оборвал  Заремба.  -  Где  я  возьму  столько
оружия?
   Под что и для каких целей?..
   - Если не дадут казенного, - съязвил Поспелов,  -  купите  на  московских
рынках, это проще...
   - Ну и обнаглел ты, Поспелов!
   - Я не обнаглел, товарищ полковник, я просто посидел  в  старом  немецком
танке под замком и подумал... И вспомнил мастера тульского Левшу.  Когда  он
из Англии домой ехал... Спился, все потерял,  но  в  сознании  его  осталась
одна-единственная мысль.
   И он кричал, блаженный - не чистите  ружья  кирпичом!  Не  чистите  ружья
кирпичом!
   Англичане кирпичом ружья не чистят!.. Но кто пьяницу послушает?
   Похоже, у Зарембы язва разболелась  не  на  шутку,  потускнели  цыганские
глаза, погасло золото во рту он расхаживал взадвперед  с  бледным  лицом  и
потирал область солнечного сплетения. Правду говорят,  что  язва  желудка  у
людей возникает вовсе не от голода  или  плохой  пищи  -  это  прежде  всего
болезнь, вызванная  больной  совестью...  Боль  его  отвлекала  от  дела,  а
снадобья на все случаи жизни - пива -  под  рукой  не  оказалось.  Наверное,
поэтому он чуть не забыл еще одну  новость,  которая  окончательно  сбила  с
толку Поспелова.
   - Ай, погоди, рома! - перешел он на  цыганский  тон.  -  Попадешь  домой,
разберись-ка со своей "женой". Распустил ты ее совсем. А Ворожцова освободи.
Мы его досконально проверяли, нет улик против него.
   - Откуда я должен его освободить? - опешил Георгий.
   - На ферме где-то сидит, взаперти. Арестовала она его,  какие-то  бабские
подозрения... Выпусти, не хватало еще конфликтовать с местным населением. Но
побеседуй, чтоб язык за зубами держал.
   Конечно, кое-каких деталей в  отношении  Ворожцова  Заремба  не  знал,  а
Поспелов был уверен, что бывший хозяин фермы наведался в его  отсутствие  не
случайно,  и  не  случайно  Татьяна  посадила  хитрого  предшественника  под
замок...
   В Нижних Сволочах вовсю работала оперативная милицейская группа, так  что
въезжать в село открыто было нельзя: перепуганные участковые, согнанные сюда
со всего района, схватят на улице всякого, кто  бы  сейчас  ни  появился  со
стороны, тем более человека без документов да еще  с  иностранным  автоматом
под мышкой.
   А они  разбираться  будут  не  меньше  недели.  Поэтому  Поспелов  сходил
пешочком в разведку, посмотрел, как милиционеры делают подворный  обход,  и,
улучив момент, перегнал и оставил возле сельсовета машину - спрячь  в  лесу,
так арестуют и будешь потом выбираться на своих двоих.
   Окольным путем он подошел к домику Рема и затаился в  высокой  лебеде  за
изгородью. Кажется, все было тихо,  дверь  на  замке,  окна  целы.  Заремба,
насколько мог, отвел подозрения от агента и корзину с бельем убрал с берега,
а  так  мало  ли  куда  могла  уехать  завклубом?  Поспелов  надеялся,  что,
отправляясь на  реку  взглянуть  на  коммивояжера,  Рем  оставит  в  тайнике
какой-нибудь знак, информацию для него, однако было не известно,  как  здесь
разворачиваются события, и вполне возможно,  что  в  доме  уже  организована
милицейская засада. Оглядевшись, Поспелов подобрался  к  окну,  прислушался:
помнится, у Рема всегда скрипели половицы, и  всякий  шаг  сейчас  бы  выдал
присутствие в доме людей - открытая форточка затянута  марлей.  Просидел  на
корточках минут сорок -  ни  звука,  заглянул  в  нижний  глазок:  занавески
оказались не задернутыми. Рем уходила еще засветло... Пусто, и все  вещи  на
месте, без всяких следов обыска.
