риехала  бригада,
намерила повышенное давление, сделала укол и уехала. Ночью  боль  усилилась.
Гриша, человек мужественный, почти кричал. Под утро снова приехала "Скорая".

   И приехала  та  же  самая  бригада.  Начали  ставить  капельницу,  делать
какие-то  манипуляции,  вместо  того  чтобы  по  пустому  городу,   еще   не
стряхнувшему с себя ночных сумерек, мчаться с Гориным в  реанимацию.  Трудно
сказать, что повлияло  на  врачей  -  громкое  ли  имя  больного  или  страх
ошибиться?.. Теперь это уже не важно. Рано  утром  Григорий  Горин,  который
всегда всех лечил и вытаскивал с того света,  скончался.  Театр  потерял  не
только драматурга, но и опытнейшего врача.
   "Доктора! Доктора!" - несется за кулисами.  И  это  совсем  не  авторский
текст...

   А вот святая святых - каморка театрального художника. Но не в  каждой  из
них встретишь такое, как во МХАТе имени Горького. Трусы из хлопка.  Кальсоны
из фланели. Все в кружевах, как в пене, панталоны. Нижние юбки, лифчики всех
фасонов  и  размеров.   Упругие   корсеты.   Хрустящие   лифы.   Линялые   и
крахмально-белоснежные, застиранные  и  лежалые.  В  шкафах,  на  столах,  в
коробках, пакетах и бесчисленных пакетиках. Вот она - вся столетняя  история
нижнего белья.  Владелица  всего  этого  -  театральная  художница  Виктория
Севрюкова - убеждена, что эти костяные пуговицы, подвязки, петельки, корсеты
с китовым усом способны рассказать больше, чем умные учебники, киноархивы  и
даже пожелтевшие фото. Более  того,  по  размерам  бюстгальтеров  она  может
предсказать начало катаклизмов. У нее абсолютно

   Новый взгляд
   на неглиже
   Кальсоны от секретаря Сталина -
   Фру-Фру - совсем не лошадь -
   Балерина не отдалась Распутину -
   Ортопедическое вмешательство в Чехова -
   Как корсет повлиял на Гафта -
   Победа с помощью козлов -
   Метраж для платья жены Берии

   I
   - Мужское  белье  меня  не  интересует,  -  говорит  Виктория  Севрюкова,
выкладывая передо мной свои мануфактурные сокровища. - Но это,  то,  что  ты
видишь, на днях принесла какая-то женщина.  Это  оказалось  белье  секретаря
Сталина - Мехлиса. Посмотри на него. Это образцовые мастерские КГБ.
   Виктория демонстрирует мне кальсоны из шелка цвета чайной розы, да еще  с
перламутровыми пуговицами. Другие - из тончайшей  чесучи.  Оказывается,  вот
такие, нежные ткани согревали суровые тела чекистов.
   - А теперь я тебе  покажу  подштанники,  которые  меня  потрясли  -  тоже
Мехлиса, -  розовые,  не  тронутые  с  сорок  седьмого  года,  американского
производства. В то время, когда вся страна ходила  вот  в  таком  (в  воздух
летит нечто хлопково-застиранное), некоторые щеголяли в нежном белье.
   - А что же они все такого огромного размера?
   - А мужик какой тогда был, ты посмотри! Помнишь, в кино Николай  Крючков,
Борис Андреев -  кряжистые,  крепкие.  Сзади  специально  вшивали  тюрнюр  -
нашлепник такой, чтобы крепко зад держал и подчеркивал его.  Специально  все
продумывали. Причем пуговицы - костяные. Почему? Потому что к телу  шло  все
только натуральное. А это летний трикотаж для мужчин  -  тоже  перламутровые
пуговицы.
   - Извини, а летом-то зачем кальсоны?
   - Обязательно. Мужчина должен быть обязательно в  белье.  Первым,  кто  в
30-е годы осмелился надеть рубашку на голое тело, был Кларк Гейбл  в  фильме
"Это случилось однажды ночью". В результате  нижнее  мужское  белье  тут  же
подешевело на семьдесят пять процентов! И все каноны мужской  моды  лопнули.
До этого эталоном считался мужчина, одетый в элегантное нижнее белье.

   Ты пойми, нижнее белье - ближе всего к телу. И поэтому о  человеке  может
рассказать больше, чем кино- и фотодокументы.
   - Ну что тебе говорят вот эти подштанники?
