случайную  встречу.  Воспользовавшись
отсутствием хозяйки, оперативники вошли  в  квартиру  и  провели  тщательный
досмотр. Ничего особенного обнаружено не было, если  не  считать  фирменного
конверта частного сыскного  бюро  "Адам  и  Ева".  Соломиной  оттуда  пришло
какое-то  письмо,  однако  найти  его  не  удалось.  Оперативники  по  своей
инициативе провели небольшую операцию,  в  результате  которой  в  их  руках
оказалась сумочка Соломиной, но и там письма не оказалось.
   Пустой конверт "Адама и ЕВва они изъяли,  и  теперь  он  лежал  на  столе
Зарембы под стеклом: следовало продолжить работу, установить для начала хотя
бы местонахождение сыскного бюро - обратного адреса на конверте почему-то не
было, - и попробовать  пойти  "обратным  ходом":  выяснить,  с  какой  целью
Соломина обращалась в частный сыск. Однако в течение первых  "горячих"  дней
сделать это не удалось, а потом Заремба улетел  в  дальнюю  командировку:  в
Охотском море отчего-то потонул сухогруз...
   В третий раз скелеты наступали с озера, шагали  по  воде,  аки  по  суху,
разбивая сапогами серебристо-зеленую рябь. Кажется, их было больше,  визг  и
ор звонко разносились по округе и вместе с  ветром  врывались  сквозь  дверь
балкона в комнату. Мертвенный свет отражался в озере.
   Устроить  спектакль,  театр  теней  с  зеленой  подсветкой,  с  чучелами,
стреляющим оружием было сложно даже на земле.  На  воде  же  практически  не
реально,  если  не  использовать  киношную   технику   и   трюки.   Сознание
отказывалось воспринимать это как  действительность,  однако  незахороненные
солдаты шли и требовали предать их останки земле.
   Зрелище потрясало воображение,  разум  еще  противился,  однако  был  уже
близок, чтобы принять все  происходящее:  закрадывалась  мысль  -  возможно.
Возможно! Ибо великий грех - бросить останки на растерзание зверю  и  птице,
забыть о мертвых, презреть их смерть, оставить души на вечное блуждание...
   - Снимай все, -  справляясь  с  чувствами,  приказал  Георгий.  -  Больше
крупного плана, детали... Чтобы не сойти  с  ума,  в  этот  миг  требовалось
занятие, работа, отвлекающая разум.  Татьяна  снимала  из-за  его  спины,  а
Поспелов стоял с ружьем наизготовку. Если на видеопленке  окажется  пустота,
значит они оба медленно сходят с ума. Массовой галлюцинации  не  может  быть
слишком разная психика, жизненный опыт, мировосприятие.
   Взирая на этот шабаш, на вопящие останки, Георгий непроизвольно  загадал,
точнее, поклялся: если и сегодня все обойдется, завтра же он поедет в Долину
Смерти собирать и хоронить погибших солдат.  Провались  эта  разведоцерация,
пропавшие вертолеты, "новые русские", побывавшие в раю...
   Мертвецы снова открыли огонь спелов не отвечал. - Снимай, Танюша, снимай!
Он был уверен в собственной неуязвимости.  Пустая  эта  стрельба  оставалась
бутафорской, и если даже предположить, что восстание  мертвых  возможно,  то
выстрел из прошлого никак не долетит в настоящее...
   И  неожиданно  по  лицу,  по  голому  торсу  ударило  битым  стеклом!  По
деревянной обшивке дома будто молотком застучали! Зацел рикошет,  попадая  в
стальную реш„тку балкона.
   Он отшвырнул Татьяну в распахнутый Дверной проем, сам метнулся в  угол  и
открыл огонь. Наугад, в сторону пляшущих у стволов вспышек. Магазин  опустел
мгновенно.
   Пригибаясь, Георгий сунулся к двери.
   - Таня! Таня?! - Я здесь!
   Ружье вылетело из рук - кажется, пуля  попала  в  шейку  приклада,  ожгло
пальцы. Он вкатился в комнату, Татьяна  лежала  на  полу  за  стеной.  Огонь
смолк, но галочий гомон голосов все еще реял над озером и  метались  зеленые
тени.
   Они лежали минут десять, может, больше - время потеряло смысл, как и  все
другие привычные  понятия.  Можно  было  поднять  голову,  встать:  судя  по
удаляющимся звукам, шабаш откатывался, покидал озеро, - но они не двигались,
распластавшись, как убитые. Не было ни сил, ни желания, встать, как  бывает,
когда наконец поднимешься на высокую гору и  рухнешь  на  ее  вершине.  Вс„.
