся до него из  внутреннего  переговорника.
Прозрачное забрало шлема позволяло разглядеть, как тот наблюдал за ним.
   - Готовы, генерал.
   Джим оглянулся и увидел, что Мэри уже в скафандре и ждет его. Он подумал,
что она, должно  быть,  спешила,  старалась  доказать,  что  она  не  просто
воскресный солдат, и почувствовал вдруг симпатию к ней. Со скафандром к нему
вернулась уверенность в себе, и стало легче.
   - Пошли, капитан.
   - Лучше просто Мэри, - ответила она, - а я вас буду звать Джимом.
   - Удачи, - сказал Моллен.
   Джим и Мэри проковыляли  через  комнату,  подождали,  пока  не  откроется
многотонная взрывоустойчивая дверь, и ввалились в огромную пещеру, служившую
зоной отправления. Там их ждали двухместные корабли, похожие  на  серо-белые
дротики. На первых четырех у  запечатанных  люков  горели  красные  сигналы,
показывая, что  экипаж  уже  внутри.  Джим  читал  их  названия,  ковыляя  к
открытому люку "флагмана" - его собственного корабля, носившего имя "ИДруг":
"Ласточка", "Прекрасная Дева", "Лила", "Четвертая Елена".  Он  отлично  знал
всех пилотов и стрелков, а "Ласточка" и "Четвертая Елена" вообще были из его
собственной группы. Все четыре - хорошие корабли с опытными командами. Лучше
не бывает.
   Джим поднялся на борт "ИДруга" и устроился  в  переднем  кресле  лицом  к
панели  управления.  Через  рецепторы  скафандра   он   слышал,   как   Мэри
проскользнула в кресло стрелка сзади и левее. Несмотря на всю  эффективность
кондиционеров скафандра, ему уже чудился  слабый  запах  собственного  пота.
Реагируя на выработанную десятками вылетов  привычку,  мозг  Джима  ожил,  а
мысли прояснились. Он подключил скафандр к панели управления.
   - Проверка, - произнес Джим.
   Они ответили один за другим,  "Ласточка",  "Прекрасная  Дева",  "Лила"  и
"Четвертая Елена".
   - Секция транспортировки, - сказал Джим, - это подразделение Уандера,  мы
готовы и ждем старта.
   - Принято, - ответил голос. Последовала пауза, и Джим, как всегда, ощутил
каким-то шестым  чувством,  как  многотонный  вес  корабельных  корпусов  из
магниевого сплава с инвертированной структурой давит  на  укрепленный  бетон
зоны отправления. - Готов к передаче.
   - Вас понял.
   - Тогда на счет четыре,  -  произнес  ровный,  бестелесный  голос  Секции
транспортировки. -  На  заставу  девять,  сектор  L,  приграничный  район  -
транспортировка подразделения  Уандера,  пять  кораблей.  Готов  к  фазовому
переходу. Начинаю отсчет. Четыре... три... - Невероятное напряжение,  всегда
предшествующее передаче из одного пункта в другой, начало нарастать. У  всех
экипажей на всех кораблях нервы были на взводе.  -  Два...  -  Голос  Секции
транспортировки,  казалось,  бил  молотком  прямо  по  головам.  -   Один...
транспортирую!
   Внезапно они потеряли ориентацию в пространстве, набежала волной тошнота,
но тут же исчезла. Вокруг были звезды приграничного района, они же плыли  по
темноте межзвездного пространства. В ушах зазвучал незнакомый голос:
   - Назовите себя, - произнес он. - Назовите себя. Это "Грозный", командный
корабль сектора заставы девять, требую назвать себя.
   - Подразделение Уандера. Пять кораблей.
   Джим и  не  пытался  искать  на  приборах  плывущий  в  пространстве  шар
"Грозного", который с двадцатью кораблями сопровождения был где-то  там,  на
расстоянии больше пяти световых лет. Все  они  сейчас  нацелились  на  точку
приема,  в  которой  возникли  пять  кораблей  Джима.  Командовал  бы   Джим
эскадрильей или заставой лаагов, он не стал бы транспортироваться сюда  даже
с двумя десятками кораблей, да и с четырьмя десятками, пожалуй, тоже.
   - Подтвердите извещение о транспортировке с Земли подразделения  из  пяти
кораблей для глубокого проникновения на территорию лаагов. Говорит  командир
подразделения Уандера.
   -   Командир   подразделения   Уандера,   извещение   о   транспортировке
подтверждено, - донесся сквозь потрескивание ответ заставы девять. - Задание
подтверждено.  Вам  не  следует  высаживаться.  Повторяю,  не  высаживаться.
Прилегающие пограничные районы проверены на присутствие нарушителей,  данные
готовы для окончательной передачи вам. Отправляйтесь немедленно, как  только
получите данные. Подготовьтесь к приему.