   - Мужчины - невероятные консерваторы, во-первых. А  внутри  -  невероятно
трогательные, беззащитные, нежные, ласковые создания. Вот все,  что  я  могу
сказать по их белью.  Короче,  вся  история  мужского  белья  -  это  разные
пуговицы, а модели-то не меняются.
   - А женщина?
   II
   И тут художница принялась за слабый пол.
   - Она хитрая. Коварная. Скажу больше: женщина начала века  -  это  вообще
ничего натурального - сто пятьдесят процентов лжи и обмана. Муж  ее  никогда
не видел раздетой, даже в ночной рубашке он  ее  не  мог  видеть.  Где-то  в
темноте,  под  одеялом  происходило  зарождение  детей.  Но   никаких   ног,
обнаженного тела. Чтобы посмотреть на это, мужчины ходили  в  "Фоли  Бержер"
или "Мулен Руж". Я тебе сейчас покажу панталоны танцовщиц.
   Что-то  белое  и  кружевное,  облакоподобное  взлетело,  как  парашют,  и
опустилось на груду белья. Самое интересное, что по внутренней стороне  ноги
швы в этих воздушных предметах отсутствовали.
   - Когда женщина танцевала в таких панталонах, господа понимали, что круче
порнографии быть не может. На эти панталоны шли льно-батист и кружева только
"Валансьен". Самые дорогие панталоны.
   - Сколько же они стоили?
   - В романе Горького "Мать"  все  революционные  события  произошли  из-за
того, что рабочим не доплатили копейку. По прейскуранту панталоны  стоили  в
районе сорока рублей. А платье от Ламановой, скажем, стоило шестьсот рублей.
   Вся русская литература вообще пронизана глубочайшими эротическими токами.
Помнишь, в "Бесприданнице" у  Паратова  пароход  назывался  "Ласточка"?  Так
"Ласточка" - это по прейскуранту название  женского  корсета.  Или  Вронский
назвал свою лошадь Фру-Фру. Это не просто сочетание  звуков,  это  тот  звук
который слышится, когда женщина при ходьбе  хрустит  своими  накрахмаленными
юбками. Этот звук и назывался фру-фру.
   Все любовные романы  девятнадцатого  века  основаны  только  на  одном  -
женщина, собирающаяся на свидание, должна испытывать африканскую  страсть  и
забыть про все на свете. Ведь она шла на огромный риск.  Потому  что  корсет
должна застегивать горничная, привыкшая к телу хозяйки. Мужчина ни  в  жизнь
его не застегнет. А платье, между прочим, на  двадцать  сантиметров  меньше,
чем тело.
   А раздеть женщину в то время - это вообще был подвиг. Давай считать,  что
у нас получается - тридцать три крючка  на  ботинках,  чулки  на  подвязках,
потом надо расшнуровать корсет, потом двадцать  две  пуговицы  на  корсетном
лифе... В общей сложности получается около двухсот пуговиц, и я тебе  сейчас
их покажу.
   Крохотные петельки, скрытые потайным швом - супатом,  -  обнаружились  на
платьях. Пуговицы были такие же мелкие, плотно  друг  к  другу  пришитые,  и
никак не хотели вставляться в тонкие кружевные петли. Можно представить себе
муки мужчины, который в возбуждении пытался раздеть возлюбленную.  Очевидно,
на третьей юбке слабаки ломались.
   - Что же с бедными мужиками делалось?
   - Это нужно невероятно владеть собой и иметь ловкость рук необыкновенную.
И к тому же от того, что он видел, у него был  шок.  Перед  ним  -  капуста.
Опять считай - панталоны, комбинация, поверх комбинации у нее  идет  корсет,
потом корсетный лиф, затем нижние юбки:  крахмальная,  тонкая  батистовая  с
оборками и юбка из тафты. Еще платье на  нижней  юбке,  потом  муфта,  потом
накидка, обязательно шляпка, зонтик и перчатки...
   - Так мужчина перегорит!
   -  А  я  о  чем  говорю?!  Допустим,  он  не  перегорит  и,  имея  мощное
самообладание, все-таки ее разденет. Но потом... Ее же надо как-то одеть.  А
одеть он ее не сможет. У опытной горничной на это уходило два часа.
   Я вчера купила балетные лифы Веры Коралли. Это солистка Большого  театра,
как говорят, одна из немногих, кто не отдалась Распутину.
   Очень похожие лифы оказались на поблекших фотографиях, которые, очевидно,
в начале века считались запретной порнографией. На  них  девушка  постепенно
раздевалась перед фотографом.  Верх  смелости  и  куража  -  это  когда  она
осталась в белых пышных панталонах и корсетном лифе.
   - Ну а как же Бунин со своими "Темными аллеями"?
