- Нет. Я попробую переубедить ее, А если не получится, то через несколько дней вернусь к тебе.
     - Чтобы потом опять вернуться к Элис?
     Вместо ответа Лина поцеловала меня и убежала собирать свои вещи.
     Присутствовавшая при нашем разговоре Яна покачала головой:
     - Ну и влип ты, братишка. Капитально... Впрочем, теперь я беру обратно свои слова.
     - Какие?
     - По поводу того, что вы с Элис можете быть только друзьями. Похоже, она любит тебя не только как друга, но и как мужчину.
     - С чего ты так решила?
     - Все дело в ее упрямстве, - объяснила Яна. - Будь ты для нее просто другом, она бы давно простила тебе, что ты не рассказал ей об отце. Друзья, даже самые близкие, имеют право на личные тайны. А любимые - нет. Она же ведет себя так, словно ты ее возлюбленный.
     - И что ты мне посоветуешь?
     - Ты должен поговорить с ней по душам. Но только не спеши - сейчас у тебя ничего не получится. Элис изголодалась по Лине и слушать тебя не станет.
     Тем не менее мы втроем отправились на северо-восточную окраину Свит-Лейк-Сити, где в высотном многоквартирном доме городские власти предоставили жилье всем летчикам с "Марианны", в том числе и Элис. Официально они находились на положении "почетных гостей", все их расходы оплачивало планетарное правительство. Остальные члены экипажа, как мы узнали позже, были расселены по разным районам города, в зависимости от места их работы.
     По прибытии Яна первым делом решила наведаться к Гансу Веберу. Она звала меня с собой, но я отказался и вместе с Линой поднялся несколькими этажами выше, где находилась квартира Элис.
     К сожалению, предсказание сестры сбылось - Элис не захотела со мной разговаривать. Впустив к себе Лину, она попросту захлопнула дверь перед моим носом, отключив звонок и литерком. А барабанить кулаками в дверь не имело смысла - все равно материал был звуконепроницаемым.
     Я еще стоял в вестибюле, чувствуя себя последним дураком, когда на этаж подъехал один из лифтов, и из кабины вышел капитан Павлов. Выглядел он гораздо лучше, чем в тот день, когда я видел его в последний раз.
     - Здравствуй, Александр, - поприветствовал он меня, разом отбросив нашу прежнюю манеру общения "начальник-подчиненный". - Вечерком я собирался навестить тебя и Яну. А ты к Элис Тернер?
     - Ну, в некотором роде...
     - Тогда я зайду с тобой. Ты не против? Не беспокойся, я долго не задержусь, только посмотрю, как она устроилась. Я тут решил навестить всех наших ребят.
     - Боюсь, не получится, кэп, - ответил я. - Элис отключила звонок.
     - Ага, ясно... - Было видно, что Павлов понял даже больше, чем я сказал. - Что ж, с этим повременим. Выпить не желаешь?
     - Если кофе, то не откажусь.
     - Тогда поехали на крышу. Там есть открытая площадка кафетерия.
     Мы вошли в лифт, и капитан нажал кнопку верхнего этажа. Затем повернулся ко мне и спросил:
     - Как у тебя дела, Александр?
     - Да так себе... Не очень.
     - Понимаю, - кивнул он. - А что Яна?
     - Ей легче. Она... - Я замешкался, подбирая нужные слова. - Для нее отец был чужим с самого начала, она уже давно вычеркнула его из своей жизни, тогда как я... э-э...
     - Тогда как ты всегда любил его, - подхватил Павлов. - И будучи ребенком, и позже, когда считал его погибшим. А теперь он воскрес, и ты в смятении. То, что ты прощал ему мертвому, ты не можешь простить живому.
     Мне оставалось только изумиться, как чутко кэп уловил мое состояние и сумел выразить все, что меня мучило, в нескольких коротких фразах.
     Поднявшись на крышу, мы прошли к кафетерию, взяли по чашке кофе и устроились за свободным столиком у самого бордюра. Павлов закурил сигарету и обвел взглядом живописные окрестности городской окраины.
