и с кем?
   - Ты очень испорченный тип, - ухмыляясь, произнес Тройка.

   6. Константин Таманский
   Независимый журналист. 34 года

 - Дайте попить, -  попросил я. Язык слушался плохо, как и должно быть после внушительной дозы Л-56. Чертов негр вколол мне как минимум миллиграмма два. 9.16 по Москве. Долгонько же я валялся.
   - Пиво, вино? - спросили из темноты.
   - Сок. Или просто воду, если  сока  нет.  Человек  в  темноте  ничего  не
ответил.
   - Протяните руку, я подаю вам стакан.
   Я взял высокий  холодный  цилиндр.  Это  был  сок  -  кажется,  манговый,
дешевый, из концентрата. Дерьмо, конечно, но лучше, чем  ничего.  Все  равно
вкуса я почти не почувствовал - все во рту онемело.
   - Может быть, включим свет? - промямлил я. Язык шевелился уже  лучше,  но
все равно говорить оказалось трудно. - Не будем  играть  в  шпионов,  я  все
равно вас прекрасно вижу.  Около  сорока,  плотного  телосложения,  прическа
"апостол", русые волосы, одеты в блейзер синего цвета и джинсы.
   - Вот черт -  Человек  в  темноте  махнул  рукой.  Стенные  панели  мягко
засветились.
   - Никтолинзы? - поинтересовался он.
   - Естественно. Не  совсем  удобно,  достаточно  дорого,  но  иногда,  как
видите, может пригодиться. Кстати, прошу отметить  мою  честность.  Что  мне
мешало броситься на вас, наивно полагающего, что я ничего не вижу?
   - И верно - что7 - Мы же не в компьютерной игре... Во-первых, я  не  знаю
даже, где нахожусь. Во-вторых,  где  гарантия,  что  в  комнату  тут  же  не
вломились бы человек десять отборных головорезов? Я, как видите,  далеко  не
атлет. В-третьих, у вас и пистолета-то нет, чего ж на вас  бросаться?  Да  и
потом, если бы я был вам нужен не живой, а мертвый, ваш негр вколол  бы  мне
не два миллиграмма, а все десять.
   - Разумно. Что ж, раз вы меня  теперь  видите,  разрешите  представиться.
Ягер.
   - Просто Ягер?
   - Карл Ягер. А вы - Константин Таманский, вас все знают.
   - Так уж и все? - Я улыбнулся.
   - Все те, кому нужно знать.
   - И что же вы хотите, господин Ягер?
   - Бог мой, да ничего особенного Посидите, отдохните. К вашим услугам -  и
хлеб и зрелища. Смотрите, читайте,  ощущайте...  Впрочем,  как  я  знаю,  вы
любите старые книги. У нас тут  есть  небольшая  библиотека,  я  вам  сейчас
покажу, - Не утруждайтесь, господин Ягер. Вы так и не ответили  мне:  что  я
здесь делаю?
   - Объясняю: вам ничего не угрожает, через несколько дней вы сядете в свою
машину и спокойно поедете в Москву. Вы ведь  ехали  в  Москву,  не  так  ли9
Госпожа Энгельберт, конечно, будет волноваться, поэтому вы можете  связаться
с ней. Пожалуйста, вот пульт. У нас тут глушилки, так что ваша личная  связь
не сработает.
   Он подал мне маленький пульт "Филипс". Я набрал номер Ласточки.
   - Госпожи Энгельберт нет дома... - завела было Линда, но я перебил: - Это
Таманский. Быстренько дай мне хозяйку, крошка.
   Линда хихикнула  (это  мне  определенно  начало  надоедать),  ее  сменила
Ласточка.
   - Что за шутки? - рассерженно спросила она. - Ты где?
   - К сожалению, не могу тебе сказать, ибо не знаю, - со вздохом сказал  я.
- У достаточно милых людей, которые  пригласили  меня  в  гости  посредством
вливания Л-56.
   - Ты серьезно? -  Боже,  она,  кажется,  волнуется  за  меня!  -  Где  ты
конкретно?
   - Конкретно я не знаю, где я. Со мной  тут  некий  господин  Ягер,  но  я
уверен, что его на самом деле зовут вовсе  не  так.  -  Ягер  удовлетворенно
кивнул. - Судя по всему, у них нет  никаких  злобных  намерений  По  крайней
мере, меня обещают отпустить через несколько дней.
   - Цель?
   - А черт их знает. Просто я кому-то не нужен в Москве. Причем не нужен  в
течение нескольких дней, а не на всю жизнь. Посему не дергайся и  ничего  не
предпринимай. Сам разберусь.
