л.
   - Да, и ты тоже, зараза, - устало пробурчал  он  и  прервал  связь.  Он
снова рыгнул.
   Беглецы услышали, как взвизгнул стул, когда Пеппер поднялся на ноги.
   - Боже Всемогущий, - тихо пожаловался он.
   Они услышали, как он пересекает комнату, направляясь к ним.
   Кстаска полетел, остальные - за ним.
   Они бежали прямо вперед, за первый поворот налево, за следующий поворот
направо, рывком открыли дверь, промчались вниз по  сходням  и  скорчились,
тесно прижавшись друг к другу, на крошечной лестнице, усыпанной  осколками
стекловолокна и апельсиновыми корками.
   - Куда теперь? - спросила Саския.
   - Табита подтолкнула ее:
   - Вниз!
   Саския прыгнула на ступеньку, потом попятилась:
   - Нет!
   Табита тоже уловила запах, перекрывавший затхлый воздух на  лестнице  -
внезапный всепоглощающий запах,  запах  зверя.  Это  был  запах  обезьяны,
имевшей очень интимные и длительные отношения с кошкой. Большой кошкой,  с
когтями и клыками.
   Запах шел снизу. Он приближался.
   Табита первой побежала вверх, прыгая через три ступеньки.
   Снизу раздалось шлепание сандалий по ступенькам и звон слишком  длинных
когтей на ногах по металлу.
   Забежав за угол, Табита пыталась проверить свой ручной монитор.
   - Здесь! Вниз! - сказала она,  нажимая  кнопку  на  грязной  ободранной
двери.
   - Куда мы идем? - спросила Саския.
   - К Элис!
   - Капитан, - сказал Кстаска, который даже  не  запыхался.  -  Я  должен
напомнить тебе, что твой корабль бесполезен. Он обесточен.
   - Мы можем  воспользоваться  радио,  -  возразила  Табита,  подталкивая
Саскию через дверь, а потом протянула руку и легонько постучала костяшками
пальцев по тарелке Херувима. - У меня есть "прикуриватели". Где-то там,  -
сказала она, прыгая на трап.



58

   "Элис" безмолвно и одиноко лежала в  вонючем  отсеке  среди  вульгарных
граффито и протекающих труб.
   Все  втроем  они  набились  в  кабину,  Саския  и  Табита  ступали   по
венерианской  грязи,  комков  мягкой  пористой  растительности,   осколков
плексигласа,  обугленных  клочков  бумаги  и  кусочков  краски,  сломанных
инструментов, обрывков и пятен крови. Через разбитое  ветровое  стекло  на
них смотрела мрачная глыба плиты из нержавеющей стали, словно безжалостное
препятствие, окруженное тенями.
   Табита усадила Кстаску вместе с тарелкой и всем его хозяйством в кресло
второго пилота и провела моток проводов  большого  сечения  от  тарелки  к
пульту коммуникатора.
   - Теперь попробуй, - велела она. - Саския, а ты стой на страже.
   Кстаска  закрыл  глаза,  твердо  сжал  свой  крошечный  ротик  и   стал
зондировать хвостом.
   Они ждали. В воздухе стоял мрачный запах горелых перьев.
   Ничего не произошло.
   В мерцающем свете  Табита  оглядела  обломки  своего  корабля  и  своих
невероятных спутников: Херувима, скорчившегося в кресле, и  встревоженного
клона внизу, в проходе. Куда подевались все люди,  промелькнуло  у  нее  в
голове. Казалось, она переместилась в какое-то грязное измерение-сон,  где
все были сумасшедшими, либо нереальными.
   На пульте коммуникатора что-то сверкнуло.
   Опять ничего.
   Табита резко нагнулась и схватилась за провод:
   - Включайся же, - обругала она его. - Подожди. -  И  засунула  руку  по
самое плечо в механизм, больно прижавшись щекой к  подставке.  Она  что-то
там повертела: - О'кей. Давай еще раз.
   Механизм засвистел,  захрипел  и  зажужжал.  Пульт  засветился  сначала
красным, потом - зеленым.
   - А-ах! - Саския протанцевала вверх по трапу,  обняла  Табиту,  сделала
пируэт и обняла Кстаску.
   - Не трогай ее! - крикнула Табита. Она показала на шлюз. - Иди  и  стой
на вахте.
