ды: не тянул холодный  мотор.
Когда выскочили на берег, Татьяна опустила стекло и сожгла еще один  магазин
патронов, разбрызгивая очереди в пустоту утреннего леса  и  осыпая  гильзами
салон. И эта  стрельба  завела,  насытила  яростью  Ирину.  Она  ударила  по
тормозам, выскочила на дорогу и махнула очередью от живота,  срубая  молодые
деревца и сбивая  листья  с  деревьев.  Треск  выстрелов,  умноженный  эхом,
забарабанил со всех сторон.
   - Шакалы! - кричала она. - Ублюдки! Замочу! Всех замочу!
   Татьяна не  шелохнулась,  сидя  в  кабине,  стоически  выждала,  когда  у
сослуживицы кончатся патроны.
   - Полегчало? - спросила она, подавая Ирине платье. - Одевайся,  не  тряси
тут титьками. Поехали домой.
   Ирина натянула платье, села за руль.
   - Погуляли... Погуляли, называется. Хотели  "бермудский  треугольник"  на
уши поставить, а самих... чуть раком не поставили.
   Она резко повела машину, невзирая на колдобины, заполненные  водой.  Там,
где ночью дорога казалась непроезжей, сейчас находились и объезды,  и  сухие
места, так что мчаться по утреннему лесу стало в удовольствие. Через десяток
километров тряски проселок вообще стал  ровным,  укатанным,  хотя  давно  не
езженным, в колеях густо росла яркая зелень вперемешку  с  цветами.  Татьяну
укачало и на какой-то миг ей пригрезился Поспелов, заслоняющийся  руками  от
топора. Она вздрогнула,  потерла  ладонями  лицо,  снимая  сон,  и  внезапно
обнаружила, что едут они  по  накатанной  дороге,  а  впереди,  сквозь  лес,
виднеется чистое, открытое пространство.
   - Кажется, мы здесь не ехали? - усомнилась она. - Ты не заблудилась?
   - Сейчас будет поворот на Нижние Сволочи,  -  объяснила  Ромул.  -  А  мы
поедем прямо, в Верхние.
   Пустота впереди приближалась, как конец света: казалось, сразу  за  лесом
будет  бездонная  пропасть.  В  последний  момент  и  Ромул  забеспокоилась,
сбросила скорость, высматривая даль - машина выскочила на плоскую, идеальную
равнину, напоминающую дно высохшего соленого  озера,  и  уходящую  вдаль  до
самого горизонта.
   Лунный, космический этот пейзаж потряс обеих:  ничего  подобного  тут  не
могло быть!
   Хотелось спросить - где мы? что это?!  -  однако  они  переглядывались  и
таращили по сторонам почти детские свои глаза, зная, что ответов нет. "Нива"
вдруг выкатилась на бетон, будто изморозью, подернутый лишайником.
   - Господи! - воскликнула обрадованная Ирина. - Это же  военный  аэродром!
Брошенный военный аэродром! Ура!
   - Чему ты радуешься? - недовольно заметила Татьяна.  -  Почему  мы  здесь
оказались?
   Это же у черта на куличках! За пределами "треугольника"!
   - Плевать! Зато теперь знаю, в какую сторону ехать! - Ромул  вырулила  на
взлетку. - Пристегнуть привязные ремни? Иду на взлет!
   И погнала  машину,  набирая  скорость:  девяносто  -  сто  десять  -  сто
двадцать...
   - Ирка, кончай! - предупредила Татьяна. - Поворачивай домой.
   Машина уже выла, будто самолет - Ромул смеялась и тянула баранку на себя.
- Взлетаю! "Ниву" и в  самом  деле  сильно  тряхнуло,  под  колесами  что-то
захрустело, заверещало, а у  обочины  взлетной  полосы  неожиданно  брызнули
искры электрические разрядов. Ирина стала  тормозить:  бетонные  плиты  были
странными, разлинованными  в  мелкую  клетку  и  отчего-то  трещали,  словно
непрочный тонкий лед. За машиной оставался вдавленный след...
   Ромул наконец остановилась, открыла дверцу машины.
   - Ты что-нибудь понимаешь?
   - Понимаю... Бежим отсюда!
   - Что?..
   - Быстрее! Разворачивайся! Мы катаемся по солнечным батареям.
   Ирина круто развернулась и  понеслась  в  обратную  сторону.  Теперь  уже
искрило повсюду и под колесами, а с обочины потянуло дымом.