Дальше идти некуда...
   - Если они еще, - проговорила бесцветно Татьяна, - если еще раз придут  я
не выдержу.
   Поспелов сел,  прислонился  спиной  к  стене.  На  озере  все  смолкло  и
зеленоватый отсвет на шторах угас, как зловещая заря.
   - Мертвые не стреляют, - проговорил он. - Я это знаю.
   - Все равно...
   - Где камера?
   - Улетела куда-то... Надо включить свет. Ты меня толкнул.
   - Прости, - он встал, нашарил выключатель.
   Камера валялась в дальнем углу. Стекло в балконной двери и три  глазка  в
окне оказались простреленными. Следы от пуль на  обоях  напоминали  засохших
зимних мух.
   - Пойдем смотреть пленку. Фильм ужасов.
   - Не хочу...
   Поспелов молча поставил ее на ноги, встряхнул.
   - Ну?.. Ты же одну серию, самую первую,  смотрела  без  меня.  И  ничего,
выдержала.
   - Тогда боевыми не стреляли.
   - Но тогда у тебя и опыта не было. А теперь ты самый опытный боец в мире.
Никто еще столько не воевал с покойниками.
   - В меня первый раз... стреляли.
   - Поздравляю с боевым крещением. Пойдем посмотрим, - Георгий повлек ее  к
двери. - Может, мы не только семейная  пара  фермеров.  Еще  пара  чокнутых.
Может, блазнятся нам скелеты.
   Магнитофон проглотил кассету, включилась обратная перемотка.
   - Не буду смотреть, - запротестовала Татьяна. - Лучше принесу водки.
   Она схитрила и специально задержалась на кухне. Потом прошла по  комнатам
и везде включила свет.
   Съемка  оказалась  мутной  -  не   хватало   освещения,   -   изображение
расплывчатым, смазанным, однако на крупном плане отчетливо виделись  детали:
кости, будто связанные проволокой, лохмотья одежды - шинели,  гимнастерки  и
даже нижнее белье.
   Черепа скалили белые зубы, двигали челюстями, в костлявых руках оружие...
   Странное дело: на экране все это выглядело наивно,  не  страшно,  плоско.
Только звук остался ярким, настоящим, несмотря на  шорох  ветра,  записанный
магнитофоном.
   Он не досмотрел пленку, выключил - за дверью была Таня.
   Вместе с водкой она принесла аптечку: на запястье левой  руки  у  Георгия
оказалась небольшая ранка, оставленная битым стеклом. Кровь  уже  запеклась,
перевязывать не было  нужды.  Зато  саднило  указательный  палец,  опаленный
пулей: сорвало кожу.
   Они по очереди выпили водки из горлышка, без закуски, как на войне.
   - Ну, что с нашими головами? - спросила она, кивая на магнитофон.
   - Пока что ничего... Сейчас напьемся и посмотрим с начала до конца.
   - Не буду! Избавь!.. Ты можешь сказать, что все это значит?
   - Могу. Такое в моей практике бывало, - сообщил он.
   - Такое? Со скелетами?
   - Без скелетов, правда... Это еще когда в школе КГБ учился. Поехали мы на
"терпелку" - полевые занятия по  спецподготовке.  Лес,  горы,  почти  как  в
Карелии.
   По вечерам у костра сидели, песенки под гитару... А места всем никогда не
хватало. Был у нас один хлопец с Украины, шутник  большой.  Придумал  фокус:
разрядил патрон, порох высыпал, а пулю назад  вставил.  Пришел  к  костру  и
бросил в огонь. Всех как ветром сдуло. Кто знает, заряжен или нет?.. Бросил,
самое лучшее место у костра  занял,  потом  второй  раз...  На  третий  раз,
естественно, никто не побежал. А патрон оказался боевой. Шутка  жесткая,  но
совершенно грамотная.
   - Мы занимаем чье-то место? - водка слегка расслабила Татьяну.
   - Кому-то мешаем, кому-то, как бельмо на глазу...
   - Неужели нас раскрыли? Расшифровали?
   - Не может быть. Ворожцов к  спецслужбам  не  имеет  никакого  отношения,
местный житель. Но и его вытеснили отсюда.
   - Приемы действительно жесткие... Против нас действует какой-то монстр!