   Однако с повышенной осторожностью оц забрался в сарай, оттуда  на  чердак
знакомым потайным ходом. В доме никто  из  посторонних  не  бывал,  чистота,
холостяцкий порядок... Георгий  вскрыл  тайник,  устроенный  между  двойными
стенками тумбочки под умывальником: портативная радиостанция,  пистолет  ПСМ
без  номера,  отдельно  -   документы,   удостоверение   сотрудника   службы
безопасности и даже офицерский жетон.
   Все упаковано в пластик, чтобы не промокло случайно, и уложено аккуратно,
без спешки. Ни здесь, ни на столах не было никакой информации,  а  могла  бы
черкнуть  пару   слов:   все-таки   была   объявлена   "Гроза"   и   никакая
самодеятельность не допускалась.
   Обследуя кухню, он неожиданно ощутил тепло, исходящее из газовой плитки.
   Чайник оказался теплым! И на разделочном столике небрежно вскрытый  пакет
с индийским кофе...
   Бесшумно передвигаться по дому было невозможно,  хотя  Поспелов  старался
наступать на половицы  поближе  к  стенам.  Спрятаться  было  можно  лишь  в
подполе.
   Он оглядел пол на кухне,  стянул  коврик  у  входа,  затем  перебрался  в
комнату, застеленную домотканными дорожками.
   - Рем, это я, - негромко сказал он. - Не бойся...
   И в тот же миг услышал под полом сдавленный плач и стремительный шорох.
   Люк оказался под кроватью, стоящей за печью.
   - Георгий! - жалобно позвала Рем, приоткрыв крышку до уровня глаз.
   Он помог ей выбраться из подпола, грациозная Рем вдруг стала неуклюжей  и
жалкой, беспомощно елозила на локтях и коленках под кроватью.
   - Пришел! Слава Богу! Только не бросай меня, не бросай. Я боюсь... Я  так
тебя ждала, так ждала!
   - Ну, не реви, - пытался успокоить  он,  вытирая  слезы  с  лица.  -  Все
нормально, все хорошо...
   - Услышала - кто-то ходит под окном...
   - Это я был, - признался он, хотя под окнами не ходил, а сидел, как мышь.
- Ну, рассказывай, что с тобой стряслось? Давно ты в подполье ушла?
   - Тихо! - страшась, предупредила она. - В окна  могут  увидеть!  А  шторы
задергивать нельзя! Увидят и сразу придут! Милиция кругом!
   - Никого не пущу, - заверил Поспелов. - Я же рядом, ты  теперь  под  моей
защитой.
   Только давай без... истерик. Рассказывай все по порядку. Я должен знать.
   - Сейчас... Дай мне воды. Это я от радости.
   Он принес кружку с водой, напоил ее, как ребенка.
   - Ты получила сигнал "Гроза"?
   - Получила... Но на берегу оказался "джип", и  какие-то  тюки  в  кабине.
Хотела проверить... А почему объявили "Грозу"?Что-нибудь случилось?
   - Да нет, обошлось, - отмахнулся Поспелов. - И что, проверила?
   - Я сделала глупость,  Георгий...  Села  к  нему  в  машину.  Там  стекла
затемненные, плохо видно. А он... сразу стал приставать. И не как  обычно...
Понимаешь, он извращенец, такая гадость... Не знаю, что быбыло, голову  чуть
не открутил... И тут вдруг камнем по стеклу! Я ничего сообразить не  успела,
и даже не видела, как все было. Только гляжу, в открытой двери  -  Васеня  с
ножом... А этот подонок головой на улицу свесился и выползает.
   - Значит, его зарезал Васеня?
   - Да... Только из-за стекол я не видела, как. Этот... только икнули  все.
