о сторонам:
   - Да так... Ничего особенного.
   - Борис Иванович, а можно искусственно усилить поверхностное натяжение?
- спросил Николай.
   - Усилить?
   - Да. - Николай ткнул пальцем в синюю поверхность воды  на  картине.  -
Чтобы как здесь - лечь на воду и лежать.
   - А зачем?
   - Не знаю. - Николай пожал плечами. - Просто пришло в голову.
   Привалов снова оглянулся.
   - Вопрос интересный, - сказал он, помолчав немного. - Но  прежде  всего
надо задать другой: что такое поверхность вообще?
   Он посмотрел сквозь очки сначала на Николая, а потом на Юру.  И  начал:
уравновешенность  внутренних   сил   внешними...   Энергия,   направленная
внутрь... Двойкой электрический слой... Борис Иванович любил поговорить  о
научных проблемах.  Если  его  "заводили",  он  мог  рассказывать  сколько
угодно.
   Возле них стали собираться прохожие: то один остановится послушать,  то
другой.
   - Борис! - раздался  вдруг  взволнованный  женский  голос.  -  Куда  ты
задевался?
   Привалов запнулся на полуслове.
   - Я здесь,  Оля,  -  сказал  он  круглолицей  полной  женщине,  которая
протиснулась к нему сквозь толпу.
   - Прямо наказание! - тихо сказала она, разводя руками.  -  Вдруг  исчез
куда-то... Целую толпу собрал...
   - Извини, Оля. - Борис Иванович смущенно  снял  очки  и  протер  их.  -
Понимаешь, встретил сотрудников...
   - Я вижу. - Женщина кинула гневный взгляд на картину. -  Стоишь  тут  и
глазеешь на эту гадость!
   - Доброе утро, Ольга Михайловна, - сказал Юра, сердечно улыбаясь. - Это
мы виноваты, честное слово...
   - Здравствуйте, - сухо ответила женщина. -  Идем,  Борис.  Я  видела  в
одном месте босоножки, как  раз  твой  номер.  Если  их  уже  не  продали,
конечно.
   Привалов с грустью кивнул сотрудникам  и  двинулся  за  женой.  Но,  не
пройдя и нескольких шагов, он вдруг остановился и присел на корточки перед
грудой металлического старья.
   - Молодежь!  -  позвал  он.  -  Идите-ка  сюда.  Вы  блок  искали?  Вот
подходящий.
   Николай взял блок, осмотрел, сказал:
   - Пойдет.
   - Борис! - позвала Ольга Михайловна.
   - Сейчас.  -  Привалов,  сидя  на  корточках  и  подняв  очки  на  лоб,
разглядывал ржавый металлический брусок, постукивал по нему ногтем.
   Николай расплатился за блок. Ржавый брусок продавец  отдал  в  придачу,
махнув на него рукой. Привалов завернул его в обрывок  газеты  и  сунул  в
карман.
   - Зачем вам эта железяка? - спросил Юра.
   - Понравилась. Ну, сиамские близнецы, до свиданья.
   - Борис Иванович, - сказал Николай, понизив голос, - мы хотим  выйти  в
море на яхте. Думаем на стройплощадку заглянуть.
   - А! Это идея. - Привалов  оживился.  -  Прекрасная  идея!  Я  как  раз
собирался... Одну минуточку.
   Он подошел к жене и тихо заговорил с ней.
   - Ну нет! - возмутилась Ольга Михайловна. - В кои  веки  вытащила  тебя
сюда! Какой может быть трубопровод в воскресенье? Все люди отдыхают.
   - Там по воскресеньям работают, потому что лучше с электроэнергией...
   - Борис, ты  опять  хочешь  остаться  без  босоножек?  Я  все  магазины
обегала, нигде нет сорок пятого номера! Только здесь можно...
   - Не нужны мне босоножки, -  твердо  заявил  Привалов.  -  Обойдусь.  В
общем, Оля, извини и не сердись... Я пошел. Вернусь к обеду.