   - В таком случае желаю успеха.
   Она отключилась. Я вернул Ягеру пульт.
   - Теперь я вас ненадолго покину, - сообщил он, поднимаясь. -  Сейчас  вам
принесут завтрак. Что вы предпочитаете?
   - Лангустов, - брякнул я. - Остальное - на ваше усмотрение.
   - Хорошо, - серьезно кивнул Ягер и удалился. Дверная панель с еле слышным
шипением закрылась за ним.
   Я осмотрелся. Комната примерно три на четыре, окно закрыто ставней.  Кода
я не знаю, посему окно не открою, ну и черт с ним. Из  мебели  -  диван,  на
котором я лежу, ажурный столик и несколько кресел, разбросанных по  комнате.
Стены светятся мягким оранжевым светом,  на  одной  -  копия  Раиса,  весьма
неплохая, дорогая, должно быть. Кажется, это называется "Париж весной".  Или
"Лондон осенью" - сплошь серые прямоугольники в тошнотного цвета дымке.
   Я был немного знаком с Райсом. С виду это  вполне  приличный  человек,  с
брюшком, в  дорогом  костюме.  Единственное,  что  выдавало  в  нем  модного
художника, - большая агатовая брошь на лацкане  пиджака  и  безумный  взгляд
слегка скошенных к переносице зеленых глаз. На приеме у Джулиуса Макбреннера
Третьего Раис весь вечер хлебал шампанское, в огромных  количествах  пожирал
креветочные крекеры и тосты с икрой, а к полуночи  нарезался  и  был  унесен
прислугой в  комнату  для  отдыха  Тут  же  какой-то  тип  с  желчным  лицом
искусствоведа принялся рассказывать  вполголоса  -  так,  чтобы  сохранялась
видимость тайны, но слышали все присутствующие - о том, что  вместо  глаз  у
Раиса супердорогие заказные сканеры, которые  позволяют  видеть  недоступное
большинству людей. Может, и так. Что до меня, то подобную белиберду  я  могу
нарисовать и сам, причем десятка три за вечер... Но я не Раис.
   Поэтому, видимо, Раис сейчас и хлещет шампус на очередной вечеринке, а  я
сижу здесь и жду, когда меня прикончат. А может, и нет.
   Появился парень в голубом комбинезоне  со  знаком  кибера  на  груди.  Он
принес поднос, на котором я с удивлением обнаружил  настоящего  лангуста,  К
лангусту прилагался овощной салат, несколько кусочков черного хлеба, бутылка
"шардонне", тут же дымился горячий кофейник и лежали на блюдце булочки.
   - Благодарю, - сказал я киберу. Тот ничего не ответил, поставил поднос на
столик и удалился.
   Полагающегося к лангусту набора вилочек  мне  не  дали,  я  разодрал  его
просто руками. В конце концов, меня никто не видел, а  если  и  видел,  тоже
ничего.
   Когда я допил кофе, то почувствовал, что все не так уж плохо. Вот  теперь
можно полежать, покурить и подумать.
   Закурив сигарету, я посмотрел, куда стряхнуть пепел. Вакуумной пепельницы
ни в столике, ни в подлокотниках кресел не обнаружилось, и я в конце  концов
стряхнул его прямо на пол. Пусть Ягер убирает.
   Значит, так. Мотоциклисты и парни Ягера -  разные  команды.  Те  работали
слишком по-дурацки, а ягеровцы - просто идеально. Совпадение.
   Кому же я так насолил?  И  что  такое  происходит  в  Москве,  если  меня
изолировали на несколько дней? О моей поездке почти никто не знал. Ласточка,
Шептун, возможно, кто-то из людей Шептуна...
   С этими мыслями, так ничего и не придумав, я уснул.

   В гостях у Ягера я просидел почти три дня. Прочел несколько  умных  книг,
которые не читал раньше, питался достаточно вкусно  и  разнообразно,  дважды
беседовал с самим хозяином - об искусстве,  хитростях  рыбалки,  политике  и
истории. А отпустили меня совершенно неожиданно - пришел  кибер  в  голубом,
завязал глаза. Меня вывезли куда-то за город и выпустили. Моя машина  стояла
тут же, ключи торчали на месте,  бак  полный.  Приключение,  черт  побери...
Квест.
   Я постоял немного, сел в машину и поехал в Москву.

   Приехав в столицу, я попал с корабля на бал. Не успел я помыться с дороги
и перекусить, как меня нашел кто-то из распорядителей Дома  журналистов.  По
голосу я его не узнал, - видно, новичок. Он с трепетом в голосе поведал мне,
что сегодня состоится интереснейшая пресс-конференция с участием первых лиц,
любопытно поприсутствовать.