А Васеня говорит: давай быстро затаскивать его в машину... Я испугалась,  он
же и мне нож приставил к животу... Пикнешь, и с тобой будет так  же.  Я  ему
помогла, за плечи тянула, а  Васеня  толкал...  Потом  он  сел  за  руль,  а
управлять  "джипом"  не  умеет.  Заставил  сесть  меня,  и  я  поехала...  В
Рябушкином Погосте, говорит, отпущу. Но когда приехали, он этого...  выволок
из машины и сказал, что еще живой, что его добить надо. И нож мне дает...  А
он мертвый был, я же видела...
   - Я все понял, можешь больше не рассказывать, - Георгий дал Рему воды.
   - Нет, расскажу, - с тупой,  нездоровой  упрямостью  сказала  она.  -  Не
добьешь, говорит, сначала тебя... изнасилую, а потом вместе с этим в колодец
брошу. И я ударила... в живот. А Васеня обрадовался, сказал, что  мы  теперь
кровью повязаны.
   Предупредил: дескать, меня сдашь ментам - я сдам тебя. И отпустил...
   - Где Васеня?
   - Не знаю, наверное, убежал... Ты меня не бросишь сейчас,  Георгий?  Тебе
не противно со мной?
   - Что ты, миленькая, - приласкал ее Георгий. - Ты же не виновата...
   -  Знаешь,  как  страшно!  Тебе  приходилось  когда-нибудь   ножом...   в
человека?
   - Ножом не приходилось... Значит так. Слушай меня  внимательно,  Поспелов
глотнул воды из кружки и неожиданно прыснул в лицо Рема - она встрепенулась,
вытаращила глаза. - Вот, пришла в себя!  Какая  ты  умница!..  Бояться  тебе
нечего. Если станут допрашивать, ты должна говорить следующее:  в  машину  к
этому торговцу ты не садилась, но на берегу была, полоскала белье,  и  вы  с
ним разговаривали.
   Допустим, о том, какая обувь нравится женщинам в сельской  местности.  Ты
немного с ним пококетничала и все. Запомнила?
   - Да...
   - Слушай дальше. Потом он сел в машину, чтобы  достать  и  показать  тебе
образцы обуви. Тоже  будто  бы  проявил  к  тебе  интерес.  Затем  откуда-то
выскочил Васеня, ударил  камнем  в  стекло,  а  когда  дверь  открылась,  то
несколько раз всадил нож в торговца.  Но  ты  этого  как  бы  не  поняла,  и
увидела, что торговец вываливается из машины. Васеня стал затаскивать его  в
кабину, а ты все еще думала, что они просто дерутся. Потом Васеня побежал  к
тебе на мостки и тут ты увидела в руке его нож. И вроде бы кровь...
   - Нет, я так не смогу сказать, - зажимая рот и боясь расплакаться сказала
Рем. - Он же... Васеня меня спас!
   - Он убил человека!
   - И спас меня...
   - Хорошо, спас тебя, но убил! Убил же?
   - Да...
   - Ну вот, - Георгий прижал ее к  себе,  погладил  по  голове.  -  Умница.
Скажешь так, как я тебя научил. Ты испугалась,  хотела  убежать,  но  Васеня
схватил тебя за руку. И пригрозил ножом, чтобы молчала, что он убил торговца
из-за тебя. Сказал, что теперь вы повязаны кровью.
   Она  молча  покивала,  вытерла  ладошками  лицо,  проговорила  трезвеющим
голосом:
   - Все равно я боюсь... Милиции боюсь и Васеню. Все равно я соучастница.
   - Дура ты, а не соучастница, - засмеялся Георгий и поцеловал  ее  в  лоб.
Все это нужно для того, чтобы восторжествовала правда. Это маленькая ложь во
имя истины.
   Такое бывает. Иначе тебя могут арестовать и месяц держать в изоляторе.
   Потом, конечно, выпустят, но месяц продержат.  А  у  нас  с  тобой  много
работы.
