к границе "теневой зоны", где для обмена экипажами встречались корабли Звездного Флота и Планетарной Обороны.
     Нашими сменщиками был экипаж командора Михайлова - того самого бывшего лейтенанта с "Марианны", старшего пилота мятежной Четвертой летной группы, которая вместе с десантниками участвовала в захвате фрегата. Михайлов и его ребята пострадали из-за предательства Гарсии - никаких обвинений им, правда, не предъявляли и вряд ли даже всерьез подозревали их в соучастии, но на всякий случай решили перестраховаться и направили служить в Группировку Планетарной Обороны.
     Лично я уже давно не питал враждебности ни к Михайлову, ни к другим мятежникам, но неприятный осадок после тех событий все же остался. Чисто по-человечески я не мог забыть и полностью простить захват корабля, выстрел из шокера и трехдневное заключение в собственной каюте. Поэтому отношения между нами никак нельзя было назвать теплыми и дружескими.
     Я провел Михайлова в свою каюту и сказал ему:
     - Что ж, коллега, желаю тебе удачи. Зарабатывай капитанский чин и место в Звездном Флоте. Но предупреждаю: если позволишь подбить мой корабль, я тебя и в аду достану.
     Он сдержанно улыбнулся:
     - Все будет в порядке, кэп, не беспокойся. В ад я не тороплюсь, делать мне там нечего. Одни религии описывают его холодным, другие - огненным, но все сходятся на том, что космоса и звезд там нет. Так что корабль я верну тебе в целости и сохранности.
     С этими словами Михайлов заглянул в спальню.
     "Если он ехидно ухмыльнется, - решил я, - то получит в зубы. И пусть тогда осмелится дать сдачи сыну адмирала Шнайдера..."
     Но Михайлов не думал ухмыляться.
     - Очень приятная обстановка. У меня, кстати, тоже такой матрас. Правда, я сообразил под него и широкую койку. А без нее, по-твоему, лучше?
     Помимо своей воли я оказался втянутым в короткую дискуссию о преимуществах и недостатках высоких и низких кроватей. В итоге мы решили по окончании войны сравнить свои впечатления.
     Как и положено капитану, я последним покинул "Орион" и перешел на борт легкого эсминца "Сан-Себастьян", где меня уже ждала вся команда. Поскольку обмен экипажами состоялся на самой границе "теневой зоны", весь путь к Ютланду нам предстояло пройти без погружения, на реактивных двигателях. Это задание я поручил Тому Наумову с Кончитой Беккер, которые в сражении почти не участвовали, лишь изредка и ненадолго подменяя Элис на посту помощника штурмана, да еще садились за пульты основных пилотов, когда корабль следовал от базы в район боевых действий и обратно.
     Главный старшина Маковский от имени своей группы "старых вояк" наконец-то обратился ко мне с просьбой разрешить им принять чего-нибудь покрепче слабоалкогольного пива. Я разрешил - и не только принять, но и хорошенько напиться, распространив свое разрешение на всех свободных от вахты членов команды. А в офицерской кают-компании мы устроили небольшую пирушку с шампанским по случаю уже окончившейся для нас войны.
     Именно на этой вечеринке я впервые заметил отсутствие Кортни Прайс. И вспомнил, что в последний раз видел ее, когда "Орион" еще стоял на приколе возле Станции-Один; а во время короткого перелета к месту встречи с "Сан-Себастьяном" оператором погружения была Беккер.
     Охваченный смутными подозрениями, я не стал поднимать эту тему на всеобщее обсуждение, а улучил момент, отвел в сторону Купера и спросил его, знает ли он, где Прайс.
     - Да, кэп, - тихо ответил старпом. - Еще на базе она обратилась в штаб с просьбой об отпуске по семейным обстоятельствам. Ее без проблем отпустили - для нас-то война уже кончилась.
     - Вот как? А кто завизировал ее рапорт?
     - Я. Она не хотела обращаться к вам, кэп... Ну, не хотела сцен прощания. А я пошел ей навстречу. - Он посмотрел мне в глаза. - Если что, я готов нести за это ответственность.
     Я мотнул головой:
     - Что за глупости! Какая там ответственность!
     А Купер тихо вздохнул:
     - Боюсь, ее больше не будет в нашей команде. Жаль. Прайс отличный пилот. И очень привлекательная девушка...