   -  Когда  понимаешь,  что  за  этим  стоит,   то   все   "Темные   аллеи"
воспринимаются совершенно иначе. Поэтому быстрый  секс  -  когда  задирается
юбка - это единственное, что можно было сделать. Разумеется,  вандализм,  но
зато  такие  острые  эротические  ощущения...  -  У  тебя   такая   стройная
психофизическая концепция выстроилась.
   - Да, и она у меня появилась исключительно благодаря белью.  У  меня  еще
есть концепция войны. Ты знаешь, что по женскому белью  я  могу  предсказать
начало войны?
   III
   - Об этом мы поговорим. А пока скажи, как началась твоя коллекция?
   - Коллекция началась с корсета, который я  купила  на  Тишин-ском  рынке,
когда делала свою первую в жизни "Чайку". У меня их тринадцать. Так  вот,  я
заметила, что с Нинами Заречными никогда проблем не  бывает,  и,  кстати,  у
актрис, играющих Нин, всегда романы с режиссерами. А вот с  Аркадиными...  В
киевском театре, где я  делала  первую  "Чайку",  у  меня  была  проблема  с
актрисой на ее роль: она прима и хотела быть красивой.  И  мы  с  ней  стали
пробовать корсет, что оказалось делом  безнадежным  -  таких  корсетов,  как
прежде, у нас не делают. И тогда я пошла на Тишинку и буквально за копейки у
какой-то тетеньки купила корсет.
   В этом корсете потом Гурченко  танцевала  в  водевиле  "А  чой-то  ты  во
фраке?", Остроумова репетировала "Мадам Бовари", Полищук в нем  работала.  В
общем, он прошел через все мои спектакли. Единственная актриса,  кто  узнала
модель корсета - "Ласточка", была Вера Алентова, у которой мама  работала  в
театре  и  знает  эту  модель.  Он  едва  дышит,  но   обладает   совершенно
фантастической энергетикой.
   А  теперь  я   тебе   покажу   корсеты,   которые   выпускала   советская
промышленность, и ты поймешь, о каком ужасе идет  речь.  Это  орудие  пыток,
весьма характерное для  нашей  страны  с  ее  ярко  выраженным  мазохистским
комплексом.
   То, что показывает художница, больше похоже на седло со спутанной сбруей:
бесконечные тесемки, длинные, нескладные, продетые  в  окольцованные  петли.
Вместо китового уса - металлические планки, фланелевая подкладка толстенная.
Даже трудно себе представить, как  в  50-е  годы  при  отсутствии  горничной
образцовая  советская  женщина  -  строительница  коммунизма  -  могла  этим
пользоваться самостоятельно.
   -  В  этом  невозможно  победить,  невозможно  быть  красивой.  Пуговицы,
хлопковые из тесьмы застежки - так неэротично.
   - Сегодня актрисы в классических пьесах играют в корсетах?
   -  Играют,  хотя  для  этого  надо  ломать  свое   тело.   Некий   момент
ортопедического вмешательства. Если женщина привыкла ходить в брюках, то она
в любом абсолютно платье будет ходить  широким  шагом  и  никогда  не  будет
ходить  так,  как  женщина,  которая  привыкла  к  корсету.  Я  тебе  сейчас
продемонстрирую. И не думай, что ты уйдешь без корсета.
   С одной стороны, зрителю по большому счету все равно. Но  с  другой,  без
корсета не будет той изящной, перетянутой в талии формы. Знаешь, у  Висконти
даже в шкафу висело платье тысяча восемьсот шестидесятого года,  просто  для
флюидов. Для атмосферы спектакля, фильма это очень важно. Когда женщина идет
и шуршит платьем, благоухает - это дорогого стоит.
   На "Мосфильме" снимали картину "А был ли Каротин?".  Никогда  не  забуду,
как  Гурченко  шла  по  мосфильмовскому  коридору  в  шуршащем  платье  и  с
благоуханием изнутри. Кстати, чтобы запах шел  как  бы  изнутри,  духи  надо
распылять не на шею, а на кружева нижней юбки. Так вот я даже чувствовала то
ощущение, которым наполнялась актриса.
   - А ты наблюдала, как это влияет на партнеров?
   - Мужчины чувствуют, как  меняется  женщина.  Происходит  какое-то  чудо,
которое они не в состоянии объяснить, но женщина становится  совершенной  по
форме.
