врезать двадцать пятый, то зрение не успевает схватить его сути, однако
картинка четко улавливается  подсознанием.  Мудрецы  из  рекламного  бизнеса
воспользовались этим эффектом и несколько лет обрабатывали мозги американцев
самым простым способом: в фильмы и популярные передачи  вклеивался  двадцать
пятый кадр с изображением фирменного знака "Кока-колы" либо просто  призывом
- "Пейте  кока-колу!"  Результаты  оказались  потрясающими  и  скоро  ЦРУ  и
министерство обороны наложили лапу  на  оригинальное  изобретение  XX  века,
запретив его эксплуатацию в мирных целях.
   - Мы так воевать  никогда  не  научимся,  -  отчего-то  сник  Меркулов  и
выключил телевизор. - Откровенно сказать, когда этот чудак привез газеты  со
схемами ядерного реактора, я сначала  не  поверил...  Мы  психологически  не
готовы к такой войне. Мы не умеем даже защищаться, не то что наступать.
   - Мы, может быть, пока не умеем, - согласился Заремба. - Мы  с  тобой.  А
вот пожарная десантура в Карелии нашла способ. А  ей  три  года  такое  кино
крутили,  такие  эффекты  демонстрировали!  Они  представления  не  имели  о
двадцать пятом кадре, но раскусили, в чем  дело,  поняли,  что  их  попросту
сводят с ума. И стали валять дурака. Прикинулись идиотами и целых  три  года
терпели!.. А вот два "новых русских" из Петрозаводска, два бывших журналиста
не выдержали и пяти месяцев. И этот твой чудак! Разгадал же ребус!.. Кстати,
где он? Где остановился?
   -  Сказал,  у  друга,  в  аспирантуре  вместе  учились,  -   вдруг   тоже
насторожился физик. - Телефон оставил...
   - Дай телефон!
   - Вы думаете, товарищ полковник...
   - Не думаю, почти уверен!
   Заремба набрал номер, и, несмотря на поздний час, на том конце  сразу  же
взяли трубку. Полковник извинился и попросил пригласить к телефону гостя  из
Новосибирска. Представился, чтобы не напугать...
   - Это невозможно, - отозвался женский голос. - И больше не звоните.
   - Хорошо, только скажите, где он сейчас?
   - В урне. Его прах - в урне, - с заметной  неприязнью  сообщила  женщина.
Оставьте его в покое теперь. Надо было пойти навстречу и понять  его,  когда
он несколько лет обивал пороги в вашей службе.
   - Что с ним произошло? Вы можете сказать, от чего он умер?
   - От чего? От отчаяния!.. Он покончил с собой.
   - Прошу вас, не кладите трубку, - взмолился Заремба. - Это очень важно.
   Скажите, каким образом он покончил с собой?
   - Привязал шнур кипятильника за полотенце-сушитель и повесился  в  ванной
комнате.
   - В это время кто-нибудь еще находился в квартире?
   - Нет... Он выбрал момент, когда...
   - Его убили! - оборвал Заремба. - Вы понимаете, что его убили!
   - Милиция так не считает...
   - Почему его кремировали? Кто вас просил, чтобы тело кремировали? Кто?
   - Никто. Я сама так решила, - твердо и гордо произнесла женщина. - У меня
нет денег, чтобы отвезти тело в Новосибирск. А урну с прахом я увезу в своей
сумочке.
   В трубке послышался короткий гудок, чем-то напоминающий сигнал тревоги на
тонущем корабле. И звук этот надолго застрял в ухе...
   Татьяна встретила его встревоженно  -  пыталась  встать,  завернувшись  в
одеяло.
   - Я слышала выстрел! Там, внизу!.. Ты... Ты ее...
   - Нет, ничего, все в порядке, -  Поспелов  почти  насильно  уложил  ее  в
постель. - Тебе послышалось. У тебя же температура...
   - Зачем ты обманываешь?