     - Приятная планета, - произнес он. - Куда симпатичнее нашей Октавии.
     - Но все равно для нас она тюрьма, - заметил я. - Вы ведь общались со всем экипажем? Какое настроение у людей?
     - По-разному. Одни почти смирились с перспективой длительного плена, другие мириться не желают.
     - И тем не менее всех освободили.
     - Ну да. В сущности, что может поделать горстка людей против трехсотмиллионного населения планеты. Единственные, кто представляет потенциальную угрозу, это наши ребята-летчики. Теоретически они могут угнать один из кораблей - но только теоретически. А на практике это неосуществимо. Большая часть ютландского флота базируется в космосе, а те немногие корабли, что находятся на планете, тщательно охраняются. К ним не подберешься. Кроме того, почти все они с демонтированными вакуумными излучателями и принадлежат к Группировке Планетарной Обороны. К Другим звездам на них не улетишь.
     - Гм-м, - промычал я. - Это, как я понимаю, предупреждение?
     - Совершенно верно. Я предупреждаю об этом всех наших пилотов. Вы, парни и девчата, горячие головы и можете влипнуть в крупные неприятности. Но главная неприятность для тебя, Александр, и для Яны заключается в том, что если вас поймают при попытке угона корабля, то вы просто вернетесь в дом отца, зато другие, кто будет вместе с вами, загремят в тюрьму.
     - Это несправедливо!
     - Конечно, несправедливо, - согласился Павлов. - Но такова жизнь.
     Некоторое время мы молчали.
     - Кэп, - наконец произнес я. - Помогите мне кое в чем разобраться.
     - А именно?
     - Мой отец - диктатор этой планеты?
     - Пожалуй, что да. По всем признакам, он диктатор.
     - Тогда почему... это... - У меня на языке вертелось множество "почему", и я никак не мог выбрать, с которого мне начать.
     - Почему по улицам не ходят патрули с лазерными автоматами, - помог мне Павлов. - Почему нет комендантского часа. Почему полицейские не избивают нарушителей общественного порядка до полусмерти, а просто штрафуют их или вовсе ограничиваются устным предупреждением. Почему люди, рассказывая друг другу политические анекдоты, не понижают голос и не озираются по сторонам с опаской. Почему по телевидению и в сетевых СМИ нередко можно встретить довольно резкую критику в адрес правительства. И наконец, почему при всем вышеперечисленном на Ютланде не существует организованной оппозиции. Держу пари, ты искал, упорно искал хоть малейший намек на существование чего-то вроде воспитательно-трудовых лагерей для противников существующего режима. В информационном обществе - а здесь все-таки информационное общество - подобные вещи скрыть невозможно. Но ты так ничего и не нашел. Я верно говорю?
     - Да, сэр.
     - Так вот, Александр, в своем расследовании ты совершил две ошибки. Во-первых, ты не учел специфику здешнего общества, не ознакомился с историей и традициями Ютланда. Во-вторых, ты спутал фашизм с нацизмом и коммунизмом. Две последние доктрины государственного устройства действительно нуждаются в постоянных репрессиях, поскольку они насквозь тоталитарны и подразумевают полное и абсолютное подчинение индивидуума обществу, навязывание всем гражданам единой идеологии. В этом отношении фашизм более умерен и практичен. К массовому насилию он склонен прибегать лишь на этапе утверждения власти и в процессе перехода лидерства от одной группировки к другой - да и то не всегда и не везде. Победивший фашизм, который прочно утвердился во всех сферах общественной жизни, порождает корпоративное государство, чья репрессивная машина работает на самой малой мощности или вовсе простаивает. Обществу корпоративного типа чужда оппозиция как социальный институт, оно подавляет ее в самом зародыше, не отторгая инакомыслящих, а включая их в свою систему. Тебе это может показаться странным, но многие такие люди работают в органах правопорядка - от полицейских до судей; как правило, из них получаются справедливые и неподкупные служители закона. Признаться, в молодости я был рьяным сторонником корпоративного государства. Впрочем, и сейчас не вижу в нем ничего плохого... кроме одного - пути его построения. Генерал-президент Чанг уже угробил на