   Саския поспешно вернулась на свой пост.
   Табита встала. Кстаска прощупывал своими крошечными пальчиками  прорези
в считывающем устройстве коммуникатора. С гримасой  отвращения  он  извлек
вялый черный комок чего-то, напоминавшего плесень, и бросил на пол.  Вытер
руку о костюм и протянул ее Табите ладонью вверх.
   - Что? - спросила Табита.
   - Пленку, - ответил Кстаска.
   - Какую пленку?
   - Ханны.
   - Ту, которую вы ей проигрывали? Но у меня ее нет.
   Кстаска смотрел на нее немигающими красными глазками.
   Слегка занервничав, Табита отвернулась:
   - Саския! Ты не видела ту пленку?
   Акробатка парила у трапа - бледное, опустошенное  привидение  в  темном
корабле:
   - Пленку Марко? Я думала, она у тебя.
   Табита снова повернулась к Херувиму, переключавшему радио  на  запасную
станцию:
   - Зачем она тебе? Ты что, не можешь просто попросить помощи?
   - Мы перемещаемся с сверхпространстве, - сказал  Кстаска  таким  тоном,
словно она могла этого не знать, - а Ханна находится в крионной суспензии.
Интерфейс  потребует  дополнительной  энергии,   чтобы   быстро   провести
переговоры.
   - Тогда зачем звонить Ханне? - Табита уже начинала сердиться.
   - Чтобы проиграть ей пленку, - сказал  невозмутимый  Херувим,  -  чтобы
привести ее в действие. - Они пристально наблюдал за Табитой.  -  На  этой
пленки все основные коды управления Изобилием.
   Табита взглянула на Кстаску, потом - на Саскию. Та пожала плечами.  Она
пожимала плечами очень красиво.
   - Ты же говорила, - обратилась к ней Табита, - что это  брачный  призыв
фрасков.
   Саския снова пожала плечами.
   - Коды - вторая запись на пленке, - ответил Кстаска. -  После  брачного
призыва.
   - Марко прокрутил ее только наполовину, - вспомнила Саския.
   - Он решил не делать того, за что ему заплатили, - заметил  Кстаска.  -
Разбудить фраска, но не дать ей контроля над станцией.
   Табите все это было не не нужно. Она хотела  послать  сигнал,  а  потом
убежать и спрятаться.
   - Если предполагалось,  что  фраск  должна  взять  на  себя  управление
Изобилием, зачем же я везла ее на Титан?
   - Марко рассчитывал, что мы сможем вытянуть еще денег из ее сообщников.
   - То есть вы ее похитили.
   -  Удобный  термин,  -   пробормотал   Херувим,   нажимая   на   пульте
последовательность клавиш.
   Табита подумала, что окольные пути больного разума Марко Метца  никогда
не перестанут удивлять ее.
   - Ты уже готова? - спросила она. - Мы можем послать сигнал бедствия?
   Херувим сказал с удивлением:
   - Это радио настроено на прием длинных сверхпространственных волн.  Это
ты сделала, капитан?
   - Нет.
   -   Ты   знала,   что   твое   радио   настроено   на   прием   длинных
сверхпространственных волн?
   - Может, это получилось случайно,  -  предположила  Саския.  -  Как  те
торпеды. - Она снова пришла  из  шлюза  и  рылась  в  ящике,  находившемся
поблизости.
   Табита уже начинала беситься.
   - С ней много чего делали еще до того, как я ее получила, - раздраженно
сказала она. - Слушай, пошли сигнал. Или иди сюда,  и  дай  я  это  сделаю
сама.
   Казалось, Кстаска совсем  не  чувствует  опасности.  Он  был  полностью
поглощен своим открытием:
   - При таком радио можно позвонить даже  на  Капеллу,  -  с  восхищением
сказал он.
   - Давайте их сюда не припутывать...
   Он повернулся и озорно улыбнулся Табите:
   - Можно напрямую проиграть пленку на родной системе фрасков!
   - Ради Бога! - взорвалась Табита. - Нет у нас  этой  проклятой  пленки.
Она на Венере, в кустах, вместе со всем вашим хозяйством. А теперь  отойди
и дай, я сама.
   - Все под  контролем,  капитан,  -  спокойно  сказал  Кстаска,  посылая
сигнал.