   - Это был не выстрел. Просто я в темноте наткнулся на старый  шкаф.  Даже
не подумал, что ты услышишь.
   - А мне тут все  слышно,  что  происходит  внизу,  -  призналась  "жена".
Спальня прямо над кладовой... А перекрытия - доски... Ты правда не  стрелял?
Почему же она закричала?
   - Что закричала?
   - Не разобрала... Но слышала крик... Потом через некоторое время выстрел.
   Не обманывай меня. Скажи, у тебя есть инструкции...  Ты  имеешь  право...
ликвидировать агента?
   - Много будешь знать - скоро состаришься! - грубовато проговорил Георгий.
- Тебе положено спать. Вот и спи на здоровье.
   - Нет, я не хотела... Только подумала... Неужели ты бы смог выстрелить...
в женщину?
   - Что это с тобой? С чего  это  ты  вдруг  стала  жалеть  предателя?  Эту
стерву?.. Мы из-за своего благородства проигрываем войну?!  -  -  Не  убивай
ее... Даже если есть инструкции. Это не выход.
   - В чем выход, по-твоему? Выпустить ее?
   - Даже  если  выпустишь  -  не  уйдет.  Она  пришла  перевербовать  тебя,
понимаешь?
   Говорю  же,  ты  нужен  пришельцам.  Они  сами   предлагают   или   хотят
предложить... сотрудничество. Им важно приручить тебя, сделать  управляемым.
Ты сейчас для них самая подходящая фигура... Контора после  штурма  "логова"
никогда не заподозрит тебя в двойной игре.
   - Поздно... - проронил Георгий.
   - Что - поздно?
   - Играть поздно. Операция сворачивается...
   - Если ты позволишь перевербовать себя - ее никогда не  свернут.  Это  не
выгодно  пришельцам,  а  они  найдут  способ  оставить  тебя  резидентом   в
"треугольнике".
   - Все равно - поздно, - признался Поспелов. - Я позволил Рему... В общем,
оставил пистолет с одним патроном. Выстрел ты слышала.
   Татьяна вдруг оживилась, села на постели, отрицательно помотала головой.
   - Не верю!.. Она не застрелится! Думала, ты сам...  А  пистолет  с  одним
патроном и выстрел - ее шутка. Не затем она явилась сюда! Иди!  Иди  к  ней!
Откроешь дверь - увидишь... И если я права, то...
   Георгий не дослушал ее, стремительно вышел  из  комнаты  и  спустился  на
хозяйственный этаж. Не включая света, осторожно подобрался к двери  кладовой
- полная, мертвая тишина... Не таясь больше, он отомкнул замок,  нашарил  на
стене кнопку выключателя.
   Рем  сидела  на  мешках  и  ежилась  от  холода,  плотно  запахнув   полы
разорванного платья. Пистолет валялся под ногами...
   - Представляешь, я промахнулась, - виновато сказала она. - Ты же выключил
у меня свет, и в темноте я... Можно еще один патрончик?
   Георгий молча перевернул мешок, приставил  его  к  стене  и  сел,  как  в
кресло, расслабив напряженную спину. Рем  откровенно  издевалась,  ерничала,
пыталась вызвать раздражение, чувство собственного бессилия.
   - Дай патрончик? Ну что тебе стоит дать девушке еще один патрон?  Я  ведь
никогда не стрелялась,  потому  и  не  получилось...  Или  сделай  это  сам!
Пожалуйста!
   Если женщина просит... Ну?
   - Не понимаю, что ты хочешь от меня? - подняв  Пистолет,  спросил  он.  К
чему весь этот театр?.. Мы с тобой оба профессиональные  разведчики,  каждый
выбрал, кому служить и за что, каждый работает  на  свою  сторону.  Тебе  не
повезло, допустила ошибку и  провалилась.  Должен  ыть  какой-то  логический
конец в этой истории, последняя точка. Ты  же  затеваешь  спектакль...  Надо
уметь проигрывать.
