- Ну, не такая уж идеальная... - успел сказать Тройка.  По  крыше  что-то
зашуршало.
   - Достаточно идеальная! -  Болтун  отбросил  платье,  под  ним  оказалась
зловещего вида дыра, там он и скрылся.
   - Сваливаем, чего ждете? - донесся из дыры его приглушенный голос.
   - Второго пришествия, - пробормотал Тройка, потом посмотрел  на  меня.  -
Если мы попадемся Технадзору с поддельным паспортом и программатором к нему,
нам не поздоровится.
   - А если это трапперы?
   - Не поздоровится вдвойне. Место слишком глухое.
   Я нырнул в дыру  вслед  за  Мартином.  Где-то  за  мной  ругался  Тройка,
вляпавшись рукой в откровенно попахивающую кучку. Туннель,  по  которому  мы
шли, был низким и сухим, но воняло там гадостно и было совершенно темно.
   Скоро мы оказались на относительно свежем воздухе. Где-то между  тыльными
сторонами прилавков.
   Болтун сидел, привалившись к стене, и тяжело дышал. Я упал рядом.
   Все еще матерясь, из дыры вылез Тройка.
   - Чего расселись? Они быстро этот... -  Тройка  посмотрел  на  Мартина  и
подавил рвущееся слово, - этот калоотстойник найдут.
   - Можешь выражаться, - сказал Мартин. - Ты  меня  за  мажора  принимаешь?
Болтун как-то по-женски хихикнул.
   - Так чего расселись-то? - повторил Тройка.
   - Вариантов немного, - ответил Болтун. - Можем двинуть вдоль  стенки,  но
если они выберутся из дыры, то быстро нас нагонят и придется чинить разборки
в невыгодных условиях. А если не выберутся...
   - А они могут не выбраться? - спросил я.
   - Могут. Точнее, они обязательно выберутся, но не в этом месте. Там,  под
площадью, лабиринт.
   И несколько выходов. Я выбрал случайный, они сделают  то  же  самое.  Мой
след они взять не могут, вероятность того, что  они  вылезут  именно  здесь,
невысока.
   - А если вылезут?
   В ответ Болтун вытянул из складок одежды пистолет.
   - Бред, - сказал Тройка.  -  На  полубоевых  модификантов  наезжать  себе
дороже.
   - Пошли, там дальше помыться можно. Раньше  эти  лабиринты  действительно
были частью канализационной системы.
   - Я заметил, - проворчал Тройка.
   Мне показалось, что Болтун выбрал этот выход совсем не случайно.
   Мы двигались по узкому коридору, когда я заметил,  что  Болтун  незаметно
сокращает расстояние между нами, он чуть  притормаживал,  запинался.  Так  я
оказался прямо у него за спиной.
   - Другого случая может не  представиться,  -  сказал  Болтун  вполголоса,
глядя перед собой. - Ты хочешь знать,  что  такое  Алмазные  НЕРвы,  я  хочу
получить свободный паспорт  с  программатором,  но  Тройке  обо  всем  знать
необязательно. Так что слушай. Алмазные НЕРвы - одни-единственные. Копии  не
работают, дубликаты на  атомном  уровне  представляют  из  себя  всего  лишь
дорогую безделушку. Схем нет. Те, до которых я смог дотянуться, уничтожены.
   - Неужели такая штука серьезная? - спросил я.
   - Серьезная. Настолько серьезная, что я даже не знаю, что они делают.  Я,
создатель, не знаю всех возможностей. Такие  хакерские  штуки,  как  "Мягкие
Стены", "Визуализатор", это все бред, этого нет в природе. Алмазные НЕРвы  -
это только экспериментальный проект. Он не прошел полных испытаний, когда  я
понял, к чему все ведет. Я уничтожил схемы, уничтожил документацию  и  украл
прототип. И спрятал его. Я собирался  объявить,  что  в  ходе  экспериментов
произошел сбой... Что прототип уничтожен... Такое случалось  раньше.  Однако
"Ультра" как-то выяснила, что произошло. Они учуяли деньги, а на деньги-то у
них нюх собачий. Невероятные возможности, как  ты  знаешь,  сулят  такие  же
невероятные прибыли... Короче, теперь я бегаю  от  их  трапперов.  И  скорее
всего они не будут брать меня живьем, а просто сохранят  мозг,  чтобы  потом
воспользоваться им в лаборатории.