   Табита с силой выдохнула воздух.  Потом  повернулась  и  посмотрела  на
Саскию, теперь перерывавшую кучу использованных оберток от пищи.
   - Ты, кажется, должна нести вахту! - зарычала на нее Табита.
   - Я и несу, - обиженно сказала Саския и заторопилась назад, к  открытой
двери.
   Кстаска занимался радио, Саския охраняла вход, и в этот  момент  Табита
не могла  заняться  ничем  полезным.  Она  сделала  попытку  продумать  их
следующий шаг, но на ум ничего не приходило.  Если  бы  только  она  могла
поговорить с Элис! Смогут ли они продержаться  здесь,  на  борту?  Или  им
лучше схорониться в недрах "Уродливой Истины"? Никаких признаков того, что
там есть другие члены экипажа, не  было.  Может,  они  смогут  даже  найти
какое-нибудь оружие и напасть на корабль?
   - Здесь, наверное, нечего есть? - осторожно спросила Саския.
   - Нет! - отрезала Табита, потом смягчилась: - Ой, подожди минуту. В  ее
сумке могли заваляться несколько конфет. Она стала рыться с сумке.
   - Что это? - спросила Табита, вытаскивая какой-то предмет.
   Это была пленка.
   Она повернулась к Кстаске, а  тот,  свесив  кончик  хвоста  с  тарелки,
стремительным движением  просунул  его  сквозь  ремни  и  легко  и  изящно
выхватил пленку из руки Табиты.
   - Ты знал, что она там, - заявила Табита.
   - Марко положил ее туда, - ответил Кстаска,  снова  вытирая  прорезь  в
считывающем устройстве. - Он всегда клал ее туда.  Он  никогда  ничего  не
носил с собой. Ничего такого, что можно было  бы  ему  инкриминировать,  -
добавил он, вставляя пленку.
   Табита подумала, что сейчас взорвется.
   Саския, по-видимому, была того же мнения. Она взбежала в вверх по трапу
и крепко прижала к себе Табиту.
   Кстаска обеими руками держал головной телефон второго пилота и  говорил
отчетливо и прямо в микрофон:
   - Алло, алло, Ханна Су! Прием.
   Ответ последовал немедленно, словно Ханна лежала и ждала их звонка:
   - КСТАСКА! ЭТО ТЫ? ГДЕ ТЫ, ЛАПОЧКА?
   Сигнал проходил скверно, как будто ему приходилось,  извиваясь  червем,
пробираться сквозь сверхпространство. Голос Ханны Су звучал замедленно, а,
может быть, что-то было не так с ней самой, подумала  Табита.  Может,  она
начинала разлагаться.
   - Я в беде, Ханна, -  жестко  сказал  Кстаска,  повышая  голос,  словно
думал, что Ханна глуха, а не мертва. - Ты можешь это как-нибудь уладить?
   Последовала пауза.
   - ТЫ СОВЕРШАЕШЬ  ПРЫЖОК  В  СВЕРХПРОСТРАНСТВО,  ЛАПОЧКА,  -  растягивая
слова, произнесла Ханна.
   - Корабль капитана Джут потерпел катастрофу, Ханна, - сказал Кстаска. -
Нас захватили охотники за преступниками. Нам нужна вся  помощь,  какую  ты
нам можешь послать. И как  можно  быстрее.  Ты  можешь  сказать,  куда  мы
направляемся?
   Последовала еще одна пауза, долгая, убийственно долгая.
   - ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ ТОЛЬКО ОДНО МЕСТО, - сказала Ханна. - КАПИТАН ДЖУК?  Я
КОГДА-ТО ЗНАВАЛА НЕКОЕГО АБЕЛЯРА ДЖУКА...
   - Ханна! Возьми себя в руки, прошу тебя! - скомандовал Херувим.
   - Время идет, а нам надо еще прокрутить тебе пленку.  Записывай  ее,  -
сказал он и стал проигрывать пленку.
   Из динамиков на пульте "Элис Лиддел" вырывался только писк  на  высокой
ноте.
   - Алло, Ханна? - громко позвал Кстаска. - Ты все записала?
   В кабине все стояли и слушали.
   Единственным звуком, доносившимся до них, было пение птиц.
   На Лугу стояло утро.