Тянь-Го, по разным подсчетам, от сорока до шестидесяти миллионов своих соотечественников, но до превращения его режима в устойчивое корпоративное государство еще очень далеко. Можно не сомневаться, что если бы семнадцать лет назад наш путч удался, на Октавии по сей день продолжались бы репрессии. А что касается Ютланда, то корпоративное государство возникло здесь задолго до появления твоего отца. Просмотри на досуге материалы по истории планеты, особенно о первом столетии существования колонии, когда первоначальная теократия Совета Старейшин под давлением возрастающего в народе атеизма и агностицизма постепенно эволюционировала в лишенный какой-либо религиозной окраски авторитарный режим во главе с императором, а общинный уклад жизни мормонов стал основой для формирования светского общества корпоративного типа. Адмирал Шнайдер со своими убеждениями и харизмой лидера идеально подходил для этой планеты; а политическая система Ютланда, в свою очередь, оказалась тем идеалом, к которому всегда стремился твой отец. Поэтому он так легко и бескровно утвердился у власти. Именно утвердился - захватить власть над утратившей космические технологии планетой очень легко, достаточно такого веского аргумента, как боевой крейсер на орбите. Другое дело - удержать полученную власть. Адмирал Шнайдер с этим справился блестяще. - Павлов сделал паузу и пристально посмотрел мне в глаза. - Надеюсь, эта небольшая лекция помогла тебе разобраться в ситуации. Да, твой отец диктатор. Но он не кровавый диктатор.
     - Он готовит новый переворот на Октавии, - сказал я. - Причем с участием Ютланда - а это уже межпланетная война. К тому же он похищает корабли - а это уже пиратство.
     - Ну, прежде всего "корабли" нужно заменить на "корабль". Похищение "Марианны" было единственным в своем роде военно-политическим актом. Хитрый лис, ловко он все провернул! - В голосе Павлова явственно послышалась злость. - Твоему отцу незачем похищать корабли, он их просто покупает. Денег у него куры не клюют.
     - Знаю, - кивнул я. - Эндокринин.
     - Ага! Значит, отец тебе рассказал?
     - Нет, не он. Мы с ним мало общаемся. Однажды я увидел в аптеке эндокринин, узнал от продавца, что это местный препарат, а остальные выводы сделал уже сам. Только одно меня удивляет: Ютланд хоть и довольно милая, но отсталая планета, а между тем только здесь умеют синтезировать эндокринин. Насколько мне известно, все попытки фармацевтических компаний повторить его формулу заканчивались неудачей. Я слышал, что концерн "Байер" угрохал на исследования свыше тридцати миллиардов.
     Кэп хмыкнул:
     - Оказывается, главного ты не знаешь. На самом деле эндокринин не синтезируют, а добывают. Он содержится в листьях одного местного растения, называемого в просторечии ушатник. Здесь, на Ютланде, его перерабатывают, выделяют из него очищенный эндокринин, который затем доставляется на Вавилон и через цепочку подставных фирм попадает в лабораторию, где якобы его синтезируют. А на вырученные деньги - опять же через подставные фирмы - правительство твоего отца покупает корабли, высокотехнологическое оборудование и многое другое, в чем нуждается планета.
     - Вернее, что нужно для нового путча, - поправил я.
     - Э, нет, не все так просто. Твоего отца можно назвать кем угодно, только не беспринципным властолюбцем. Я бы даже назвал его альтруистом и идеалистом... если бы не методы, к которым он готов был прибегнуть, чтобы "осчастливить" Октавию. Как император Ютланда адмирал Шнайдер прежде всего заботится о благе своей новой страны. Так он мне сказал, и я ему верю. На первых порах его сотрудничество с бывшими соратниками по путчу было чисто деловым предприятием - они организовали на Вавилоне необходимую инфраструктуру для сбыта эндокринина, а он платил им за это внушительные комиссионные. В то время такая секретность была продиктована лишь экономическими соображениями: твой отец хотел поскорее вернуть Ютланд в космическую эру - а для этого необходимо было вложить в планету огромные средства, которые никто задаром не предоставил бы, Торговля эндокринином позволяла заполучить эти средства - но только при сохранении монополии на его производство.