   - Так что они делают, эти НЕРвы? Что это такое?
   - Это самое большое зло, которое смог придумать человек. Алмазные НЕРвы -
это связь  с  Виртуальностью.  Знаешь,  когда  ты  соединяешься,  входишь  в
Виртуальность, то твое сознание находится в теле и только его калька, копия,
транслируется  посредством  НЕРва  в  искусственную  вариантностную   среду,
называемую  Виртуальностью.  Только  копия.  А   Алмазные   НЕРвы   впускают
Виртуальность в тебя! И вместе с тем они  погружают  тебя  в  Виртуальность.
Твое сознание целиком оказывается там, где ему быть не положено. А когда  ты
наконец возвращаешься, все уже изменилось. И  ты  изменился,  и  мир  вокруг
тебя. Краски имеют другой оттенок, звуки другой тон. Алмазные  НЕРвы  -  это
полный контакт с Виртуальностью, но контакт с  обратной  связью.  Вы  взаимо
проникаете друг в друга. Это...
   - А  в  чем  тут  достоинство?  Где  возможности?  -  Я  чувствовал  себя
совершенно запутавшимся в потоке слов Болтуна. Вот уж действительно  "говори
больше, чтобы не сболтнуть лишнего".
   - В заднем кармане лежит временный НЕК,  это  копия  моего  дневника  Сам
смотри, поймешь.
   - А зачем ты мне все это рассказываешь? - спросил я,  осторожно  доставая
маленький беспроводной разъемчик. - Мог бы  наплести  чего-нибудь,  получить
паспорт и слинять.
   - Мне, дорогой ты мой, как видишь, заниматься делами совсем недосуг.  Мне
задницу спасать надо. А трапперы и "Ультра" с меня не слезут, пока эти самые
трижды проклятые НЕРвы... И я не смогу спокойно спать... И не потому, что на
мне охотники висят, а потому, что  я  выпустил  такого  джинна  из  бутылки,
возможностей которого никто не знает. Вот только уничтожить их  я  не  смог.
Эти НЕРвы - мое создание, мои дети. Я  не  убиваю  своих  детей,  какими  бы
уродами они ни были. Ты... ты найдешь их. А там уж ответственность  на  тебе
будет, на тебе... Дневник... Вся информация...
   Болтун давно бредил. Его шатало.  Если  бы  не  узость  коридора,  он  бы
попросту упал. Я подхватил его. Подбежал Тройка. Мы  усадили  Болтуна  возле
стенки. Его глаза остекленели, изо рта вырывались несвязные слова...
   - Дайте, дайте...
   - Чего дать? - спросил Тройка.
   - Чего угодно, но дайте...
   Руки Болтуна конвульсивно дернулись, и  он  щелкнул  себя  по  внутренней
стороне запястья жестом, понятным любому наркоману.
   - Дерьмо собачье! У него же ломка, чего вы смотрите? - воскликнул Мартин.
- Кольните его, у кого-нибудь есть? А?
   Его рука нырнула в какой-то потайной кармашек, а затем всадила  короткий,
одноразовый инжектор Болтуну в шею. У того в горле что-то забулькало,  и  он
начал валиться на правый бок.
   - Что ты ему вогнал? - поинтересовался Тройка.
   - Растворенный крэк.
   - Ни хрена себе...