   - Гони! - крикнула Татьяна. - Гони, пока не накрыли!
   - Откуда здесь... солнечные батареи? - в страхе спросила Ромул.
   - Не знаю... Надо смотреть! А то едешь...
   - Что смотреть? Не заметно же! Как будто бетон...
   Треск под колесами кончился, машину  тряхнуло  и  снова  зашуршал  бетон.
Татьяна взяла автомат и, откинув спинку сиденья, перебралась назад: по  всей
обочине горел синий, дымный  фейерверк,  однако  никто  пока  не  бегал,  не
поднимал тревоги.
   Облегченно вздохнули, когда въехали под защиту леса.
   - Ира, пожалуйста, только домой, - взмолилась Татьяна. - Не  хочу  больше
приключений, не хочу неожиданностей. Все!
   - Нет, ну откуда здесь солнечные батареи? - никак не могла уняться Ромул.
- Кто их разложил? И замаскировано!..
   - Все, не хочу думать.  Домой!  На  кухню,  к  плите,  к  горшкам!  ...До
Горячего Урочища они добрались без приключений, если не считать, что  меняли
проколотое  колесо  и  вытаскивали  машину  из  трясины.  Татьяна  последний
километр до фермы добиралась пешком,  отпустив  Ромула  на  развилке  дорог,
тащила в охапке завернутые в покрывало три  неиспользованных  гранатомета  и
два автомата.
   Отмотала себе руки, сбила о камни босые ноги.  Едва  домочадец-опер  Коля
отворил ей дверь, бросила на пол весь этот арсенал и повалилась на стул...
   Из хутора Веселый до ближайшего жилья Заремба выбирался на тихоходном, но
милом сердцу транспорте - на лошади, запряженной в простую  телегу.  Отобрал
вожжи у хозяина и всю дорогу гнал коня с цыганской лихостью и  азартом  это
несколько отвлекало от мыслей и предчувствий, иногда даже веселело на  душе.
И если бы хуторянин не зудел над ухом, жалея свою лошадку и время от времени
набавляя цену за скорость, то путь этот вообще бы показался коротким.
   Полученные  за  его  отсутствие  новости  свели  на  нет   всю   прелесть
замечательной прогулки...
   Из Петрозаводска  сообщили,  что  предварительный  диагноз  подтвердился:
смерть захваченного в плен "дракона" наступила  от  воздействия  сильнейшего
отравляющего вещества химического происхождения.  При  этом  подчеркивалось,
что в полости рта и зубах не обнаружено "тайника", где  могла  бы  храниться
ампула - это означало, что яд "таперу" впрыснули в рот.  Правда,  оставалась
еще не исследованной одежда, которую теперь  носил  Поспелов.  Яд  мог  быть
спрятан в уголке воротника, в лацкане - там, где  можно  его  достать  ртом,
имея связанные руки. "Языка" убрали...
   Сообщение оперативника, оставленного в Горячем Урочище,  вообще  отдавало
мистикой. Вчера вечером с фермы неожиданно исчезла хозяйка, вышедшая из дома
якобы покормить свиней. Опер не  принимал  мер  к  розыску,  поскольку  имел
инструкции не покидать жилья, однако возможность похищения исключал: к  дому
никто не приближался, да и вообще на ферме не появлялось ни одного человека.
   И почти в то же время из села Верхние  Сволочи  исчезла  агент  Ромул,  и
оперативник, посланный установить с ней связь, выяснил, что местный фельдшер
отправилась кому-то делать  перевязку  и  в  машине  была  одна.  У  Зарембы
возникла мысль, что  "жена"  Поспелова  и  Ромул  могут  находиться  вместе,
поскольку знакомы, однако в селе Нижние Сволочи  так  же  бесследно  пропала
завклубом - агент Рем, которая о существовании двух первых не знала и  знать
не могла по условиям конспирации, а Поспелов не такой  дурак  в  оперативном
плане, чтобы устраивать с агентами общее собрание.
   Из всей агентурной сети, только что созданной и приведенной  в  действие,
оставался один Рим да где-то в сопках еще бродил "вольный"  стрелок,  бывший
пилот Ситников - агент Витязь, в способности и возможности которого  Заремба
почти не верил.