   - Действительно, монстр. У которого возможности неограниченные,  Поспелов
отхлебнул водки. - Я начинаю верить  в  инопланетный  разум.  И  кто  только
назвал его гуманоидом?.. Вот он и  есть  наш  противник,  монстр  со  славой
гуманоида. Не знаю, какого она происхождения, земного или  космического,  но
это  не  абстракция  -   конкретная   сила,   существующая   в   "бермудском
треугольнике". Уверен, ее можно пощупать руками, если после этих  спектаклей
остаются ржавые каски и пулевые пробоины. Кстати, знаешь,  где  сейчас  этот
хлопец,  что  бросал  патрончики   в   костер?   Один   из   соруководителей
националистического движения на Украине, злобный враг России. Москалей готов
резать собственными руками. А был весельчак, балагур, душа компании. Даже на
шутки  с  патронами  никто  не  обиделся...  Недавно   смотрел   оперативную
видеохронику по последним событиям в Белоруссии.  А  он  уже  среди  минских
националистов, приехал руководить, устанавливать свои порядки.
   Эдакий трансфермер, способный  менять  форму,  но  не  содержание...  Наш
противник полностью контролирует обстановку в "треугольнике", и если мы  ему
мешаем, значит он где-то тут близко. Если для него  не  проблема  устраивать
нам каждую ночь  представления  со  скелетами,  то  и  зеленые  человечки  в
скафандрах - его детище.
   - Зеленые человечки? - спросила Татьяна: о  возвращении  "новых  русских"
она ничего не знала...
   - Видели тут и таких, - уклонился от прямого ответа  Поспелов,  чтобы  не
нагружать и так перегруженную психику "товарища по службе".
   - Ворожцов ничего не говорил...
   - Если бы они явились к Ворожцову, то участь его была бы печальна. Они  и
к нам не являются. И это меня успокаивает. Нас пока отпугивают, выгоняют  из
"треугольника", но не сводят с ума. Ну, ты отошла? - он погладил  ее  плечи.
По-моему, с нашими головами пока все в порядке, будем жить.
   - Кажется, я уже схожу с ума, - призналась Татьяна. - Потому что думаю...
Завтра придется вызвать милицию. Когда фермерский дом обстреливают, а фермер
это скрывает - ненормально.
   - Пожалуй, ты права. Пусть милиция ищет монстра!
   Рано утром, прежде чем сообщить в милицию, Георгий  тщательно  обследовал
следы ночного происшествия. В стенах  зала,  откуда  был  выход  на  балкон,
насчитал девять пулевых пробоин, и еще семнадцать - в обшивке дома  снаружи,
вокруг окна и дверного проема. Били очередями и очень прицельно, разброс был
небольшой. Оружие находилось  в  крепких  профессиональных  руках.  Поспелов
проделал примитивную баллистическую экспертизу и установил, что вели огонь с
озера, от поверхности воды: точка, откуда стреляли,  находилась  примерно  в
семидесяти метрах.
   Извлеченная из  стены  пуля  без  сомнения  была  выпущена  из  немецкого
автомата "шмайсер"...
   Георгий замаскировал отверстие вынутой  пули  -  для  фермера  характерно
бежать за милицией, а не ковыряться в стенах, - и поехал в Верхние  Сволочи,
к ближайшему телефону. Было еще рано,  жители  выгоняли  коров,  и  медпункт
оказался закрытым, но фельдшер жила в этом же доме за стенкой. Агента Ромула
пришлось будить условным стуком в кухонное окно: из-за забора уже таращилась
сонная соседка...
   Пока оперативная группа  из  районного  центра  добиралась  до  Сволочей,
Поспелов больше часа "занимался любовью" с  медичкой.  Ромул  доложила,  что
пилот Алексей Ситников успешно поправляется и начинает проявлять  интерес  к
своему лекарю.
   Причем весьма бурный,  как  только  сожительница  Демьяниха  удалится  за
чем-нибудь из полуподвального  этажа.  Похоже,  "подружка"  Ромула  начинает
догадываться, куда навострил свой взор "племянничек", и остывает к дружбе. А
живется пилоту у бывшего  бухгалтера  вольготно:  кормят  с  ложечки,  бреют
каждое утро, меняют постель, облучают помещение кварцевой лампой -  в  какой
больнице такое увидишь? Из комнаты Ситникова есть потаенный ход под  землей,
выходящий в гору за забор, скорее всего, сделанный им самим. Можно  выйти  и
прийти совершенно незамеченным.
   Должно быть, пилот собрался доживать здесь остаток своих дней...