   Ольга Михайловна вздохнула и укоризненно посмотрела ему вслед.
   Покинув рынок, Привалов и его молодые сотрудники сели  в  троллейбус  и
минут через двадцать добрались до яхт-клуба.
   На краю бона сидела черноволосая девушка в белой блузке и пестрой юбке.
Она болтала загорелыми ногами и читала книгу.
   Увидев ее, Юра быстрее зашагал по решетчатой палубе бона.
   - Валя-Валентина, привет! - крикнул он.
   Девушка захлопнула книгу и легко вскочила на  ноги.  Лицо  у  нее  было
смуглое, нежно округленное - и сердитое.
   - Безобразие! - сказала она, снимая защитные очки  и  строго  глядя  на
Юру. - Договорились на восемь, а уже десятый час.
   - У нас было  срочное  задание  от  Мехти,  -  объяснил  Юра.  -  Борис
Иванович, вы знакомы? Это Валя.
   - Очень рад, - сказал Привалов, пожимая Валину руку. - Я знаком с  вами
по телефону. Ведь это вы звоните Юрию Тимофеевичу?
   - Да, - заулыбалась Валя. - Но, может быть, не только я?
   - Можешь не сомневаться, - заверил  ее  Николай.  -  Полгорода  звонит.
Главным образом девушки.
   Привалов усмехнулся:
   - Ну-ну, не преувеличивайте, Коля.
   - А что? - сказал Юра. - К чему скрывать: я популярен.
   Валя засмеялась и ущипнула его за руку.
   Они спустились  на  белую  яхту,  причаленную  к  бону.  На  ее  бортах
красовалось название - "Меконг".
   Почему каспийская яхта носила  название  великой  реки,  на  протяжении
четырех с половиной тысяч километров несущей свои воды через Китай, Бирму,
Лаос, Таиланд, Камбоджу и Вьетнам?
   Яхтсмены - любители  звучных  названий.  Их  не  удовлетворяют  избитые
"Финиш", "Старт" и "Ураган". Им больше по душе "Вега",  "Орион",  "Арктур"
или новомодное "Спутник".
   Бывший командир белой яхты дал ей звонкое имя "Меконий",  которое,  как
ему казалось, имеет отношение к греческой мифологии. На следующий день его
встретили непонятными намеками и не совсем приличными шутками. Он заглянул
в энциклопедию, узнал, что слово это действительно греческое, но совсем не
мифологическое, и больше на яхт-клубе не появлялся.
   Яхта досталась после него Николаю и Юре. Будучи рационалистами, они  не
стали ломать  голову  над  новым  названием,  а  переделали  только  конец
старого, превратив неприличный "Меконий" в могучий "Меконг".
   ...Блочок на стаксельфале уже заменен новым, и  "Меконг",  накренившись
на правый борт, идет полным бакштагом, пересекая широкий залив.
   - Шкоты на утки! - скомандовал Николай. Здесь он был командир.
   Привалов формально входил - уже второй год -  в  экипаж  "Меконга".  Но
была у Бориса Ивановича могучая страсть - в выходной день поваляться  дома
с книжечкой на диване.  Вот  почему  он  не  слишком  часто  появлялся  на
яхт-клубе, хоть и любил парусный спорт.
   Закрепив стаксель-шкот, Привалов растянулся на горячих  досках  палубы.
Хорошо было лежать, ни о чем не думая, подставив  голую  спину  солнцу,  и
смотреть, как уплывает, уплывает город с его шумом и вечными  заботами,  и
слушать, как перешучиваются парни и смеется девушка.
   Хорошо бы ни о чем не думать...  Но  в  голову  упорно  лезли  мысли  о
трубопроводе.
   Уже немало времени прошло, с тех пор как в "НИИТранснефти" - институте,
в котором работал Привалов, - родился смелый проект  прокладки  подводного
трубопровода с материка до Нефтяных Рифов -  знаменитого  нефтепромысла  в
открытом море. Пока что оттуда нефть доставляли танкерами.