     Позже, когда мы отпраздновали и разошлись по своим новым каютам, Лина, лежа между мной и Элис в постели, задумчиво произнесла:
     - Без Кортни как-то непривычно.
     - Тебе понравилось с ней? - спросила Элис.
     - Допустим, понравилось. А тебе что, нет?
     - Мне тоже понравилось, - признала моя старшая жена. - Но она была лишней.
     - Да, лишней, - согласилась младшая. - С ней было хорошо, но мы не чувствовали себя единой семьей. А сейчас все стало как прежде, так легко и уютно... хотя немного грустно.
     Я молчал и не вмешивался в их разговор.
     - И мне грустно, - сказала Элис. - Но так всегда бывает, когда расстаешься с хорошим другом. Это быстро пройдет... А Кортни все-таки молодчина. Она поняла, что не сможет ничего изменить, и ушла. Хотя она очень старалась, делала все, чтобы мы влюбились в нее.
     - А я люблю ее, - сказала Лина. - Но только как подругу... А знаете что?
     - Что?
     - Если вы не против, давайте будем приглашать ее в гости. Нечасто, раз в месяц-полтора. И ненадолго - всего на пару деньков.
     Элис хмыкнула:
     - Вообще-то неплохая идея. Саша, как ты думаешь?
     Я обнял обеих девушек, поцеловал Лину, а Элис погладил по щеке.
     - Мне и вас двоих хватает, милые женушки. А вот вы - настоящие нимфоманки. Мое счастье, что вам не нужен второй мужчина.

7

     Через несколько дней сдавшиеся вражеские суда сбавили скорость до допустимого уровня, и началась массовая высадка космических пехотинцев. Пленных тяньгонцев переводили на старые линкоры, временно переоборудованные под тюремные транспорты, и доставляли на планету.
     Между тем в тридцати астроединицах от звезды, на самой окраине системы, Звездный Флот Ютланда добивал непокорные корабли, чьи экипажи решили погибнуть, но не сдаваться. Впрочем, некоторые из них в последний момент все же принимали решение о капитуляции, погружались в апертуру, которая на таком расстоянии была уже более или менее безопасной, затем немедленно всплывали, погасив свою скорость до нуля, и принимали на борт пехотный десант с призовой командой.
     Я внимательно следил за всеми сводками из района боевых действий и всякий раз облегченно вздыхал, когда получал известие о благополучном возвращении "Ориона" на базу. А в одной из сводок я встретил имя второго лейтенанта Адамса, который служил у меня на корабле перед самой войной, когда мы патрулировали систему. Во время высадки десанта на один из сдавшихся фрегатов часть его команды внезапно оказала сопротивление, но Адамс во главе своего взвода быстро угомонил тяньгонцев, получил незначительное ранение, был награжден медалью "За храбрость" и повышен в чине до первого лейтенанта.
     На пятый день нашего, с позволения сказать, боевого дежурства нас навестили дорогие гости - Яна и Павлов. Как и меня, сестру тоже сняли с ее крейсера "Викторикс", но не перевели в Группировку Планетарной Обороны, а временно прикомандировали к Ставке Главного Командования. Учитывая ее опыт, можно было не сомневаться, что там она занималась ответственной работой. Мы с ней ежедневно обменивались видео посланиями - вести прямой разговор с сорокаминутными паузами было попросту нереально.
     После небольшой церемонии, вызванной появлением на борту эсминца главнокомандующего Военно-Космическими Силами, я провел Яну и Павлова в свою капитанскую каюту. Естественно, Элис и Лина присоединились к нам.
     Как только дверь за нами затворилась, Яна мигом отбросила свою сдержанность, повесилась мне на шею и стала целовать меня.
     - Алекс, братик, слава богу, ты жив. Я так рада! Я так волновалась за тебя!
     - Ну, уймись, сестренка, - растерянно пробормотал я. - Что с тобой?
     Павлов объяснил:
     - Запоздалая реакция. Все это время она не могла поверить до конца, что тяньгонцы разбиты, и боялась какой-нибудь каверзы с их стороны. Боялась, что тебя снова пошлют в бой.
     - Теперь уже точно не пошлют, - сказал я, обнимая Яну за плечи. - Ни тебя, ни меня. И кстати, дорогая, я за тебя тоже сильно переживал. Не для того я нашел сестру, чтобы терять ее.