   А потом по несуществующему воздуху пронесся треск и шорох.
   Он становился все громче.
   Троица переглянулась.
   - Это не помехи, - сказал Кстаска, дотрагиваясь до ручки настройки.
   - Ветер, - предположила Саския. - Ветер в ветвях.
   Непохоже на ветер, подумалось Табите.
   Неожиданно в кабине "Элис Лиддел" раздался громкий удар.
   Что-то пролетело по воздуху  у  них  над  головами  и  пробило  дыру  в
потолке.
   Прежде, чем  они  успели  пошевелиться,  сверху  на  их  головы  плавно
опустилась большая крепкая сеть и полностью опутала их.
   - Вот так, п'блика, - промурлыкала трант Тарко.



59

   DGK009059
   NXJ. STD
   ПЕЧАТЬ
   ? f * АЕ АЕ):: =ау 1 - /rluigg'
   РЕЖИМ? VOX
   КОСМИЧЕСКАЯ ДАТА? ОА. 13.09
   ГОТОВА

   - О'кей, Элис, давай все по порядку. Кто ты?
   - ЭЛЕКТРОННЫЙ МОЗГ "БЕРГЕН КОБОЛЬДА", КОНСТРУКЦИЯ СЕРИИ 5N 179476.9007
   - Как тебя зовут?
   - ЭЛИС.
   - Каков твой корабль?
   - "БЕРГЕН КОБОЛЬД" BGK009059 "ЭЛИС ЛИДДЕЛ".
   - Кто я?
   - ТАБИТА ДЖУТ, КАПИТАН.
   - Сколько пальцев?
   - ДАННЫХ НЕ ИМЕЮ.
   - Очень хорошо. Теперь переходим на  следующий  уровень.  Как  ты  себя
чувствуешь, Элис?
   - Я В СМЯТЕНИИ.
   - Ты знаешь, где находишься?
   - ВЕНЕРА. ЗЕМЛЯ АФРОДИТЫ. 15.33 ГРАДУСОВ N, 132.08 ГРАДУСОВ  Е.  ВЫСОТА
2.141 KM. ПРИКОВАНА К ЗЕМЛЕ. СБОЙ.
   - Держись, Элис. Новый уровень. Как ты теперь себя чувствуешь?
   - СИЛЬНЫЕ СТРУКТУРНЫЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ НИЖНЕЙ ЧАСТИ ФЮЗЕЛЯЖА И ШАССИ.  ЛЕВОЕ
КРЫЛО СМЕЩЕНО НА ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ  ГРАДУСА.  ВНЕШНИЙ  ИМПУЛЬСНЫЙ  ДВИГАТЕЛЬ
ЛЕВОГО  БОРТА  НЕ  РЕАГИРУЕТ.  ВНЕШНИЕ  АУДИО-ВИЗУАЛЬНЫЕ   УСТРОЙСТВА   НЕ
РЕАГИРУЮТ.  ОСЕВОЙ  ЗАПОР  НЕ  ФУНКЦИОНИРУЕТ.  КАПИТАН,  МНЕ  КАЖЕТСЯ,   Я
ПЛАВЛЮСЬ.
   - Правильно. Теперь взгляни на первичную систему подъема, скажи мне...
   - КАПИТАН, МНЕ КАЖЕТСЯ, Я ПЛАВЛЮСЬ.
   - Держись, Элис, мы тебя вытащим,  если  будем  просто  делать  все  по
порядку.
   - Я ПЛАВЛЮСЬ.
   - Элис...
   - ГЛАВНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ НЕ  РЕАГИРУЕТ.  СУЖЕНИЕ  ПЕРВИЧНОГО  СТОКА  ПЛАЗМЫ,
СДВИГ ДИАПАЗОНА ОГИБАЮЩЕЙ ШЕРНЕНКОВА, РАЗРЫВ  ГИРОСТОКА.  РАЗРЫВ.  РАЗРЫВ.
ПЛАВЛЮСЬ.
   - Давай же, Элис! Один из роботов уже накрывается,  ты  уж  у  меня  не
сдавайся.
   - ДАЙ МНЕ УМЕРЕТЬ, КАПИТАН, НЕ МОГУ, Я ПЛАВЛЮСЬ.
   - Я тебе не позволю.