   Проект был таков: намотать на  гигантское  колесо,  лежащее  в  воде  у
берега,  сорокакилометровую   "нитку"   десятидюймовых   труб,   а   потом
буксировать эту "нитку", разматывая ее с колеса, прямо до Нефтяных Рифов.
   Приваловский проект многим казался рискованным, но все же был принят.
   Последнюю неделю Привалов был очень занят в, институте  и  ни  разу  не
смог съездить на строительную площадку. Весьма кстати подвернулись сегодня
ребята со своей яхтой.
   ...Легкий северный ветерок тянулся с берега,  яхта  шла  ровно,  плавно
покачиваясь. Свесив голову, Привалов задумчиво  смотрел,  как  вода  двумя
упругими бурунами с силой обтекала белую обшивку. Казалось, будто яхта  не
режет, а только прогибает зеркало воды.
   Вода сопротивляется. Натяжение поверхности...
   Странная мысль вдруг пришла Привалову в голову.
   Он приподнялся на локтях и, щурясь, посмотрел на Николая, сидевшего  на
руле.
   - Вот что,  -  медленно  сказал  Привалов,  -  усиленное  поверхностное
натяжение жидкости может заменить трубу.
   - Не понял, Борис Иванович, - сказал Николай.
   А Юра, который сидел с Валей на другом борту, высунул  из-под  стакселя
голову в красной косынке и с любопытством уставился на шефа.
   - Не поняли? - Привалов потянулся к своим брюкам и вытащил портсигар. -
Возьмите подводный нефтепровод, - продолжал он, закурив. -  Перекачиваемая
жидкость  отделена  от  моря  стенкой  трубы,   так?   Теперь:   усиливаем
поверхностное натяжение жидкости. Нефть будет удерживаться в струе как  бы
пленкой собственной натянутой поверхности. Труба станет  ненужной.  Теперь
понятно?
   - Черт возьми! - сказал Николай. - Беструбный трубопровод... А  как  вы
усилите натяжение?
   Но Привалов лег на спину, зажмурился и сказал:
   - Впрочем, все это фантастика.
   - Фантастика?
   - Да. У поверхности особые свойства.  Никто  не  умеет  ими  управлять.
Выкиньте из головы. Вздор.
   Привалов умолк и до самого конца пути не сказал больше ни слова.
   Яхта обогнула желтый язык мыса и пошла к берегу. В ста метрах  от  него
пришлось стать на якорь:  подойти  ближе  не  позволяла  осадка.  Привалов
из-под ладони внимательно оглядел  песчаный  пляж,  на  котором  виднелись
какие-то сооружения, огороженные колючей проволокой.
   - Как в пустыне, - проворчал он. Затем снял очки,  прыгнул  за  борт  и
неторопливыми саженками поплыл к берегу.
   Юра и Николай тоже кинулись в воду и поплыли наперегонки.
   Выйдя на пляж, все трое огляделись.
   В   берег   врезалась   небольшая   бухточка,   обработанная   плавучим
экскаватором до точной круглой формы. В бухточке лежало  колесо  диаметром
больше двухсот метров; его двойной обод был сварен из труб. Втулкой колеса
служили десятиметровые кольца, тоже сваренные из  труб.  В  центре  торчал
куст свай. Обод соединялся с втулкой множеством тросов.  Казалось,  что  в
прозрачной воде бухты лежит гигантское велосипедное колесо.
   Трубы были подобраны таким образом, что все сооружение ничего не весило
в воде.
   На колесо было навернуто несколько километров  готового,  сваренного  и
покрытого антикоррозийной изоляцией трубопровода. Конец "нитки" тянулся по
роликовой дорожке к автоматической контактно-сварочной  машине.  От  обода
колеса на берег шел трос, прикрепленный к крюку трактора:  после  приварки
очередной трубы трактор,  подтягивая  трос,  слегка  поворачивал  огромное
колесо, освобождая на сварочной машине место для следующей трубы.
