Сначала Кириллу показалось, что ничего не произошло.

Все так же светило с бледно-лиловых небес солнце; в мире Диаблинги
источником энергии служила сфера трансформации времени в пространство. Все
так же высились вокруг башни города. Вот только звуки исчезли, а также
прекратилось движение воздушного транспорта, давно заменившего здесь
наземный. А затем выяснилось, что исчезли и все жители города, словно их
мгновенно эвакуировали!

- Куда они подевались? - выразил Лаврик общее недоумение гостей.

- Никуда, - ответил бритоголовый, а точнее, безволосый Диаблинга. - Это мы
"подевались" - шагнули во времени не вперед, а в "сторону".

- Но почему тогда не видно тех, кто тоже, как и мы, "шагнул в сторону"?

- Каждый из нас "шагает" не дискретно, а фрактально, нелинейно, поэтому
пересечения редки. Зато это дает нам больше свободы и возможностей достичь
поставленной цели.

- Значит, мы можем войти сейчас в любой чужой дом? - продолжал допытываться
Лаврик.

- Конечно.

- И взять там все, что захотим?

Диаблинга внимательно посмотрел на компьютерщика.

- Зачем?

- Ну, не знаю... - смешался Лаврик. - У нас этим сразу бы воспользовались
воры и грабители.

- У нас это исключено. У всех все есть, зачем же брать чужое?

- Так у вас вообще нет преступников?

- Есть, - подумав, ответил оператор, - но они иные, воруют информацию, а не
сложделики... э-э... вещи. Количество и качество информации определяет меру
власти. Наша жизнь подчиняется более гармоничным законам, чем земная, хотя,
в свою очередь, и наша реальность - всего лишь достаточно сложная программа
в "сверхкомпьютере" более высокого уровня. Но знаем об этом только мы,
операторы иезода. Остальные жители нашего мира считают себя держателями
собственных судеб и уж тем более властителями игровых объемов, одним из
которых является ваша Метавселенная.

- Вы хотите сказать, что таких Метавселенных много?

- Одна, но с разными вариациями базовых параметров. К примеру, ваша Земля
является отличным полигоном для расчета войн разного масштаба.

Лаврик, восхищенный услышанным, задавал еще какие-то вопросы, а Кирилл
вдруг подумал, что откровения Диаблинги имеют какую-то скрытую причину, как
и его внезапное желание спасти беглецов от программы СНОС.

Оператор иезода перевел взгляд с Лаврика на Кирилла. Он почувствовал
изменение настроения Тихомирова, а может, прочитал его мысль.

- Вы чем-то озабочены, сударь?

Кирилл хотел промолчать, но не выдержал:

- Почему вы спасли нас от команды СНОС? Ведь мы с Лавриком являемся
"вирусом" для любых программ.

Взгляд Диаблинги остался сосредоточенно-спокойным.

- Вы представляете определенный интерес для кое-кого из моих знакомых. Не
каждое столетие появляются существа, реализовавшие канал перехода границы
между слоями Гиперсети. Конечно, вам помог Ювинга, однако ваш случай
уникален, так как волевым оператором, преодолевшим барьер Гиперсети,
оказалась тень, то есть подпрограмма в фазовом пространстве возможных миров
низшего уровня.

- Это вы обо мне? - догадался Лаврик.

- Обо всех вас.

- Еще вопрос, - сказал Кирилл, решив идти до конца. - Судя по вашей
деятельности, вы имеете огромные полномочия и могли бы сразу ликвидировать
нас на Земле, а не посылать группы ПСП и СНОС.

- Не мог, - качнул круглой блестящей головой Диаблинга. - Это прерогатива
Господина Гиперсети. На нашу деятельность наложено ограничение -
префактический модуль Закона обратной связи. Он работает на всех уровнях.

- Кем наложен? Творцом Гиперсети?

- Наверное, индивидуальностью еще более высокого порядка. Мы называем его
Изначально Первым.

- В чем же выражается это ограничение?

- Любое наше действие в сфере контроля отражается и на нас. Вот почему
отступник Ювинга не перешел барьер Гиперсети в своей физической оболочке, а
опустил в ваш мир проекцию психоматрицы. Только так он мог изменить линии
судеб определенных людей и помешать коррекции сверху.