   Я поблагодарил за приглашение и решил съездить. Отсутствие в столице даже
несколько дней сильно сказывается: кого-то  за  это  время  кокнули,  кто-то
спустился с небес на землю, цены поменялись... Нелишне.
   Пресс-конференция в Доме журналистов была назначена на  19.30.  Я  пришел
вовремя: закуток для ай-джей,  отведенный  слева  от  подиума,  был  еще  не
заполнен.   Усевшись   в   первом   ряду,   я   подключился   к   внутренней
корреспондентской сети и принялся оглядываться в поисках знакомых.
   - Привет! - сказал  Соколов  из  "Комсомолки".  Он  был  облачен  в  свой
традиционный клетчатый жилет.
   - Здорово, - сказал я, пожимая ему руку. - Чего ждем?
   - Ничего. Стандартная конфа со стандартными вопросами-ответами.  Боремся,
принимаем меры, законность восторжествует...
   - Никаких сенсаций?
   - По крайней мере, наши источники молчат. Ты ж не думаешь,  что  Борецкий
застрелится прямо перед микрофоном?
   Я так не думал. Мы с Соколовым принялись судачить о  последних  новостях,
политике  Германии  на  Ближнем  Востоке  и  перестановках   в   федеральных
структурах.
   Зал между тем заполнялся журналистами,  телевизионщики  расставляли  свои
камеры. Пресс-конференция все-таки вызвала  значительный  интерес,  судя  по
прибывшим  представителям  практически  всех  международных   информационных
агентств.
   Наконец появились сами виновники суеты. Они сели рядком:  медведеподобный
министр  внутренних  дел  Борецкий,  начальник  ТехКонтроля  города  Гостев,
начальник  МУРа  Комарченко  и  спецпомощник   президента   Корень   Дмитрий
Александрович. От американцев - человек в штатском  по  фамилии  Гиззонер  и
тучный полковник Брамс, которого  я  немного  знал  по  работе  в  Брюсселе.
Насколько я помню, чего-то там  этот  Брамс  напортачил  во  время  датского
инцидента, вот и сослали в Россию. В деревню, к тетке, в глушь...  Саратова,
правда, больше нет, так что Грибоедов безнадежно устарел.
   От немцев за столом сидели знакомые все лица:  герр  Людвиг  Обермайер  и
вечный  живчик  Отто  Ортнер,  с  которым  ой  сколько  пивка  попили  мы  в
гамбургских погребках... Отто, естественно, сделал вид, что не узнал меня; я
ответил тем же.
   - Уважаемые коллеги! - сказал пресс-секретарь Дома  журналистов  Федюнин,
поводя бородою. - На нашей пресс-конференции, посвященной проблемам борьбы с
контрабандой наркотиков и кибертехники, присутствуют...
   Он стал зачитывать список, представляемые вяло привставали.
   - Вам  на  руки  роздан  краткий  пресс-релиз,  отражающий  итоги  работы
федеральных ведомств за последний квартал, - сказал наконец Федюнин.
   Я хотел возразить, что мне ничего не дали, но миловидная девушка  тут  же
сунула мне через плечо печатную бумажку. Я положил ее в карман  пиджака,  не
читая, и правильно сделал,  потому  что  отвлекся  бы  и  не  увидел  самого
интересного.
   За  столом  воздвигся  министр.  Борецкий  исподлобья   оглядел   большую
аудиторию, открыл рот и...
   В первом ряду поднялся человек с ярким бэй-джем CNN на жилетке. В руке он
держал портативную камеру,  и  торчавшие  сзади  телевизионщики  возроптали,
потому что он перекрывал обзор, но тут же всем стало не до обзора  -  камера
выплюнула в сторону Борецкого бесшумный сполох белого огня.
   Лазерный метатель, подумал я,  машинально  пригибаясь,  -  впрочем,  так,
чтобы не терять из виду происходящее в зале. Скорее всего, японская  модель,
очень уж маленький... "Тошиба" или господина Мацушиты творение.
   Естественно, Борецкого смело, он ничего и сказать  не  успел.  Человек  с
бэйджем повел метателем влево, срезая  тупо  смотревших  на  него  Федюнина,
американцев, немцев... Наши не сплоховали: Гостев уже катился в сторону,  за
пластиковую кулису, а муровец Комарченко припал  за  столом  и  тащил  из-за
пазухи пистолет или что там у  него  было.  Спецпомощник  президента  заорал
дурным голосом и тем самым помог - стрелявший отвлекся на него, походя  снес
голову лучом, но тут из-за стола, как черт из коробочки, выскочил Комарченко
и точно, как в тире, выпустил в  человека  с  бэйджем  очередь.  Шестнадцать
пуль. Судя по характерному выхлопу - с реактивным  усилением.  Из-за  кулисы
метнулся и Гостев, но огня открывать уже не стал.