   - Но проиграл-то ты, Георгий. И еще следует посмотреть, кто кому попал  в
руки.
   От предсказаний Татьяны стало не по себе: она точно угадала истинную цель
появления  Рема  в  доме.  А  может  действительно  женским   своим   чутьем
чувствовала коварство и изощренный ум в этой, на  взгляд,  нежной,  невинной
девушке?
   - Нет, тебя нельзя расстреливать, - спокойно проговорил он. - Тебя  бы  в
землю живьем зарыть...
   - Да ладно, не  хорохорься,  -  улыбаясь  сказала  она.  -  Нет,  я  могу
предположить, что ты в  определенной  ситуации  можешь  быть  дерзким,  даже
жестоким... Но  это  -  вынужденные  обстоятельства.  Потом  к  тебе  придет
раскаяние, совесть замучает.
   Зарыть человека, врага своего, с такой целомудренной нравственностью?  Не
верю.
   - Признаюсь, не зарывал. Я его разорвал машиной, напополам.
   - А потом съел горячую печень? Да?
   - Это у нас не принято. Это же, по-моему, Восток?
   - Дело не в Востоке - в принципе. Вот ты сейчас сидишь и переживаешь, что
вчера произошло.
   - Не угадала, - сухо усмехнулся Поспелов. - Думаю о своей бывшей жене.
   Она каким-то образом разыскала меня здесь, но не доехала всего  несколько
десятков  километров.   И   вдруг   согласилась...   совершить   космическое
путешествие.
   Ее похитили из-за меня?
   - Ну, разумеется.
   - А меня... не похитят? Ты не знаешь? Когда мой черед?
   - Тебя? - она потянулась, как кошечка. - Если только я.  Пожалуй,  сделаю
это, ты мне нравишься. Вижу, у тебя мощный заряд энергии, высокий потенциал.
Это несмотря на интеллигентские комплексы.
   - И ты ясновидящая?
   - Рассказать твою биографию? Послужной список? Или что  будет,  чем  дело
кончится, чем сердце успокоится?
   - Везет мне! - нарочито рассмеялся он. -  Кругом  предсказательницы.  Что
было, я знаю, а что будет завтра со мной?Расскажи!
   -  Завтра  ты  получишь  неприятное  известие,  -  меланхоличным  голосом
сообщила она. - Твоему начальнику прибавится работы. И соответственно тебе.
   - Что же такое случится?
   - Очередная катастрофа с самолетом. Впрочем, она  уже  произошла,  но  ты
узнаешь о ней завтра утром.
   - Ну, это у начальника прибавиться работы!
   - И у  тебя,  Георгий-победитель.  Потому  что  упал  военно-транспортный
самолет, который ты сегодня отправил с аэродрома.
   - Упал? Отчего же он упал?
   - Бывает  же,  падают  самолеты.  Может,  изношенные  турбины,  недосмотр
авиатехников, ошибки пилотов. А, может быть, и взорвался в воздухе.  Груз-то
тщательно не проверен, и среди электронной аппаратуры, в каком-нибудь  блоке
оказалась... бомба! Ба-бах - и все в пыль.
   - Занятная картина... Самое главное, это возможно.
   - А что я говорю?.. Сначала ты начнешь носиться  по  всему  "бермундскому
треугольнику", потом будешь  отписываться,  отчитываться  перед  Москвой  до
глубокой ночи и в результате тебя заподозрят... нет, пока  не  в  измене.  А
просто заподозрят - надо же  из  кого-то  делать  крайнего.  Ты  же  в  этой
ситуации на самом деле крайний. Все  труды  -  насмарку!  Вроде  бы  одолели
"дракона", свернули ему  огнедышащую  голову,  а  вышел  пшик.  Вещественные
доказательства превратились в пепел, развеянный по ветру, тела диверсантов в
биомассу. На землю упадут  лишь  обломки  дюраля  да  куски  нержавейки.  От
космического  корабля.  Но  самое  обидное,  из-за  тесноты  в  пассажирском
самолете,   все   собранные   на   месте   материалы   тоже   оказались    в
военнотранспортном.