     Она решительно мотнула головой:
     - Да что со мной могло случиться! Ничегошеньки! А ты... ты мог нарваться на неприятности.
     Усаживаясь в кресло, Павлов произнес:
     - Привыкай к заботе старшей сестры, Александр. Скоро ты почувствуешь всю ее прелесть на собственной шкуре. Почти весь прошлый год тебе удавалось скрываться от Яны - то в полете на перевалочную базу, то на Вавилоне. Но не все коту масленица.
     - Прекрати, несносный! - огрызнулась Яна. И ко мне:
     - Ты не слушай кэпа. У него сестра сущая мегера. Потому-то он окопался на Ютланде и рад радешенек. Но я совсем не такая. Ты ведь не против, чтобы я заботилась о тебе.
     - Нисколечко, - ответил я и тоже сел в кресло.
     К вящему неудовольствию Элис и Лины, сестра устроилась у меня на коленях. Павлов смотрел на нас с благожелательной улыбкой, словно добрый дядюшка.
     - И чем же мы обязаны честью вашего визита? - спросил я. - Просто так или по делу?
     - Просто так, - ответил Павлов. - Пролетали мимо, решили навестить родственников, поболтать.
     - Вы на Ютланд?
     - Да, нас отозвал твой отец. Теперь за главного в Ставке адмирал Биргофф. Как бы выразиться, подметает оставшийся мусор.
     - А почему не Бенсон? Позавчера я слышал, что он получил четвертую звезду и стал вашим заместителем.
     - Его тоже отозвали, - пояснил Павлов. - Сейчас он уже должен быть на Ютланде. Кстати, и ты, Александр, готовься - тебя вызовут если не завтра, так послезавтра. Скоро грядут большие перемены.
     - А в чем дело? - заинтригованно спросил я.
     - Отец сейчас на пике своей популярности, - стала объяснять сестра. - Его поддерживают даже те, кто всегда относился к нему скептически. И он намерен выжать из ситуации максимум.
     - Какой максимум?
     - Через три дня собирается Совет Старейшин. Но не только на торжественное заседание по случаю победы, а еще и для того, чтобы провести конституционную реформу, которая должна наполнить титул императора соответствующим содержанием. Проще говоря, учредить монархию. Наследственную.
     Элис ахнула. Лина взвизгнула. А я от изумления разинул рот.
     Яна чмокнула меня в щеку и добавила:
     - Вот так-то, мой принц. А точнее - кронпринц.
     - Но это же... - промямлил я, едва ко мне вернулся дар речи. - Это же...
     - Ну и что же это? - спросил Павлов. - Хочешь сказать, что глупо? Вовсе нет, это очень даже умно. Твой отец закладывает прочный фундамент стабильности системы, которую сам не создал, но которую укрепил и довел почти до совершенства. Смена власти при элективных авторитарных режимах всегда сопровождается политическими пертурбациями, порой в мягкой форме - борьба за лидерство в верхах, а бывает и в жесткой - вплоть до гражданской войны. Твой отец решил устранить эту угрозу путем конституирования передачи власти по старшей мужской линии.
     - Но я... Черт возьми, я для этого не гожусь! Да и не примут меня...
     - Примут, примут, не беспокойся. В ближайшее время твой отец умирать не собирается, а со временем ты станешь для ютландцев в доску своим парнем. Впрочем, ты и так свой, тебя уже приняли. Ты что, новости не смотришь?
     - Смотрит, - отозвалась Элис. - Но Саша у нас слишком застенчивый. Как только упоминают о нем, он сразу переключается на другой канал или вырубает телик.
     - Ты ведь герой, Александр, - продолжал Павлов. - И не только потому, что отлично сражался. Наряду с твоим отцом тебя считают спасителем Ютланда. Ведь это ты обратил внимание на вооружение зарконских катеров, ты настоял на их покупке и пригласил к нам принца Горана, который привез с собой еще пять сотен "звапов".
     - Нет, нет! - запротестовал я. - Все было не так.
     - По официальной версии, именно так. И принц Горан в своих интервью подтвердил это.
     - Просто из любезности.
     - Не важно, из каких соображений он так сказал. Важно, что это стало фактом. Важно, что, благодаря "звапам", мы наголову разгромили противника, потеряв шестнадцать тысяч человек, вместо прогнозируемых двухсот тысяч.