   Рем затихла на минуту, осмысливая его слова, прошептала одними губами:
   - Боюсь... Спрячь меня, Георгий. Спрячь от всех, прошу  тебя!  Хочешь,  я
открою тебе самый главный секрет храбрости? Чтобы ничего не бояться?
   - Хочу...
   - Когда страшно, нужно делать то, что вызывает  страх.  Сделаем  так:  ты
возьмешь свое удостоверение и подойдешь  к  майору  Солодянкину.  Он  здесь,
лысоватый  такой,  плечистый  и  всегда   потный.   Отзовешь   в   сторонку,
представишься и один на один дашь ему показания. Скажешь так, как я учил. Он
все поймет и больше никогда милиция тебя не тронет.
   - А если...
   - Если - не будет! - жестко сказал Поспелов. - Только говори тихо, четко,
как подобает агенту спецслужбы. И с холодным лицом. И напомни ему, что  твои
показания ни в коем случае не могут  рассматриваться  как  свидетельские.  А
лишь как агентурная информация. Солодянкин тебя расцелует за это.
   - Хорошо, я попробую, - подавляя внутреннюю дрожь, проговорила Рем. Пойду
и скажу... Только ты потом меня спрячешь? Увезешь отсюда?
   - Увезу, - не сразу согласился он, мысленно прикидывая, куда бы на  время
поместить агента.
   - А куда увезешь?
   Готовить ей конспиративную квартиру - уйдет недели две, и  нужда  отпадет
прятаться...
   - К себе на ферму увезу. И ни кому не отдам.
   Она стала медленно собираться - переодевалась, умывала лицо, доставала из
тайника удостоверение, и потому, как сборы подходили к концу, заметно  росла
решимость.
   - Может, мне сюда не возвращаться? - перед уходом предложила она.
   - Пожалуй, да, - согласился  Георгий.  -  Возле  сельсовета  стоит  новая
"газель". Я буду в кабине. Если нет - садись и жди.
   Проводив ее через потайной ход, Поспелов демонстративно  задернул  шторы,
проверил шпингалеты на окнах, закрыл форточки и печную трубу.  Неплохо  было
бы установить здесь охранную видеокамеру,  но  хлопот  с  ней...  Если  сюда
сунется Васеня, увидят соседи, а больше вроде бы и  незачем.  Он  извлек  из
тайника радиостанцию Рема, включил и набрал код своей  фермы.  Им  самим  же
объявленное радиомолчание никто не смел нарушить, даже если кому-то  взбрело
бы в голову посылать вызов. Ожидая ответа, он загадал: если  Татьяна  сейчас
откликнется, значит, ждет его, чувствует, что код набран им  специально  для
нее.
   Вызов  повторялся  через  каждые  четыре  секунды,   сигнал   уходил   во
Вселенную...
   Потом он выключил аппарат, с  недовольством  к  самому  себе  как  попало
засунул его в пластиковый пакет и спрятал назад в тайник:  все  это  гадание
было мальчишеством и ничего кроме раздражения не вызвало.
   Он лег на диван  и,  уставившись  в  потрескавшийся  потолок,  постарался
сосредоточиться  на  завтрашних  делах.   А   хлопот   из-за   радиомолчания
прибавлялось вдесятеро, придется изменить график встреч, и в первую  очередь
с Витязем.
   Бывшего пилота Георгий отправил в район брошенного военного  аэродрома  с
задачей наблюдать за аэродромом и его окрестностями, выявить,  есть  ли  там
следящая видеоаппаратура, и если есть, досконально изучить обстановку, найти
"мертвую"   зону   и   попытаться   при   удобном   случае   проникнуть   на
взлетно-посадочную полосу и поискать частицы от разрушенных колесами  "нивы"
солнечных батарей. Если, конечно, их  не  успели  убрать.  Сгодился  бы  для
экспертизы   даже   один   фотоэлемент   -   Зарембе   нужны    материальные
доказательства, как будто захваченного рюкзака с электронным блоком мало...
