лает?
По-японски?
   - Так же, как и по-русски, - предположил я.
   - А вот и  нет.  Для  японца  собака  лает  "ван-ван".  А  кошка  мяукает
"няа-няа".
   - Ну, это похоже. Я про кошку.
   - Ага... А листья шуршат  "каса-каса".  Вы  хоть  раз  задумывались,  как
изобразить звук шороха листьев под ногами? По лицу вижу - никогда. Потому  и
не терплю японцев. Поубивал бы.
   - Скоро такая возможность вам представится, - порадовал  я  его.  -  Если
можно, верните меня домой, за город. А пока я вздремну.

   Игорь хозяйничал. Он жарил на сковороде что-то мясное,  обрызгивая  стены
жиром. Автоматическая мойка была забита грязной посудой.
   - Сломалась, зараза, - просто сказал Игорь, показав на нее пальцем. - Как
успехи?
   - Хреновые успехи. Подох дедушка-изобретатель, да так удачно  подох,  что
мозгов не соберешь.
   - Ну и ладно, - философски сказал Игорь, - Жрать хочешь?
   - А что это у тебя?
   - Это у меня мясо.
   - И что ты с ним сделал? Решил уничтожить?
   - Поджарил. С овощами, с луком. Соус у тебя какой-то тут был,  тоже  туда
бухнул. Острый, правда... Но можно пивом запивать, в холодильнике еще полно.
   Мы расположились на веранде.  После  "Былины"  есть  не  хотелось,  но  и
обижать повара  было  негоже.  Я  осторожно  попробовал  маленький  кусочек,
нацепив на вилку. Стряпня моего найденыша  и  впрямь  оказалась  пристойной,
чего я никак не ожидал.
   - Ничего, - похвалил я, запивая мясо ледяным пивом. - Где научился?
   - Да у меня батя раньше поваром был... Ресторанчик свой имел в Ки-Уэсте.
   - Постой, постой... Ки-Уэст - это ж Штаты.
   - Так я там и жил. А потом  эта  чертова  программа  "Цивилизация",  батя
клюнул, ну и переселились в Новую Москву. Оказалось, зря, батя и  подсел  на
"белый". Дальше ты знаешь.
   - А мать?
   - Мать скинхэды убили, еще  в  Америке.  Там  волнения  были,  а  она  из
магазина вечером шла.
   - Скинхэды? С чего бы это?
   - Мы ж черные. - Игорь посмотрел на меня с удивлением. - Разве не видно?
   - Нет.
   - Я негр. Правда, отбелился. У нас один парень, Сальвадор,  он  раньше  в
медицинском учился, такие  вещи  делает.  Дешевле,  чем  в  салонах.  Только
гарантии никакой, говорит, зависит от индивидуальной активности пигмента. Но
я вот четыре года хожу, ничего еще не проявилось...
   - Так ты, надо полагать, и не Игорь вовсе? -  Я  откупорил  новую  банку.
Черт, все-таки перца можно было и поменьше класть.
   - Почему же? Игорь. Раньше был Рэймонд Клинг,  а  потом,  как  отбелился,
официально поменял имя. Фамилию ту же оставить хотел,  хорошая  фамилия,  но
потом передумал - чтоб уж все было как надо...
   Выслушав  эту  замечательную  новость,  я  не  стал  ее   комментировать,
чувствуя, что вот-вот сойду с ума. Не хватало мне кроме черных негров еще  и
белых. При бессоннице рекомендуют считать белых тигров, а я, наверное, скоро
буду считать белых негров. Один белый негр, два белых  негра...  Хотя  стоп,
бессонница у меня как раз отсутствует. Сплю как проваливаюсь.
   Я покончил с едой, ограничившись еще двумя небольшими кусочками  и  одним
пивом, и занялся новостями.  Информационные  агентства  и  газеты  никак  не
комментировали  происходящее  в  городе.  По  крайней  мере,  упоминание  об
А-НЕРвах мне не встретилось ни  разу  Случай  со  стариком  дали  в  колонке
криминала три газеты, но намекая на самоубийство. Спрогис-Зигфрид вроде  как
еще жив, ибо о его смерти раструбили бы все вокруг.
   Теракт в Доме журналистов обсуждался в  связи  с  пустующим  до  сих  пор
креслом в  МВД.  В  качестве  преемников  Борецкого  назывались  героический
муровец Комарченко, нынешний замминистра Кленов,  человек  из  администрации
президента по фамилии  Драбкин,  которого  я  не  знал,  и  неплохой  дядька
Поплавский из Мин-юста. Аналитики сходились на том, что министром будет либо
Комарченко, либо Драбкин. Мне в принципе было все равно, так как ситуацию  в
стране и в городе никто не изменит к лучшему. Министров можно пересаживать с
кресла на кресло, снимать и даже стрелять, общей тенденции это не исправит.