   - Сказка замечательная, - похвалил Поспелов. - С детства  люблю  страшные
сказки, особенно про богатырей и драконов. Значит, одну голову отрубишь  две
вырастают?
   - Примерно так - две, три, четыре...
   - Сказка ложь, да в ней намек. Добрым молодцам урок.
   - А ты не тужи, добрый молодец. Иди да спать ложись. Дело-то само  все  и
образуется.
   - Спать, разумеется, с тобой?
   - Нет, я сегодня не хочу, да и условия тут... антисанитарные. Иди к своей
сучке.
   Георгий похлопал по мешку - поднял пыль.
   - Да, условия тут... Поди, еще и мыши скребутся? А когда  скребутся,  мне
ни за что не уснуть.
   - Не уснуть, когда кошки скребутся, - поправила она. - На душе.
   - Вот, а ты меня спать посылаешь!  Научи  тогда,  что  делать,  чтобы  не
скреблись кошки.
   - Нет, погибай вместе со мной. Я тебя не отпущу.
   - Какая зловредная девчонка. Просто собака на сене!
   Она вдруг весело и откровенно рассмеялась, захлопала в ладоши.
   - Угадал! Когда-то мне очень нравился этот спектакль. А от Дианы  я  была
просто в восторге! Какая утонченная женщина,  какой  изобретательный  ум.  И
очарование!.. Ты мне сделал приятное!  Спасибо.  Иногда  ты  мне  нравишься,
особенно если хочешь  что-нибудь  вытащить  из  меня  и  проявляешь  наивную
хитрость, играешь словами или... руками и губами. Я люблю грубых  мужчин,  а
ты умеешь в такие минуты быть ласковым и грубым. И я немного забываюсь.
   - Растаю от комплиментов!
   - Честное слово, я научила бы тебя, как избавиться от бессонницы,  но  ты
не примешь мой совет.
   - Посоветуй, может и приму!
   - Бесполезно... В начале успокоишься, но потом такие тебя кошки заскребут
- застрелишься!
   - О! Заинтриговала. Говори!
   - Ладно, - она сама сейчас напоминала мягкую кошку. - Пока  о  катастрофе
ничего не известно, доложи своему Цыгану, что агент Рем перевербована, давно
работает на противника и ты взял ее с поличным во время передачи информации.
   И тебе удалось расколоть предателя,  который  и  сообщил,  что  на  борту
военнотранспортного самолета среди груза  находится  взрывное  устройство  с
большим зарядом. Теперь уже можно: катастрофа произошла. Ты первый поднимешь
тревогу и потому станешь первым,  а  не  последним,  то  есть  крайним.  Сам
избавишься от беды и спасешь начальника своего.
   Он выслушал Машу с большим вниманием и неожиданно погладил ее руку.
   - Резонно, Машенька. Ты умница... Но я должен, в таком случае, немедленно
сдать тебя, переправить в Москву, и чтобы ни один волосок с твоей головы  не
упал.
   - С волосками труднее, - заметила она. - Твоя  эта  сучка  попортила  мне
прическу...
   А в остальном - да. Разумеется, сдать.
   - И ты думаешь, я смогу это сделать?
   - Ну если не сможешь - не знаю, как и помочь тебе.
   - Что-то я не понимаю: ты авантюристка или мазохистка?
   - Ни то и ни другое, Георгий, - Маша взяла его руку и дотронулась  ею  до
своей груди - ошутился твердый сосок. - Скорее, я нимфоманка... А вообще,  я
Диана, вскормленная волчицей.
   - Любопытный образ, - оценил он. - Оригинальный...  Только  какая  Диана?
Героиня Лопе деВега или богиня охоты?