   С Витязем теперь придется встречаться минимум через день, а  одновременно
следует продолжать работу с десантурой, подтаскивать ее поближе к  аэродрому
и постепенно включать в работу.
   На аэродром же придется ориентировать теперь и Ромула, и  Рима,  и  Рема,
когда она оправится от шока после происшествия.
   Работы,  причем  интереснейшей,  горячей,  острой,  было  выше  крыши,  а
Поспелов лежал и чувствовал только апатию и лень. Он утешал  себя,  что  все
это от усталости, от постоянной череды стрессов и сам себе не верил...
   Выждав полтора часа,  он  встал,  выбрался  на  улицу  и,  не  скрываясь,
насвистывая, побрел к сельсовету. Он предчувствовал, что  никто  не  посмеет
остановить его, задержать, спросить документы даже самый  придирчивый  мент
обошел бы его стороной, как злую, осатаневшую собаку.
   Рем уже сидела в машине и подавалакакие-то знаки  рукой.  Георгий  обошел
"газель", попинал баллоны и не спеша забрался в кабину.
   - Поехали! - зашептала Рем. - Знаешь, ты был прав! Он не  расцеловал,  но
поблагодарил.
   - А ты, дурочка, боялась, - буркнул он, отъезжая  от  стоянки.  -  Может,
останешься дома?
   - Нет! Нет! - она кинулась к Георгию, чуть не вышибив руль. - Не оставляй
меня.
   Сейчас,  как  никогда,  мне  нужна...  мужская  рука.  Я  и   так   боюсь
одиночества, а теперь...
   - Я тоже боюсь одиночества, - признался он.
   - Но ты такой... сильный, никто никогда не обидит.
   - Если бы только это...
   Похоже, после "исповеди" перед Солодянкиным  ей  полегчало:  она  заметно
оживилась, поблескивали глаза, порозовели и окрепли детские припухшие  губы.
Она снова принимала свой  прежний  изящный  и  утонченный  образ  -  еще  бы
нарядить ее  в  красивое  белое  платье,  сделать  прическу  и  посадить  за
инструмент в концертном зале, допустим,  за  черный  "стенвей",  публика  бы
умирала от восторга. А она бы - от счастья...
   - За то, что  я  тебя  научил  быть  храброй,  открой  мне  один  секрет,
предложил Георгий, глядя на дорогу, но  боковым  зрением  заметил,  как  Рем
напряглась. - Только чистую правду, как на духу.
   - Какой секрет? - уже кокетством спросила она.
   - За каким... хреном ты полезла в эту грязную работу?  Ну  чего  тебе  не
хватало?
   - Мне  стало  скучно  жить,  -  после  паузы  призналась  она.  -  Лет  в
семнадцать...
   Желание проявить себя - это же естественно, правда?
   - Захотелось приключений?
   - Не совсем так... Но и приключений тоже. И остроты ощущений.
   - Думаю, за эти сутки ты нахлебалась всего этого под завязку?
   Она не ответила, лишь молча и благодарно погладила  его  руку  на  рычаге
переключения передач.
   Два кавказских овчара, посаженных на цепи, еще  не  успели  привыкнуть  к
хозяину, заорали, как на чужого, преградив путь к дому.
   - Эй, жеца. - крикнул Поспелов. - Убери этих монстров!
   Через мгновение дверь распахнулась от удара ноги и Рем пугливо спряталась
за спину: на пороге показалась рассерженная, а точнее, гневная Татьяна...
   Разыгрывать из  себя  ревнивую  жену-финку  не  было  уже  никакой  нужды
Поспелов не собирался скрывать, кого и почему привез в дом: судьба Рема была
решена и теперь не  имело  смысла  продолжать  конспиративные  игры.  Агента
следовало в ближайшее время переправить в распоряжение Зарембы.