   - Слушай, - обратился я к  Игорю,  который  рылся  в  стопке  антикварных
журналов начала века. - А что твои Грызун с  Дайвером,  откуда  про  А-НЕРвы
пронюхали?
   - А это как легенда, -  рассеянно  сказал  Игорь,  обгрызая  заусенец  на
ногте. - Про них много кто знает,  но  никто  не  воспринимает  всерьез.  Не
воспринимал, точнее... А они как-то пронюхали. Сволочные ребята, я  старался
с ними не водиться. А вот влетел.
   - Летун... Головой думать надо. Ты, кстати, знаешь, как собака по-японски
лает?
   - Собака? Она ж не японец, значит, гавкает, как и в любой другой стране.
   - Черта с два угадал. "Ван-ван".
   - Непохоже... - усомнился Игорь.
   - То-то и оно.
   - А если она с нашей собакой встретится, с русской? Не поймут друг друга?
   - Слушай, я не собака и не японец, слава всевышнему. Увидишь  собаку  или
японца, спроси у них.
   Оставив его размышлять  над  особенностями  японских  звукоподражаний,  я
отправился в свой кабинет,  вернее,  подобие  такового.  Я  никогда  не  мог
собраться с силами и устроить себе нормальное рабочее место. Вот и здесь, за
городом, роль кабинета выполняла небольшая мансарда,  заваленная  мусором  и
старыми вещами. На стенах висели всякие  старые  одежки,  фляжки,  сувениры,
картинки,  веревочки  и  шнурочки,  по  углам  валялись  ботинки   и   кеды,
использованные  батарейки,  пустые  пивные  банки...   Среди   всего   этого
великолепного хлама стоял хлипкий трехногий столик, а на  нем  -  безнадежно
устаревший  текстовый  процессор  "Хьюлетт-паккард",  даже  без   голосового
дешифратора.
   Что-то такое вертелось в голове, из чего мог бы сложиться материал. Я еще
не знал, будет ли это эссе о НЕРвах или пространное рассуждение о  коррупции
в верхах, но что-то такое наклевывалось.
   За стенкой деловито копошились крысы. А может, домовой.
   Сбросив со стула стопку книг (что  за  книги,  кстати?  откуда  тут?),  я
включил технику, но тут же был  отвлечен  Шептуном.  Самым  настоящим  живым
Шептуном,  который  не  таинственно  позвонил,  а  появился  сам,  на  своих
собственных ногах, и сказал только одно слово: - Поймали.

   Из короткого рассказа Шептуна, который был голоден и в промежутках  между
фразами  жевал  Игорево  кушанье,  я  понял  следующее.  Ребятишки,  которые
поцапались  с  якудза,  удирали  по  Москве  в  сопровождении   шептуновских
пехотинцев. Они тянули куда-то к северным окраинам, но японцы догнали  их  в
районе Северо-Восточной энергостанции и загнали в тупик. Тут-то  и  пришлось
вступиться людям Шептуна. Шеп говорил об этом с явным недовольством, так как
вооруженное столкновение с якудза ничего хорошего не предвещало.  Оставалось
надеяться, что никто из японцев не успел передать  своим,  что  их  замочили
киберы.
   Итог разборки - восемь покойников-японцев и трое людей Шепа, еще  четверо
ранены. Виновники же свары отловлены и с надлежащим вниманием  препровождены
в "Алебастр", где и сидят сейчас в подвале в ожидании своей участи.
   - Я подумал, что неплохо бы тебе самому поприсутствовать, - сказал Шеп. -
Видишь, даже посетил тебя. Хороший дом.
   -  В  качестве  загородной  базы  не  годится,  -  пресек   я   возможные
поползновения с его стороны.
   Знаю, ему палец в рот не клади. Вот так ответишь  на  похвалу,  а  завтра
весь чердак будет уставлен аппаратурой, а кладовка - ящиками с  гранатами  и
нелегальными микрочипами.
   - Да я и не думал... - поморщился Шел. - Не о  том  сейчас  думать  надо.
Похоже, война-то только начинается, дражайший.
   - Там трое в машине сидят, - сказал Игорь, неслышно появившись в  дверях.
- Жрать небось хотят. Я им снесу немного.
   - Это мои, - кивнул Шептун. - Потерпят. Ну  что,  поехали?  Посмотрим  на
этих оборванцев...