   А  Остроумова?  Она  абсолютно  покорила  Гафта  после  спектакля  "Мадам
Бовари", на моих глазах. Она была в корсете,  а  корсет  делает  невероятные
вещи: очень тонкую талию, и даже самую  маленькую  грудь  делает  невероятно
пышной. Получаются такие райские яблоки!  Вот  Остроумова  была  затянута  в
корсет, в чулках на подвязках и небрежно накинутом сверху халате. В антракте
Гафт зашел поздравить ее, и я видела его глаза - пожирающие мужские глаза! И
этот брак состоялся. Оля не отрицает, что свою роль в  этом  сыграл  корсет,
который я уболтала ее носить. Она была одной  из  немногих  актрис,  которая
сразу сказала: "Да, я буду в корсете".
   При  Станиславском  во  МХАТе  корсет  и  прочие  детали   туалета   были
обязательны.  Недаром  Станиславский  пригласил  в  театр  владелицу  самого
модного дома Ламанову, и она привнесла в спектакли аромат моды.  В  какой-то
момент и я поняла, что при создании костюма  миновать  белье  невозможно.  В
известном фильме "Опасные связи" белье героини сделано один в один.
   Самое интересное, что в восемнадцатом веке при очень  жестком  корсете  у
женщин в белье абсолютно  отсутствовали  панталоны.  Никаких.  Почему  пошла
такая легкость в эротике и сексуальных отношениях?  Из  юбки  женщина  могла
выйти, как из шкафчика: юбка была вся на металлическом каркасе,  а  под  ней
ничего нет.
   - А зимой как же?
   - Зимой кутались в меха. Вот почему для меня  настоящие  героини  -  жены
декабристов. Я читала описание их багажа, отправленного в  Сибирь,  -  ни  у
кого не было белья  и  нижних  юбок.  Только  у  Трубецкой  был  трикотажный
комбинезон, который повторял форму тела. Представляешь, какой подвиг!
   IV
   У художницы Севрюковой века спрессованы, как юбки и панталоны в пакетах и
корзинах. По истории кружев,  штрипок,  лосин  она  легко  может  объяснить,
например, нашу победу над Наполеоном.
   - Смотри, Денис Давыдов, гусары - красавцы в белых лосинах. Белые  лосины
шили из кожи козленка, либо убитого в утробе, либо  только  рожденного.  Для
того  чтобы  они  полностью  обтекали  тело,  их  выкраивали  и  вымачивали.
Александр Первый натягивает мокрые лосины, и они, высыхая,  принимают  форму
его тела. А на следующий день - надо новые делать, потому  что  на  высохших
лосинах образуются складки и прочие неприятности.
   - Это же сколько козлов забили!
   - Почему Александр Первый после бала два дня лежал в постели? Потому что,
когда лосины высыхали, на местах  складок  образовывались  углы  и  натирали
кожу. А тут в  бой  идти.  Холодно,  да  еще  все  трет...  И  такая  злость
накатывает! Спасение - молниеносная атака и мгновенная победа. Тут  победишь
не только Наполеона, но и с криком "Банзай!" любую армию. И скорее  домой  -
снимать эти чертовы лосины!
   - Так вот теперь о войне. При чем здесь женское белье?
   - А теперь я скажу свою теорию:  как  только  женщина  снимает  корсет  и
начинает раздеваться, то есть упрощает свой костюм, отсчитывай десять лет  и
жди войны.
   За десять лет до войны с Наполеоном, например, женщины разделись  совсем.
Весь ампир - это полуголые женщины под тонкими платьями.  Жозефина,  супруга
Наполеона, - голое тело под муслином. Никаких  корсетов,  никаких  лифчиков.
Вся французская революция прошла под этим знаком.
   Именно за десять лет проходит череда женских образов. Женщина начала века
- идеальная и сияющая женственность, в основе которой на самом деле сплошной
обман. Талию сделал корсет, бедро - подушки-турнюры, пышные локоны - шиньон.
Ничего естественного, ничего настоящего. А как хороша!  И  вокруг  нее  мир,
благодать - войны никакой. Мужчина занят ею,  ему  надо  заработать  деньги,
чтобы достойно ее содержать.  Потом  требуется  время,  чтобы  ее  добиться.
Короче, мужики  заняты  абсолютно.  Как  только  женщина  становится  худой,
плоскогрудой, с короткой стрижкой, в короткой юбке  -  без  всякого  обмана,
считай, что появилась предвоенная невеста. А на пороге войны  -  откуда  что
взялось: рост, большая грудь, ярко выраженные  формы...  Образ,  наполненный
женским началом: это уже Родина-мать. С ней надо спать, она  будущих  солдат
будет рожать. Это буквально три-четыре года до войны.