   Возле машины на стеллажах лежали трубы, покрытые  изоляцией,  дальше  -
штабеля неизолированных труб, над которыми уныло свесил  шею  автокран.  В
стороне стояли под навесом трансформаторы, к ним  шагала  временная  линия
электропередачи. Были тут и котлы для варки битума, и чего только  еще  не
было! Не хватало одного: людей.
   Впрочем, неподалеку от сварочного автомата стоял грузовик, и  несколько
человек затаскивали на него что-то тяжелое.
   Привалов быстро пошел к грузовику, молодые инженеры последовали за ним.
Но путь преградил человек в форменной фуражке, выцветшей майке  и  брюках,
засученных по колено. Ноги его были босы, за плечами болталась винтовка.
   - А ну, давай назад! - закричал он. - Не видишь - проволока?
   - Мы из "НИИТранснефти", - сказал Привалов.
   - Это автор проекта трубопровода, - добавил Юра. - Не  узнаешь?  Мы  же
сто раз сюда приезжали, правда пешим путем и в штанах.
   Охранник недоверчиво  посмотрел  на  автора  проекта,  чью  грузноватую
фигуру украшали только синие трусы.
   Тут подошел один из хлопотавших  возле  грузовика  -  человек  в  синей
спецовке, из всех карманов которой торчали бумажки.
   - Здравствуйте, товарищ Привалов, - сказал он. - В чем дело?
   - Вот именно, в чем дело? - резко сказал Привалов. - Почему  прекращены
работы?
   - Есть указание форсировать другой объект.
   - Чье указание?
   - У меня одно начальство - СМУ.
   - Вы что же, намерены снять площадку?
   - Пока снимаю компрессор. Мне за простой денег не дают.
   - А вы знаете, что за срыв срока по  трубопроводу  вас  по  головке  не
погладят? - с холодным бешенством сказал Борис Иванович.
   - Мне не привыкать, -  невозмутимо  ответил  прораб.  -  Я  вас,  Борис
Иванович, давно знаю. Вашей книгой о трубопроводах пользуюсь. Нравится мне
ваш проект, но у меня положение такое: мне прикажут - я завтра это  колесо
автогеном порежу. Хотя знаю, что интереснее этой стройки у меня не было.
   Он повернулся и пошел, увязая в песке, к грузовику.
   Привалов близоруко щурился ему вслед.
   - Третьего дня, - доверительно сказал вдруг охранник.  -  Третьего  дня
приезжали на ЗИЛе. Вокруг колеса ходили, головами  качали...  На,  закури,
белобрысый. - Он протянул Юре папиросы. - Мне-то что, я давно в должности,
всего навидался. Только как трубы на колесо накручивают, первый раз вижу.
   - Ты, мушкетер, с нами дружбу заимей, - сказал Юра, - тогда и не  такое
еще увидишь.
   Было уже далеко за полдень, когда яхта пустилась в обратный путь.
   Николай полулежал рядом с Приваловым, зажав  в  руке  стаксель-шкот,  и
задумчиво смотрел на большой белый теплоход,  который  нагонял  яхту.  Юра
теперь сидел на руле, а Валя примостилась возле него.
   - Юрик, -  сказала  она  шепотом,  -  а  у  Коли...  Он  встречается  с
кем-нибудь?
   - А ты спроси у него самого.
   - Что ты! - Валя засмеялась. - Он такой серьезный, я его побаиваюсь.  -
Немного погодя она добавила: - Помнишь Зину, мою подругу? Давай познакомим
их.
   - Лучше не надо, - сказал Юра. - Он очень требовательный.
   - Подумаешь! - Валя надулась и замолчала.
   Юра затянул  песню,  и  Николай  подхватил  ее.  Слова  для  песен  они
придумывали сами или просто распевали  какие-нибудь  стихи  на  популярный
мотив.