   - Майор... - заговорила Мэри у него за спиной.
   - Помолчи, - отозвался Джим без всякой  злости,  как  будто  обращался  к
Лейфу Моллою, своему постоянному стрелку. Он на секунду забыл, что на  борту
у него пассажир, а не обычный стрелок. Но задумываться над этим  времени  не
было. - Принято, - ответил он заставе девять. - Начинайте передачу данных.
   Джим нажал кнопку приема, над  ней  вспыхнула  лампочка  и  горела  почти
секунду, прежде чем снова погаснуть. "А данных-то немало", -  подумал  Джим.
Он  примерно  представлял,  с  какой  скоростью  информация  закачивалась  в
компьютер корабля.  Вот  почему  для  мозга  компьютеров  теперь  выращивали
твердо-кристаллические структуры. Полуодушевленный мозг вроде того, что  был
установлен на "Охотнике на бабочек",  давно  устарел  -  эта  биоэлектронная
ткань в питательном растворе уже не справлялась с сегодняшними требованиями,
не могла передать за секунду-другую пакет информации емкостью в  шестнадцать
часов в режиме реального времени.
   Кроме того, живые ткани надо было  предохранять  от  большого  ускорения,
подкармливать и подрезать, и при этом они еще и умирали в самый неподходящий
момент.
   Пока Джим обдумывал все это, другая, большая часть его разума,  управляла
движениями правой руки в перчатке. Его пальцы двигались над панелью  со  ста
двадцатью маленькими черными  кнопками,  напоминающими  клавиши  аккордеона,
двенадцать рядов по десять кнопок в каждом. Он пробегал по ним  пальцами  не
задумываясь, с быстротой и ловкостью опытного оператора, запрашивая  ту  или
другую информацию из  массы  данных,  только  что  поступивших  в  компьютер
корабля, чтобы  сложить  цельную  картину  происходящего  и  составить  план
необходимых действий.
   Комбинации  нажатых  Джимом  кнопок  сложились  в  замысловатый  код,   и
пробудившийся голос мозгового центра зашептал ему в  ухо  не  менее  сложные
коды из слов и цифр:
   "...Транспортировка в район назначения LW,  задержка  в  секторе  L49C  в
пункте 12.5,13.2,64.5. Последующие прыжки 10 LW, R  наклон  Z49  градусов  к
средней точке границы.  Оптимальное  количество  прыжков  12,  ошибка  0,03,
исправима при первом переходе..."
   Он продолжал работать, и картина начала  проясняться.  Пробраться  внутрь
будет нетрудно. С этим никогда проблем не было.  До  "Охотника  на  бабочек"
можно добраться за  двенадцать  фазовых  переходов  или  прыжков  через  сто
восемьдесят световых лет, и примерно через  час  они  окажутся  в  зоне  его
предполагаемого местонахождения. Потом, по идее, они могут окружить корабль,
состыковаться с ним и, если удастся, помочь преодолеть отпущенный кораблю  и
его пилоту десятилетний предел расчетных возможностей.
   При современном приводе фазового перехода проблема была не в  том,  чтобы
совершить прыжок в какую-либо точку пространства, а в том,  чтобы  правильно
рассчитать расстояние до этой  точки,  время  ее  достижения  и  направление
движения. Теория фазового  перехода  выросла  из  Принципа  неопределенности
Гейзенберга.  Из  этого  принципа  следовало,  что  можно  определить   либо
положение  электрона,  либо  скорость  его  движения,  но  не  то  и  другое
одновременно.  Когда  корабль  включал  режим  фазового  перехода,   он   не
перемещался в  обычном  смысле  этого  слова.  Он  оказывался  вне  времени,
скорость его становилась равна нулю, а местонахождение - одновременно  нигде
и  везде.  Потом  его  местоположение  локализовалось  в  расчетном   пункте
назначения, а скорость приводилась в соответствие с его  положением  в  этой
точке.
   Проблема с фазовым  переходом  состояла  именно  в  расчете.  Требовалось
учесть положение корабля в пространстве и направление его движения на момент
совершения прыжка, а также положение и передвижение пункта назначения, и это
в галактике, где все находилось в  относительном  движении,  зафиксированной
была только лишь одна выдуманная математиками точка -  центр  галактики.  От
этой точки и отсчитывались все расстояния.
