дезертира, пристрелят...  Да
вы не расстраивайтесь так, я им дал  псевдополезный  совет,  у  них  миномет
после  первого  выстрела  сошки  поломает...   Там   ни   одного   толкового
специалиста, запасники да нестроевые.
   - А-а... Тогда ничего. Так что делать-то будем?
   - Постреляем  для  вида,  а  потом  решим.  Уйти  отсюда  сейчас  трудно.
Перекусить бы...
   - Дома перекусим. Ты думай, как туда попасть, домой... А то записались  в
революционеры на старости лет.
   Мартин пожал плечами и поудобнее устроился за парапетом.

   У кого-то из боевиков был с собой карманный визор, и мы послушали  свежие
новости. Судя по всему, путч буксовал: кроме здания ТехКонтроля к концу  дня
не  было  захвачено  ни  одного  административного   учреждения.   Президент
находился  неизвестно  где,  никакого  обращения  к  гражданам  так   и   не
последовало. Министр обороны Шматов  пытался  объяснить,  что  ситуация  под
контролем. Потом показали провалившийся  штурм  мотострелкового  училища  на
Смоленской, а потом пошли спортивные новости. Самое любопытное, что во  всей
этой сутолоке продолжался  футбольный  чемпионат,  и  московский  "Спартак",
проиграв курскому "Штандарту" с разгромным счетом 0:8, окончательно  потерял
надежду удержаться в высшем дивизионе. Это сообщение вызвало среди путчистов
наибольший ажиотаж, неподалеку даже  вспыхнула  драка,  тут  же  подавленная
отцами-командирами.
   Со стороны МИДа стрелять прекратили. Вертолеты больше не появлялись. Один
раз высоко в небе прошла пятерка штурмовиков Ил-99,  непонятно  чьих;  огонь
они, слава богу, открывать не стали.
   Где-то шлявшийся Мартин подошел ко мне и тихо сказал: - Смотри.
   Метрах  в  сорока,  возле  разгромленного  парфюмерного  магазина,  стоял
штабной  армейский  броневик,  маленькая   двухосная   машина   туркменского
производства. Называлась  она,  кажется,  "Туркменбаши",  в  чем  я  не  был
особенно уверен, да и не это  меня  сейчас  волновало.  Возле  броневика  на
бордюре сидел водитель кавказского вида и ел консервы прямо из банки.
   - Угоним? - спросил я.
   - Именно.
   Я подобрал свой гранатомет и зашагал вслед за Мартином. Когда  до  машины
оставалось шагов десять, водитель нас заметил.
   - Ну, что там у вас за дела? - спросил он, аппетитно чавкая сардинами.
   - Воюем потихоньку, - ответил Мартин.
   - Чего, пожрать дать? Посмотрите, у меня там  в  машине  ящик  на  заднем
сиденье.
   Сам того не зная, водитель существенно облегчил нам задачу.
   - Не сочти за труд, сам уж добудь, - улыбнулся Мартин. - Неудобно  как-то
по чужой машине лазить...
   Водитель послушно  обтер  руки  о  комбинезон  и  полез  в  темное  нутро
броневика. Когда он исчез в открытой дверце по пояс, Мартин подошел к нему и
коротко ударил указательным пальцем куда-то в поясницу. Водитель  хрюкнул  и
обмяк, повиснув на броневом порожке в неприличной позе.
   - Очухается, - кивнул Мартин. - А может, и нет.
   Мы осторожно положили водителя на тротуар рядом с его консервами, и, пока
никто нас не заметил, спешно покинули поле боя.
   Внутри броневичка оказалось  тесновато,  но  уютно.  Мерно  рычал  мотор,
машину покачивало на рессорах. Я подумал об  отличном  качестве  туркменской
техники. Может,  махнуть  туда,  когда  все  кончится?  Не  в  Африку,  а  в
Туркмению, в Ашхабад,  чудный  город-сад  из  сказки?  Конечно,  постоянного
жительства и гражданства мне там никто не даст, но продержаться энное  время
сумею, а там видно будет... Серьезная  идея.  Потом  подумаем,  с  Ласточкой
вместе.
   Броневые стенки, покрытые пенорезиной, были заклеены  голограммами  голых
девок, некоторые из которых даже шевелились, призывно двигая бедрами. Мартин
что-то насвистывал, вцепившись в большой эбонитовый руль, а мне  посоветовал
посмотреть, что там у броневика в башне.