   Между  тем  теплоход  поравнялся  с  "Меконгом".  Экипаж  яхты  обратил
внимание на толпу пассажиров под тентом прогулочной палубы.
   - Драка там, что ли?  -  сказал  Николай,  всматриваясь  в  беспокойную
людскую массу, столпившуюся на палубе. - Смотрите!
   С высокого  борта  теплохода  сорвалась  тонкая  фигурка  в  красном  и
полетела в воду.
   - Поворот фордевинд! - крикнул Николай.
   Юра навалился на румпель. Завизжали блоки, и грота-гик перебросился  на
другой борт, описав широкую дугу. Яхта мгновенно развернулась и полетела к
теплоходу, до рубки уйдя правым бортом в воду. Корпус задрожал,  зазвенели
штаги.
   - Держи, Валя! Ногами упирайся! - Николай передал девушке стаксель-шкот
и, сильно оттолкнувшись, прыгнул в воду.



3. ОПРЯТИН СООБЩАЕТ ПРИВАЛОВУ ОДНИ СВЕДЕНИЯ
И ПОПУТНО ВЫВЕДЫВАЕТ ДРУГИЕ

                   - Полагаю - ты не надеялся найти здесь епископа. Однако
                почему эти кости так странно лежат?
                   И действительно, скелет лежал в неестественной позе.
                                            Р.Стивенсон, "Остров сокровищ"

   К концу занятий в  кабинет  Привалова  зашел  его  старый  друг,  Павел
Степанович Колтухов, главный инженер "НИИТранснефти".
   - Ну, Борис, - сказал он, присаживаясь  к  столу  и  вытягивая  длинные
ноги, - уладили: завтра возобновляются работы на стройплощадке.
   - Слава те господи! -  Привалов  откинулся  на  спинку  стула.  -  Руки
пооборвал бы этим  экономистам!  Тоже  мудрецы!  Подают  докладную,  будто
выгоднее возить нефть танкерами, чем качать по трубопроводу. А  возвратные
рейсы порожняком -  это  экономисты  не  учитывают?  А  приемка  и  выпуск
балластной воды? А число штормовых дней на Каспии?
   Колтухов согласно кивал лысой головой. Затем он вставил в рот  папиросу
и остренько взглянул на Привалова из-под мохнатых бровей:
   - Ты меня в преимуществе трубопровода не убеждай -  сам  знаю.  Ты  мне
скажи: куда будем вести первую нитку?
   - В проекте два варианта. Я предлагаю - к северной эстакаде.
   - А Маркарян уверяет, что лучше к восточной. Позвони ему, пусть зайдет.
   Вошел инженер Маркарян, маленький, подвижной, небритый.
   - Вот что, голубчики, - сказал Колтухов, окутываясь дымом. -  Посмотрел
я ваши варианты и вижу: равноценные они. Технически и экономически. Вы что
же, не можете между собой договориться? Нянька нужна? Наставница?
   - С этим упрямым человеком разве договоришься? - проворчал Привалов.
   - Ты упрямый! - Маркарян вскочил со стула, забегал  по  кабинету.  -  Я
сколько раз тебе говорил: восточная эстакада...
   - Сядь! - махнул ему рукой Колтухов. -  Про  Буриданова  осла  слышали?
Который не знал, какую из двух одинаковых охапок сена выбрать  и  подох  с
голоду.  Так  я  вам  не  Буриданов  осел.  -  Он   вытащил   из   кармана
двадцатикопеечную монету.
   - Так нельзя, Павел Степанович, - запротестовал Маркарян.
   -  Можно.  Практическое  приложение   теории   вероятности.   Чистейшая
кибернетика, только без электроники. "Орел" - восточный вариант, "решка" -
северный.
   - Это, полагаю, не серьезно? - сказал Привалов.