   Стрелка отбросило назад, на разбегавшихся репортеров. Он перевернул  пару
камер на треногах и завалился между кресел. Метатель косо ударил в потолок -
шваркнула штукатурка - и затих
   Зал приглушенно гудел: журналисты ломились в две неширокие двери,  служба
безопасности пыталась навести порядок, а  Комарченко  запихивал  пистолет  в
кобуру и орал, перекрывая общий шум:  -  Охрана!  Не  стойте  как  пидорасы!
Обыскать всех, никого не выпускать!
   Появились медики, почему-то бросились сначала к убитому  стрелку,  но  их
переадресовали. Хотя чего там смотреть - метатель есть метатель... Участники
пресс-конференции тихо дымились, разбросанные по  подиуму,  на  столе  жарко
горели, чадя, какие-то бумаги.
   Бедный Отто. Но как же удалось метатель-то пронести?
   - Ты что сидишь?! - рявкнул в самое ухо Соколов. - Тикаем!  Тут  пожарная
лестница есть, там стеречь не будут!
   Бежать мне было в принципе  не  от  кого  -  ну  обыщут,  допросят  да  и
отпустят. Но  я,  не  особенно  понимая  цель  бегства,  помчался  вслед  за
Соколовым. За нами устремился некий щуплый тип - кажется, из "Game.exe" - но
споткнулся на ступеньках и отстал.
   - Бегом, бегом! - шипел Соколов, не оглядываясь. - Налево давай!
   Мы проскочили мрачную зашторенную комнату,  потом  коридор,  заставленный
старой офисной мебелью, и оказались у большого окна. Соколов схватил стул  и
разбил стекло.
   - Полезай первый, - велел он.
   Я глянул вниз: третий этаж, вполне крепкая пожарная лестница...  Можно  и
спрыгнуть, но к чему? И я полез, цепляясь за поржавевшие прутья.
   И едва не прогадал.
   Зачем я посмотрел вверх? Черт его знает. Но  если  бы  не  посмотрел,  не
увидел бы целящее мне в голову черное жерло маленького  пистолетика.  Модель
угадывать я за отсутствием времени не стал, только отшатнулся  в  сторону  и
выпустил перекладину из рук.
   Упал я удачно, слегка присев и стукнувшись задницей об  асфальт.  Зашипев
от боли, бросился  бежать  в  проем  между  складами.  Выскочил  во  дворик,
распугал стайку бродячих собак, пробежал через арку и  успокоился,  едва  не
налетев на милицейский вездеход. Теперь метаться было не с руки.
   Я чинно прошел мимо патруля. Это оказались молодые волченята, в новеньких
комбинезонах, с блестящими бляхами и воронеными "калашами". Подозрений  я  у
них не вызвал, к тому же приветливо улыбнулся.
   Автомобиль,   припаркованный   возле    Дома    журналистов,    оставался
недосягаемым, и я направился к станции монорельса "Завод  "Литий".  Ячеистый
коробок  станции  был  до  непрозрачности  изрисован  граффити;  внутри   на
скамеечках ожидали монорельс две старушки с собачками и  группа  подростков,
достаточно опасных с виду. Они оценивающе посмотрели на меня, но  решили  не
связываться. Или поленились связываться. Или  подумали,  что  с  меня  взять
особенно нечего.
   Монорельс  опаздывал,  отставая  от  графика  движения.  Когда  опоздание
перевалило за десять минут, он появился: грязно-белый, облезлый, громыхающий
на разболтанных стыках рельса.
   Я сел в первый, ведущий вагон, полный унылых работяг, и  подсоединился  к
одному из уцелевших  от  рук  вандалов  новостных  гнезд.  Как  и  следовало
ожидать, радио "Москва"  передавало  последние  известия  о  пальбе  в  Доме
журналистов.
   - ...погибло пять человек. Как нам стало  известно,  жертвами  террориста
стали министр внутренних дел России Вячеслав Борецкий, специальный  помощник
Президента России Дмитрий Корень, представители американской  миссии  Ричард
Гиззонер и Абрахам Брамс, а также представитель германского  бюро  Интерпола
Людвиг Обермайер. Кроме того, четыре  человека  получили  ранения  различной
степени тяжести, не представляющие опасности для жизни. А сейчас  послушайте
прямой репортаж с места событий. Передает наш корреспондент Кирилл Штальман.