   - Кто это с тобой, Георгий? - разглядывая Машу, жестко спросила Татьяна.
   - Любовница, - хмуро пошутил он. - Включи "титан" в ванной и проводи.  Ей
нужно вымыться с дороги. Жить будет в моей комнате.
   Она только стиснула зубы, однако смирилась. И едва Рем исчезла за  дверью
ванной комнаты, как  "жена"  вновь  обрела  голос,  правда,  говорить  стала
полушепотом.
   - Ты кого привел в дом? Ты что, не чувствуешь, кто эта женщина?
   - Чувствую, - усаживаясь за стол,  сказал  Поспелов.  -  Это  агент  Рем,
знакомая тебе по донесениям.
   - Рем?! - изумилась она, поглядывая на дверь ванной. - Это - Рем?
   - А ты как себе представляла ее?
   - Не знаю... От этой женщины исходит опасность. Она чужая.
   - Разумеется. Потому что не из вашего "женского батальона"!
   - Не поэтому... Ты посмотри в ее глаза! Если не чувствуешь...
   - Как-нибудь потом, - отмахнулся он. - Дай  мне  стакан  водки.  И  выпей
сама.
   Помогает от стрессов. А потом я выслушаю твой доклад. Как ты тут жила без
меня?
   Он молча и бесчувственно выпил и так же молча стал есть, склонившись  над
тарелкой.
   - Ты должен поверить моему чутью, - попробовала убедить его Татьяна. -  Я
редко ошибаюсь в людях... Боюсь эту женщину и ненавижу!
   Георгий бросил вилку и ушел курить на  балкон.  Рем  вышла  из  ванной  и
скромно присела к кухонному столу - жалкая сиротливая фигурка.  Татьяна,  не
глядя, поставила перед ней ужин.
   - Я устал и иду спать!  -  громко  сказал  он,  приглашая  таким  образом
Татьяну для служебного разговора.
   Она поняла и через несколько минут пришла в спальню.
   - Ну, теперь докладывай, - предложил Георгий. - О всех своих похождениях.
   - Что тебя интересует в первую очередь? - независимо спросила "жена".
   - О вашем вояже по "треугольнику" я уже наслышан!
   - Ромул выдала? - она сделала выжидательную паузу. -  Ну  ясно,  Ромул...
Могу сама написать рапорт... Но ты должен понять, почему мы поехали,  почему
нарушили инструкции.
   - Захотелось самоутвердиться? Преодолеть страх?
   Татьяна промолчала, потупилась,  как  девчонка,  и  в  следующий  момент,
вскинув глаза, окатила его холодом какой-то болезненной откровенности.
   - Я снова видела... пришельцев! Близко, совсем  рядом!  Только  в  другом
облике! В человеческом!..
   - А в ином их просто не бывает, - постарался он снять болезненность в  ее
взгляде.   -   И   никакие   это   не   пришельцы,   вполне   земные   люди.
Диверсионно-разведывательное формирование. А зеленые  уродливые  лица  всего
лишь  резиновые   маски,   антураж,   оригинальное   прикрытие   тривиальной
разведоперации. Работают под инопланетян.
   - Этот был без  маски!  Но  я  почувствовала...  На  лбу  у  него  сосуды
выделяются в виде латинской "V" и глаза какие-то пронзительные.
   - А сосуды эти точно над переносицей?
   - Да, - слегка изумилась она.
   - Знакомая личность... Ну, а за что ты посадила Ворожцова? Этот уж  точно
не пришелец.
   - Странная вещь, - Татьяна оживилась. - О том, что ты был на метеостанции
и потом оттуда исчез, Ворожцов узнал в то же утро. От  какого-то  Васени  из
Нижних Сволочей. Этот Васеня примчался, чтобы  сообщить  Ворожцову.  Значит,
сам узнал о твоем исчезновении еще раньше. Информацию мог получить только