   - Богиня охоты  и  трехдорог.  И  еще  -  олицетворение  Луны.  Люблю  ее
изменчивый, призрачный свет, очарование теней и скрытых страстей.
   - И как же тебя сдавать, такую дуреху?
   - Молча, стиснув зубы и думая о чем-нибудь приятном. Точно  так  же,  как
если бы ты закапывал человека живьем.
   - Не смогу, - признался Георгий. -  В  самый  последний  момент  рука  не
поднимется.
   - Жаль.
   - Жаль, что не смогу?
   - Да нет, жаль, что ты слабый человек. И  робкий,  не  уверенный  в  себе
мужчина, - она продолжала ласкать себя его рукой. - Я вас всех презираю.  Вы
не способны уже ни к чему, пресные, рафинированные люди.  И  чувства  у  вас
точно такие же. Вообще вы потеряли  право  на  жизнь  и  обязаны  освободить
жизненное пространство для людей, сильных  духом,  для  молодой,  дерзкой  и
азартной нации. Я  устала  жить  среди  вас.  Каждую  минуту  ощущаю,  будто
пачкаюсь в вашей слюне. Обтираюсь и снова пачкаюсь, потому что вы бесконечно
пускаете пузыри, думая, что спасаете  и  храните  духовность,  благородство,
честь. Какая честь,  если  нет  силы  и  смелости  гунна?..  Вы  умерли!  Вы
скелеты...
   - Кто это - вы? Или мы перешли на официальный-тон?
   - Вы - это вы все. Вся  эта  никчемная  страна,  которая  еще  мнит  себя
государством.
   И потому я - против вас.
   -  Тоже  любопытный  образ.  Диана,  вскормленная  волчицей,  перегрызает
волчице горло. И строит свой Рим. Занимательный город, должно быть, похож на
Содом или Гоморру. Жаль, не могу тебя сдать. Ты сейчас как писаная торба,  а
я - дурак.
   - Ты не дурак, Георгий. Поэтому тобой  заинтересовались,  особенно  после
того, когда ты ушел от засады на болоте. Помнишь, когда я попросила с  тобой
экстренной встречи?
   - Это незабываемо, Маша! А заинтересовался твой резидент?
   - Разумеется! Просто пришел в восторг. Хотел  сначала  убрать,  чтобы  не
мешал, а потом приказал... стеречь тебя от всяких случайностей.
   - Значит, сначала ты заманила меня в ловушку, а потом охраняла?
   - Но что делать? Такова наша служба, - наигранно  вздохнула  и  смирилась
Маша.
   - И у твоего резидента не пропал интерес до сих пор, насколько я понял?
   - Напротив, усилился. Если бы ты прекратил еще пускать слюни...
   - Неужели я кажусь тебе интеллигентом?
   - Какой  вопрос?  Ты  и  есть  современный  интеллигент  в  чистом  виде,
заключила она. -  Самое  мерзкое  и  отвратительное  качество,  искусственно
привитое в этой стране мыслящим людям. Оно-то и уничтожило  дух  нации,  оно
сделало вас неспособными к сопротивлению. А  мне  очень  хочется,  чтобы  ты
уяснил наконец, что поистине святым можно стать, зарыв в землю врагов  своих
живыми, как это сделала княгиня Ольга. Вот это был дух! Вот тогда  вы  имели
право на существование.
   Поспелов встал, стряхнул с одежды мучную пыль, шагнул к двери.
   - Я подумаю... И попробую!
   - Не забывай, тебе надо  поторопиться,  чтобы  не  стать  вместо  святого
крайним.
   Увы, катастрофа уже произошла...
   - Да-да! Я помню... Обязательно попробую. Только в любом  случае  сначала
принесу теплую одежду и постель.  Никогда  не  смогу  спокойно  смотреть  на
зябнущую женщину.
   - Это голос мужа, - вслед проронила Маша. - Я этого не забуду.