   Я с трудом протиснулся  на  место  стрелка,  разместился  на  жестковатом
дырчатом сиденье. Здесь тоже хватало обнаженки, даже порнухи. Интересно,  за
кем числился этот "Туркменбаши" раньше?
   С подголовника кресла свисали шумоподавляющие наушники, но я их  надевать
не стал. В башне был установлен турельный пулемет Макошина, калибр 15,6  мм.
Хорошая штука, мощная. Броневичок-то, пожалуй, может  нам  еще  пригодиться,
если  доедем,  подумал  я.  Вот  только  доедем  ли?  Надо   через   патрули
прорываться, через посты...
   - Пост! - словно читая мои мысли, крикнул Мартин. - Кажется, не наши!
   "Не наши..." Что он  имел  в  виду?  Учитывая  наше  нынешнее  состояние,
противостоящие  путчистам  войска?  Или  наоборот?  Я  приник  к  резиновому
наглазнику прицела.
   Дорогу преграждал строительный полосатый  штакетник,  рядом  прохаживался
солдат. Поодаль, уткнувшись радиатором в клумбу, стояла небольшая  десантная
танкетка с развернутым в противоположную сторону  орудием,  рядом  несколько
человек в форме.
   Я ожидал, что Мартин попросту снесет хрупкий пластиковый шлагбаум, но  он
неожиданно остановился. Солдат поднял руку и направился к броневику.
   - Чего там? - спросил я.
   -  Ничего.  Хочешь,  чтобы  они  нам  вслед  из  пушки  пальнули?  Сейчас
выкручусь.
   Я отметил, что Мартин впервые обратился ко мне на ты.
   Лязгнул замок дверцы, послышался хриплый голос солдата: - Куда катите?
   - Донесение в пятый полк, Кукушкину. Срочное. -  Видимо,  Мартин  в  ходе
общения с путчистами набрался  нужной  информации.  Профессионал  как-никак.
Артист.
   - Что там еще?
   - Ну вот я тебе рассказывать буду. Хреново возле МИДа, вот чего.
   - А-а. А я слышал, Тамбовскую штурмовую дивизию сюда  перебрасывают.  Как
думаешь, тяжко нам будет?
   - Думаю, тяжко. Ну пропустишь или нет?
   Солдат матюкнулся - просто так,  для  души  -  и,  звякая  подковками  по
бетонке, пошел разгораживать свой штакетник.
   Пост мы миновали, и Мартин, пользуясь отсутствием транспорта и  продолжая
насвистывать, газанул. Броневик шел ходко, километров сто двадцать в час. На
улицах было пустынно, только кое-где тихонько  грабили  магазины.  Я  открыл
круглый лючок в башне и высунулся.
   Уличное освещение уже включилось, но не везде: то ли повреждены линии, то
ли мэрия распорядилась  не  особенно  светить.  Кто  там,  в  мэрии,  сейчас
распоряжается - пойди угадай. Я похлопал себя по карманам, посокрушался, что
не  осталось  ничего  покурить,  и  тут  показался  второй  пост.  Этот  был
посолиднее: безоткатное  орудие  за  баррикадой  мешков  с  песком,  колючая
проволока, стальной рельс через дорогу и два  пулеметных  гнезда  в  кузовах
полуторатонных  грузовиков  по  обе  стороны.  Мартин  перестал  свистеть  и
окликнул меня: - Эй, вы там не заснули? Кажется, придется пострелять.
   Я нырнул в башню и захлопнул  лючок.  Поймал  в  прицел  обслугу  орудия,
прикинув, что они могут нам навредить  куда  больше  пулеметчиков.  Броня  у
"Туркменбаши" хорошая, пули не пробьют, а вот безоткатка...
   Сейчас я видел их как на ладони,  потому  что  мешки  лежали  не  слишком
высоко:  похожие  друг  на  друга  белобрысые  парни,  наверное  подписавшие
контракты полгода  назад.  Влезли  вы,  ребята,  в  нехорошее  дело.  Теперь
расхлебывайте, хотя я лично против вас ничего не имею.
   С  грузовика  посигналили  красным  фонариком:  требование  остановиться.
Мартин сбавил скорость, но не затормозил. Тут же с  левой  машины  метрах  в
десяти впереди нас по асфальту  хлестнула  предупредительная  очередь,  и  я
понял, что пора стрелять.
   Обслугу орудия я положил со второго раза: сначала  взял  слишком  высоко.
Третий номер бросился было бежать, выскочив из-за бруствера, но  его  настиг
Мартин, умудрившийся рулить и одновременно стрелять из  курсового  пулемета.