     - Но я не справлюсь с государственными делами. У меня нет к этому ни способностей, ни желания.
     - Значит, переложишь все заботы на премьер-министра. Это распространенная практика.
     - Я хочу летать.
     - А кто тебе запрещает? Ты сможешь летать и будучи принцем, и будучи императором. Подобные прецеденты уже были.
     - Своей некомпетентностью я доведу страну до ручки.
     - Тебе не позволят министры и советники, это раз. Ты не такой уж некомпетентный - два. А в-третьих, чертовски трудно довести до ручки страну, которая купается в эндокрининовых деньгах. Тут нужно очень и очень постараться. Даже при всем желании у тебя ничего не получится.
     Павлов разбивал один мой аргумент за другим. Наконец я выдвинул самый, на мой взгляд, веский:
     - Я не разделяю политических взглядов отца. Я противник диктатуры.
     - Он это прекрасно знает. Но также знает, что ты разумный человек. К тому же, будучи демократом, ты не станешь навязывать людям того, чего они не хотят. А если убедишься, что ютландский народ действительно жаждет демократии, то флаг тебе в руки - веди его к светлому будущему. Кстати, вот тебе пример из второй половины двадцатого века. Диктатор Испании, генерал Франко, сделал своим преемником принца Хуана Карлоса де Бурбона. А тот, когда стал королем, постепенно провел в стране демократические реформы. Как-нибудь почитай об этом - очень любопытная история.
     Я обреченно вздохнул, поняв, что мне не отвертеться, и мысленно пожелал отцу многих-многих лет жизни.
     - Жаль адмирала Бенсона. Он-то небось рассчитывал стать следующим императором.
     - Бенсон в накладе не останется, - заметил Павлов. - И в целом он доволен таким оборотом дел. Ни его нынешняя популярность в народе, ни то, что твой отец видел в нем своего преемника, еще не давали ему твердых гарантий. Зато теперь он может уверенно смотреть в будущее. Его нынешняя должность моего первого заместителя - лишь краткосрочный этап, ступенька к дальнейшему карьерному росту. Через пару недель твой отец сложит с себя обязанности начальника Генерального Штаба и назначит на этот пост адмирала Бенсона. А позже сделает его премьер-министром и министром обороны. Поначалу Бенсон будет исполнять свои обязанности главы правительства чисто номинально - он еще молод и у него мало опыта. Но со временем твой отец воспитает из него матерого государственного деятеля. Так что в наследство ты получишь не только императорскую власть, но и инструмент для ее осуществления - умелого и многоопытного премьер-министра, прошедшего школу адмирала Шнайдера. При всем несогласии с твоим отцом в идеологических вопросах, я все же считаю его самым выдающимся политиком нашего времени. - Павлов взмахнул рукой, как бы подводя черту под обсуждением. - Вот такие дела, мой принц.
     - А я? - отозвалась Лина. - То есть мы с Элис. Мы станем принцессами?
     - Да, милочка, - ответила Яна. - И я, к твоему сведению, тоже стану принцессой. И наши с кэпом дети будут принцами - правда, не наследными. Но нас это совсем не огорчает. - Она повернулась ко мне:
     - Между прочим, братишка, ты скоро станешь дядюшкой. Через девять месяцев.
     - Вот здорово! - обрадовался я. - Поздравляю тебя, сестренка! А знаешь, в то же самое время ты станешь тетушкой.
     - В самом деле? - Яна быстро посмотрела на Элис и Лину:
     - Которая из вас?
     - Обе, - ответили они хором.
     С восхищенным визгом сестра соскочила с моих колен, устроилась на подлокотнике кресла, где вдвоем сидели девочки, и между ними начался чисто женский разговор, сопровождаемый ахами да охами. Павлов сделал мне знак, и мы оба поспешно вышли из каюты. Ни Яна, ни Элис с Линой не обратили на нас внимания.
     - Эти мне бабские базары! - произнес мой зять с кислой миной. - Никак к ним не привыкну... Ну ладно, Александр. Сейчас я прошвырнусь по кораблю, попугаю молодняк. - Он ухмыльнулся. - С тех пор как я стал адмиралом, мне чертовски понравилось это занятие. Старею, наверное... А ты ступай к нашему челноку. К тебе прибыл еще один посетитель, но он не захотел выходить вместе с нами.