   Он очнулся только через час. За это время мы доволокли его до места,  где
лилась какая-то вода из пробитой трубы. Помылись, ополоснули лицо Болтуну.
   - Мать... Что это было? - спросил Болтун.
   - Крэк, - ответил Тройка.
   - Не пудри мозги, - вяло возразил Болтун. - Что я, крэка не пробовал?!
   - Растворенный... - добавил Мартин.
   - Елки... - только простонал Болтун. - Вы же меня на него  посадите...  Я
же потом не слезу.
   - Слезешь, если ты им раньше не ширялся, то еще пять вмазок у тебя  есть.
А что ты прикажешь делать, у тебя коллапс  начался.  -  Тройка  был  уже  на
взводе. - Козел. С собой ширево таскать надо, нарк поганый.
   - Пошел ты... - спокойно  ответил  Болтун  и  опустил  голову  под  струю
холодной воды.
   - Где они?
   - Что где? - Болтун не вырывался.
   - НЕРвы где? Ты сказал, что спрятал. Болтун захихикал.  Потом  засмеялся.
Потом у него  началась  истерика.  Он  хохотал,  заливаясь  слезами,  стучал
кулаками по земле, катался из стороны в сторону.
   Мартин подошел сзади и тронул меня за плечо.
   - Погоди, - сказал он. - Это отходняк у него. Я знаю, что делать.
   И с размаху всадил катающемуся Болтуну ногой в копчик.
   Болтун взвыл, выгибаясь дугой, но смеяться перестал. Тихо  лежал,  хлопая
мокрыми от слез глазами.
   - Так где ты их спрятал? - повторил мой вопрос Тройка.
   Болтун снова хихикнул, но справился с собой: - У якудза.

   Когда мы выбрались, в торговых рядах на Литературной площади не произошло
никаких изменений. Трапперы действовали чисто. В озере рынка  их  бросок  не
вызвал никаких волн.

   14. Константин Таманский
   Независимый журналист. 34 года

   - Это мясо. Тушенное в вине  с  грибами,  -  ледяным  голосом  произнесла
Ласточка, грохнув передо мной тарелку с неприятного вида  месивом.  От  него
гнусно пахло. - Если ты помнишь, это твой заказ, сделан по дороге из Гомеля.
С тех пор свято храню. Будешь есть?
   - Спасибо, милая, я уже сыт, - чинно сказал я.
   Игорь сидел в кресле и испуганно смотрел на нас. Из-под футболки  торчала
рукоятка "стечкина".
   - Ты сволочь, Таманский. Редкая скотина.
   - Знаю. Уж таким создал меня свет. Ладно, не будем  усложнять  отношения.
Познакомься лучше: это Игорь.
   Ласточка обернулась и внимательно осмотрела моего найденыша. Тот  пялился
на нее, что было  вполне  понятно,  на  Ласточке  из  одежды  имелся  только
полупрозрачный малиновый халатик.
   - Он что, будет здесь жить?
   - "Кто сей волосатый? Он что, у нас ночевать станет?"  -  процитировал  я
классика. Вроде это был Тургенев, а может, и нет, не так уж  хорошо  я  знал
старинную литературу. По крайней мере, нечто из старой  школьной  программы,
пока еще не был введен проект "Минимум". - Нет, жить он будет как раз-таки у
меня. Хотя... Слушай, а чего бы тебе не поехать домой?  Я  как-то  сразу  не
сообразил. Ты ж не бездомный, сам сказал, на Арбате обитаешь...
   - Обитал, - обиженно буркнул Игорь. - Меня  отец  из  дому  выгнал  месяц
назад.
   - Ах, у тебя и отец есть? Кем работает?
   - Никем. Безработный. Раньше  почтовым  служащим  был,  а  потом  почтамт
автоматизировали, вот и выкинули...
   - А чего ж выгнали-то?
   - Да он целыми днями на "белом" сидит...