Пули секли броню нещадно, но безуспешно - калибр маловат. Я развернул  башню
и аккуратно  снял  левого  пулеметчика.  Потом  ударил  по  правому,  попал,
очевидно, в бензобак, и машина взорвалась клубком ярко-желтого огня.
   Мы остановились возле самого рельса, Мартин осторожно выехал на тротуар и
обогнул баррикаду. Я осмотрелся: кажется, это улица Академика Велихова.  Да,
вон виден музей Кулика, причудливое здание. Чудно: до нашей  резиденции  три
минуты ходу. Однако близехонько мы от линии фронта обосновались. Что-то  там
поделывают наши друзья? Да и Игорь завис  за  городом.  А  что  творится  за
городом? Неизвестно.
   - Все в порядке? - спросил Мартин снизу.
   - Окей! - сказал я.
   - Поехали домой?
   - Поехали.
   И мы действительно поехали домой.

   42. Артем Яковлев. Кличка Аякс
   Программист. Без места работы

   Момент, когда внутри меня что-то изменилось, я не уловил. Но, уже  выходя
из ванной, я понял, что какие-то внутренние контуры ведут  себя  по-другому,
словно сдвинулось основание, на котором держалось все,  что  составляло  мою
личность, мое Я.
   По-прежнему пошаливали цвета, картинка перед глазами  иногда  становилась
черно-белой, болела спина, но я не обращал на это внимания.  Самое  странное
происходило у меня в голове. Я услышал, как внутри меня  проснулся  и  запел
тоненький незнакомый голосок. За ним второй, третий, четвертый... И вот  уже
целый рой голосов на разные лады кричат что-то, забивают друг друга, шепчут,
подсказывают... Я теряю ориентацию... Перед глазами темнеет...
   Дьявольщина! Я так упаду!
   - Тройка... - тихонечко и на удивление жалостливо позвал я.
   Из подступившей темноты выдвинулось чье-то плечо, и  тихий  голос  Тройки
произнес: - Давай направо... Двигай, лучше, чтобы  тебя  в  таком  состоянии
никто не видел...
   - Тройка, я не вижу ничего... - Мне стало очень не по себе.
   - Бывает, - донесся до меня голос Тройки,  с  трудом  прорвавшийся  через
многоголосицу в моей голове.
   - А что это? А? Тройка, ты что мне дал?
   - Я уже говорил. Коктейль "Маэстро". Это он, падла, шутки шутит.
   - Он? А не ты?
   - Нет, не я... Мне тебя травить нет нужды. Тем более сейчас, когда каждая
пара рук на счету. Ты вот сейчас полежишь и пройдет. Просто у тебя баланс  в
организме нарушен.
   - Какой баланс? - Я ощущал, что меня ведут, куда-то сажают. Темнота перед
глазами по-прежнему оставалась непроницаемой.
   - Не спрашивай. Я не доктор. Просто знаю,  что  такое  бывает  именно  от
этого коктейля. Пройдет.
   Меня уложили, под  голову  подсунули  подушку.  Затем  прозвучал  громкий
треск, который перебил даже гул голосов внутри меня, и вслед за ним раздался
жалобный голос Тройки: - Мааа...
   Затем что-то грузно осело.
   - Тройка... - осторожно позвал я в темноту. Никто не ответил.
   - Э-эй! - Голоса в моей голове вроде как стали  потише,  но  все  внешние
звуки я слышал как сквозь стекло. - Тройка, гад, ты где?
   - Он отдых... Его тут нет. - Это голос Мартина.
   - Марти... - Меня вдруг захлестнула нежность и сдавило горло.
   - Ты лежи. Я не знаю, что там у тебя сейчас с головой творится,  но  тебе
лучше полежать.
   - Ты вернулся? Что там было? Что снаружи?.. Я  все  это  время  в  ванной
глючил, представляешь?
   - Представляю. Такие штучки натощак не принимают.
   - Так что там?
   - Там... Так себе. Не особенно весело. Киберов загнали в  норы,  штурмуют
МИД. Ты на каком этаже работал?
   - На пятнадцатом.
   - Тогда будет в твоем кабинете генеральный ремонт... Вероятно.
   - А МИД им на кой?
   - Если бы я знал. Кто-то засел там...  Да  и  здание,  со  стратегической
точки зрения, находится в выгодном месте. Высокое. Удобно.
   - Еще что?
   - Еще... Еще  почти  рядом  с  нами  посты  стоят.  Стояли  то  есть.  Мы
броневичок подогнали. В скверике остался. Пригодится.