   Чем больше расстояние, тем сложнее были расчеты и тем больше они занимали
времени. Вступал  в  действие  закон  убывания  точности,  и  вся  процедура
становилась бессмысленной: чтобы рассчитать один прыжок, требовались годы, а
добраться туда же за несколько прыжков - менее длинных  и  более  простых  -
было куда быстрее. Даже на современных кораблях из-за долгих расчетов люди и
лааги не могли обойти территории друг друга. "Будь мы вроде Рауля Пенара,  -
мрачно подумал Джим, - и имей по двести лет жизни впереди, тогда бы все было
по-другому". От этой мысли у него мурашки пробежали по коже,  он  и  сам  не
знал почему. Он выбросил все это из головы и вернулся к расчетам.
   Картина росла и усложнялась.  Он  послал  голосовое  сообщение  остальным
кораблям, плывшим рядом с ним в космическом пространстве.
   - Подразделение Уандера, говорит командир. Приготовьтесь  к  переходу  на
территорию лаагов. Примите модель расчета  первого  из  двенадцати  прыжков.
Всем кораблям подразделения подтвердить прием.
   Секция передачи на  его  панели  управления  засветилась,  и  "Ласточка",
"Прекрасная Дева", "Лила" и "Четвертая  Елена"  скачали  в  свои  компьютеры
разработанную им установку и расчеты. Потом он услышал их подтверждения.
   - Нацелиться на точку назначения, - продолжил Джим. - В точке  назначения
рассеяться по модели "К". Повторяю, по модели "К", компактно, с  промежутком
в сто километров. С промежутком в сто километров. - Он глянул  на  циферблат
часов на панели перед ним. - Транспортировка  через  шесть  секунд.  Начинаю
отсчет. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Транспортировка...
   Снова тошнота и потеря ориентации.
   Вокруг были незнакомые звезды. Компьютер замигал лампочками,  подтверждая
их положение и уточняя данные для рассчитанного заранее  следующего  прыжка.
Потом он снова забормотал Джиму на ухо...
   - Проверка десять, - шепнул Джим. Это был код,  обозначавший  "Совершайте
следующий прыжок немедленно".
   - Три. Два. Один. Транспортировка...
   Снова резкий  рывок  и  потеря  ориентации.  Тошнота.  Горящие  в  тишине
лампочки, а потом опять...
   - Проверка десять...
   Они сделали  прыжок  еще  десять  раз.  Паузы  для  расчетов  были  полны
молчаливого напряжения. Корабли беззвучно плыли в темноте, нарушая  ее  лишь
своим свечением. И вот они на месте.
   И в пустоте. Одни среди  вражеских  звезд.  Присутствие  других  кораблей
приборы не показывали.
   - Доложите, - скомандовал Джим всему космосу сразу.
   - "Ласточка"... - прошептал голос у него  в  наушниках,  когда  откуда-то
издалека луч сжатия коснулся борта "ИДруга",  донеся  до  него  послание.  -
"Прекрасная Дева"... "Лила"... - Пауза чуть побольше:
   - "Четвертая Елена".
   "Четвертая Елена" вечно запаздывала. Джим сто раз уже отчитывал за это ее
пилота, но сейчас ему было не до того. Они находились в  глубине  территории
лаагов,  и  наблюдательные  посты  противника  уже  наверняка  зафиксировали
всплеск энергии не только в момент исходного прыжка от  заставы  девять,  на
которой он и был рассчитан после обнаружения "Охотника на бабочек" - поэтому
этот прыжок перенес их на половину расстояния до корабля,  -  но  и  вовремя
последующих, тех, что закинули их глубоко на территорию лаагов. Связь  между
кораблями подразделения нужно было свести  до  минимума,  пока  инопланетяне
выясняли, куда привела нарушителей цепочка прыжков.
   Они наверняка  уже  знали  положение  "Охотника  на  бабочек"  и  выслали
корабли, чтобы с ним разобраться. Скоро они сложат два и два и начнут искать
нарушителей в нужном районе. Но  пока  подразделение  в  безопасности  среди
огромных пространств вражеской территории, если только соблюдать тишину.
   Джим заблокировал внешние сигналы и вызвал Мэри по интеркому.
   - Ну, Мэри, так что вы хотели сказать мне на границе?
   Ответа пришлось подождать.
   - Майор...
   - Да бросьте, - прервал ее Джим, -  вы  тогда  правильно  сказали:  мы  в
космосе, и ни  к  чему  столько  формальностей.  Извините,  что  назвал  вас
"капитан" в тот раз. Так что вы хотели, Мэри?
   - Ладно, Джим, - отозвалась Мэри, -  отбросим  чины.  -  Тон  у  нее  был
мрачноватый, хоть и шутливый. - Я вот что  хотела  сказать  -  нам  бы  надо
подобраться поближе к "Охотнику на бабочек",  чтобы  держать  контакт  лучом
сжатия с ее корпусом. Я хочу  записать  все,  что  Пенар  будет  говорить  с
момента контакта. Это важно.
