он рассказал и того меньше, - усмехнулся я. - Чем ты понравился
этому "супермену"?
     - "Супермен" сам напуган до предела. Он не спит уже полгода, вес  его
увеличился в полтора  раза,  изменения  организма  начинают  давать  такие
эффекты, которые нуждаются в немедленном устранении. Короче,  он  серьезно
болен. К тому же тот, кому он в чем-то помешал, грозился превратить его  в
"камень". Что касается управления Демоном, то дальнейшее будет зависеть от
индивидуальности исполнителя, силы его воли и конкретности фантазии.
     - "Контрабандисты" - это магнитные линзы?
     - Кто их разберет? По поведению линзы - это как раз "инспектор",  но,
может быть, все они похожи друг на друга. Учти,  кто-то  из  них  сидит  в
Угличе.
     - Откуда Зо Ли добыл такую информацию?
     - Он  утверждает,  что  у  него  прямая  психосвязь  с   этим   самым
"инспектором". Помнишь встречу в кафе? Так что будем делать?
     Свистопляска в это время  в  верхних  слоях  атмосферы  продолжалась.
Воздух здесь был разрежен настолько, что не проводил звука, поэтому  битва
за обладание спящим Джинном казалась просто красочным  фейерверком.  Демон
перестал подниматься в космос и  сплел  вокруг  себя  удивительную  черную
рельефную сеть.
     Новая волна неистового огня поднялась над ним, стремительные огненные
стрелы прянули из нее, одна из них вонзилась в бок крейсера слева, пробила
навылет! Закричал Калаев:
     - Второй, Алексей, ответь флагману! Молчание - равнодушное, страшное,
мертвое... Крейсер стал  распухать,  расплываться,  превратился  в  облако
багрового дыма.
     Через минуту динамики отчетливо донесли приказ отца:
     - Флот-два, снять блокаду по вертикали, уйти в тропопаузу и  прикрыть
Землю! Прикрыть Землю!
     - Выполняю! - глухо сказал Калаев.
     - Флот - три,  попытайтесь  уничтожить  Демона  выхлопом  ходовых,  -
продолжал командовать отец. - Диапазон - запредельный!
     Командующий третьим флотом ответил очень быстро:
     - Готовы.
     - Залп!
     Словно светящийся дождь хлынул на огненное горнило  чужого  сражения.
Тяжесть проникала в тело, душная тяжесть и боль в нервных узлах, потемнело
в глазах.
     И вдруг голос в мозгу, именно в мозгу - не звук:
     - Опять мешают, мошкара... бесполезно  объяснять...  не  знают  и  не
помогут... долго не удержу, мошкара не поможет... не знают, как  помочь...
разные, иные, совсем чужие... больно... больно...  больно...  -  С  каждым
разом все слабее и слабее, и наконец все стихло. Ничего. Тихо. Сладко ноет
голова, словно наступила реакция...
     Телесенсорный контакт! С кем?  С  "инспектором?!  Но  почему  он  так
пренебрежителен? Это же мы, мошкара, мы мешаем! Мы - чужие! Почему  же  он
не обратился за помощью прямо, не объяснил, как помочь?  Давно  справились
бы с Демоном вместе. Пусть в его мире  дела  идут  не  блестяще,  повторяя
прошлое  Земли,  но  ведь  всегда  можно  найти  общий  язык,   достигнуть
взаимопонимания,  надо  лишь   захотеть!   Прав   Ян:   заблуждение,   что
цивилизации, владеющие мощью в масштабе звездных систем, обязательно стоят
выше по нормам морали и этики. Или я упрощаю?..
     - Стой! - тихо сказал я.
     - Стоп по вертикали! - повторил Каляев пилотам.
     Крейсер повис на грани голубой бездны атмосферы: двести километров до
земной тверди и бесконечность от нее.
     - Упаковка крейсера полная?
     - Штатная, - ответил Калаев. - Сто пять человек.
     - Высаживай экипаж и десант на модули. Командир крейсера посмотрел на
меня, не понимая.
     - Под нами Земля, - сказал я. - Понимаешь, Володя? Нельзя  допустить,
чтобы Демона включили чужие!
     Лапарра и Калаев смотрели теперь на меня оба, но по-разному: в глазах
Яна не было вопроса, он меня понял.
     - Мы включим Джинна сами, - продолжал я скорее для себя, чем для них.
- Пусть они не добры и не злы, хотя равнодушие, по мне, - худшее из всего,
что только можно встретить. И все же у нас есть надежда - не так уж они  и
равнодушны, иначе не предприняли бы  попытку  восстановления  разрушенного
Демоном Торжка. Пусть они чужие нам и не  ведают,  что  творят,  но  мы-то
люди! Шанс невелик, высаживай экипаж, мы справимся втроем.
     - А потом?
     - Потом найдем "глаз" Демона, разгонимся, включим усилители эмоций  и
- по Демону! Ты умеешь ненавидеть?
     - Не знаю, - засомневался Калаев, - не пробовал.
     - Сможешь! - помрачнел Лапарра. - Вспомни погибших! И если не мы,  то
кто же? Знаешь, - обратился он ко мне, - удивительное ощущение  -  у  меня
совсем не болит голова!
     Мы высадили экипаж крейсера и группу аварийного десанта - сто  четыре
человека,  отыскали  в  недрах  грузового  отсека   привезенную   Лапаррой
биоаппаратуру, перетащили усилители эмоций в рубку, подключили, выпили  по
глотку усилира - все это в  лихорадочной  спешке,  почти  рефлекторно,  не
думая.
     Лапарра занял место бортинженера, я - инженера защиты, Калаев  сел  в
кресло пилота и нацелил крейсер на ядерный костер,  зажженный  непрошеными
гостями в опасной близости от Земли. Нам что-то кричали: Первицкий, Шахов,
Калашников, наблюдатели... Отец сказал только одно  слово:  "Сынок!"  -  и
замолчал, и я был благодарен ему за все, что он не сказал.
     Володю Калаева я знал давно, три года мы провели бок о бок  на  борту
трансгала  в  экспедиции  "Погоня",  но  мне  было  приятно,  что  он   не
разочаровал  меня,  пошел  молча,  понимая,  на  что  идет.  Яну  я   тоже
благодарен, но я удивился бы, если бы его не было рядом.
     Мы вышли точно над адским пламенем адского костра. Демон  был  в  его
центре, равнодушный ко всему происходящему. Он спал.
     - На абордаж! - закричал вдруг Калаев с веселой злостью,  сжимая  мою
руку до боли. - В ТФ-режиме! Вперед,  джентльмены!  Ух,  как  я  зол!  Три
человека в крейсере СПАС - флота на сундук мертвеца, йо-хо-хо,  и  бутылка
рому!
     Внизу в золотом  мареве  вдруг  протаяла  черная  дыра  -  словно  из
преисподней выглянул дьявол! "Глаз" Демона...
     Таран, подумал я, вот как это называется,  таран,  а  не  абордаж!  Я
вспомнил, как люди, мои далекие предки, в  сорок  первом  году  двадцатого
века  шли  на  своих  несовершенных  машинах  на  таран,  рискуя   жизнью,
сознательно, во имя спасения других, ради жизни на Земле. Они  смогли  это
сделать - спасти мир и человечество, сможешь ли ты, Игнат Ромашин?  Умеешь
ли ты любить и ненавидеть, радоваться и страдать?..
     Неужели Демон - мой фатум,  рок,  судьба?  Короток  путь  у  падающих
звезд, но держитесь, демоны, я иду, человек!...