   "Белый"  -  дешевое  дерьмо,  от  которого  быстро  загибаются.  Чередует
милейшие глюки с приступами страшенного буйства. Не стоит  пацану  к  папаше
возвращаться, беда будет. Оторвет ему батя голову или он батю  чпокнет,  вон
как "стечкина" своего возлюбил. Вот  так,  Таманский,  усыновил  малолетнего
преступника, майся теперь.
   -  Представь  меня,  -  велела  Ласточка,  бросив  тарелку  с   мясом   в
мусороприемник.
   - Это Ласточка. А это - Игорь. Фамилия твоя как, друг негров?
   - Короленко.
   - Игорь Короленко, стало быть. Дай ему что-нибудь съесть, Ласточка.
   Пока пищедоставка разогревала обеды, Ласточка высказывала все накопленное
за прошедшие без  меня  дни.  Когда  все  это  благополучно  пронеслось  над
головой, я встал и сказал: - Извини, мне нужно поговорить с одним человеком.
   Напрямую с Шептуном я связывался очень редко, но сейчас  был  именно  тот
случай.
   - Привет, Скример, - сказал он.
   - Привет. Сегодня узнал кое-что о том, что ты просил.
   - Можешь называть вещи своими именами, у меня сильная защита.
   - У черных в Белом Море есть  микрокристалл  с  информацией  по  Алмазным
НЕРвам. Что конкретно - узнать не смог, хорошо, ноги унес.
   - А зачем ты туда поперся?
   - Долгая история. Кстати, НЕРвы нужны не только тебе. Есть,  оказывается,
и другие люди, которые  в  них  заинтересованы.  Например,  некие  Грызун  и
Дайвер, ныне уже покойные. Просчитай их, тебе это проще.
   - Хорошо.
   - И еще одна просьба:  нужно  поискать  человека,  которого  зовут  Борис
Соколов. Работает в "Комсомольской правде".
   - Хорошо. Это все?
   - Все. Ой, нет, забыл. Как наш общий знакомый, доволен интервью?
   - Доволен. Не исключено,  что  захочет  встретиться  с  тобой  снова.  До
свидания, Скример.

   Утро я встретил в идеально чистой  постели,  правда,  Ласточки  рядом  не
наблюдалось - она спала в своей комнате. Так что перемирие еще не объявлено.
   Игорь ночевал в мансарде, и я  не  стал  его  будить  -  пусть  отдыхает.
Прошлепав на кухню, я заказал  мокко  и  булочки  с  джемом,  а  в  ожидании
завтрака включил стерео.
   - ...расследование террористического акта в Доме  журналистов,  -  сказал
диктор  педерастического  вида.  -   К   сожалению,   представитель   Службы
безопасности пока не  может  прокомментировать  ход  расследования.  Позиция
президента...
   Я переключил канал. Позиция президента меня мало интересовала, тем  более
что самого гаранта  Конституции  я  уже  давно  не  видел  живьем  -  только
регулярные обращения к народу, вполне вероятно сработанные на компьютере. По
другому каналу тоже шли  новости,  но  более  занятные  -  на  Новом  Арбате
разгоняли демонстрацию природников. Природники выступали против внедрения  в
средних  школах  истории  кибернетики  как   обязательного   предмета.   Чем
природникам не понравилась история кибернетики, я мог  только  догадываться,
но милиция с ними не церемонилась, поливая из  шлангов  и  молотя  шокерами.
Природники яростно сопротивлялись, и камера злорадно продемонстрировала, как
к санитарной летающей платформе милиционеры тащат своих побитых соратников.
   Когда я пил кофе, меня вызвал  полезный  человек  -  мой  осведомитель  в
Московском уголовном розыске Трутнев. Капитан Трутнев  периодически  сообщал
мне о наиболее интересных акциях, готовящихся милицией. Порой он рассказывал
любопытные вещи. Вот и сейчас не зря вызвал.