   Уходя наверх за постелью, он не запирал темницу, но она даже  не  сделала
попытки побега  -  а  удрать  было  просто:  открыв  окно.  Теперь  Поспелов
окончательно уверился: начни выгонять - не уйдет...
   А пришельцы, тем не менее, продолжали затягивать  удавку:  едва  Поспелов
поднялся наверх, как в доме отключился свет.
   Он проверил пробки  -  все  в  порядке,  значит,  повреждение  на  линии.
Пришлось  стиснуть  зубы  и   переключиться   на   аварийное   питание,   но
аккумуляторный блок оказался посаженным до нуля - где-то поблизости  подняли
в воздух "ромашку" - систему  "Ореол".  Когда  же  Георгий  запустил  движок
электростанции и все-таки включил радиостанцию, выяснилось, что  эфир  забит
помехами на всех диапазонах и радиопроходимость нулевая...
   Оставался единственный способ связи с Москвой: по  космическому  телефону
выйти  на  коммутатор  погранотряда  и,  назвав  особый  пароль,   попросить
соединить с Зарембой по домашнему  или  рабочемутелефону.  Это  проходило  в
любом случае - "ромашка" не действовала на спутник связи, однако  сообщение,
пришлось бы шифровать и передавать голосом набор цифр. Времени на шифрование
не оставалось: следовало послушать ясновидящую  из  темницы  и  поторопиться
доложить о катастрофе. "Чтобы быть первым, а не крайним".
   Заремба оказался в своем кабинете...
   - Здравствуй, брат, здравствуй дорогой,  -  сразу  же  затрещал  Георгий,
задавая тон и ключ к разговору. - Все ли живы-здоровы в  твоем  таборе?  Как
повозки дошли, как лошади?
   - Да слава Богу, рома! - подхватил Заремба. - А что ты так заволновался?
   - Я же больного крестника с другим табором отправил, в кибитку  с  добром
посадил, а с тобой надо было послать. С тобой бы он не пропал.
   - А, рома, куда твой крестник денется? Довезут, напоят-накормят, в  самый
лучший шатер определят.
   - Сон я дурной видел, - сказал Поспелов. - Будто кони в  дороге  пали,  а
кибитка опрокинулась все добро прахом пошло, и крестник мой убился.
   - Худой сон, - Заремба сделал паузу. - Да в руку ли?
   - В руку, брат, в руку. Мои сны сбываются. И в твоем таборе беда:  черный
человек прибился. Весь табор сглазит!
   - Тоже во сне видел?
   - Видел да смутно, лица не разглядел, но голос слышал. Будто шепчет  тебе
на ухо: посади, мол, крестника в кибитку с добром и золото туда  же  спрячь.
Пошли мне весточку, брат, а то нет мне  тут  покоя  и  весь  табор  на  ноги
поднял. Люди обиженные, мстить будут.
   - Да уж чувствую, не до сна тебе, - посочувствовал Заремба и отключился.
   Поспелов добрел до своей комнаты, однако там не оказалось  постели,  а  в
окна без единого  стекла  тянуло  холодным,  преддождевым  ветром,  суконное
одеяло, которым был завешен пустой проем, вздувалось парусом. И все-таки  он
лег, но, засыпая, подумал, что не сможет  проснуться  сам  через  два  часа,
чтобы поставить Татьяне укол..
   Но вышло, спал ровно два часа. Ветер  на  улице  не  улегся  и  дождь  не
пролился, значит пойдет с утра... Поспелов  осторожно  пробрался  в  спальню
"жены" - во сне она тяжело дышала,  яблоки  глаз  двигались  под  прикрытыми
веками: вероятно, был температурный кошмар. Он приготовил шприц  и  тихонько
растолкал Татьяну.
   - Подставляй, пора.
   Едва он сделал укол,  как  на  пульте  связи  замигала  лампочка:  Москва
требо,вала срочной связи. Приш