     На этом мы расстались. Я направился к ближайшему лифту, а Павлов зашагал в противоположную сторону - к рубке управления. Уже входя в лифтовую кабину, я услышал отдаленный рев дежурного боцмана:
     - Адмирал на мостике!

8

     Миновав шлюзовую камеру, я оказался на борту челнока и в пассажирском салоне обнаружил Кортни Прайс. Она была одна - и не в форме, а в прелестном зеленом платье под цвет своих глаз. В этом наряде она выглядела просто сногсшибательно.
     - Здравствуй, Кортни, - сказал я неловко.
     - Привет, Саша, - ответила она негромко.
     - Ты так и не попрощалась в тот раз.
     - Я не хотела сцен.
     - Но сейчас...
     - Я поняла, что не могу улететь, не попрощавшись. Я должна была увидеть тебя напоследок.
     - Ты улетаешь? С Ютланда?
     - Да. Насовсем.
     - И куда?
     - На Заркон. Вместе с Гораном. Он попросил меня стать его женой. Я согласилась.
     От этого известия у меня закружилась голова, и я опустился в ближайшее кресло.
     - Как... как это произошло?
     - Он подошел ко мне сразу после того, как "Орион" отчалил от станции. И сказал мне... сказал, что влюбился в меня с первого взгляда. Что давно искал такую, как я.
     - Но ты старше его на шесть лет.
     - А он взрослее меня на целых двадцать.
     - Ты любишь его?
     - Он очень нравится мне. Я думаю, что смогу его полюбить. Он похож на тебя. Не знаю чем, но похож. Больше, чем кто-либо другой.
     - Ты скоро улетаешь?
     - Не раньше, чем через неделю. Сейчас Горан на Ютланде, он собирается выторговать у твоего отца в счет долга десяток крейсерских корветов для своих людей и партию эндокринина по сниженным ценам.
     Я слабо улыбнулся:
     - Он выторгует.
     - Я знаю, - кивнула Кортни. - Горан еще встретится с тобой. Но мы видимся в последний раз.
     Я вздохнул.
     - Мне будет очень не хватать тебя.
     - А мне - тебя. Поэтому я улетаю с Ютланда. Здесь я никогда не налажу свою личную жизнь. На одной планете с тобой - нет. Я бы жила нашими редкими встречами. Элис и Лина очень милые девушки. Я уверена, они уже планируют, как будут приглашать меня в гости. А у меня не хватило бы сил отказываться. Но это не та жизнь, о которой я мечтала.
     - Мне очень жаль, Кортни.
     - Мне тоже жаль, Саша. Мы идеально подходим друг другу - и ты это знаешь. Просто мы встретились слишком поздно.
     - Да, поздно...
     - Я ничем не лучше и не хуже Элис. Мы с ней одинаковые. Но она оказалась первой.
     - Да, первой...
     - И теперь уже ничего не изменишь. Будь счастлив, кэп.
     - Будь счастлива, Кортни...

Эпилог
ДОЛГ ЧЕСТИ

     Секретарь в приемной встретил меня почтительным полупоклоном.
     - Ваше высочество, - произнес он. - Его величество ждет вас.
     Я кивнул ему и направился к широкой двустворчатой двери. Вообще-то я предпочел бы обращение "капитан", но чего еще ждать от штатского, который так и сияет от гордости за свое недавнее повышение - из секретарей диктатора да прямиком в секретари монарха.
     Зато стоявшие на посту у двери космические пехотинцы отдали мне честь как старшему офицеру. Я поднес руку к козырьку, отвечая на их приветствие, и проследовал в кабинет.
     Отец был в своей обычной адмиральской форме, только с золотыми императорскими эполетами на плечах. Он сидел в кресле, а на столе перед ним возвышался голографический макет сложного сооружения с множеством башен и куполов, к которому больше всего подходило название "сказочный град".
     - Привет, Алекс, - сказал отец, давая этим понять, что наша встреча неофициальная. - Как там мои внуки?
     Этот вопрос он задавал мне и Павлову ежедневно, а то и по несколько раз на дню, даром что Яна, Элис и Лина были лишь на пятом месяце беременности.
     - Все в порядке, - как всегда, ответил я. - Чувствуют себ