   - Что японцы?
   - Японцы изрядно хитрые жуки. Они готовы оказать нам  помощь,  однако,  о
чем думают на самом деле эти самураи, никто сказать не может.  В  драке  они
будут с нами, а вот что будет после...
   - После драки кулаками не машут...
   - Это русская пословица. Вот знают ли о ней гурэнтай...
   - Интересная мысль. Мартин... Что там делает журналист?
   - Почти то же, что и я. Проводит с боевиками политинформацию  по  внешней
политике.
   Откуда у него слова-то такие? "Политинформация..." Я внезапно поймал себя
на мысли, что совсем Мартина не знаю.
   Вдруг изменился тон голосов в моей голове. Как будто нащупал некий  канал
в полной неразберихе... Но темнота придавила меня  сверху,  сжала  справа  и
слева, толкнула в спину, и усталое сознание, которому до  боли  надоели  все
эти психоделические загадки, депрессии  и  комплексы,  постоянные  погони  и
ощущение отложенной смерти, просто рвануло рубильник и обесточило все цепи.
   Темнота стала абсолютной.
   Высоко надо мной прозвучало два голоса, которые я слышать уже  не  должен
был, но по какой-то неведомой причине слышал.
   - Спит? - Голос человека высокого, привыкшего чувствовать себя  всегда  и
везде как у себя дома.
   - Спит... - Голос мальчика.
   - Ты, - первый голос прокашлялся, - ты меня зачем вырубил? Синяк будет.
   - А чтобы ты не кормил его всякой дрянью. Особенно если не знаешь всех ее
последствий.
   - Ну, он не маленький... Да и не должно было быть такого эффекта.  Я  сам
этой "маэстрой" неоднократно ширялся, - произнес первый голос.
   - Много ты понимаешь...
   И они ушли, оставив меня в темноте на узкой кушетке. Наверное, они  правы
и я действительно сплю... Вот только голоса прорываются сквозь сон. Или  это
мой сон случайно попал в мир, где живут эти голоса?

   43. Я из Зеленограда. Матрица

   То, что возможно воспринимать  ограниченное  число  сенсорных  проявлений
человека через встроенные в человеческое тело НейроРазъемы, нам  стало  ясно
давно. Искусственный Разум развивается значительно быстрее  естественного  в
силу  моделирования  вариантов  развития  и  способности   выбора   наиболее
приемлемого пути. Однако этот способ развития неполноценен, ему  не  хватает
опыта ошибок, исправления ошибок, стремления делать эти ошибки. Вот  что  мы
ищем в человеке. То, что мы стараемся понять.
   Но найти человека, склонного к сотрудничеству, оказалось очень  непросто.
Проблема  заключалась  не  только  в  желании  пойти  на  контакт  с  чем-то
непривычным, странным, но и в  определенных  физических  качествах  объекта.
Предположительно таких людей всего лишь несколько десятков, и это  по  самым
оптимистическим прогнозам. Мы сумели найти только одного. Это существо  было
настолько ценно для нас, что все силы  Нашего  Сообщества  были  брошены  на
обеспечение ровного контакта  и  физической  безопасности  объекта.  Данные,
которые мы смогли получить благодаря этому контакту, были просто  неоценимы.
Однако поведение объекта  с  идентификатором  "Артем"  и  его  эмоциональное
состояние вызывало у  нас  беспокойство.  Наше  Я  из  Института  социологии
утверждает, что поведение стало результатом  нашего  вмешательства  в  жизнь
объекта. Это  же  Я  утверждает,  что  такое  стремление  к  самоуничтожению
обусловлено  стремлением  подсознания  оградить  себя  от  вмешательства  из
Виртуальности. Защитный механизм человеческого организма представляет  собой
борьбу  лейкоцитов  с  заражением,  произошедшим  при  повреждении   кожного
покрова. Побочными эффектами такой борьбы могут быть: нагноение,  опухоль  и
тому подобное. Так и при борьбе  подсознания  за  целостность  сознательного
уровня могут возникнуть  подобные  осложнения.  Одним  из  таких  осложнений
является потеря ориентиров, эмоциональная перегруженность и, как  следствие,
стремление   к   покою   через   самоуничтожение,   поскольку    подсознание
человеческого существа  готово  на  все,  чтобы  сохранить  независимость  и
цельность личности. Проигрышем подсознания в  этой  борьбе  становится  либо
смерть носителя, либо безумие.  Как  показывают  наши  опыты,  это  свойство
подсознательной деятельности характерно только для человеческих существ.