   Поисковые  группы,  бродившие  в   недрах   "бермудского   треугольника",
сообщали, что слышали стрельбу из автоматического оружия в квадрате 12-47, а
одна пара, спускавшаяся по реке, подверглась нападению,  в  результате  чего
была расстреляна резиновая лодка. И все жаловались, что вчера,  в  период  с
одиннадцати  до  тринадцати  часов   испытывали   сильные   головные   боли,
подавленное состояние духа и чувство страха, так что лишены были возможности
передвигаться. За это время сели элементы питания в радиостанциях, фонарях и
радиоприемниках, так что все группы  вынуждены  работать  теперь  с  помощью
генераторов с ручным приводом.
   Заремба хотел спать - ехал всю ночь и утро,  -  однако  решил  дождаться,
когда пригонят вертолет с Веселого хутора, и лететь в  Горячее  Урочище.  Но
внезапно на связь вышел оперативник с фермы и доложил, что "жена"  Поспелова
нашлась, что она никуда  из  дома  не  уходила,  а  ночевала,  запершись,  в
чердачной  комнате,  якобы  опасаясь,  что  незнакомый  опер  станет  к  ней
приставать. А он к ней вовсе и не собирался приставать,  а  только  оказывал
знаки внимания, какие обыкновенно оказывают хозяйке.
   - Сейчас я прилечу и окажу вам знаки внимания! - рассвирепел Заремба.  Вы
что мне тут бардак устраиваете?!
   Вертолет наконец вернулся на базу и доставил останки  погибших  в  БМП  и
медика,  снятого  с  поискового  маршрута   в   "бермудском   треугольнике".
Эксперт-оперативник начал осмотр останков, а Заремба  собрался  вылетать  на
ферму и ждал, когда пилоты подготовят  машину.  В  это  время  от  поисковой
группы из  квадрата  02-13  пришла  срочная  информация:  на  старом,  давно
заброшенном проселке появилась белая "нива" с красным крестом.  Оперативники
попытались  остановить  ее  под  предлогом,  что  заболел  турист  из  дикой
тургруппы и требуется помощь. Машина остановилась, однако из кабины выскочил
человек в камуфляже и зеленой, уродливой маске  на  лице,  сделал  несколько
выстрелов из автомата над головами, прыгнул за руль  и  умчался  по  дороге.
Поисковики огня не открывали и преследовать "ниву" не могли из-за отсутствия
транспорта. Сейчас двигаются по ее следу. В машине заметна еще одна  фигура,
по виду женская, в белом халате...
   Это была агент Ромул! Скорее всего, точно так же был захвачен "драконами"
и  Поспелов.  Неужели  они  начали  какую-то  операцию  по  ликвидации  всей
разведслужбы, предварительно установив резидента и агентурную сеть?
   Если это так, то следует  немедленно  объявлять  "Грозу-2",  поднимать  в
воздух  десантный  полк,  блокировать  весь  район,   перекрывать   границу,
забрасывать в центр "бермудского треугольника" группы спецназа с авиационным
прикрытием и вскрывать этот  гнойник  хирургическим  путем,  не  выяснив  ни
целей, ни задач,  ни  -  самое  главное!  -  тактики  и  стратегии  действий
"драконов". А поскольку они работают  на  высоком  профессиональном  уровне,
имеют прекрасное техническое  оснащение,  то  заброшенный  в  Карелии  невод
придет с одной морской травой: все самое важное будет  уничтожено,  агентура
если таковая имеется. - законсервирована,  и  невозможно  станет  установить
даже государство, от лица которого проводилась эта  грандиозная  по  размаху
операция. А задержанным в результате тотальной облавы можно будет предъявить
единственное обвинение - незаконный въезд в страну...
   Заремба переключил одну из поисковых групп, бывшую неподалеку  от  Нижних
Сволочей, на выяснение обстоятельств исчезновения и поиск агента Рема, а сам
тотчас же вылетел в квадрат 02-13.
   Старый купеческий тракт еще просматривался с  высоты,  хотя  кое-где  был
скрыт под кронами сосновых боров, а кое-где терялся  в  болотах,  непроезжих
даже для вездеходных машин. Однако неведомыми объездами,  бог  весть  какими
окольными путями "нива" упорно двигалась вперед.
   В первый раз ее засекли в квадрате 02-14, но тут же и  потеряли  на  краю
чистого болота с утонувшей гатью. Сложность ее поиска и наблюдения  состояла
еще и в том, что всякие  действия  группы  быстрого  реагирования  следовало
проводить  негласно,  с  обязательным  прикрытием,  и  потому   красно-белый
вертолет лесоохраны не мог крутиться над одним местом без  видимой  причины.