   Разумеется,  Ромул  тоже  прониклась  чувствами  к  пациенту  и  они  уже
целовались, когда ненавистная "старуха" убегала наверх, но поговорить за  ее
минутные отсутствия не успевают. На более долгий срок Демьяниху из  дома  не
вытравить. У агента есть твердое убеждение, что раненый,  кроме  официальных
властей, никого больше не  опасается,  напротив,  безбоязненный  и  какой-то
воинственный:  под  кроватью  у  него  находится  не   ружье,   как   раньше
предполагалось, а автомат ППШ с круглым диском, под пуховой периной с правой
стороны - три или четыре гранаты Ф-1 с ввернутыми запалами.  Можно  сказать,
спит на  арсенале,  однако  не  производит  впечатления  бандита-уголовника.
Где-то в сопках у  него  есть  два  схорона,  видимо,  землянки,  где  можно
ночевать, но что он делает в лесах, установить пока  не  удалось.  Создается
впечатление, будто он играет в партизана, народного мстителя, но кому  и  за
что мстит, совершенно не ясно. Демьяниха знает о сожителе  многое,  если  не
все, и молчит, как рыба, всякий раз уходит от  темы,  едва  речь  заходит  о
судьбе "племянника".  Пока  пилот  находится  в  ее  доме,  разработать  его
невозможно, и Ромул предложила единственный приемлемый  вариант  -  "отбить"
сожителя у "подружки" и, когда встанет на ноги, увезти его к себе в  Верхние
Сволочи. Вряд  ли  Демьяниха  поднимет  большой  шум  -  сожитель-то  у  нее
нелегальный! О нем только  слух  в  народе  ид„т,  а  так  его  будто  и  не
существует, что участковый официально подтвердил. Только  нужно  подготовить
место, где прятать "украденного" любовника, чтобы не  стеснять  свободы  его
передвижения. Партизан не может держаться за женскую юбку, ему нужна  полная
воля...
   - Ревную,  изменщица  коварная,  -  сказал  Поспелов.  -  Умыкнешь  парня
постарайся раскрутить его сразу, в первый  день.  Вдруг  он  колобок:  я  от
дедушки ушел, я от бабушки ушел... Типичный альфонс!  А  чтобы  он  от  тебя
далеко не убежал,  зашей  ему  радиомаяк.  Посмотрим  на  его  партизанские,
тропы...
   В Горячее Урочище он вернулся с  опергруппой  районного  отдела  милиции,
предводителем которой  был  заместитель  начальника  по  оперативной  работе
Солодянкин. Часа три кряду сотрудники делали умный вид, изучая следы ночного
происшествия, выплывали на лодке к середине озера, рыскали по  окрестностям,
цо больше интересовались  самим  фермером,  его  образом  жизни  и  прошлым.
Солодянкин клонил  к  тому,  что  по  балкону  стрелял  кто-то  из  недругов
Поспелова, возможно, за какие-то старые обиды -  по  легенде  до  ферморской
жизни Георгий занимался  бизнесом  -  оптовой  торговлей  продовольственными
товарами, и после того, как его "кинули" по-крупному, переселился от грешной
жизни в Горячее Урочище. Кроме того, он намекнул, что новопоселенец сразу же
приобрел славу крутого ходока, и вполне возможно, что "шмайсер"  оказался  в
руках какого-нибудь ревнивого мужа. А оружия у населения хватало: в  сопках,
где были когда-то длительные позиционные бои,  и  до  сих  пор  можно  найти
вполне исправные стволы и боеприпасы, включая  артсистемы.  После  войны  не
удосужились даже собрать оружие и разминировать  фронтовые  "нейтралки".  Не
говоря уж о захоронении останков...
   О том, что перед домом вот уже три ночи пляшут  скелеты,  фермеры  решили
пока не говорить.
   Но, видимо, милиция уже знала о проделках мертвецов в округе.
   - А больше ничего странного вы не заметили? - спросил Солодянкин.
   - Что, например? Вой, крики? Неясные тени?
   - Да, что-то подобное. Пляску мертвецов.
   - Отдаленные голоса  были,  -  соврал  Поспелов.  -  Но  мы  с  женой  не
выглядывали в окна. Недавно нас предупреждал об этом  бывший  хозяин  фермы.
Подлец, когда продавал - помалкивал. А сейчас выдал...
   - Тут и в самом деле пляшут мертвецы? - испугалась Татьяна.
   - Мертвецы не пляшут, - успокоил Солодянкин. - Но  есть  одна  преступная
группировка. Промышляют сбором и продажей оружия. А попутно пугают  туристов
и всех, кто им не понравится. Несут впереди себя скелеты  в  тряпье  и  орут
благим матом. Туристы драпают,  а  они  собирают  добычу:  резиновые  лодки,
байдарки, радиои фотоаппаратуру, одежду.  В  общем,  чистый  разбой.  Ловим,
сажаем, но появляются другие... Это такой специфический местный промысел.