   29. Артем Яковлев. Кличка Аякс
   Программист. Без места работы

   Нас взяли в каком-то полуподвальном  помещении,  куда  мы  рванули  после
того, как преследовавшая нас машина с японцами взлетела на воздух.
   К моменту взятия у нас был полностью растрачен боезапас, и теперь у  меня
не слишком сильно, но ощутимо побаливала шея. В  общей  свалке  я  ухитрился
попасть в "полный Нельсон".  Совершенно  безнадежный  захват,  если  кто  не
знает. Как минимум лишает дыхания, максимум  -  просто  ломает  шею.  Тройку
взяли легко, куда там ему со сломанной рукой... А вот про Мартина  я  ничего
не  знал.  Общую  свалку  помню.  Как  на  шею  навалились  стальные  тиски,
подбородок уперся в грудную клетку и перед глазами начало медленно гаснуть и
без того скудное освещение - помню. Но Мартин словно испарился. Ни в подвале
его не было, ни в фургоне, в котором нас  везли.  Только  один  из  боевиков
придерживал вывихнутую в плече руку. Судя по тому, что никто не  пытался  ее
вставить на место, я предположил разрыв сустава.  Это  было  не  моих  и  не
Тройкиных рук дело, точно. Значит, Мартин  ушел.  Что  меня  не  расстроило.
Особенно когда я обнаружил, что привезли нас к  чудному  месту,  называемому
"Алебастр". Сюда сползаются все кибернетические засранцы города.
   Обращались с нами довольно прилично, мы оказались  где-то  во  внутренних
помещениях, куда не долетала внешняя суета и то, что киберы ошибочно считают
музыкой. Мы были усажены за столик,  Тройке  уложили  руку  в  шины  и  дали
какие-то таблетки. На столе стояли баночки, в которых могло  плескаться  все
что  угодно,  от  кока-колы  до  соляной  кислоты.  Я  не  стал  ни  к  чему
притрагиваться.
   Самым забавным было то, что за все  это  время  не  было  произнесено  ни
слова. Нам показывали дорогу, нас усадили за стол,  нас  оставили  в  покое,
встав неподалеку  в  по-строевому  расслабленных  позах.  Все  явно  чего-то
ждали...
   И мы ждали тоже.
   Чтобы  как-то  компенсировать   ограниченную   свободу   перемещения,   я
развалился в кресле и закинул ноги на столик. Ничего  не  произошло.  Только
Тройка, слегка приподняв бровь, посмотрел на меня. Я пожал плечами. Если все
ждут, значит, и мы подождем.
   Я осмотрелся. Местечко было что надо. Один выход. Я не исключаю, что были
и другие точки для проникновения, то есть я даже уверен в том, что  запасные
выходы имелись в наличии, но они были замаскированы  настолько  качественно,
что глазу не за что зацепиться. Киберов в комнате находилось  человек  пять.
Все они расположились таким образом, чтобы держать в поле зрения  и  нас,  и
вход в помещение. То есть полукольцом.  Все  они  смотрели  в  какую  угодно
сторону, только не на нас. Однако я знал, что киберу совсем  не  обязательно
смотреть на объект, чтобы его видеть. Поэтому я не удивился  тому,  что  вся
команда разом вытянулась, когда в дверь вошли трое.
   Один имел внешность доброго, но слегка сумасшедшего  доктора-стоматолога.
У второго был отсутствующий вид, что подчеркивали длинные с проседью  волосы
и странный плащ. Третий мне показался смутно знакомым.  Что-то  мелькнуло  в
сознании, какая-то сцена.
   Где же я его видел?
   Я покосился на Тройку. На его лице прежнее скучающее выражение. Словно он
не со сломанной рукой находился  в  комнате,  набитой  кибе-рами  под  самый
потолок, а сидел в первом ряду театрального зала.
   Из вновь прибывшей компании человеком был только один. Тот, что, как  мне
показалось, напоминал мне кого-то. Остальные были киберами.
   Кибер с длинными волосами подошел к столу и, упав в кресло напротив меня,
хмыкнул и произнес,  словно  прошептал:  -  Здравствуйте,  дражайший.  Очень
приятно с вами познакомиться.
   Я ничего не ответил.
   Остальные пришедшие сели в кресла  неподалеку.  Тот,  что  показался  мне
знакомым, заложил ногу за ногу и как-то профессионально прищурился.	Где же я
его видел?
   - И вы здравствуйте, - обратился патлатый к Тройке. - Вы вообще  говорить
умеете?
   А пошел ты!