- Вы его не одобряете?

- Мое отношение к нему не имеет значения. Он отступник, и его деятельность
подлежит ограничению. С другой стороны, он способствовал созданию Фигуры
Влияния... - Диаблинга замолчал и исчез.

Появившись вновь в другом обличье, он больше к этой теме не возвращался, и
Кирилл прозорливо решил, что оператор скрывает свои истинные намерения и
планы...

Что-то мелькнуло за окном.

Кирилл сел на мягкой безопорной кровати и увидел улетающий вдаль
четырехмоторный самолет, тот самый, что несколько раз появлялся в буферной
зоне. Лаврик назвал явление самолета глюком, то есть сбоем в компьютерной
программе. Однако прав он или нет, оставалось неизвестным, так как
Диаблинга на прямой вопрос Кирилла: что это такое? - не ответил.

С момента перехода из буферной зоны в мир Диаблинги прошло уже трое суток.
О судьбе Ювинги-Утолина Кирилл ничего не знал. На его вопрос Диаблинга
опять-таки не ответил, а спросить больше было не у кого, остальные
операторы иезода контроля сторонились землян и смотрели на них как на
говорящие игрушки или в лучшем случае как на интересных насекомых.

Здесь было тихо и спокойно. Землянам отвели спальные апартаменты и не
тревожили, предоставив их автоматике помещений, выполняющей все требования.
Но Кирилл чувствовал себя не в своей тарелке и ждал развития событий с
нарастающим-беспокойством. Интуиция подсказывала, что им предстоят суровые
испытания. Хотя, с другой стороны, в глубине души зрело странное убеждение,
что все идет не спонтанно, а по чьему-то тщательно разработанному сценарию.

Лаврик же чувствовал себя прекрасно, так как ему дали возможность работать
с местным компьютером и снабдили какими-то сногсшибательными игровыми
программами, из-за чего он почти не вспоминал, где он и с кем находится. Во
всяком случае, чем занимается Кирилл, он не интересовался. Зима или лето за
окном, дождь или вђдро, его не волновало. Он оказался в своей стихии и с
удовольствием окунулся в компьютерное псевдопространство, черпая оттуда
информацию обо всем, что его интересовало. Естественно, отредактированную
местным цензором. Но и это его не огорчало. Он жил так, как хотел.

Это от него Кирилл узнал, что местный календарь насчитывает тринадцать
месяцев по двадцать восемь дней в каждом плюс один "нулевой" день, что
точно соответствовало земному году с его тремястами шестьюдесятью пятью
днями. И от него же Кирилл получил данные, подтверждающие, что каждый
человек Земли является макроквантовым "пакетом", подчиняющимся волновым
законам, и одновременно подпрограммой, зависящей от несомой ею функции,
которую люди называют душой.

По мере накопления знаний о вселенной Диаблинги у Кирилла копились и
вопросы к нему, однако оператор иезода не торопился на них отвечать и
встречался со своими гостями-пленниками редко. Кирилл получал больше
информации от Лаврика, чем от него, хотя и Лаврик не горел желанием
делиться ею с товарищем.

Компьютер, который выдали Киндинову во временное пользование, компьютером
назвать было трудно, хотя функции он выполнял те же, что и земные изделия.
По-видимому, Диаблинга просто придал своему вычислителю знакомую людям
форму, в то время как сам общался с ним напрямую, без периферийной
автоматики, мысленно. Выглядел же этот компьютер необычно: над столом в
спальне-кабинете Лаврика висел метровый плоский прямоугольник экрана, при
необходимости разворачивающийся в объемную конструкцию, а клавиатура
вырастала прямо из стола, подстраиваясь под руки и пальцы оператора.

Кресло оператора, в данном случае Лаврика, представляло собой нечто вроде
интерактивного объема, вводящего оператора в местную "Интернет-сеть".
Подключенный к этой сети оператор начинал жить странной виртуальной жизнью,
независимой от жизни вокруг. Единственное, чего он не мог сделать
принципиально, - повлиять на естественные физические процессы мира
Диаблинги, что Лаврику удавалось делать в реальности Земли. Эту возможность
хозяин иезода людям не предоставил.