Пока изображали патрулирование, "нива" оказалась  уже  в  квадрате  03-  17,
преспокойно миновав, по крайней мере, два гиблых  места  на  тракте.  Третье
"соприкосновение" с вертолетом, хотя и на большой дистанции,  могло  вызвать
настороженность "дракона" в машине, и  Заремба  упредил  его  километров  на
десять и  высадил  десант  -  двух  оперативников  -  с  задачей  проследить
дальнейший маршрут движения и определить, хотя бы примерно, конечный  пункт.
Купеческий тракт в этом месте превращался в действующую и хорошо  наезженную
дорогу на село Покровское - сюда вряд ли  сунется  "дракон"  с  экзотической
маской инопланетянина.
   Он и  впрямь  не  стал  соваться  на  люди,  но  только  "нива"  на  этом
десятикилометровом отрезке пропала с концами. Опера нашли ее след, прошли по
нему пару километров по одному из многочисленных волоков и потеряли. Заремба
приказал искать машину и полетел на базу: в вертолете кончалось топливо...
   А  на  базе  его  поджидала  еще  одна  новость.  Медик-эксперт  закончил
первоначальный осмотр останков, поднятых из БМП, и оказалось, что офицеры  и
солдат-водитель погибли насильственной смертью - и  это  мягко  сказано.  На
костях каждого скелета насчитывалось от четырех до семи следов,  оставленных
пулями, а на верхней зимней и нижней одежде до одиннадцати пробоин некоторые
пули прошли по мягким, давно уже сгнившим тканям.
   Экипаж боевой машины пехоты буквально изрешетили да каждому  из  них  был
сделан контрольный выстрел в затылок из пистолета  ТТ,  о  чем,  без  всяких
сомнений, говорили застрявшие в черепных костях пули.
   Все же остальные раны были получены из оружия, в  котором  использовались
патроны от винтовки М-16. В ватной и меховой одежде, в обуви и  костях  было
обнаружено четырнадцать пуль от нее. Вероятно,  офицеры  вступили  в  бой  с
"драконами" и  отстреливались  до  последнего  патрона.  У  солдата-водителя
оружия не было...
   И единственным утешением пока было, что теперь можно с честью  похоронить
их и снять  многозначительное  и  в  общем-топозорное  звание  -  без  вести
пропавший. Они не сбежали в  Финляндию  от  ответственности  и  в  озере  не
утонули по пьяной лавочке...
   Были еще радиосообщения от поисковых групп, не представляющих какого-либо
интереса, и одно, почему-то  шифрованное  -  из  Горячего  Урочища:  младший
оперуполномоченный   старший   лейтенант    Курдюкова    просила    с    ним
безотлагательной личной встречи. Заремба еще  не  отошел  от  злости  за  ее
выкрутасы и бабские ужимки в  виде  ночевок  в  чердачных  комнатах,  помнил
поданный ею рапорт о выводе из операции и потому велел помощнику послать  на
ферму  недвусмысленный  ответ  -  строго  исполнять  инструкции,  положенные
младшему оперу по сигналу"Гроза".
   Пожалуй, в этот день он впервые пожалел, что в карельскую  разведоперацию
задействовал женщин, переоценив их возможности.  Именно  они  сейчас  больше
всего  приносили  хлопот,  неудобства  и  бестолковщины.  Из-за  них  теперь
приходилось отвлекать людей от  выполнения  основной  задачи  и  бросать  на
поиски и спасения барышень, которые имели совершенно четкие инструкции.  Это
Поспелову можно было действовать самостоятельно, проявлять инициативу,  если
надо - лезть, на рожон, даже попадать в плен, коли  в  данный  момент  этого
требует выполнение задачи.
   И группа быстрого реагирования существовала для обеспечения  безопасности
его оперативных действий и личной безопасности в критических ситуациях.
   Заремба дождался, когда вертолет вернется с заправки,  и  вылетел  теперь
уже в Нижние Сволочи: с Ромулом хотя бы было ясно: захвачена  "драконами"  и
вывезена в недра "бермудского треугольника".
   Если опера сработают, то это похищение может  пройти  на  благо  появится
возможность  выследить,  установить,  пусть  даже   приблизительный,   район
концентрации, базу, гнездо "драконов". А то их вездесущность и  неуловимость
создает ощущение бессилия, отчаяния - неизвестно, где их  искать,  по  каким
приметам, в какие дыры и щели они расползаются с третьими петухами.  Хватать
наугад - только воздух и схватишь. Кажется, вот такое состояние, возникающее
у всякого, кто прикоснулся  к  "бермудскому  треугольнику",  есть  результат
особой тактики действий "драконов". Захваченный  живым  и  отравленный  ядом
"тапер"  вполне  вписывается  в  подобную  тактику.  Бессмысленность  всяких
действий спецслужб, бесполезность самых  хитроумных  операций  -  вот  какие
ощущения им хочется вызвать.