   Я подался вперед и, придав своему лицу задушевное выражение, спросил: - А
скажите... Если, конечно, это возможно.  -  Патлатый  повернулся  ко  мне  с
ожиданием. - У вас тут ничего не интерферирует с другими? Такая куча  железа
вокруг... Мало ли что.
   Было видно, как оскалился  похожий  на  доктора  мужик.  Словно  дантист,
узревший больной зуб.
   Я ожидал чего угодно. Пинка,  удара  в  спину  от  охраны  или  красивого
"правой в скулу" от самого патлатого,  однако  он  только  моргнул:  -  Нет,
Артем, ничего не интерферирует. У меня экранировка очень хорошая.
   Мать твою! Он, оказывается, знает, как меня  зовут.  А  впрочем,  чему  я
удивляюсь? Это ж кибер, а что я знаю о киберах? Только то, что  они  уже  не
люди.
   - Знаете что, - продолжал патлатый. - Вы чувствуете себя стесненно. Я вас
понимаю. Вы попали сюда при несколько необычных  обстоятельствах,  вы  много
пережили, устали, в конце концов. На вас давит обстановка. Поэтому я не виню
вас за некоторую замкнутость. Я бы хотел  принести  некоторые  извинения  по
поводу недоразумений, которые произошли. Я хочу сказать, что вы  ни  в  коем
случае не задержаны и никто не  смеет  ограничивать  вашей  свободы  в  этих
стенах. Мы только  хотели  бы  переговорить  с  вами.  Ну  и  посмотреть  на
виновников столь бурных событий, свидетелями которых мы стали.  Да...  Я  не
хочу, чтобы между нами были какие-либо недомолвки. Зовите меня... Шептун.
   Звук, который издал Тройка, заставил  меня  посмотреть  на  него.  Тройка
выпрямился и здоровой рукой потер подбородок. Видимо, имя Шептун что-то  ему
говорило. В отличие от меня. Этот кибер, похоже,  никогда  не  был  на  моем
уровне восприятия. Но на всякий случай я спросил: - Простите, а мы не  могли
встречаться на Новом Новом Арбате несколько лет назад?
   - Нет, Артем. Вы бы меня запомнили.
   О, это уже интересней! Хотя, какого хрена я нарываюсь, хотел бы я  знать?
Видно же, что эта рыбина настолько глубоководная, что  даже  в  батискафе  я
достать ее не смогу.
   - Так вот, этого господина зовут Лев. А это, - и Шептун  указал  на  чуть
знакомого мне человека, - господин Таманский. Он журналист.
   Терпеть не могу киберов и журналистов. Первые что попало пихают  в  себя,
вторые во что попало лезут сами. Но нарываться все-таки не стоит. Вот только
где я видел этого парня? И имеет ли это какое-либо значение?
   Шептун смотрел на меня вопрошающе.
   - Продолжайте-продолжайте. Теперь вы  должны  сказать,  что  знаете  наши
имена. Так?
   - Не совсем, - ответил Шептун. -  О  вас  я  знаю  только  то,  что  смог
получить из общественных источников. Произведя сличение  вашей  внешности  с
теми фотоматрицами, что хранятся в архивах.
   При слове "матрица" я слегка вздрогнул.
   - Таким  образом,  я  знаю,  что  вас  зовут  Артем  Викторович  Яковлев.
Программист Министерства иностранных дел. И конечно, ваши контактные данные.
Это официальные источники. Согласно записям в базах данных  МВД,  вы  дважды
имели приводы за участие в погромах - это было в годы вашей ранней юности. -
Шептун слегка улыбнулся.  -  Вы  бывший  член  ряда  уличных  банд,  которые
занимались организованной борьбой со всеми, чей КИ был выше  50.  Вы  бывший
экстремист и достигли  на  этом  поприще  достаточных  успехов,  чтобы  быть
занесенным в особый раздел информативного отдела МВД. Я  очень  вас  удивлю,
если скажу, что  такие,  как  вы,  либо  умирают,  либо  становятся  членами
Технадзора? Если, конечно, они вовремя не остановятся. По ряду причин.
   Это "по ряду причин" я проглотил молча. Шептун знал больше, чем  говорил.
Так и должно быть, потому  что,  судя  по  его  внешности  и  отстраненности
взгляда в определенные моменты разговора, передо  мной  был  не  человек,  а
что-то  вроде  большого  компьютера,  на  который  сходилась  информация  из
различных точек города, страны, мира. Я даже отдаленно не  мог  представить,
сколько  нужно  вложить  денег  в  инплантации,  пересадки,  конденсации   и
адаптацию. А еще в окружение, в специализированные каналы связи. Ведь он  не
сходя с этого места проник в сеть, вошел в инфосистему МВД,  произвел  писк.