   Поспелов  тут  же  вспомнил  пилота  Ситникова:  не  в  этой  ли  команде
подвизается ныне романтический "партизан"? И не от лихого ли туриста получил
пулю из М-16?..
   - Вы обязаны оградить нас от хулиганов! - потребовала  жена-финка.  Здесь
опасно жить!
   - Кто вас сюда загонял? - грубовато спросил Солодянкин. - Забрались  сами
в глушь, захотели жить на хуторе, вот и ограждайте себя сами.
   - На что же нам милиция? - схватилась с ним Татьяна. -  Бандиты  стреляют
по окнам!
   А вы ничего не предпринимаете! Мы требуем милиционера для охраны!
   - Платите  деньги  -  посадим  милиционера,  -  отпарировал  невозмутимый
милиционер.
   - Мы платим налоги! Я на вас пожалуюсь!
   - На здоровье, куда хотите! Это ваше право.
   - Георгий, почему ты молчишь? - напустилась она на "мужа".  -  Почему  ты
всегда молчишь? Ты мужчина или нет?  Почему  я  должна  обеспечивать  охрану
дома?
   - Что я скажу? - замялся Георгий. - Если осталось одно право  жаловаться.
А кому - и не ведомо...
   - Ты меня затащил сюда! Кто тихой жизнью на ферме мне уши прожжужжал? Где
она, твоя тихая жизнь? Птицы поют, в речках форель!..
   Воспользовавшись  назревающей  семейной  ссорой,   Солодянкин   удалился,
погрузил опергруппу в машину и  укатил  прочь.  Теперь  следовало  запустить
слух, что будто бы новый фермер собирается продавать Горячее Урочище, и  это
станет хорошим  основанием  не  покупать  нынче  скот  и  обойтись  пасекой.
Покойную жизнь сулил вовсе не Поспелов,  а  полковник  Заремба,  однако  при
таком раскладе крестьянствовать тут станет некогда.
   В этот же день уже затемно, когда пчелы собрались в ульи, Георгий  выехал
все-таки в Долину Смерти. "Жену" пришлось брать с собой: если бы согласилась
остаться - не оставил бы. Оказалось, что собак в  округе  купить  не  так-то
просто, и Зарембе был послан  заказ  на  двух  кавказских  овчарок,  которых
должен доставить в Верхние Сволочи специально командированный  сотрудник.  А
пока фермеры тщательно опутали  забор  и  прилегающую  территорию  армейской
фронтовой сигнализацией: тончайшая проволока-паутинка растягивалась по земле
и замыкалась на пусковых установках осветительных ракет, спрятанных в траве.
Любой разрыв - и в небе иллюминация.
   Сопротивляемость фермы следовало наращивать, но не так  резко,  чтобы  не
отпугнуть пока незримого и неизведанного противника. В  арсенале  оставались
еще мины с нервно-паралитическим газом, устанавливаемые на растяжках, однако
они означали уже переход к "военным действиям". Сейчас важно было проверить,
кто и с какой целью придет на ферму и как поведет себя после того, как будет
обнаружен. Визит ночного гостя, забиравшегося в скотный двор, также  вызывал
массу вопросов: связан лион как-то сшабашом мертвецов?
   А милиция рекомендовала ограждать себя от этих набегов самим!
   Дорог в Долину Смерти было несколько, в основном, зарастающие  лесовозные
волока, по которым теперь ходили к верховьям рек  дикие  группы  туристов  и
спортсменов-водников. И один старый, давцо не  езженный  проселок,  когда-то
соединявший Нижние Сволочи и Одинозеро, проходил по самой долине. Его  можно
было смело отнести к остаткам древнего пути "из Варяг в  Греки",  поскольку,
если верить истории, путь этот проходил как раз Долиной Смерти с  севера  на
юг. Проехать по проселку всю долину было невозможно  даже  на  танке:  давно
ушли в трясину лежневки на болотах,  разрушились  деревянные  мостики  через
малые речки, вытекающие чуть ли не из каждой  седловины  сопок,  да  и  сама
дорога как бы  потерялась  под  мхами  и  молодым  лесом.  Судя  по  прошлой
обустроенности, это был купеческий торговый тракт.
   Поспелов выбрал самую нехоженую  лесовозную  дорогу,  загодя  проехал  на
"ниве" и убрал упавшие поперек деревья. Пасека была смонтирована на  прицепе
и в кузове грузовика, каждый улей вставлен