   Поди ж ты, Отто выкрутился! Живой, зараза. Ладно, послушаем,  что  скажет
Штальман. Я немного знал его: странноватый парень не  без  возможностей,  но
жутко ленивый и трусливый. Однако что-то уже пронюхал...
   - Здравствуйте! - грассируя, сказал он. - С вами - Кирилл Штальман, радио
"Москва". Я  нахожусь  в  вестибюле  Дома  журналистов,  где  только  что  в
результате террористического акта погибли  пять  человек,  в  числе  которых
министр внутренних дел Борецкий. В настоящий момент оцепление здания  снято.
Насколько мне известно, никто пока не задержан, ведутся допросы  свидетелей.
Террорист погиб. Как сообщают наши  источники  в  Службе  безопасности,  его
личность пока не удалось установить. На пресс-конференцию  террорист  проник
под видом корреспондента  CNN.  Как  ему  удалось  пронести  оружие,  Служба
безопасности пока прокомментировать не может. Зато  известно,  что  выстрелы
производились из лазерного метателя "Панасоник L-01",  замаскированного  под
портативную камеру.
   Я мысленно поздравил себя - угадал как-никак. Детище господина Мацушиты.
   Штальман   чем-то   заскрежетал,   запищали   фоновые    помехи.    Голос
корреспондента пропал. Но он тут же вернулся: - У меня новая информация! Как
только что сообщил представитель  Службы  безопасности,  террорист  оказался
кибером.  Следовательно,  можно  с  большой  долей  вероятности  говорить  о
причастности к теракту столичных кибергруппировок...
   Я отключился. Всю информацию, которой у меня  не  было,  я  получил.  Вот
только узнать бы, за что Соколов хотел меня  так  грубо  прикончить.  Борька
Соколов, которого я знаю без малого  десять  лет.  Борька  Соколов,  который
принес  мне  в  больницу,  где  я  валялся   со   сломанным   позвоночником,
пятилитровую бутылку "Дом  Периньон"  и  выпил  вместе  со  мной,  закусывая
консервированными мидиями...
   Монорельс со скрипом остановился. "Новый университет", пора выходить.
   Я спустился по лесенке и зашагал к торчавшим за зеленью  парка  строениям
университета. Там, на улице Аксенова, была моя квартира - самая  официальная
на сегодняшний день.
   Машину, конечно, жалко. На меня  они  не  выйдут  -  зарегистрирована  на
другое лицо, но автомобиль хороший. Теперь надо обзванивать дилеров,  искать
новый... Ладно, этим я займусь завтра. Посмотрим, что тут мне  наговорили  в
мое отсутствие.
   Первым делом,  войдя  в  квартиру,  я  включил  накопитель  видеофона.  И
понеслось.
   Черный экран: "Срочно внесите квартплату. Срочно внесите квартплату". Это
чертов кибер-управдом.
   Мордашка блондинки с мушкой на  щеке:  "Господин  Таманский?  Пожалуйста,
свяжитесь с госпожой Энгельберт. Если можно, срочно.  Хи-хи..."  Это  Линда,
хихикающий  киберответчик  Ласточки.  Внешне  вполне  соответствует  голосу,
только хихиканье это раздражает... Надо подарить  Ласточке  модель  поновее,
без глупых выходок.
   Снова  Линда:   "Господин   Таманский...   хи-хи...   Позвоните   госпоже
Энгельберт! Если вы там, но не отвечаете, она... хи-хи... ой, я не могу  это
говорить! Дурь-то какая, прости господи..."
   Черный экран: "Скример? Здравствуй, Скример... Если ты уже  в  Москве,  в
чем я мало сомневаюсь, приходи вечером  в  обычное  место.  Между  двадцатью
двумя и двадцатью тремя. Будь аккуратней - развелось много пиявок. Удачи".
   А это конечно же Шептун. Вот он и проявился, Шептунише. Искал  я  его  по
приезде, выискивал, и через старые  пути,  и  через  новые,  а  вот  он  сам
нашелся. Обычное место - это клуб "Алебастр" на  Горбачевской.  Стало  быть,
ничего в Москве особенно не изменилось  за  время  моего  отсутствия.  Ну  и
ладненько. В наши дни любые перемены скорее к худшему, чем к лучшему.
   Я наскоро перекусил, заказав по пищедоставке омлет с  ветчиной,  салат  и
светлое пиво и машинально отметив, что цены на пиво  в  столице  выросли.  В
принципе у меня был еще весь вечер впереди, но лучшее, чем я мог его занять,
- это вздремнуть. Именно по этой причине я не стал связываться с Ласточкой