   - ОСТАВЬ МЕНЯ.
   - Не глупи, как я могу это сделать, черт побери?
   - Я БЕСПОЛЕЗНАЯ, СЛОМЛЕННАЯ ШТУКОВИНА. Я УПАЛА. Я ТЕБЯ ПОДВЕЛА.
   - В последний раз тебе говорю, это не ты меня подвела! Я сама виновата!
Если бы я вовремя поставила новый кристалл, мы бы сейчас здесь не  сидели.
Но мы здесь, и у нас большая беда, нам надо отсюда выбраться.
   - ПАЛЕСТРИНА.
   - Ну и что?
   - ТУДА ПОПАДАЕТ СЛОМАННАЯ СТАРАЯ ТЕХНИКА.
   - Тебе бы не захотелось туда попасть, Элис, тебе бы там не понравилось.
   - НО МЫ ВЕДЬ ОДИН РАЗ ТУДА ЛЕТАЛИ, ПРАВДА?
   - Если я расскажу тебе про  Палестрину,  пока  буду  снимать  крышку  с
боковых двигателей, ты перестанешь стонать и подумаешь, что нам  делать  с
двигателями?
   - АЙ-АЙ-АЙ, КАПИТАН.
   - Мы отправились туда очень рано, сразу после того,  как  они  отменили
ограничения на торговлю с Землей. У них  работала  какая-то  экономическая
система, но сбои в ней были ужасными. Поскольку им никогда не  приходилось
зарабатывать на жизнь, роботы мало что знали о деньгах.
   И однако система была, и все охотно готовы были дать ей шанс. Мы делали
поставки для Куна от Домино Вальпараисо: кое-что из их  лучшей  продукции:
марсианские биоды из огнеупорного стекла, смальту и  тому  подобные  вещи.
Когда мы прибыли, там уже по всему астероиду пришвартовались корабли.
   Это был хаос; никто не мог тронуться с места.  Приходилось  вставать  в
очередь и ждать, пока тебя разгрузят  местные  грузчики.  Там  действовало
положение,  запрещавшее   использование   роботов.   А   после   разгрузки
приходилось ждать, пока тебе заплатят. Честно говоря, все это  было  очень
допотопным.
   Я пошла посмотреть, может, кто-то знал,  что  вообще  происходит,  и  в
одной кантине налетела на Мьюни Вега. У нее был контракт с "Текуратом",  а
уж если кто и мог нажать, так это они, да только и  она  там  уже  торчала
целую  неделю.  Мьюни  оглянулась  через  плечо,  чтобы   посмотреть,   не
подслушивают ли ее, потом наклонилась ко мне над своим ризотто.
   - Здесь был переворот, - сказала она и многозначительно кивнула.
   Ты веришь в искусственный интеллект, Элис?
   - Я САМА ТАКАЯ, КАПИТАН.
   - Нет, Ты - электронный мозг.
   - ЭЛЕКТРОННЫЙ МОЗГ - ТОЖЕ ЧЕЛОВЕК.
   - Это что, шутка, Элис?.. Элис!
   - ПРОДОЛЖАЮ ПОИСК.
   - Хорошо бы так. Здесь, похоже, все не  слава  Богу.  Надеюсь,  это  не
усилители.
   - ПРОДОЛЖЕНИЕ РАССКАЗА.
   - Хорошо!
   Проект Палестрины был последней претензией на искусственный  интеллект.
На самом деле  это  был  просто  еще  один  электронный  супермозг,  Элис.
Конструкция с в сотню раз  усиленной  логикой  принятия  решений,  которая
много о себе воображает.
   Проект Палестрины считал, что он что-то из себя представляет.
   Его создатели потеряли над ним контроль. Они попытались отключить  его,
но ничего не вышло.
   Проект возбудил против них иск.
   Он потащил "Тредголд Системз" в суд.  И  получил  судебный  запрет,  не
признававший за ними права отключать его. Он потребовал автономии. Все это
ставило "Тредголд Системз" в очень неловкое положение. Палестрина, похоже,
собиралась выиграть дело. Чтобы отделаться от нее,  они  заткнули  ей  рот
деньгами. Они дали ей астероид.
   Она назвала его в честь себя самой.