   На три часа дня МУР назначил облаву в клубе "Змеиная  куча".  Трутнев  не
смог назвать причины, но их могло и не быть: плановая проверка,  например...
"Змеиную кучу" я предпочитал не посещать, но Трутнев уже в  конце  разговора
обмолвился:  -  Что-то  там  вроде  связано  с  новыми  технологиями.  Я  не
специалист, но наши кибернетики качали головами. Что-то невиданное.
   Невиданное  и  заманило  меня  в  "Кучу".  Само   собой,   обращаться   в
пресс-службу МУРа и писать заявления с просьбой разрешить участие в операции
- последнее дело. В лучшем случае меня посадят в арьергардный фургон и потом
покажут пару связанных негодяев и  гордых  спецназовцев  в  масках.  Гораздо
интереснее   наблюдать   происходящее   изнутри,   будучи   непосредственным
участником событий. Главное - следить, чтобы не пристрелили  в  суматохе  ни
свои, ни чужие. А если попаду в  лапы  милиции,  все  равно  отпустят.  Я  ж
человек законопослушный.
   Я написал Ласточке записку с просьбой покормить Игоря и не  выгонять  его
до моего возвращения, хотя знал, что она и так не выгонит.  Потом  я  оделся
попроще - джинсы "Юдашкин", серая футболка с логотипом Клуба  любителей  игр
девяностых и кеды "красный треугольник" с толчковыми  пружинами  в  подошве,
загрузился в "ниссан" и отбыл в направлении "Кучи".
   Клуб практически не изменился со времени моего последнего  посещения  три
года назад. Те же столики в огромном зале, та же округлая сцена  посередине.
По сравнению с "Алебастром" он выглядел куда  респектабельнее,  но  я  -  то
знал, чего "Змеиная куча" стоит на самом деле.
   Хотя сейчас это был даже  не  клуб,  а  банальный  ресторан.  По  причине
раннего  времени  народу  не  так  уж  много  -  десятка  три.  В  отдельных
VTP-кабинках для крутых гостей, возможно, тоже кто-то сидел,  но  никого  не
было видно, на то они и VIP.
   Я уселся за столик в самом углу, под сенью свисавших с потолка лиан.  Тут
же появился официант или как он там у них называется, с виду  типичный  пед,
облаченный в белоснежную рубаху с широкими  гамлетовскими  рукавами  и  дико
узкие бежевые брюки. Вертя задом, он приготовился задавать вопросы, но я его
опередил: - Бутылку  "Миллер  лайт"  похолоднее,  воблу  с  икрой  -  но  не
порезанную, а целиком, и пачку "Сталинградских".
   - "Сталинградских" нет, - сказал пед с кислой миной.
   - Сбегай и купи на улице, - велел я. - За что тебе деньги платят?
   Единственное, что было в "Змеиной куче" стоящего, - танцоры, Братья Змеи.
По слухам, они ходили под тем же моим приятелем  Королем  Махендрой,  но  по
другим слухам, относились к так  называемым  Независимым  Черным  Братьям  -
достаточно  глубоко  законспирированной  негритянской  организации.   Сейчас
Братья, надо полагать, отдыхали, их время - вечер и ночь.
   Знакомых  в  зале  вроде  бы  не  имелось.  В  основном   находящаяся   в
глюкопрострации молодежь с обалдевшими лицами, несколько дневных проституток
обеих полов, два совершенно  неуместных  господина  в  смокингах,  поедающих
жаркое, и всякая шелупонь, типичная для заведений подобного рода.
   Пиво и вобла появились быстро. Я выковырнул из  брюшка  икру  и  принялся
отламывать от нее кусочки и жевать, запивая пивом. Приятно, доложу вам. Пиво
ледяное... В клубе играла сносная, хотя и атональная музыка - с гигом  Sonic
Gods в "Алебастре" не сравнить. Я не был большим специалистом по современным
коллективам, а вот старье знал прилично.  Одно  время  даже  вертелся  возле
"Тонарма", где собирались коллекционеры, чтобы махнуть Underworld  98-го  на
Blur 2001-го или по дешевке сбыть десяток дисков Бориса Гребенщикова.