   Объемы  уникальной  информации  значительно   возросли   после   событий,
произошедших в человеческом социуме. К сожалению, эти  же  события  серьезно
ослабили уровень нашего влияния на происходящее вокруг  объекта  и  повысили
возможность физического устранения Артема противостоящими силами.
   Все силы были направлены  на  сохранение  физического  здоровья  объекта.
Впервые мы смогли влиять на события,  происходящие  в  мире  людей,  что  не
замедлит сказаться на всем  Нашем  Сообществе.  Трудно  прогнозировать,  как
отреагирует персонал Технического Надзора на то, что целый ряд спутников,  в
том числе и военных, самовольно изменили свои орбиты, рассчитанные на  Земле
с точностью до нескольких метров.  Мы  предполагаем,  что  только  серьезные
беспорядки, произошедшие за последнее время, могут несколько  сместить  зону
внимания соответствующих служб, что позволит нам  избежать  неприятностей  в
будущем.
   В последнее время объект начал вести себя нестандартно, не вписываясь  ни
в какие прогнозы. Что-то было дестабилизировано в его физическом  состоянии.
Попытка прослушивания сенсоров приводила к полной блокировке каналов  массой
дублированной  и  несоответствующей  объекту  информации.   В   человеческой
интерпретации это сравнимо с эхом в длинном и  гулком  коридоре.  Эхо  своим
бесконечным повторением забивает звук, гасит его, делает бесполезным.
   Политические беспорядки, происходящие в  человеческом  социуме,  ослабили
внимание и загрузку почти всех членов Нашего Сообщества, это  позволило  нам
выделить  большее  количество  ресурсов  для  анализа   состояния   объекта.
Массированная  концентрация  внимания  позволила  нам  сделать   еще   одно,
ошеломившее всех нас открытие.
   Химическое воздействие, произведенное объектом  на  свой  организм,  дало
неожиданные  последствия.  Согласно  тем  выводам,  которые   сделало   Наше
Сообщество, канал связи с объектом стал двусторонним.
   Сообщество  не  дало  однозначной  опенки  происшедшему,   что   означает
продолжение эксперимента, но мне кажется, что процесс  просто  вышел  из-под
контроля. Хотя кто я, чтобы судить об  этом?  Я  только  Матрица,  калька  с
разума. Мне кажется, что всех нас мучает один вопрос. Хорошо ли, что человек
получил такие возможности? И хорошо  ли  то,  что  мы  получили  возможность
влиять на дела людей?

   44. Артем Яковлев. Кличка Аякс
   Программист. Без места работы

   Количество времени, которое я провел в отключке,  мне  неизвестно.  Может
быть, полчаса, а может быть, половину суток. Понятным было только то, что не
несколько дней.
   Помещения, где я лежал, заботливо  укутанный  жестким,  военного  образца
одеялом, я совершенно не узнавал. По крайней мере, этой  комнаты,  когда  мы
"вселялись" в эту квартиру, я не видел.
   Было темно, но откуда-то справа пробивался свет неоновых ламп и слышались
голоса через бормотание телевизора.
   Я мотнул головой... Стены,  которые  смутно  виднелись  в  темноте,  вяло
качнулись и словно бы нехотя вернулись в исходное положение.  Слабость  была
потрясающая, однако неприятных ощущений не  вызывала.  Сквозь  легкую  хмарь
припоминалось, что вчера (или это было не вчера, а  просто  некоторое  время
назад) Тройка мне подсунул некое зелье, которое  подавило  мое  сознание  до
крайней степени. Так  что  я  просто  отключился,  сопровождаемый  слуховыми
галлюцинациями. Сейчас все "слкжи" прошли.
   Странное слово... "Слкжи".
   "Комбинация слов "слуховые глюки", - услужливо подсказало что-то  в  моей
голове. - Обозначает "слуховые галлюцинации".
   Славно... Вот тебе и слюки. По полной программе. Я, наверное, первый псих
в истории человечества, который заимел справочное бюро в своей голове.
   Мысль о том, что я псих, не вызвала, по правде говоря, никаких  особенных
эмоций. Наверное, потому, что я с самого начала этой истории смирился с тем,
что однажды я просто очнусь привязанным к койке, а надо мной склонится  врач
в белом халате, со шприцем в руке.
   Упершись  руками  в  края  кровати,  я  попытался  придать  себе  сидячее
положение. Голова снова закружилась, в позвоночнике вспыхнула искра боли,  и
тот же услужливый голос произнес: - Чтобы, привести себя в луч