   - Тебе  не  нравится  уличная  терминология?  Ладно,  применим  термины
Монетного двора. Не "орел" и "решка", а "аверс" и "реверс".
   Колтухов раскрутил монету, она зажужжала по настольному стеклу и упала.
   - Принят вариант Маркаряна, - объявил Колтухов.
   Маркарян радостно хохотнул, потер руки и вышел.
   - Нелогичное решение! - сердито сказал Привалов.
   - В этом его ценность, - возразил Колтухов. -  Задачу  выбора  из  двух
равных не может решить только электронно-счетная машина. А человек  может.
Способность к нелогичным решениям, когда нет решения логичного, - в  этом,
если хочешь, преимущество человечьего мозга над электронным.
   Он подошел к большой карте  Каспийского  моря,  висевшей  на  стене,  и
немного постоял перед ней.
   - Сорок километров труб, - проговорил он. - Да еще три нитки - это  сто
шестьдесят.  А  на  очереди  Транскаспийский  трубопровод  -  еще   триста
километров... Устилаем дно Каспия металлом.
   - Миллионами рублей, -  добавил  Привалов,  тоже  подходя  к  карте.  -
Двадцатый  век  на  дворе,  а  мы,  как  в  первом,  без  труб  не   умеем
транспортировать жидкость.
   Колтухов пожевал губами, спросил:
   - Последнюю статью Аршавина прочел?
   - Не успел. Но про его работу знаю. Предлагает буксировать нефть  через
море в огромных мешках  из  тонкой  пленки.  Конечно,  выгоднее  танкерных
перевозок.
   - Ты прочти статью,  -  посоветовал  Колтухов.  -  Аршавин  разработал,
понимаешь, целую теорию автоматического приспособления длины мешка к длине
волны. Энергия на преодоление трения о воду  черпается  из  энергии  самой
волны. Занятная штука. - Колтухов налил из графина стакан  воды  и  выпил;
кадык на его худой, морщинистой шее ходил при этом вверх-вниз, как поршень
в цилиндре. - Так вот, - продолжал он,  -  для  аршавинских  мешков  нужна
очень прочная и тонкая пластмассовая пленка.
   - Ну, это по твоей части, - сказал Привалов.
   - Забросал я, Борис, статейку на этот  счет.  Кое-какие  соображения  о
пленке. Зайди вечерком - почитаю.
   - Пластмассовая пленка - та же труба, - задумчиво проговорил  Привалов.
- Принципиально ничего нового...
   - Ничего нового? - Колтухов язвительно  хмыкнул.  -  А  ты  что  нового
предлагаешь?
   - Засела у меня в голове одна мыслишка, - признался Борис  Иванович.  -
Из области физики поверхности. Любая поверхность обладает  энергией,  так?
Представь себе, что  будет  найден  способ  управлять  этой  энергией  для
изменения свойств поверхностного натяжения...
   - Постой. Есть вещества, которые прекрасно воздействуют на поверхность;
их так и называют: ПАВ - поверхностно-активные вещества. Моющие  средства,
разжижающие...
   - ПАВы уменьшают натяжение, - возразил Привалов, -  а  я  имею  в  виду
усиление. Такое усиление, чтобы, скажем, нефтяная струя  держалась...  ну,
что ли, в коже собственной поверхности...
   - Где это ты подхватил такую идею?
   Привалов улыбнулся:
   -  На  толкучке.  -  Он  коротко  рассказал  о  разговоре  с   молодыми
инженерами.
   - Старый фантазер! - Колтухов засмеялся дребезжащим смешком. - Молодежь
сбиваешь с толку. Поменьше бы читал на ночь Жюля Верна.
   - Ладно, ладно.
   - Не тот уже возраст, Борис.
   - Возраст? При чем тут возраст? Я  читаю  и  перечитываю  то,  что  мне
нравится. Жюль Верн меня освежает.
   Зазвонил телефон. Привалов снял трубку.
   - Да... Здравст