     - Ясно, - сказал я. - Ведь монополия позволяет до предела взвинчивать цены и получать сверхприбыли, А поскольку на Ютланде всем известно, из чего производится эндокринин, то отсюда следует логичный вывод - нужно держать в тайне само существование планеты.
     - Совершенно верно. Ведь только наивный человек мог полагать, что удастся воспрепятствовать массовому вывозу с Ютланда семян и рассады ушатника, А твой отец совсем не наивен. Он рассчитывал за три-четыре года накопить в вавилонских банках достаточно денег для последующих инвестиций в экономику страны, после чего снять завесу секретности и уже вполне легально выручить еще энное количество триллионов, пока все остальные планеты будут заняты культивированием собственных плантаций ушатника.
     - Ладно, - произнес я. - Принимается. Однако замечу, что прошло не три-четыре года, а целых пятнадцать лет... Хотя нет, меньше. Все-таки сперва нужно было наладить сбыт, да и медики не сразу приняли эндокринин, а поначалу относились к нему весьма настороженно. Допустим, маховик сверхприбыли закрутился в полную силу лет десять назад.
     - Одиннадцать, - уточнил Павлов. - И все было бы хорошо, если бы не обнаружилось одно крайне неприятное обстоятельство. Пробные посевы ушатника на других планетах показали, что он принадлежит к группе так называемых инфантильных растений. Это означает, что... А впрочем, кому я объясняю. Ведь у тебя сопутствующая специальность биология.
     Я кивнул. Инфантилизм некоторых видов флоры по сей день оставался загадкой для науки. По какой-то необъяснимой причине растения-инфанты не приживались в чужих мирах. И дело было не в климате, не в составе почвы и воздуха, не в спектре солнечного излучения - все эти факторы учитывались и воссоздавались в лабораторных условиях. Но инфанты гибли, несмотря на все старания биологов. Отсюда и возникло их название - словно малые дети, они упрямо не желали расставаться с материнской планетой. И что примечательно - в космических оранжереях, находящихся в пределах их родной системы, такие растения чувствовали себя превосходно. Но стоило отдалить их на сотню-другую астрономических единиц (не говоря уже о световых годах), как они без всяких объективных на то причин начинали проявлять признаки увядания. Тут уже впору было удариться в мистику - что некоторые ученые и делали, предлагая теории о какой-то особой эмпатической связи инфантов с родной биосферой...
     - Значит, - произнес я, - для сохранения монополии на эндокринин вовсе не нужно держать в тайне его происхождение. Эта монополия является естественной - во всяком случае до тех пор, пока биохимики не научатся синтезировать препарат.
     - Вывод правильный, но не самый важный. Куда важнее - и страшнее - то, что естественная монополия Ютланда на эндокринин делает эту планету весьма лакомым кусочком. Таким лакомым, что найдется немало желающих установить над ней контроль. Вспомни, Александр, сколько войн велось в прошлом за обладание планетами с богатыми залежами полезных ископаемых, А сколько вялотекущих конфликтов длится и поныне. Причем прежде речь не шла о каком-то уникальном сырье. Скажем, нефть есть во многих мирах, но на Оилворде она бьет фонтанами, и только из-за этого Нуэва-Севилья десять лет воевала с Джакаром, пока обе враждующие стороны не договорились поделить планету пополам. Но эндокринин не нефть, его нет нигде, кроме Ютланда. Ты представляешь, какие силы придут в движение, когда тайна раскроется?
     Я ошеломленно тряхнул головой.
     - Это трудно даже представить. Я вообще удивляюсь, как до сих пор никто не пронюхал о Ютланде. Компании, заинтересованные в эндокринине, располагают огромными средствами, они наверняка провели не одно расследование, привлекая к делу лучших специалистов.