   - Не беспокойтесь, - ответил Джим. - Мы сейчас рассеялись в  пространстве
и ищем его по приборам. Если застава девять верно рассчитала  его  движение,
то он подойдет к нам через несколько минут, и я вас подведу прямо к нему. Мы
его окружим, зацепим магнитными лучами и попробуем сделать групповой  прыжок
- сам по себе он, похоже, способен только на обычное ускорение.
   - Подойдет к нам, говорите? - переспросила Мэри. - А почему  мы  сразу  к
нему не вышли?
   - К чему сразу объявлять лаагам, зачем мы пришли? - ответил Джим. -  Пока
что они могут предполагать, что  мы  вообще  о  нем  не  знаем.  Поэтому  мы
подождем его дальше по пути его следования, благо он  шпарит  прямо  вперед,
без всяких отклонений. Может, мы  даже  убедим  лаагов,  что  встретили  его
случайно, - Джим невесело улыбнулся под прикрытием шлема, -  но  вы  на  это
особо не рассчитывайте.
   - Как думаете, мы без проблем его зацепим?
   - Ну, - протянул Джим, - это смотря по тому,  как  скоро  он  начнет  нас
обстреливать после того, как увидит.
   - Обстреливать? - недоверчиво переспросила Мэри. - Зачем бы он... ах  да,
- продолжила она изменившимся голосом, - понятно.
   - Именно, - отозвался Джим. - Мы не похожи ни на один  из  известных  ему
человеческих кораблей, а на этой территории он скорее будет ожидать  врагов,
чем друзей.
   - И как вы собираетесь не дать ему стрелять?
   - Мы раскопали опознавательные сигналы времен Битвы Шестидесяти Кораблей.
Будем надеяться, что он их  вспомнит.  И  еще  мне  дали  голосовой  сигнал,
который надо перевести во вспышки  и  передать  ему  его  собственным  кодом
времен той битвы. Может, это сработает, а может, и нет.
   - Сработает, - с уверенностью сказала Мэри.
   - Да? - Джим напрягся. - А почему вы так в этом уверены?
   - Это моя специальность,  Джим.  Мне  полагается  знать  реакции  пожилых
людей. Как правило, они забывают недавние события и  помнят  то,  что  давно
прошло.  Детство.  Самые  важные  моменты  молодости   -   наверняка   Битва
Шестидесяти Кораблей относится к таковым.
   - И вы думаете, что Пенар вспомнит?
   - Да, думаю, - сказала Мэри.
   Джим снова невесело ухмыльнулся.
   - Надеюсь, вы правы. Подобрать его и  отвезти  домой  -  это  одно  дело.
Проделать это, отбиваясь от лаагов, - совсем другое. А  если  нам  еще  и  с
Пенаром придется сражаться, то это уж точно ни одному смертному не под силу.
   - Верно, - заметила Мэри. - Вы ведь  не  любите  ощущать  себя  смертным,
майор... Джим.
   Джим собрался было ответить, но потом снова сжал губы. Он весь напрягся и
взмок, невзирая на скафандр. Эта докторша, которая никогда  не  видела,  как
умирают друзья, она!.. Захлестнувшая его волна гнева наконец  отхлынула,  но
он чувствовал себя обессиленным и  выжатым  как  лимон,  а  во  рту  остался
горький привкус желчи.
   - Наверное,  нет,  -  проговорил  он  в  интерком  нетвердым  голосом.  -
Наверное, нет.
   - Зачем откладывать, Джим? - сказала его собеседница. -  Признайтесь:  вы
не любите тех, кто занимается гериатрией.
   - Да нет, - отозвался Джим, - меня это не касается. Пусть  живут  сколько
могут.
   - А что в этом плохого?
   - Просто все это бессмысленно. Ну  довели  вы  среднюю  продолжительность
жизни до сотни. И что тут хорошего? - У него пересохло в горле. Он  подумал,
что не стоит столько болтать, но все равно продолжил:
   - Какой в этом толк?
   - У людей теперь и в девяносто достаточно энергии. А если мы  продвинемся
дальше... Вот Пенар, ему далеко за сотню, и...
   - А толку-то? Достаточно энергии! -  Джиму  уже  было  не  сдержаться.  -
Хватает энергии, чтобы ковылять туда-сюда  и  дремать  на  солнышке!  Когда,
по-вашему, отправляют в запас на пограничной службе?
   - Знаю, - ответила Мэри. - В тридцать два.
   - Вот именно, в тридцать два, - усмехнулся Джим. - Вы даете людям  лишние
годы активной жизни, так? Если они такие активные и  энергичные,  почему  же
они не могут служить на границе после  тридцати  двух?  А  я  скажу  почему.
Потому что они слишком старые, физически старые,  и  это  отражается  на  их
нервах, на быстроте реакции! И вы можете сколько