   Лифчики, которые извлекает Севрюкова из очередной сумочки, явно  потеряли
свою    упругость,    как    школьница     девственность.     Всем     своим
легкомысленно-кружевным видом  без  жесткой  строчки  как  бы  демонстрируют
собственную никчемность. А корсет вообще приказал долго жить. Платье от Поля
Пуаре, купленное в антикварной лавке  Испании,  тоже  выглядит  как  тюлевая
занавеска  с  золотой  ниткой,  за  которой  отчетливо  просматриваются  все
пикантные детали женского тела.
   V
   - Сейчас я тебе покажу ночную рубашку, в которой жену Тухачевского увезли
на Лубянку. Французская, с кружевами. Ручная вышивка. Все скроено по  косой.
Этот  крой  делает  фигуру   летящей.   У   Нины   Берия,   например,   было
креп-жоржетовое платье - на него ушло тридцать восемь метров.
   - У каких же энкавэдэшников ты все это выкупила?
   - Это все случайно.  Случайно  пришли  панталоны  Лилиной  и  жены  купца
Щукина, которая знаменита тем, что из Парижа вернулась с  зубом,  в  который
был вплавлен бриллиант. Я меньше всего коллекционер: я вошла в этот  мир,  и
все ко мне притягивается. Сама не знаю почему. Это вал, который идет, и  мне
кажется, что белье гоняется за мной. Вот я тебе  рассказываю  и  боюсь,  что
кого-то забыла. А это значит - такое уже происходило, - чье-то  белье  может
обидеться и исчезнуть.
   Белье жены  Тухачевского  принесли  ее  родственники.  Принесли  фибровый
чемодан, и там лежали вот эта рубашка и трусы -  то,  в  чем  ее  увезли  на
Лубянку. Если в  приемной  Лубянки  возвращали  чемодан,  это  значило,  что
человек расстрелян. Или неожиданно приехал  человек  из  Нижнего  Новгорода,
разыскал меня: "Я привез вам лифы Веры Коралли". - "А вы откуда  знаете?"  -
"Мне бабушка рассказывала". Я вынуждена этому верить. Я же  не  спрашиваю  у
них документов: "Действительно ли это вещи Тухачевской?" Я просто верю.
   А с Берией еще интересная вещь. Пришла женщина и рассказала историю своей
матери: как та, еще пятнадцатилетней школьницей, шла  по  улице,  возле  нее
притормозила машина и ее увезли. Судьба девочки, слава Богу,  не  сломалась.
Просто, как рассказала мне ее дочь, после связи с Берией родители увезли  ее
из Москвы. По тем временам - рядовой, но неприятный случай.  А  платье  жены
Берии мне подарили в Киеве. То самое, на которое ушло тридцать восемь метров
шелка.
   Вот видишь, как выстраивается театр одной женщины. Вещи можно потрогать и
ощутить. Они - сгусток  энергетики  и  что-то  такое  излучают,  потому  что
особенное что-то знают. Эти женщины старше меня, умнее, и их опыт печальнее,
чем мой, но это та связь времен, которую  я  держу  в  руках.  Эти  ощущения
больше, чем просто рассказанные истории.
   - Занимаясь нижним бельем, как ты относишься к своему собственному?
   - Как сапожник, который без сапог. Хотя в моей жизни была  одна  история,
когда  я  воспользовалась  эротической  силой   старых   бюстгальтеров.   Не
безрезультативно.
   Шестидесятые годы... Появились  колготки,  которые  убили  чулки,  белье,
нижние юбки. То есть шестидесятые - это практически смерть белья.  И  только
Мадонна  вернула  его,  когда  впервые  вышла  в  корсете,  который  как  бы
прорывался через мужской костюм. И мода стала прокручивать все темы, которые
она прожила за двадцатый век. Прокручивать,  смаковать,  возвращаться.  Все,
что накопилось в платяном шкафу за сто лет, периодически выстреливает  -  то
корсет всплывет, то вдруг нижние юбки...
   - На основе того белья, которое носят сейчас, какие  прогнозы  ты  можешь
сделать в плане социально-политических перемен?
   - Ничего хорошего. Сейчас Кейт Мосс -  женщина-подро-сток  -  отошла.  Ее
сменил тип вампирической тетки, такой сексуальной,  манкой,  зовущей  -  это
настораживает.  Может,  женщин  надо  за-ставить  переодеться   или   мужчин
заставить повлиять на них? Чтобы сломать плавное течение моды нижнего  белья
к войне.
   - За сколько времени ты собрала свою коллекцию?
   - У меня сейчас больше трех тысяч