   Пиво и вобла - не самое плохое времяпрепровождение. Еще два часа кайфа до
облавы, подумал я, и оторопел. Оторопел самым  натуральным  образом,  потому
что в зал вошел Борька Соколов. Со слайд-камерой  наперевес,  с  улыбкой  на
лице, облаченный в карамельно-розовую рубаху и такие же розовые штаны.  Мало
того, увидев меня, он приветливо замахал  руками  и  поспешил  в  мой  угол,
лавируя между столиками.
   - Привет, Таманский! - рявкнул он, плюхаясь в кресло.
   Я молча пожал протянутую руку.
   - Чего смурной такой? "Крылышки" торпедовцев сделали три-ноль!  Опять  на
серебро прут!
   Соколов был страстным футбольным болельщиком, но  в  данный  момент  меня
интересовало не это. Да и в футболе я разбирался постольку поскольку.
   -  Где  пропадал-то?  -  продолжал  бушевать  он,  подзывая  официанта  и
заказывая несколько салатов, отбивные с картофелем и графин "Столичной".
   Официант обломался в очередной раз - ни шлюх, ни  наркотиков...  Знал  бы
он, дурак, что тут будет твориться через пару часов.
   - Нигде не пропадал. Со времени пальбы в ДЖ не так много и  прошло-то,  -
безразлично сказал я, допив пиво.
   Соколов не моргнул и глазом.
   - Да, история! - закивал он. - Постреляли наших умников, как тут и  было!
Жалко, я не видел...
   - Стоп, - поднял я ладонь. - Как это не видел? А со мной рядом кто сидел?
   - Я в Курске был,  на  молочной  ферме.  Там  теленок-мутант  родился,  -
растерянно пробормотал Соколов. - А что такое?
   И я рассказал ему все. По его изменившейся роже я видел, что  Соколов  не
врет. Да и к чему ему врать, если все можно проверить? Позвоню я, к примеру,
в редакцию, спрошу. Мне ответят.
   Когда я закончил, он сидел словно громом  пораженный  и  не  отреагировал
даже на принесенную снедь.
   - Ну и ну, - сказал он наконец. - Хреново. Кто ж это был-то?
   - Теперь я думаю, что биокибер. Или андроид, как тебе угодно. Хотя  никак
не мог такое предположить еще час назад.
   - Анди? Иди ты. Это слишком дорогое и почти нереальное  удовольствие.  Мы
не  в  научно-фантастическом  романе.  Чтобы  убить  выдающегося  журналиста
Таманского, некие темные силы  изготовляют  андроида,  как  две  капли  воды
похожего на другого выдающегося журналиста, Соколова, и...
   - ...и давай-ка мы лучше выпьем! - подхватил я, разливая  "Столичную"  по
бокалам. - Ибо нет смысла закапываться в версиях. Главное, что  это  был  не
ты, а я вроде как жив пока.
   И мы выпили. Потом выпили еще и еще, официант принес второй графинчик,  и
я хлестал водку, сконцентрировавшись на одной мысли  -  без  пятнадцати  три
принять антиалк. Для таких случаев в кармане джинсов я всегда носил капсулу.
Антиалк - универсальный протрезвитель, вырубающий даже многие наркотики,  не
говоря о старом добром алкоголе. Изготовляется  в  Словении,  стоит...  Даже
страшно представить, сколько стоит, но мне десять  капсул  достались  даром.
Знак признательности от одного почтенного японца, которому я  крепко  помог.
Нет, никакого гомосексуального  подтекста,  чисто  деловые  отношения.  Есть
много аналогов, от официальных до шарлатанских, типа "Утра"  и  антиблевина,