   И это позволяет им без значительных провалов почти пять лет действовать в
Карелии безнаказанно.
   Судьба Ромула хотя бы известна,  и  он  надеется,  что  агент  продолжает
работать.
   Куда же делась Рем, - имеющая надежную и благополучную легенду заведующей
клубом?
   Фельдшеру все-таки приходится мотаться по округе, входить в  чужие  дома,
подолгу находиться одной в машине. Внешность, которая столько раз выручала и
спасала в прошлые времена, здесь никуда  не  годилась.  Улыбнись  раз  перед
местными старухами - до смерти будут помнить  золотозубого  цыгана,  которых
тут, в холодном краю, отродясь не бывало. А  так  хотелось  самому  пойти  в
народ,  научить  мужиков  выбирать  коней,  повеселить  молодняк  в   клубе,
поплясать, попеть романсы под гитару, как это  бывало  в  молодости.  И  вся
информация о завклубом была бы в кармане...
   Он чувствовал, что  стареет,  поскольку  все  больше  и  больше  приходит
недоверие к молодежи и появляется ворчливый тон по каждому поводу,  а  самое
главное - угасает любовь к женщинам...
   Оперативники кое-что успели выяснить, остальное домыслили, смоделировали,
и версия исчезновения Рема выглядела примерно так: вчера вечером  на  берегу
реки появилась какая-то машина, скорее всего иностранной  марки.  Приехавший
на ней молодой человек остался на  ночлег  и  еще  засветло  развел  костер.
Завклубом в это же время вздумалось полоскать белье: ее видели с корзиной на
улице, потом на берегу,  точнее,  на  мостках,  выдающихся  далеко  в  реку.
Глазастый и любопытный деревенский  народ  заметил,  что  завклубом  сначала
любезничала с молодым человеком, стоя над водой, потом возле костра,  затем,
по логике, они оказались в машине, ибо на берегу их больше никто не видел, а
огонь в сумерках погас сам собой.  Около  двенадцати  часов  машина  поехала
старой дорогой в сторону брошенной деревни Рябушкин Погост. Причем корзина с
бельем осталась возле потухшего костра.
   Получалось, что залетный коммивояжер - по мнению местных жителей  молодой
человек приехал торговать обувью,  -  "снял"  завклубом  и  увез  ее  в  лес
развлекаться. При всяком раскладе, к утру они должны были вернуться,  однако
с момента исчезновения прошли уже сутки. Ни на дороге, ни в самом Рябушкином
Погосте машины не обнаружено, а для  масштабного  поиска  требовались  люди.
Судя по следам протекторов, это был "джип". Он исколесил все улицы брошенной
деревни и пропал.
   Уже в ночь Заремба перелетел в Рябушкин Погост и приземлился прямо  возле
полуразрушенной церкви. Выезда из деревни не было, искать  следовало  здесь,
дальше никуда не уехать даже  на  такой  проходимой  машине.  Он  остался  в
вертолете,  разослав  оперативников  проверить  все   дома   и   прилегающую
местность, рассчитывая проторчать тут до  утра.  Однако  через  полчаса  ему
доложили, что машина найдена в одном из  дворов,  тщательно  замаскированная
поленницами дров.
   Заремба пошел сам осматривать находку. Это действительно оказался "джип",
плотно загруженный обувью и одеждой. На сумках  и  тюках,  уложенных  вместо
заднего сиденья, оказалась кровь, которую кто-то пытался затереть, но только
сверху: внизу она насквозь пропитала ковровое покрытие и застыла.
   От всего этого несло обыкновенной уголовщиной...
   Заремба приказал тщательно проверить дом,  во  дворе  которого  оказалась
машина, а также два соседних. Опера обследовали брошенное жилье  -  несмотря
на сумерки, искать было довольно легко: дворы затянуло травой и всякий  след
отпечатывался  будто  на  контрольно-следовой  полосе.  На  срубе   довольно
крепкого еще колодца, стоящего между домами, обнаружили  кровь,  всего  один
мазок. Из вертолета  принесли  веревочную  лестницу  и  скоро  подняли  труп
мо