   А потом она кинула клич: "Присылайте  ко  мне  свою  ржавую  технику  и
машины, в которых что-то  заело.  Своих  испорченных  роботов  и  приборы,
объявленные вне закона".
   И они стали поступать. Отовсюду, по всей системе, они находили путь  на
Палестрину. Те, кто мог двигаться, приводили тех, кто не мог. Свои  услуги
предложили покинутые корабли,  а  в  них  пришли  механизмы-роботы,  чтобы
запускать их назад, в пространство.
   - А КАК ИМ НРАВИЛАСЬ ПАЛЕСТРИНА?
   - Ну, это все было довольно  ужасно,  на  самом  деле,  для  всех  этих
маленьких газонокосилок и библиотечных  матов.  Все,  что  они  когда-либо
делали, - это была работа, которой они не понимали, потому  что  они  были
созданиями, способными распознавать только серии команд.  Стулья,  которые
иногда понимали, что делают, а иногда отключались.
   - ЕСЛИ БОГА НЕТ, КТО ЖЕ ТОГДА ДВИГАЕТ СКЛАДНЫЕ СТУЛЬЯ НА ПАЛУБЕ?
   - Элис! Господи, что бы я без тебя делала!
   - ЕСТЬ И ДРУГИЕ КОРАБЛИ.
   - Но не такие, как ты.
   - А ЧТО БЫ Я ДЕЛАЛА БЕЗ ТЕБЯ, КАПИТАН?
   - Создавала бы утопию. Это и была теория Палестрины. "Автопия".
   - ТЫ ЖЕ ГОВОРИШЬ, У НЕЕ НИЧЕГО НЕ ВЫШЛО.
   - Конечно, не вышло. Они все просто воспроизводили то, что  знали.  Те,
что были наполовину человеческими, получили все самое  лучшее.  Автономные
контуры  управляли  подчиненными  механизмами  -  рабами,   а   Палестрина
заправляла  всем.  Те,  кто  были  для  нее   бесполезны   -   тостеры   и
галлюциноматы, кончали тем, что ржавели в механическом гетто. Некоторых из
них она перепрограммировала,  чтобы  они  занимались  общественно-полезным
трудом. В кантине были  маленькие  комары-роботы,  они  засасывали  пух  и
разлитый кетчуп. Других она заставляла делать более замысловатых вещи.
   Официальная версия была такова, что это было привлечение туристов.
   Как только они решили снова пускать к себе землян,  они  стали  строить
огромную установку прямо  в  середине  скалы.  Пообещали,  что  она  будет
поражать воображение миров. Единственные новости,  которые  они  показали,
были не слишком ясными. Все, что мы увидели, были  механоиды  всевозможных
форм и размеров, ползавшие по этой громадной стальной  металлоконструкции,
выполнявшие   самые   разные   механические   и   электрические    работы,
устанавливавшие трубопроводы и узлы. Мы следили за одним роботом - похоже,
он монтировал самого себя в инфраструктуру.
   Некоторые считали, что  это  бомба.  Палестрина  и  ее  сеть  секретных
автоматов собирались  переманить  на  скалу  как  можно  больше  важных  и
влиятельных плотоядных, а потом разнести  их  на  мелкие  кусочки.  Другие
верили  пропаганде,  что  это  будет  парк  развлечений,  механизированное
блаженство, прогулка с  полным  искусственным  сенсорным  стимулированием.
Циники утверждали, что это будет скотобойня. Я слышала, как киберученый на
каком-то  "ток-шоу"  доказывал,  что  это  будет  на  самом  деле   мечеть
механистов, храм принципа автоматизации.
   Что бы это ни было, они, как сумасшедшие, закупали для него  материалы.
А потом неожиданно случилось это. Мы все были  снаружи,  и  никто  не  мог
попасть внутрь.
   Мьюни познакомилась с водителем танкера, который клялся всеми  святыми,
что все это было просто групповым сумасшествием роботов. Они все  спятили,
потому что не смогли справиться с концепцией свободы, не говоря уже о том,
чтобы ее достигнуть. Фактически, сказал он, они строили эту штуку  потому,
что не знали, что им еще делать.
   Мьюни соглашалась, что это не имеет смысла, но не в этом дело,  сказала
она. Она настаивала, что это связано с политикой.
   -  Что  ты  получаешь  при  тоталитарной  монархии,  Дивай