Зато по части развлечений Лаврик оттягивался по полной программе. Это была
его стихия, реализованная мечта, причем по ощущениям намного превосходящая
возможности земной техники, поэтому Лаврик сутки напролет сидел за
компьютером (точнее - в компьютере) и жил так, как давно хотел, чувствуя
себя повелителем мира. О том, что чувствует его телохранитель, полковник
Тихомиров, не раз спасавший ему жизнь, он вопросов не задавал. Да и на
вопросы самого Кирилла отвечал неохотно, занятый самим собой и своими
переживаниями.

Правда, однажды он сам пригласил Кирилла в свой кабинет и показал ему
масштабную панораму Метавселенной Диаблинги.

Этот мир был сложнее Вселенной, в которой существовали галактики, звезды,
Солнце и планета Земля. По сути, реальность Земли представляла собой
инвариант Гиперсети с трехмерным пространством и единым потоком времени.
Реальность мира Диаблинги была шестимерной, а так как время в ней было
"плоским", имея "длину" и "ширину", это обстоятельство порождало множество
удивительных эффектов и более сложную картину материальных образований и
структур.

Описать словами то, что увидел-ощутил Кирилл, заняв место Лаврика, он вряд
ли смог бы вразумительно. Пожалуй, основным ощущением было безмерное
удивление, в то время как глаза видели беспрерывное кипение светящихся,
переходящих друг в друга геометрических фигур, конструкций и систем. Ничего
похожего на ячеисто-волокнистую структуру Вселенной, какую описывали земные
учебники по астрономии.

Следующий уровень, соответствующий скоплениям энергетических источников,
также не напоминал галактики, шаровые и рассеянные звездные скопления. Это
был мир лучевых "кристаллических решеток", в узлах которых горели
энергосферы - системы из миллионов и миллиардов "капель", в которых время
превращалось в пространство и энергию и освещало тем самым вселенную, а
также обогревало "планеты" - гигантские, в сотни и тысячи раз больше Земли,
плоские материальные "блины" с неким полем, заменяющим здесь гравитацию.

Существовали в этом мире и аналоги черных дыр - узлы осцилляции материи,
где пространство превращалось в "яму времен" бесконечной глубины.

Сами же звездные "капли" представляли собой зоны фазового перехода вакуума
из "жидкости" в "кристалл", хотя Кирилл так и не смог представить этот
процесс наглядно. "Капля", или узел обращения времени в пространство с
излучением энергии, с виду ничем не отличалась от термоядерной "капли"
наподобие Солнца.

Другое дело - планеты или то, что их здесь заменяло.

Больше всего они напоминали плоские, толщиной в четыре-пять сотен
километров и диаметром в миллион, лепешки, плавающие по поверхности
колоссальных газовых пузырей, внутри которых происходил процесс
"расширения" времени из "плоского" в "объемное", трехмерное. Этот процесс и
порождал силу, заменяющую здесь тяготение.

Разумные существа Ицаха - мира Диаблинги - оказались такими же людьми, как
и его гости с Земли, разве что диапазон их чувствования был пошире, а
физические возможности тел чуть побольше. А так как наука и техника здесь
приблизились к пределу магического оперирования пространством, любой житель
Ицаха мог нарастить себе мышцы и превратиться в античного красавца или
красавицу топ-модель. Вот почему операторы иезода контроля, в том числе и
Диаблинга, выглядели гимнастами и чемпионами по бодибилдингу.

Кирилл усмехнулся, проводив взглядом стрелу аэролета, в кабине которого
веселились юные красотки и аполлоны Ицаха. Им не надо было каждое утро
заставлять себя заниматься зарядкой и тренингом. Но Кирилл им не завидовал,
пребывая в полной уверенности, что только труд и упорство могут придать
жизни смысл и гармоническое развитие и только стремление достичь цель
собственным трудом оплачивается Вселенной достойно.

Сделав зарядку, он умылся, надел свой земной костюм - джинсы, рубашку,
куртку - и мысленно скомандовал: "Дверь!"

В казавшейся монолитной белой стене послушно проявилась дверь.