     - Схема поставок сложна и запутана, а на Вавилоне с его, мягко говоря, странноватыми законами проще простого спрятать концы в воду. К тому же о местонахождении Ютланда во всем внешнем мире знают только четыре человека - это Фаулер и еще три адмирала из высшего командования Эриданских Вооруженных Сил. Даже мятежники на нашем корабле не имели понятия, куда летят (им было только сказано, что к живому и здравствующему адмиралу Шнайдеру), пока я сам, уже после погружения фрегата в инсайд, не сообщил о цели нашего путешествия.
     - И все же такую тайну нельзя хранить бесконечно, - заметил я. - Рано или поздно все всплывет наружу.
     - Что верно, то верно. И тогда для этой планеты и ее жителей наступит Судный день. Потому твой отец тратил и продолжает тратить значительную часть доходов от торговли эндокринином на корабли и вооружение, а параллельно с этим в авральном порядке создает на Ютланде мощный военно-промышленный комплекс.
     - И готовит новый путч на Октавии, - добавил я. - Зачем?
     - Как раз к этому мы и походим. Техника техникой, но нельзя сбрасывать со счетов человеческий фактор. Корабли и оружие можно купить. Хорошенько исхитрившись, их можно покупать в больших количествах, сохраняя при этом свою анонимность. Адмирал рассказал мне об одной такой схеме, хотя я подозреваю, что их несколько. Закупки производятся на Земле для двух подставных компаний, зарегистрированных на Вавилоне. Земляне считают, что одна из этих компаний альтаирская, а другая - эриданская. Наши эриданцы уверены, что обе компании принадлежат альтаирцам, а те, в свою очередь, то же самое думают на эриданцев. Словом, все заметано и концов не сыщешь. Здесь проблем нет - зато возникает заминка с людьми, которые должны управлять закупленными кораблями. Ладно еще технический и обслуживающий персонал - тут много обучать не нужно, существует немало вполне земных профессий, требующих сходных навыков. Главная проблема - летный и командный состав. На Ютланде их катастрофически не хватает, нужно еще как минимум лет десять, чтобы подготовить достаточное количество квалифицированных кадров для военного флота. В отличие от кораблей, людей купить нельзя. То есть, конечно, можно - но это будут наемники, лишенные чувства патриотизма, готовые в любой момент перейти на сторону противника. С наемниками твой отец решил не связываться - на мой взгляд, совершенно правильно. Здесь, правда, проживает несколько тысяч эриданцев, но наемниками их не назовешь. В основном это участвовавшие в мятеже офицеры, которые затем были отправлены в отставку, а также ближайшие сподвижники твоего отца - из тех, что ухитрились скрыться от эриданского правосудия. Многие перебрались сюда вместе с семьями - на Октавии считают, что они просто эмигрировали и сменили имена. Эти люди составляют костяк ютландского флота. Кстати сказать, у Ютланда весьма приличные Военно-Космические Силы. Мы не обнаружили их при нашем появлении здесь, так как "Марианну" уже ждали и, чтобы не спугнуть нас, часть кораблей сконцентрировали в окрестностях планеты, под прикрытием Аруны, а остальные отправили за пределы системы.
     - Но путч, путч, - нетерпеливо произнес я.
     - Так вот тебе и мотив для путча. Нехватка личного состава флота, его недостаточная обороноспособность. Отсюда вывод - планета нуждается в сильном и надежном союзнике. Правильный вывод, не спорю. А вот дальше твой отец пошел по проторенной дорожке своих политических воззрений. Демократическим режимам он не доверяет, считая их насквозь коррумпированными и продажными. В какой-то мере я с ним согласен, Но еще меньше он верит в добрые намерения своих собратьев-диктаторов - и тут я целиком на его стороне. В итоге адмирал видит единственный выход - поддержать своих бывших соратников, а ныне деловых партнеров, в их стремлении захватить на Октавии власть. Таким образом он рассчитывает заполучить надежного союзника.
     - Но вы с ним не согласны?
     - Ни в коей мере. Во-первых, заговор обречен на провал, в этом я не сомневаюсь. А во-вторых, даже если случится невероятное и заговорщики придут к власти, они так глубоко погрязнут во внутренних проблемах, что им будет не до защиты Ютланда. Позавчера вечером мы с адмиралом спорили до хр