Это много. Очень много.
   А ведь на нем еще и боевые насадки имеются наверняка. - Так вот,  значит,
получается, Артем Викторович, что знаю я о вас вроде бы и много,  а  все  не
то... Что там могут сообщить официальные  системы.  С  вас  даже  сняты  все
обвинения. И компроматов на вас нет. Конечно, если  не  считать  компроматом
антикибернетическую деятельность.
   - А вопрос так стоит? - спросил я.
   -  Нет,  что  вы.  Вопрос  так  не  стоит.  Вы  что  думаете,   я   лидер
киберсопротивления? - Шептун даже улыбнулся. - Я просто Шептун.
   - А я просто Артем.
   - А я просто Мария, - едва слышно пробормотал Тройка.
   - Да, конечно... Просто Артем! - Шептун развел руками.  -  Просто  подвез
Романа Кима до штаб-квартиры якудза.  После  того  как  легендарный  инженер
вывалился из окна с пулями в спине, просто Артем обиделся и кинул на площадь
около ста килограммов свинца... С очень большой скоростью. Это  укладывается
в рамки вашего  нормального  поведения?  Кстати,  свинец  очень  вреден  для
окружающей природы...
   С одной стороны, я обязан  этому  киберу.  Как  ни  крути,  но  его  люди
вытащили нас из переделки с якудза. Но его планы  в  отношении  нас  мне  не
ясны. А быть обязанным киберу мне совсем не хотелось.
   - Простите, что вмешиваюсь в ваш интересный разговор... Но  не  объясните
ли вы мне цели ваших словоизлияний? - В разговор вступил Тройка. -  Чего  вы
так пытаетесь добиться?
   - Ну перво-наперво, - Шептун повернулся к Тройке с таким видом, словно бы
не игнорировал его  только  что,  -  я  хотел  бы  некоторой  благодарности.
Признательности, что ли... Все-таки вас вытащили  из  переделки,  в  которую
выллипли по самые уши. - Да, безусловно, мы вам весьма признательны  за  эту
непрошеную помощь.
   - Какое лицемерие! Какая неблагодарность! - в притворном  ужасе  произнес
Шептун. У меня сложилось впечатление, что он с большим  удовольствием  играл
какую-то роль. Причем на пару с Тройкой.
   - Ну что поделать, такова судьба любого корыстолюбивого Робин  Гуда.  Его
никогда не благодарят от чистого сердца. Вероятно,  потому,  что  и  он  сам
никогда не занимается благотворительной деятельностью. Вряд ли у  вас  такое
хобби - вытаскивать из дерьма всех  туда  попавших.  Это  слишком  накладное
занятие. Можно испачкаться.
   - Хо. Да, вы правы. Заниматься благотворительной деятельностью не в  моих
правилах. Особенно когда это касается якудза...
   - Ну так поведайте мне, какого хрена мы вам понадобились?  Благодарность,
сообразную оказанной нам услуге, вы получили. Что дальше? Давайте перейдем к
делу. Разбирать нас на запчасти вы явно не собираетесь,  а  то,  что  можете
связаться с любой базой данных и узнать, кто мы такие, мы  уже  поняли.  Что
касается ваших намеков на то, что мы  наехали  на  якудза  и  у  нас  теперь
множество проблем... так ведь и вы на одной площадке с  нами.  Вмешавшись  в
наши дела с японцами, вы оказались на нашей стороне. Так посчитают японцы.
   - Верно. Но у нас есть что противопоставить им. А у вас?.. -  В  разговор
вступил Лев.
   - А мы просто дрын из забора еще не вытащили, - вдруг  сказал  Тройка,  и
Шептун почему-то перестал улыбаться.
   Я не понял, к чему это сказано, но фраза напоминала  кодовую.  Удивленным
казался и журналист, судя по  озадаченному  выражению,  мелькнувшему  в  его
глазах. Я посмотрел на него и, встретившись с ним взглядом, вдруг  вспомнил,
где я его видел.
   Несколько дней назад на крыше, когда я, уходя от стройгуевских особистов,
стал свидетелем  ареста.  Это  был  тот  самый  парень,  которому  несколько
омоновцев завернули локти за спину. Активный, однако.
   Таманский посмотрел на меня и подмигнул.
   Этого еще не хватало. Я неопределенно улыбнулся.
   - Хорошо... - сказал Шептун. - Так вы хотели знать, в чем дело?
   - Именно так. - Тройка полностью взял переговоры на себя, я не возражал.
   - Ну вот и замечательно. А дело вот в чем: ему, - Шептун кивнул в сторон