Тотчас же в проеме возникло светящееся облачко и превратилось в
металлический скелет человека со светящимися глазными яблоками. Это был
слуга Кирилла, выполняющий одновременно функции сторожа. Почему автоматика
иезода избрала этот образ для обслуживающего персонала, догадаться было
трудно. Сам Кирилл предпочел бы, чтобы его обслуживали живые люди.

"Скелет" весело отщелкнул металлическую челюсть и произнес на чистом
русском языке, без акцента:

- Вас ждут.

Вообще Кирилл сначала удивлялся, слыша везде русскую речь, потом поделился
своим недоумением с Лавриком, и тот пояснил:

- Вся Гиперсеть разговаривает именно на русском языке, так как это самый
древний, изначально первый язык. На Земле, как в искусственном виртуальном
игровом объеме, этот язык тоже был первым и общим, и лишь после известной
"Вавилонской коррекции" началась дифференциация и смысловая аберрация
языка, приведшая к появлению сотен других...

Кирилл поморщился, глядя на "улыбку" скелета.

- Кто меня ждет?

- Мастер Диаблинга и землянин Лаврентий.

- Я к ним и собирался, - пожал плечами Кирилл.

В то же мгновение его подхватила невидимая упругая чаша и понесла сквозь
сплетение канатов, веревок и растяжек в белесую бездну. Через несколько
мгновений Кирилл оказался перед открытой дверью в кабинет-спальню Лаврика,
вошел.

Лаврентий был один и, как всегда, грезил с открытыми глазами, пребывая в
особом пространстве компьютерных технологий, создающих виртуальную
реальность, неотличимую от настоящей. Почти неотличимую. Хотя об этом знали
только те, кто программировал эту реальность.

Кирилл оглянулся.

Сзади вместо "скелета" охранника выросла фигура оператора.

- Вам предлагается возможность поиграть, - сказал он, дернув уголком губ.
Диаблинга никогда не улыбался: то ли сдерживался, то ли вообще не умел.
Впрочем, его коллеги по иезоду тоже улыбались редко.

- Не понял, - вопросительно поднял брови Кирилл. - Вы предлагаете мне
поиграть? В преферанс, покер, подкидного? Или имеется в виду спортивная
игра?

- В какой-то степени. Я предложил вашему другу стать оператором вашей
реальности, он согласился. Хотите посмотреть на свой мир сверху и
откорректировать его по своему усмотрению?

Кирилл недоверчиво сощурился.

- Вы серьезно?

- Я никогда не шучу.

- И мне будет дозволено... все?

- В пределах разумного.

- Но ведь я могу натворить таких дел!..

- В рамках программы, не более того. Вам будет дозволено изменять законы
социума, но не физические законы.

Кирилл задумался, покачал головой.

- Нет, я не могу взять на себя такую ответственность. Мне многое не
нравится в жизни, многое хотелось бы изменить к лучшему, но это наверняка
затронет других людей... Нет, не хочу.

- Эти соображения делают вам честь, но они не остановили вашего друга. Он с
удовольствием взялся за переделку программы. Хотите взглянуть?

Кирилл помедлил.

- Посмотреть можно.

В то же мгновение рядом с креслом Лаврика, похожим на перепончатый кокон,
возникло второе такое же.

- Устраивайтесь и включайтесь.

Диаблинга исчез.

Кирилл посмотрел на Лаврика, на дверь, снова на Лаврика и, терзаемый
любопытством и смутными опасениями, сел в мягкое и очень удобное кресло.

Тотчас же перед глазами высветился плоский зеленоватый экран размером с
половину стены, протаял в глубину.

Перед наблюдателем, которым стал Кирилл, распахнулась неизмеримая черная
глубокая даль, пронизанная паутинками света, которые складывались в
красивую объемную вуаль. Некоторые паутинки светились сильнее, распадаясь
на отдельные звездочки, некоторые казались видимыми сквозь цветное стекло,
а самые близкие слагались из звездных скоплений и квазаров, создавая
впечатление невероятной, захватывающей дух гармонии. Это была Вселенная
человечества.

Затаив дыхание, Кирилл: смотрел и смотрел на нее и мог бы, наверное,
любоваться долго, но его проводник переключил диапазон обзора, и
сетчато-волокнистая вуаль Вселенной исчезла. Перед глазами человека горела
великолепнейшая четырехветвистая звездная спираль. Галактика.

- Ваша Система, - прошелестел в ушах вкрадчивый голос. - Программа
мультиплетного уровня сложности.

На краю одной лохматой звездной ветви спирали загорелся огонек. Ветвь стала
приближаться, вырастать в размерах, заполнила все пространство обзора. Мимо
полетели белые, желтые, оранжевые звезды. Огонек увеличился, превратился в
пылающий золотистый шарик. Вокруг него высветились огоньки побледнев,
образуя веточку планет, бегущих по своим орбитам.

- Солнечная система, - тем же шелестящим голосом проговорил невидимый
экскурсовод.

Один из бледных огоньков - двойной, голубоватый и серебристый - ринулся
навстречу, превратился в две планеты.

- Система Земля - Луна. Уровень сложности - синглетный. Подстройка
вероятностно-статистическая, разброс параметров - не более одной десятой
процента.

Земля заняла весь объем передачи, превращаясь в ощутимо массивный
гигантский шар - планету. Затем вдруг удивительным образом развернулась в
две выпуклые поверхности, напоминающие по форме крылья бабочки. Одно крьшо
было преимущественно зеленым и голубым, второе по цвету умещалось в
диапазоне от коричневого до ярко-желтого.

- Масштабная база поверхности и внугреннего строения планеты Земля. Порядок
сложности - сингонический. Коррекция базовых параметров "зашнурована".
Инвариантное развитие программы допустимо на уровне социума.

Зелено-голубое "крыло бабочки" ожило, запульсировало сотнями огоньков,
бликов, прозрачных вихриков и белесых спиралек. Стали заметны летящие в
атмосфере самолеты, плывущие по морям и океанам корабли, бегущие по дорогам
автомобили и поезда.

"Что означает - коррекция "зашнурована"?" - спросил Кирилл мысленно.

- Любое изменение базового параметра согласовано с изменениями остальных и
ведет к свертке программы, - ответил гид. - Какой уровень социума желаете
открыть?

Кирилл помедлил.

- Меня интересует Россия. И чем занимается мой товарищ.

Зелено-голубое полотно земной поверхности расползлось во все стороны, на
ней вспыхнул световой контур России, отделил ее переливчатой световой
стеной от соседних стран, затем вся эта отгороженная территория
превратилась в толстый слой прозрачного стекла. В его толще засветились
строки сообщений, колонки цифр, графики, кривые, символы, объединились в
единую систему и, слившись в один луч, вонзились в голову Кирилла.

Удар был настолько сильным и физически ощутимым, что он дернулся и едва не
потерял сознание. А затем вдруг превратился в странное миллионоглазое и
миллионоголовое существо, пронизывающее весь "стеклянный слой" России,
соединяющее все ее города, поселки, деревни, учреждения и структуры.
Понимание происходящего пришло не сразу - на смену эмоциям и переживаниям,
охватившим душу Кирилла. Затем он стал видеть, что происходит в стране, во
всех ее властных, силовых, государственных, финансовых, военных и
гражданских структурах. И Кирилл ужаснулся, осознав, что наделал Лаврик
своим вмешательством в жизнь огромной страны.

Он играл.

А Россия воевала! Сама с собой! На всем ее гигантском пространстве!

Разбившись на лоскутные государства, бывшие республики, губернии, районы и
даже отдельные города бились за власть, за рынки сбыта, за природные
богатства, за обладание энергией и просто ради выживания. Победителей в
этой жуткой бойне не было и не могло быть, оружие применялось самое разное,
в том числе - ядерное, и территория страны постепенно превращалась в
радиоактивное зловонное болото и пустынное кладбище.

Лаврик играл, самозабвенно и увлеченно!

Кирилл ощутил всю глубину горя и боли, которые обрушились на весь
многострадальный народ России, и дрожащими пальцами расстегнул верхнюю
пуговицу рубашки. Стало трудно дышать.

Крикнул во весь голос:

- Хватит!

И тотчас же сознание стремительно сузилось, а объем чувствования резко
сократился. Кирилл "вознесся на небо" и осознал себя сидящим в кресле
оператора иезода.

Лаврик все так же грезил с открытыми глазами, пальцы его рук подергивались,
по лицу ходи